Адам вывалился из своего сновидения и рухнул на холодный пол. Из него вышел весь дух, глаза закрылись сами собой и так и не открылись. Грудь налилась свинцом, будто кто-то опустил на кожу раскаленный лист железа.

− АДАМ!

Он даже не открыл глаза, когда услышал откуда-то справа от себя шорох и изумленный вскрик.

− Что с тобой?

Адам почувствовал, что его голова оказалась в нежных руках Авы. Кончиками пальцев она убрала с лица его волосы.

− Адам?

Он открыл глаза и накрыл ее ладони своими ладонями. Ава застыла, но руки не убрала. Целую секунду они смотрели друг на друга сосредоточенными взглядами, потом Адам убрал руки Авы и попытался сесть. Она тут же вскрикнула, возвращая его на пол.

− Не смей!

Он не смог возразить, потому что в горле забулькала кровь. По подбородку стекла горячая струйка.

− Ава, уходи, − приказал он. – Не приближайся.

− О чем ты?! – в панике воскликнула девушка, наклоняясь к Адаму, и бережно приподнимая его голову.

− Прекрати, − заявил Адам, хватая Аву за руку, но она застыла и затаила дыхание.

− Что это? – зеленые глаза в упор посмотрели на черное влажное пятно на груди.

− Ава, просто оставь меня.

− Что это? Кто это сделал? Кто это сделал?

Адам выронил руку Авы, полностью ослабев.

− Я сам.

***

Три дня назад

Наконец-то они выехали за город и Адам стал рассказывать Аве о том, что никогда никому не говорил. Самый грязный и мерзкий секрет. Признался, что пригласил Аву, чтобы она помогла уберечь Ауру от беды, которая может настигнуть ее в будущем.

− От какой беды? – затаив дыхание спросила Ава. Она была сообразительной девушкой и не стала тратить время на недоверчивые ахи и вздохи. Тем более ранее Адам объяснил ситуацию по телефону.

− Аура находится в опасности с самого рождения, − ответил он терпеливо. – За ней охотятся всю жизнь. Я и другие люди.

− ТЫ? – громко воскликнула Ава, поворачиваясь всем телом в сторону Адама. Он не смутился.

− Да. Я не хороший человек.

Повисла тишина, от которой у девушки поползли мурашки по спине.

Она и не считала Адама хорошим. Он – игрок и шарлатан. Он использовал ее, чтобы отвадить от себя посторонних девушек. Он делал вид, что встречается с ней, чтобы никто не приставал к нему.

Он влюбил в себя Аву. Много лет назад.

Поэтому она не думает, что он хороший парень, но то, как он говорил о себе сейчас и что говорил... заставило сердце Авы замереть и сделать кульбит в груди.

− Я не понимаю тебя, − пробормотала она, недоверчиво хмурясь, но Адам знал ее слишком хорошо, потому убежденно заявил:

− Ты все поняла.

− Адам, я не...

− Ава, у меня нет времени на все это. – Он послал девушке, сидящей на пассажирском сидении и смотрящей на него во все глаза серьезный взгляд. – Я не выполнил задание. Они придут за мной, − добавил он приглушенно, будто для себя.

− Задание? Какое задание? – спросила Ава, но она уже сделала для себя кое-какие выводы. – О чем ты говоришь?

− Я должен был уничтожить чистоту Ауры, − произнес он бесстрастным тоном, решив не разочаровывать девушку, ведь она итак почти догадалась. − Воспитать в ней идеального властолюбивого правителя нашей темной стороны. – Губы Адама исказила ироничная усмешка. − Падших душ, таких как я.

− Адам, почему ты... − Ава начала улыбаться, но ее улыбка быстро сползла с лица. Она поморщилась от жуткого предчувствия. – Ты ведь не серьезно? Я могу поверить во что угодно, потому что знаю, на что ты способен.

− Ничего ты не знаешь. И я не шучу, я должен был сделать это, но не смог. – Адам покачал головой, выражая не то удивление, не то раздражение. – Не знаю почему Кэтрин выбрала меня, чем именно я ее привлек, но она облажалась. Сделала ошибку. Я не годен. Даже эти людишки из ОС проворнее меня.

