Я зашла в ванную комнату. Наконец-то одна. Голова до сих пор болит. Включив свет, я подошла к зеркалу. На себя взглянуть страшно. А ведь когда-то я так всё и происходило: пряталась у Лейлы в квартире, пока синяки не заживали.

Интересно, как она сейчас?

Я погрузилась в воспоминания. Если бы Артем тогда за меня не заступился, что бы сейчас со мной стало? Почувствовала более резкую боль в голове и решила пока оставить этот вопрос. Отхожу от зеркала: смотреть на себя противно. Губа болит, до сих пор слегка идёт кровь. На шее кожа чуть потёрта, щека пылает до сих пор.

Обессиленная снимаю с себя остатки одежды и захожу под душ. Включаю сначала холодную воду, резко остудившую тело. Я сначала вздрогнула, но быстро привыкла. Тут же включила обжигающую горячую воду. Показалось, что она сдирала мою кожу. Вновь холодную. Пару секунд — меняю на горячую. Контрастный душ помогает хоть что-то чувствовать. Я подставила лицо под ледяную воду, наслаждаясь моментом. Не знаю точно, сколько я так простояла, но меня разбудил голос Артёма:

— Аня, ты чего так долго?

Я ничего не отвечаю, лишь выключаю воду и заворачиваюсь в полотенце. Оглядываю повторно ванну, после чего надеваю вещи, которые он отдал мне. Даже не разглядываю их. Стало безумно холодно. Я начала что-то чувствовать. Разум возвращается, и память собирает в один единый пазл последние события.

Меня хотели изнасиловать.

Эта мысль ворвалась в голову тут же с бешеной скоростью, ноги подкосились. Ещё секунду и я бы упала, наверное, если бы дверь не распахнулась, и за считанные секунды Артём не подбежал ко мне. Его руки обхватывают мою талию, прижимая меня к себе. Он снова не дал мне упасть. Начинаю плакать, утыкаюсь в его плечо и просто плачу, выворачивая всё, что произошло сегодня.

Ноги меня уже не держат. Он это чувствует, прижимая к себе ещё ближе, насколько это вообще возможно. Его рука касается моей головы, он начинает проводить своей тёплой ладонью по волосам, словно я маленький ребенок. Артём успокаивает меня...

Откуда в нём вообще столько нежности?

— Глупенькая, ты чего плачешь? Всё хорошо, я же рядом, — шепчет он.

— Артём... — вновь говорю почти не слышно. Я уже перестаю плакать. Он слегка отпускает меня, но руки всё ещё покоятся на моей талии.

— Тсс, — перебивает он меня, прижимая палец к губам, давая знать, что слова теперь вовсе не нужны. Он смотрит на моё лицо, отчего хочется тут же отвести глаза. Брови его слегка хмурятся. Артём одной рукой придерживает меня, после чего неожиданно берёт на руки и несёт на кухню.

Я ничего не понимаю. Он усаживает меня не на стул, как я ожидала, а прямо на стол. Артём начинается хаотично открывать шкафчики, активно что-то ища. В конце концов из одного из них он достает небольшую коробочку. Я молчу, разглядывая каждое его движение. Чувствую себя маленьким ребенком. Да, я была намного меньше его ростом, но, в конце концов, не усаживать же меня на стол!

Всё это меня отвлекает от самых ужасных мыслей, чего я, конечно же, сейчас не понимаю.

Он достал небольшой тюбик, открыл крышку и приблизился ко мне.

— Что это? — недоверчиво отклоняюсь я.

— Мазь. У тебя губа разбита, а с этим вроде должно быстро зажить. На себе как-то проверял, — он осматривает моё лицо, после чего аккуратно наносит мазь. Я вздрогнула.

Он что, заботится обо мне? Я попыталась не выдать своего удивления, но улыбка на моём лице тут же озарилась.

— Чего это ты улыбаешься? — спросил он, с интересом поглядывая на меня.

— Да так... — я попыталась перевести тему. — У тебя, кажется, на футболке кровь...

Я замираю от страха, после чего прошу его чуть повернуться ко мне спиной. Буроватого оттенка пятно красовалось на серой футболке. Артём слушается, после чего поворачивается ко мне спиной, садясь на стул. Дрожащими руками я начинаю приподнимать футболку и чувствую, что он напрягся. Я обнаружила небольшую царапину, из которой слегка сочилась кровь.

— У тебя тут порез странный, — говорю я ему.

— Да меня там шприцом пытались задеть, наверное, у них это получилось, — усмехается он, после чего мне становится жутко стыдно. Он пострадал из-за меня.

