− Я ведь говорила, что это будет весело, – рассмеялась Ава, когда мы выбежали из кинотеатра. Я была согласна; фильм, на который мы пошли, поднял настроение и на секунду заставил забыть о неприятностях, которые устроит мне дома Кэмерон.

Когда я не выдержала и озвучила свои опасения, Ава со смехом предположила:

− Ты уверена, что он не боится женщин? Возможно у него гинофобия?

Ава захохотала и потащила меня по тротуару вдоль кинотеатра и светящихся окон, витрин кафе и магазинов. Дыхание вырывалось паром, мои распущенные волосы то и дело кололи щеки, но я чувствовала себя хорошо.

Асфальт сверкал в свете фонарей, словно был соткан из мириадов осколков звезд, и Ава все время поскальзывалась, при этом безумно хохоча.

− По−моему, тебя веселит неудача свидания, – проворчала я, запыхавшись, когда мы свернули за угол.

− Шутишь? – буркнула она. – Я, как никто другой хочу, чтобы твой брат нашел девушку. Даже просто из любопытства, чтобы посмотреть, как он будет себя вести.

− Тогда нужно было остаться и наладить обстановку.

− Аура, им может помочь только Купидон, – резонно заметила Ава, останавливаясь у кафе «Шерри» куда мы держали путь, и спотыкаясь о ступеньку. – Да что же это такое! Там Экейн.

Я вытаращила глаза, спустилась по лесенке и посмотрела в узкое окно справа. Экейн действительно был там: стоял посреди зала в окружении людей с таким видом, что сразу становилось понятно, что он пришел не для того, чтобы есть пончики.

− Пойдем в другое место? – предложила я. Мне вовсе не хотелось встретиться с ним после нашего последнего разговора.

− Да, – с готовностью кивнула Ава. – Мы еще не готовы противостоять его чарам.

Мы, хихикая и обмениваясь шутками, бросились по тротуару пугая прохожих. В эти минуты я ощущала необъяснимую легкость, которой не было уже очень давно. Где-то на задворках сознания я понимала, что это скоро закончится и придется вернуться в реальность, но хотелось подольше насладиться моментом.

− Знаешь, что было бы сейчас очень кстати? – спросила подруга, когда мы остановились у лавки с хот-догами. Пока она делала заказ, я наблюдала за падающими снежинками. В такие моменты остро ощущается то, что старый год уходит, освобождая путь новому.

− Что? У тебя снова безумная идея? – догадалась я, обхватывая себя руками.

− Когда ты называешь мои идеи безумными, это звучит довольно оскорбительно, – проворчала Ава, и парень, протягивающий ей два хот-дога, еле заметно улыбнулся и пожелал приятного аппетита.

− И вам, – невпопад брякнула она, бросившись ко мне. Я улыбнулась парню с хот−догами; он явно был без ума от этой рыжей бестии. Мы пошли по тротуару в сторону кинотеатра, к парковке, на которой стояла машина Авы.

− Еще есть масса времени, думаю, мы могли бы заглянуть в клуб Дрейка, брата Кристины. Очень любопытно, что он за парень, − заискивающе покосилась на меня Ава, откусывая хот-дог.

Видимо, мое лицо перекосилось, потому что Ава заныла:

− Аура, ну прошу, ну ради меня. Я хочу познакомиться с братом Кристины.

− Но...

− Я сделаю все, что ты захочешь! – выпалила она. Мы уже остановились у машины, и девушка выжидающе смотрела на меня щенячьими глазами. Я сдалась:

− Ну хорошо. Я пойду с тобой, если только ты не станешь втягивать меня в неприятности.

− Какие неприятности, Аура, – легкомысленно протянула подруга, прыгая за руль, и я села рядом, физически ощущая, как мой запал снижается на несколько градусов. – Мы всего лишь на полчаса заглянем.

− Ладно, поехали, – решила я, пристегиваясь. – Может, это и не такая плохая идея.

− Чтобы Кэмерон не волновался, позвони и скажи ему, что мы никуда не исчезли, а просто поехали в клуб к брату Кристины. Он ведь знаком с Кристиной?

− Я забыла телефон в своей кофте. Позвоню из клуба.

Мы добрались до цели в невероятно кратчайшие сроки, но это, наверное, потому, что сегодняшним вечером было катастрофически мало машин, и даже ни один светофор не остановил нам дорогу. Я все думала, как же попаду в клуб, потому что наличных у меня с собой не было, да и у Авы, подозреваю, тоже, потому что мы неосмотрительно не взяли вещи из дома, а те деньги, что нашли в машине Авы, уже потратили на кинотеатр и хот-доги. Ава сказала, что нас пропустят внутрь, если мы скажем, что мы друзья Дрейка; я же подозреваю, что он мало того, что не помнит меня, так еще и решит, что мы какие-нибудь сумасшедшие. Но по этому поводу я, как оказалось, зря переживала, − Дрейк стоял перед входом и разговаривал с двумя девушками в похожих пальто. Какова вероятность того, что я могу встретить сестер-француженок даже тогда, когда незапланированно попадаю в ночной клуб? Как выяснилось, очень высока.