Ава с трудом оторвала от Адама взгляд и посмотрела в окно. Удивительно, что природа кажется все такой же застывшей, будто кто-то к стеклу прикрепил фотографию заснеженного подобия леса. Сквозь редкие неуклюжие деревья, возвышающиеся скелетами тут и там, проглядывалась белая крупа на земле.

− Я не понимаю, что происходит, − Ава наконец-то заговорила, решив, что Адам говорит правду. Да и зачем ему лгать, если только он не слетел с катушек? − Ты можешь объяснить подробнее? – спросила девушка. Она испытывала дискомфорт в обществе этого парня, но ее голос, к счастью, не выдал страха. Наверное, потому что Адам всегда ей нравился. Тут он резко посмотрел на нее, будто Ава озвучила свою мысль, и она покраснела.

«Сейчас он скажет какую-нибудь гадость», − подумалось ей, но Адам, качнув головой будто желая прийти в себя, произнес:

− Аура необычная и судьба у нее такая же. Все то время, что она жила на земле она жила не той жизнью, которой должна была. Я здесь, чтобы вернуть ее. Сделать той, кем ей суждено стать. Она как я – падшая душа. – Адам посмотрел на скептично настроенную Аву, подкрепляя свои слова взглядом. – Она сделала много вещей, о который ты не знаешь. Она и сама не знает. Ею повелевала темная сторона, она и сейчас внутри нее – тьма. Командует ей, заставляет поступать плохо, делать неправильный выбор. – Адам замолчал, то ли чтобы Ава переварила новую жуткую информацию, то ли для того чтобы собраться с мыслями. Наконец он закончил: − Не думаю, что ей удастся выкарабкаться. Мне придется заставить ее поверить, что она сможет. Но не думаю, что ей удастся. Я не виню ее, − Адам быстро посмотрел на Аву, будто ожидал осуждения, но рыжая по-прежнему сидела с открытым ртом. – Нет, не виню. Просто это ее суть. Иногда так бывает, когда не везет с родителями. А ей не повезло вдвойне, ведь она его дочь.

− Чья дочь? – голос Авы дрогнул.

− Она дочь Дьявола, Ава, − протянул Адам с легким раздражением в голосе, будто пытался втолковать девушке нечто обыденное, − его и Изабелль. Рэн с братьями скрывали ее целых двадцать лет, но ничто не вечно, верно? В общем, − буднично продолжал парень, − ты здесь, чтобы помочь ей. Просто будь рядом и направляй ее. Ты чистая.

− Стоп, стоп, стоп! Я ничего не понимаю! – поспешно осадила парня рыжеволосая. Она против воли начала краснеть от сомнительного комплимента. «Чистая» − это еще что значит?

− Все ты понимаешь, − отрезал он. – Прекрати притворяться. Ты умная девушка, так что осознай: ни люди, ни планеты, ни сама вселенная – ничто – ничто не возникло из ниоткуда. Все это сотворил кое-кто достаточно могущественный. – Голос Адам стал глубоким. Он медленно произнес: − Бог. Дьявол. Его дочь. Она для этого родилась на земле – чтобы возродить Ад. Как только примет свою сторону. Нет уж, − пробормотал он, покачав головой. Ава вытаращившись смотрела на Адама, на его лицо. Он не выглядел как чокнутый, но звучал определенно как сумасшедший. Дело не в том, что она не верила ему, просто набор слов, который он использовал... дико странно звучит из его уст. Ава совсем не привыкла к такому Адаму. В университете он был славным парнем, если конечно под «славным» понимать коварного соблазнителя и хитроумного добряка, который поможет в трудной ситуации, если только для него будет какая-нибудь выгода. И он все время улыбался и шутил. Теперешний Адам ни разу не улыбнулся за последний час.

Да, смешного здесь мало.

Она вернулась в реальность, когда Адам произнес:

− Из-за меня пострадало много людей. Она невинна. Не могу позволить, чтобы с Надеждой... то есть Аурой что-то случилось. Если Рэн выбрал ее, если он захотел ей помочь, значит она достойна и заслуживает этого. Не зря он отверг мои просьбы – знал, что внутри я гнилой, − продолжал бормотать парень.