— Я это тоже замажу, — рука направляется к тюбику, но Артём меня останавливает.

— Не нужно, Ань, само заживёт, — он пытается отмахнуться, но не понимает, что я куда настойчивее. Слегка бью его руку, заставляю повернуться обратно и начинаю наносить мазь на рану. Он замирает и не двигается, но я слышу, как сильно стучит его сердце.

В комнате воцарилась тишина. Он пару раз фыркнул от боли, когда я мазала.

— Видишь, так намного лучше, — одобрительно говорю я, пытаясь нарушить тишину.

Мой желудок предательски заурчал.

— Чаю хочешь? — предлагает он, а после, не дождавшись моего согласия (ибо всё уже было давно понятно), наполняет чайник водой и ставит его на газовую плиту. Артём вновь открывает шкафчики, находит печенье, по виду напоминавшее овсяное.

Оказалось, он довольно хозяйственный. Вскоре мы уже пили чай, больше молчали. Я уплетала всё печенье, потому что безумно голодная.

— Ты такая сейчас забавная, — неожиданно засмеялся Артём, когда я запихивала большую вкусняшку в рот.

— Да ипфы тфы, Смивноф, — ответила я ему с некой обидой даже, однако ничего кроме «фы» он не услышал. Его смех разразился по всей комнате.

— Что-что, прости? Я тебя не понимаю, — сказал он сквозь смех. Я проглотила всё. Невольно залюбовалась его улыбкой. Однако всё это уже затягивалось. На столе, в большой вазочке, лежали яблоки. Я взяла одно и запустила в него.

Конечно же, он поймал его, но продолжал смеяться. Рука потянулась к ещё одному яблоку, но он успокоился, так как понял, что теперь я бы точно сильно запустила в него.

— Ну, всё-всё, — улыбается он, подкидывая вверх фрукт вновь и вновь.

Я уже допила чай, встаю и иду к раковине.

— Ты чего это делать собралась? — спрашивает он меня, после чего тоже встает.

— Кружку же надо помыть, — невозмутимо отвечаю я ему, искренне не понимая его удивления.

— Ну-ка, отдай сюда, — он буквально отбирает у меня кружку и сам её моет. Вот теперь удивляюсь я.

Он очень изменился. Немного вырос, но внешность осталась прежней, лишь волосы слегка отрасли. Но характер его чаще теперь вызывал удивление. Он замечает мой пристальный взгляд, заканчивает мойку.

— Чего это ты так на меня смотришь?

— Просто, — отвечаю я, пряча смущенное лицо. Я вижу большое окно, а за ним был, похоже, балкон. Подхожу к нему, открываю шторы и смотрю на тёмное-тёмное небо, полностью усыпанное звёздами. Дух захватывает.

— Как красиво, — на одном вздохе говорю я. Он тихо подходит ко мне. Его руки скрещиваются возле моего живота, после чего он прижимает меня к себе.

— Я видел звезды красивее, — так же тихо говорит он, утыкаясь в мою шею. Я вздрагиваю.

— Где? — голос мой слегка дрожит. — Как такое вообще возможно, ведь все звезды одинаковые.

Он слегка улыбается, словно знает одну великую тайну. Я, надув губы в знак протеста, разворачиваюсь к нему, слегка приподняв одну бровь.

— Ну-ка, объясни сейчас же!

— Ты действительно хочешь узнать? — он не отпускает меня из своих объятий. Дурак же он, не понимает, что я и не собираюсь освобождаться.

Я киваю ему, и он улыбается. Могу, наверное, целую вечность смотреть на то, как он мило это делает.

— Тогда... сначала закрой глаза, — я с интересом настоящего ребенка закрываю глаза в ожидании большого чуда.

И он целует меня.

Меня окутывает дурманящее чувство. Руки обвиваются возле его шеи.

— Увидела? — с наивной ухмылкой спрашивает он. Я смущаюсь и прячу лицо в его плече. — У нас ещё вся ночь впереди. Чем займемся?

Я настороженно смотрю в его глаза. Это что, намёк на что-то пошлое? Уже готовлюсь дать ему пощечину, и он, видимо, поняв это, тут же говорит:

— Спокойно, я не об этом сейчас.

Моя рука, которая уже была готова к бою, опускается.

— Хочешь куда-нибудь съездить? — предлагает он мне. Что это с ним? Куда он хочет повезти меня?

— Не знаю, — не понимаю его мысли.

— Тогда доверишься мне? — спрашивает он меня. — У меня кое-какая идея есть.

Я нахожусь в полном замешательстве. Стоит ли ему довериться?