Дрейк заметил нас и помахал. Сестры обернулись и я краем глаза заметила злую улыбочку Авы; она помахала им и тут же обратила внимание на Дрейка, стремительно приближающегося к нам.

− Аура Рид! – воскликнул он, заключая меня в объятия. Я запомнила еще с прошлого раза, что Дрейк очень любит прикосновения, − когда Кристина нас познакомила. Он избавился от пирсинга в брови и уложил волосы иначе. – Я не ожидал, что ты придешь ко мне в гости!

− А я не ожидала, что ты меня запомнишь, − улыбнулась я, отстраняясь на безопасное расстояние.

− Как я мог забыть такую милую леди? – задал он риторический вопрос. – А кто твоя подруга, эта рыжая красавица?

− Привет, – Ава пожала Дрейку руку. – Я Ава, рада познакомиться.

− Ава, – повторил Дрейк, кривовато усмехаясь. – Милое имя. Ты похожа на девушку, которая умеет добиваться поставленной цели. Я люблю таких людей.

Дрейк пригласил нас в свой кабинет в клубе, и когда мы проходили мимо сестер француженок, могу поклясться, они пытались сделать мне подножку.

− У тебя ведь есть телефон? Хочу позвонить брату.

− Да, есть, – кивнул Дрейк. Его голос эхом отдавался от стен, когда мы вошли через черный ход, чтобы не проходить мимо огромной очереди и охраны, и оказались у каменной лестницы, ведущей наверх. Второй этаж был темным и мрачным. На стенах висели картины, с потолка свисали жуткие люстры, рассеивающие вокруг себя кроваво-красный свет. У меня возникло ощущение, будто бы я посетила музей готического искусства.

Дрейк открыл одну из дверей на втором этаже и впустил нас внутрь. Музыку словно разрезало на две половины – снаружи она гудела, словно рой обезумевших пчел, заставляющих людей вытворять со своим телом немыслимые вещи, внутри – тишина, потому что стены были звуконепроницаемыми.

− О, – пораженно выдохнула я, потому что вместо ожидаемого мною кабинета здесь было что-то среднее между бедламом сумасшедшего гения и мастерской художника.

− Ой, – Ава наступила на тюбик голубой краски и немного выдавила на пол. Подняла виноватый взгляд на парня, который лишь улыбнулся:

− Не страшно. Присаживайтесь, где видите свободное место, – сказал он, и вышел через свежеокрашенную дверь напротив нас.

− Это будет проблематично, – пробормотала Ава, осторожно становясь посреди комнаты и осматриваясь. Я опустилась на краешек кресла у огромного мольберта, на котором была изображена красивая девушка в плаще, и огляделась. Любопытное место.

Дрейк вошел в комнату с подносом, и я у него смущенно спросила:

− Скажи, ты ведь не прячешь в той комнате обнаженных девушек? – Я вспомнила о том, как Кристина говорила, что ее брат любит рисовать натурщиц. Ава обернулась, сдерживая улыбку.

− Хочешь, чтобы там были парни? – Дрейк аккуратно поставил поднос с чашками чая и вазочкой с конфетами на столик, заваленный эскизами, и поднял на меня глаза. Он рассмеялся с моего выражения лица: − Расслабься, Аура, я никого не прячу в той комнате. Вижу, из-за Кристины у тебя сложилось неправильное мнение обо мне.

− Так значит ты не рисуешь голых женщин? – вмешалась Ава, присаживаясь на табуретку, заляпанную желтой и голубой краской. Перед этим она проверила, не свежая ли она. Дрейк рассмеялся:

− Ты очень похожа на Кристину.

Я выразительно посмотрела на подругу, но она никак не могла оставить эту тему в покое:

− Да, спасибо. Ну, так ты рисуешь женщин?

− А почему бы и нет? – спросил Дрейк, пожимая плечами, и присаживаясь прямо на пол скрестив ноги. – Но они не обнаженные, если тебя это интересует.

− Да, я интересуюсь живописью, – мигом отозвалась подруга. Я бросила на нее взгляд. Понимаю, что я многое не помню, но об этом слышу впервые. Это все немного напоминало интервью.

− Рад это слышать. Попробуй чай, – посоветовал Дрейк или желая сменить тему, или же он испугался напора моей подруги. Как оказалось, я была неправа: – Этот сорт я привез из Японии.

− Японии? – недоверчиво спросила я. Вот это новость. Кристина и словом не обмолвилась о том, что ее брат был в Японии; хотя она ведь не очень любит обсуждать свою семью.

− Да. Мы с Кристиной были там год назад. По-настоящему приятная страна.

− Кристина никогда не упоминала об этом, – вставила я.

− Да... − пробормотал Дрейк, хмурясь. – Она не очень любит...упоминать об этом.

− Хм... − Наступила неловкая пауза. Тут я, к счастью, вспомнила про Кэмерона и то, что он, наверное, сходит с ума. – Дрейк, телефон...