Адам держал руль обеими руками, но будто отсутствовал. Ава ощутила беспокойство по поводу его самочувствия. Адам болен? Он выглядит уставшим и подавленным.

Едва эта мысль пронеслась у нее в голове, парень громко вскрикнул. Девушка испуганно подскочила на сидении, но не сумела сориентироваться и схватить руль, когда Адам отпустил его и сжал свою голову обеими руками.

Ава, попискивая, будто напуганная мышь, дотянулась до руля и схватила его, выворачивая назад на дорогу. В последний раз ей было так страшно, когда она перебрала на вечеринке в честь Нового года и села за руль, сказав, что отправляется в Рим на каникулы.

− Я выпотрошу тебя как твою сестру... − услышал Адам голос. Он схватился за горло, пытаясь убрать невидимую руку. − Ты умрешь в страшных муках, как твоя сестра. Ты мчался домой хотя знал, что Надежда истекла кровью. Нужно было убить тебя, когда пришли Мойры! Они обратили на тебя внимание, заманили нас в ловушку своими хитросплетениями!

− Боже. Не надо...

В голове Адама раздался смех:

– Он больше не поможет тебе. И никто не поможет. Мы были единственными, но ты, никчемный человечишка променявший душу на тишину и покой настолько жалок, что мы жалеем! Ты ни на что не годен, ты никто! Ни человек, ни демон, ты – позор! И мы придем за тобой, Адам Росс, и твоя казнь, наконец, свершится.

Машина слетела с дороги и врезалась в дерево. Ава вскрикнула, но скорее не от боли, несмотря на то, что ударилась плечом в стекло, а от испуга. Она посмотрела на Адама, поводив во рту языком и почувствовав боль. Кажется, он не испугался, будто бы ждал чего-то подобного. Адам сидел с идеально ровной спиной, грядя прямо перед собой. Он был потрясен, как бывает потрясен человек, узнавший о болезни, пожирающей его тело. У Авы заворочалось в груди дурное предчувствие, но она боялась заговорить. Чувство было, будто Адам даже не в машине, он в другом месте. Его грудь тяжело поднималась и опадала, руки безвольно опустились. Одна легла на руль, вторая на рычаг на коробке передач.

− Ава? – спросил он, одновременно поворачиваясь к девушке. Он не прикоснулся к ней, но тем не менее пристальным взглядом обследовал ее с головы до ног. Задержался на мгновение взглядом на лбу, затем в упор посмотрел в глаза и спокойно произнес: − Нужно обработать рану. Прости за это.

Девушка продолжала таращиться на Адама, ведь он произнес эти слова таким тоном, будто привык к происходящим ужасам. А может быть и так.

Она легонько дотронулась пальцем до левой брови и приглушенно чертыхнувшись отдернула пальцы. Ранка была небольшой – всего лишь царапина – но ее обожгло будто огнем.

− У тебя кровь идет, − сказала она, порывисто протягивая руку и дотрагиваясь пальцами до щеки Адама. Из уха у него стекла тоненькая струйка крови. Адам поморщился, но ничего не произнес, лишь завел двигатель машины и выехал на дорогу. Ава не была готова оставить его в покое. В ней мгновенно проснулся врач: − Нужно срочно осмотреть! Может начаться заражение. Как ты себя чувствуешь? Часто подобное случается? Как давно у тебя проблемы со слухом?

− Ты сошла с ума? – спросил он, когда Ава замолчала из-за нехватки воздуха, тем самым позволив вставить слово. Парень с трудом отвел от изумленной девушки взгляд и качнув головой сосредоточился на дороге. – Просто забудь. Мы должны ехать пока не поздно.

Ава опомнилась от грубости и слабым голосом уточнила:

− Адам, ты уверен, что можешь вести? Я могу тебя заменить, у меня есть водительские права.

− Я похож на человека, которому требуется помощь?

− Да, ты похож на такого человека.

Адам даже не услышал ее. Ему было все равно, что она думает, потому что сейчас это не имеет никакого значения и никак не может помочь делу. Адам должен был спрятаться, потому что скоро за ним придут. И утащат в Ад. До того как это случится, он должен найти Ауру и поговорить с ней, иначе пройдет непоправимое.