— Хорошо, — говорю я, скорее всего, потом пожалею. Или же нет. Не знаю. Но, может, стоит наконец-то дать ему второй шанс. Каждый может ошибиться.

Он берёт меня за руку, надевает на ходу свою куртку. Видимо, его так захлестнула эта идея, что он и не видит того, что на мне одна лишь его футболка и шорты.

— Артём, да подожди ты, — пытаюсь напомнить ему об этом, однако, он и не слышит меня.

— Понравится тебе, точно говорю, — второпях он надевает кроссовки и уже открывает дверь.

— Смирнов! Как я так на улицу то пойду? — кричу я, слегка смеясь. Нужно было видеть его удивлённое лицо, потом неожиданно ему стало слегка стыдно. Он опустил голову и быстро побежал в свою комнату. Видимо, что-то искать для меня из одежды.

Провозился он долго, после лишь вышел со своими старыми брюками тёмного цвета и спортивной курткой, которую, как я помню, он надевал при катании на мотоцикле. На мой удивленный вид он просто ответил:

— В них теплее, а брюки должны по размеру пойти, для меня они уже давно малы.

Я киваю, беру одежду и надеваю её. Естественно, заставила его отвернуться, но, кажется, он и не пытался поглядеть. Мы вышли из подъезда. Ожидала, что он подойдет к мотоциклу, но он неожиданно открыл дверь машины.

— С каких это пор? — спрашиваю я его. Он садится в машину, заводит её, после чего мы медленно выезжаем из дворика.

— Отец заставил, но, знаешь, удивишься, наверное, но и в машине плюсы есть, — отвечает он мне, параллельно следя за дорогой.

Наш ночной город был весь в огнях. Фонари освещали ровную дорогу, по которой мы ехали. Артём завернул в тот самый парк, который находится рядом с моим домом. Я стала оглядываться, ища то, из-за чего он мог меня сюда привести. Особо интересного тут ничего для меня и не было.

— Выходи, — мягко говорит он. Я послушно выхожу из тёплой машины и тут же ощущаю холодный ветер. Даже его тёплая куртка не согревает меня. Подходит ко мне, берёт за руку, словно так всё и должно быть. От холода я прижимаюсь к нему. Чувствую, он улыбается.

— Куда мы идём? — спрашиваю я его, когда мы выходим на простую тропинку, которую едва можно различить в толпе.

— В одно очень красивое место, — отвечает он мне после долгого молчания. — Мы уже пришли.

Он прижимает меня к себе ещё ближе. А ведь прошло совсем немного времени с того момента, как Артём приехал обратно, а уже обнимает меня, целует... Всё идет так близко, но, может, так оно и нужно? Жизнь слишком коротка. Людям нужно наполнять её счастливыми моментами.

Я вижу впереди нас небольшое озеро, в котором отражалась большая серая луна. Мимо нас пролетали жучки, которые вовсе не раздражали. Безумно красиво. Листва деревьев слегка покачивалась от летнего прохладного ветерка. В небе тысячи звёзд, миллионы и миллиарды, но сейчас они ещё восхитительней, чем обычно. И было так от того, что он рядом.

— Ты, наверное, сюда каждую свою девушку водил? — спрашиваю я у него, а потом тут же краснею. Мне давно хотелось узнать о его прошлых девушках. Артём никогда мне ничего не рассказывал о своих бывших. Тут же хотелось провалиться сквозь землю от этого глупого вопроса. Он смеётся, обнимая меня крепче.

— Ну, вообще-то, ты первая, — говорит он мне, потом целует в лоб. Мне становится так приятно от этих слов. Да, у него было множество девушек, но важно ли это сейчас? Не думаю. Я давно решила для себя, что нужно жить своим настоящим.

Вздрагиваю от холода. Он тут же улавливает это.

— Замерзла? — он поправляет одежду на мне, чтобы укутать меня как можно теплее. Хотя я сама чувствую, что руки у него холодные. Он уже готов был снять свою куртку с себя и накинуть её на меня, но я успела его остановить.

— У тебя же руки холодные.

— Они у меня всегда холодные, — слегка смеётся он. — Домой не хочешь?

Я замечаю, что он слегка зевает. Киваю ему, после чего мы идем обратно к машине.

— Знаешь, что именно я хотел бы увидеть? — неожиданно спрашивает он.

— Нет, — сонно отвечаю ему, пристегивая ремень безопасности в машине.

— Как ты просыпаешься, — улыбается он. — Ты ведь не убежишь от меня этим утром?

— Не дождешься, — мягко говорю я, наклонив удобно голову, чтобы было проще заснуть.