Рэн хорошо ее прячет, поэтому разговаривать можно только во сне. Это к лучшему, так демоны не смогут ее выследить и причинить вред. Адам и сам понятия не имел где она, но даже если бы знал ее местонахождение, он ничего бы не предпринял. Это все − погони, предательства, то что Адам открыто ненавидел, но по воле судьбы должен был делать − так осточертело, что он готов был умереть здесь и сейчас.

Ава сидела рядом, молча наблюдая за дорогой. Адам чувствовал гнетущие чувства в ее груди, но был слишком уставшим и поглощенным собой, чтобы заглянуть в ее душу. Он сосредоточился на себе и на предстоящей задаче. Он убьет себя, чтобы искупить грехи. Перед человечеством, перед Господом, перед самим собой и, главное, перед маленькой Надеждой.

− Что? – спросила Ава, когда Адам глубоко вздохнул. Он бросил на девушку взгляд, но ничего не ответил. Похоже не он один улавливает гнетущие чувства другого, − Ава и сама глубоко забралась в его душу.

Она должна быть рядом, чтобы иметь возможность пересказать происходящее Ауре. Адам хочет, чтобы Ава рассказала обо всех мучениях, которые преследовали его долгие годы. Пусть расскажет, как мучительно сейчас, когда он пытается вырваться из тьмы, которая является его частью. Возможно эта история поможет Ауре быть сильной. Возможно она простит его. Однако... на самом деле Адам пригласил Аву, потому что больше у него никого не было. И ему было страшно умирать в одиночестве. Этот страх был другим, таким странным и новым, что Адам не сразу понял, что это именно страх. Он уже и забыл, что это за чувство. Забыл, что значить тревожиться, беспокоиться, любить. Благодаря Аве он все вспомнил.

Он давно ее нашел. Сначала она была маленькой девочкой, которая любила своего зайца. Адам испытал чувство искренней жалости, когда ее питомец умер. Это чувство ошарашило его, ведь единственное чувство, которое осталось при нем – жажда. Она росла с каждым днем, и когда время пришло, Адам заставил Аву переехать в Эттон-Крик, чтобы исполнить замысел. Он обратил ее внимание на себя и заставил полюбить, даже не осознавая, что делает, а когда понял, было поздно – он не смог ее отпустить. Насмехался, дразнил, мучил, причинял боль, потому что только так она была одновременно и далеко, и близко.

Ава была его проводником к свету; брала его за руку и вела вперед необдуманно и неосознанно, тянула за собой, уговаривала делать шаги. Вот он и пришел в ее мир, а девушка даже не изменилась, когда он сказал, что намеренно мучил и причинял ей боль. Что никогда не любил ее. Что встречал с ней лишь затем, чтобы подобраться к ее лучшей подруге. Ава даже глазом не моргнула, а примчалась к нему, чтобы помочь спасти Ауру.

− Почему ты ничего не говоришь? – Ава выглядела и звучала расстроено. Надо думать, до нее наконец-то начала доходить суть вещей. Она поступила опрометчиво, когда сорвалась с места, даже не позволив себе на мгновение задуматься. Теперь время было, и оно работало не на нее.

− Я сказал все, что хотел, − произнес Адам. Несколько секунд помолчал, затем, убеждая себя, что ему все равно, прочистил горло и спросил: − После всего что ты узнала все еще хочешь со мной разговаривать?

− Да! − отрезала Ава таким громким и уверенным тоном, что Адам едва не подскочил на сидении. Рыжеволосая демонстративно посмотрела на него, одним взглядом пытаясь предостеречь от возражений. – Да, я хочу с тобой разговаривать, какие-то возражения?! Я тебя знаю, ясно? Я знаю какой ты и понимаю, что ты многое пережил!

Адам тяжело моргнул, и сильнее сжал пальцы на руле.

Она. Знает. Его?

Обивка заскрипела под пальцами и Адам ослабил хватку. Ава что-то продолжала бормотать, но парень не слышал.

Ава ничего не знает. Не знает, что за чудовище сидит рядом с ней в машине. Не знает скольким людям исковеркал жизни. И ее жизнь он тоже разрушил. Ведь Ава из тех девушек, которые отдают себя другому человеку полностью без остатка. Свою душу, тело, мысли, желания. Она будто вырвала из груди свое сердце и вручила ему, но сама осталась пустой. Больше не человек.

Адам полностью расслабился, когда напомнил себе, что Ава переживет все – уже пережила. Исчезновение, смерть и возрождение своей лучшей подруги. И она пыталась сопротивляться его чарам, а на это не каждый способен.

Он откинулся на сидении, расслабляя позвонки, и бросил в сторону рыжеволосой взгляд.

− Можешь говорить, я выслушаю.

Он не хотел ее обижать, но иначе нельзя. Пусть не думает, что она поняла его, что разгадала как какой-то кроссворд. Он не такой. Не простой ребус, который можно решить – он человек. А люди не меняются.

И как это мучительно больно – не показывая свое истинное лицо заслужить любовь и доверие. Это унизительное чувство, ведь ты знаешь, что твое настоящее лицо никому бы не пришлось по душе. Монстров никто не любит.

Ава ничего не стала говорить.

***

Адам истекал кровью, но все равно успевал задуматься над тем, почему все еще не умер. Клинок никогда не ошибался, − это невозможно. От его лезвия всегда наступала мгновенная смерть. Такое чувство, будто бы душа (абсурд – в его теле нет души) не желала уходить в мир иной. Будто Смерть была занята своими более важными делами.

− Адам! – Ава ревела будто серена. Может из-за этих воплей он и не умер? Может Ава испугала Смерть? Да, бояться есть чего. – Зачем ты... − он чувствовал, что она пытается прикрыть рану. – Зачем ты это сделал?

Во сне она совсем не кровоточила, ведь там время течет совершенно иначе. Вернувшись сюда он должен был умереть менее чем за минуту.

− Зачем ты ранил себя? – Кончики пальцев Авы будто бабочки продолжали касаться его груди. Адам хотел попросить ее замолчать. Прекратить делать вид, будто он хороший парень и над его смертью нужно реветь. – Зачем ты выбрал это ужасное место? Что это вообще за склад? Что же ты наделал?

Его время пришло. Адам разлепил веки и схватил Аву за запястье. Выталкивая из своей груди кровь, он произнес:

− Мне было страшно умирать в одиночестве.

***

21 апреля 1987 год

Адам очнулся, но лишь спустя минуту понял, что находится в больнице. Белые стены и потолок, шум, доносящий из коридора, скрип колесиков по кафелю. Адам прикрыл веки, но тут же вновь распахнул глаза, когда вспомнил все, что с ним случилось.

Где Надежда?

− Простите? – позвал он, до боли сжимая в пальцах покрывало. Паника подступила к горлу, вызывая тошноту. Если бы его желудок не был пуст, его наверняка бы вырвало. В палату вплыла медсестра. Она была погружена в свои мысли, но, когда заметила, что Адам очнулся, воспряла духом:

− О, дорогой, ты проснулся.

− Где Надежда?

− Это была тяжелая операция, − продолжала щебетать медсестра. Она протянула Адаму градусник, чтобы проверить температуру, но он увернулся.

− Где Надежда?

− Ты знаешь, − медсестра смотрела на него во все глаза, будто увидела медицинское чудо. Она явно не слышала его настойчивого вопроса и не видела свирепого взгляда. – Я не так давно работаю в больнице, но готова спорить, − ее голос снизился до шепота, − что такое не видел никто. Твое сердце остановилось на операционном столе. Никто и не думал, что ты выживешь, а оно рраз! – и забилось!

Адам понял, что спрашивать бессмысленно, потому откинул покрывало и опустил босые ноги, завернутые в голубоватые штанины на холодный пол. Вот тут медсестра и вернулась в реальность. Довольно крепкой хваткой она ухватила плечо Адама, которое тут же заныло от боли − гематомы даже прошли – и попыталась вернуть парня в горизонтальное положение.

− Где твоя сестра, спрашиваешь? – она продолжала кудахтать тем же воодушевленным тоном. – Не беспокойся, она с мамой.

Адам словно окаменел, поэтому перестал сопротивляться девушке и опустился на подушку. Его сердце гулко забилось в груди, в висках зародилась тупая боль. Она переметнулась на горло, сдавливая его с нещадной силой.

− С Адель?

− Да. Адель Росс. Забрала Надежду домой, как только мы...

− Я должен идти! – Адам так стремительно поднялся, что медсестра опешила.

− Ты не можешь идти! Тебя должен выписать врач, а мистера Даррелла нет в больнице.

− Очень жаль, – ничуть не сожалея пробормотал Адам. Он ощущал небольшую слабость, но это ничто по сравнению с обуревающими чувствами страха и волнения. – Моя сестра в опасности, так что я точно иду домой. С выпиской или нет.

− Адам, ты должен успокоиться, иначе я буду вынуждена позвать санитаров, – угрожающе произнесла медсестра. На переносице сошлись брови, губы сжались в тонкую линию недовольства. – Ты пережил очень сложную операцию, чудом выжил. Если продолжишь нервничать, твоя рана откроется, и ты истечешь кровью. А я перед этим открою секрет: я медсестра, но меня все равно немного подташнивает от вида крови.

− Я не буду нервничать, если увижу свою сестру.

− Надежда сейчас в безопасности со своей матерью, − строго повторила она, − а вот ты должен будешь ответить на несколько очень важных вопросов, например, что ты делал ночью на вокзале и из-за чего случилась драка.

Голова Адама пошла кругом. Что же ему делать?

− Сиди здесь.

Адам не слышал ее: он то и дело вытирал потеющие ладони об пижамные штаны.

– Несколько секунд, Адам, − сказала медсестра. – Несколько секунд, и я вернусь. Когда я войду в палату ты будешь здесь. Верно? – Адам кивнул. – Мне нужно позвонить доктору и детективам. Они все волновались.

Едва она переступила через порог, как Адам вскочил и выдернул иглу капельницы из руки. Быстрым взглядом обследовал палату и, не найдя лучшего выхода, решил прикинуться обычным больным, чтобы покинуть здание больницы.

Он не думал, что кто-то может схватить его, но, если бы это случилось, Адам бы боролся. Никто не заметил его – все были заняты своими делами: врачи лечили, пациенты болели и притворялись больными. От запаха больницы Адаму стало дурно. Пациенты, лекарства, дезинфицирующих средств. Ободранная краска на стенах, высокие деревянные скрипучие двери, побитые ступени − все это кричало о безысходности.

В подобном месте никто не сможет вылечиться.

Благо Адам находится не в корпусе для сумасшедших, о котором ему в детстве каждый день напоминала Адель: «Если будешь шуметь, маленькая тварь, я запру тебя с точно такими же сумасшедшими в Карцере Смерти». После тех слов Адам возненавидел больницу и старался не попадать сюда. Особенно после того, как Адель сама провела там несколько месяцев после первой попытки самоубийства, а Адаму пришлось жить все это время у ныне покойной сумасшедшей бабушки – мамы Адель. Каждый день она напоминала Адаму что он сын насильника.

− Адель не должна была оставлять этого выродка, − часто бормотала она, даже не заботясь о том, что мальчик слышит каждое слово. Адам представлял, что это же Адель говорит Надежде.

Он бросился бегом к воротам больницы так быстро, что сердце зашлось в груди, а рана, казалось, открылась, как и предвещала медсестра. Боялся, что она погонится за ним, но за ним никто не гнался. Никто не мешал ему мчаться по улицам в своей уродливой пижаме.

Адель ненавидела Надежду, так с чего бы ей забирать ее домой? В место, где все еще находится тот монстр? Адама нет, поэтому никто не защитит Надежду, если чудовище вновь решит на нее напасть.

Надежда....

Надежда....

Надежда....

Ее имя было стуком его сердца. Благодаря сестре Адам все еще оставался жив, благодаря ей все еще оставался собой.

Надежда...

− Ты уже знаешь, что случится дальше, Адам, – в его голове раздался голос Кэтрин. – Ты уже знаешь, что случится, когда ты придешь домой. Знаешь, что увидишь. И ты должен знать, что это твой Господь посодействовал случившемуся. Не я. Это он не предотвратил...будь готов, Адам, любимый...

Ведущая к дому калитка была распахнута настежь, что не было хорошим знаком. Адам, спотыкаясь о высокие ступени и едва сдерживая стоны боли, с громким стуком распахнул дверь и заорал во все горло:

− НАДЕЖДА!

Он бросился через небольшую прихожую в сторону кухни, но на него обрушились болезненные удары палкой, застигшие врасплох. Адам грохнулся на пол и вытаращился на Адель.

− Мама, что ты делаешь? – Адель была безумна, поэтому он сказал более наставительно: − Мама, это я, это Адам!

− Ты тварь! – вопила она, брызжа слюной. − Ты подлая мерзкая тварь! Что ты сделал с моим мужем?! Почему он ушел?! Это все из-за вас! Вы его прогнали! Ненавижу!

Адам опомнился и, вскочив на ноги, бросился на кухню.

− Надежда! Мама, что ты сделала с Надеждой?!

− То, что я должна была сделать уже давно! – отрезала женщина, выкрикивая слова в спину сыну. − Избавиться от мерзкого чудовища, осквернившего мою плоть! Я вырастила монстра внутри себя, который разрушил мою жизнь! Ты и это существо убили меня, как только я забеременела вами!

Адам резко обернулся, но слова застряли в пересохшем горле. Адель схватила себя за волосы и тянула изо всех сил в разные стороны, оставляя в сухих узловатых пальцах седеющие клочки.

Он сморгнул наваждение и ужас, и быстрым шагом двинулся в свою комнату. Мистера П здесь больше нет. Это единственная хорошая новость. Вот только Надежды тоже нигде не было. Адам обследовал весь дом, его внутренности раскалились внутри тела, будто подверженные адскому огню. Он никогда в жизни еще так не боялся и не паниковал. Пытался заглушить в голове голос Кэтрин, но слова все равно проскальзывали, укрепляясь в сознании.

− Она убила ее – твою маленькую малышку Надежду, которую ты любил больше всего на свете. Проверь в саду, Адам, милый.

Едва соображая и контролируя свои шаги, Адам бросился во двор и Адель погналась за ним. Она достала из кармана фартука садовые ножницы, и только после этого Адам заметил, что предплечья матери испещрены небольшими порезами. Он тут же отвернулся, обращая внимание на каждый розовый куст.

− Надежда! – Он следовал совету голоса. Заглядывал под каждый куст, выкрикивал имя сестры словно сумасшедший. Искал свежую могилу. – Надежда!

Внезапно он подумал: Надежда просто прячется где-то. Да, именно так. Наверное, малышка Надежда спряталась как учил Адам. Однако едва эта мысль успела посетить его мозг, Адель рассмеялась:

− Ты ее не найдешь.

Адам застыл, отпустил ветвь розы и медленно выпрямился. Адель словно дьяволица возвышалась над всей этой неописуемой красотой: нарциссы, гиацинты – благоухающие цветы пробивались сквозь землю к белоснежному небу, а она пыталась затмить ее своим злом. Цокнула языком.

− Не. Найдешь, − и засмеялась.

Адам сжал кулаки, яростно скрипнув зубами. Его тело пульсировало гневом и болью, а в горле встал комок слез.

− Что ты сделала? – сиплым голосом спросил он, несколько раз сглотнув.

«Лучше умереть», – впервые в жизни пришла ему эта мысль в голову. Лучше бы он умер тогда, так и не узнав правду; или так и не пришел бы в себя на операционном столе. Умер бы, так и не появившись на свет, потому что то, что случилось 21 апреля было в действительности его датой смерти. Он умер в этот день, когда увидел в сарае разрубленное тело своей маленькой сестры; умер, когда Адель смеялась над его выражением лица. Его смерть как человека наступила уже тогда, когда он схватил Адель за воротник платья и опрокидывая на кровавую землю и выкрикивая ругательства, смешанные со слезами, стал бить садовыми ножницами в грудь и живот.

Адам Росс умер тогда, когда убил свою мать.