− Да-да, – спохватился парень, – он в той тайной комнате.

Он указал на дверь, из которой перед этим вышел:

– Если не увидишь его сразу, можешь спросить у одной из трех обнаженных моделей, которых я там прячу, – и саркастично улыбнулся. Я встала на ноги, со словами:

− Вообще-то, по словам твоей сестры, их должно быть не меньше пяти.

Это была самая обычная кухня, но довольно маленькая, чтобы в ней могло поместиться сразу несколько человек. Телефон был прикреплен к стене у холодильника, и я набрала домашний номер. После первого гудка в трубке раздались панические выкрики:

− Кэмерон?!

− Э-э... − протянула я. – Ясмин? Это Аура. Где мой брат?

− АУРА! – со слезами в голосе заголосила девушка в трубку, – АУРА, ГДЕ ТЫ?! ГДЕ?!

− Ясмин, что случилось? Где Кэмерон?

В телефоне что-то шуршало и щелкало.

− Он отправился на твои поиски.

− Что он сделал? – не поверила я.

− Аура, – Ясмин всерьез была расстроена, и плакала мне в трубку, – Кэмерон очень, очень разозлился. Он забеспокоился, когда ты ушла, и отправился тебя искать. Он даже звонил в полицию!

− Зачем? − испугалась я.

− Я не знаю. Он решил, что с тобой может что-то случиться.

***

2 года назад

Грузовик подпрыгивал на кочках, и я вместе с ним – постукивая зубами. В кабине было холодно, темно и пахло козами. Я сидела на соломе обхватив ноги руками, пытаясь сжаться, чтобы холод несильно проникал внутрь меня. Даже куртка, которую я нашла вчера в мусорном баке, не спасала от холода.

Уткнулась носом в колени. Что мне теперь делать? Я не могу вечно прятаться в этом грузовике, ведь когда-нибудь он остановится, и водитель обнаружит меня в окровавленной одежде, в старом пуховике на три размера больше меня самой, и мне придется уйти. Мне хотелось спрятаться от всего мира, но это, к сожалению, было невозможно.

Слезы безысходности застилали глаза.

Похоже, выхода из этой ситуации нет. Я не знаю, как оказалась в том злачном районе вся в чужой крови. Но больше всего меня мучил вопрос: чья все-таки эта кровь.

Я не могла допустить мысли, что это они. Что на мне кровь моих родителей, но что, если да? Это не может быть обычным совпадением. Поэтому я не могу пойти в полицию. Что бы они мне не сказали, это не утешит. Больше меня ничто не может утешить.

Размышления и самоистязание прервал звук, донесшийся из живота, и сосущее чувство голода. Я ничего не ела с тех пор, как очнулась в том месте. Уже три дня ничего не ела и не пила. Уже три дня не могу сомкнуть глаз; все, что мне остается – это прятаться там, где нет большого скопления людей. Не могу позволить, чтобы меня узнали.

Сколько времени я уже прячусь в этом грузовике? Наверное, около двенадцати часов. Когда я залезла в темную кабину, думала, что смогу найти что-нибудь съестное, но здесь были лишь козы и солома.

Я почувствовала, как грузовик тормозит, и замерла. По рукам тут же поползли мурашки, и я в панике стала оглядываться. Что теперь делать? Этот человек может открыть кабину и тогда меня увидят. Нашарив на полу клетку с животным, я переместилась за нее, надеясь, что грузовик сейчас вновь тронется с места, ведь неизвестно, где мы сейчас находимся, − вдруг в каком-нибудь оживленном месте. Тогда меня точно схватят.

Сжалась в нервный комок, молясь, чтобы машина вновь поехала, но этого не произошло – с замиранием сердца услышала, как дверцы скрипнули на петлях и открылись.

На секунду я обрадовалась тому, что на улице была ночь, но зря, как оказалось: потому что у противоположной стены появился круг света от фонарика. Он стал медленно ползти по стене на солому и на клетки с животными с грязной шерстью, где пряталась я.

− Что за... − услышала я недоверчивый голос мужчины, и грузовик покачнулся, когда он запрыгнул внутрь.

Я затаила дыхание, боясь выдать себя, и прикрыла голову руками, мечтая стать незаметной.

− Кто здесь?! – заорал водитель, и я сквозь прикрытые в страхе веки увидела свет, падающий на меня.

− Я... − забормотала я, поднимая голову. Мужчина испуганно заорал, увидев мое лицо, и стал размахивать фонариком. – Пожалуйста...

− ТЫ КТО? УБИЙРАЙСЯ ОТСЮДА!

Я сложила руки в молитвенном жесте.

− ВОН! ВОН! – Мужчина пнул меня по ноге, и я вскрикнула, отползая на четвереньках в сторону двери. Мужчина стал подталкивать меня ногой и, в конце концов, выпихнул на дорогу. Я больно ударилась коленями и побежала по асфальту вперед, подгоняемая диким страхом.

Мне мерещилось, будто бы мужчина гонится за мной, но через минуту, за которую я не сильно убежала потому что от слабости еле передвигала ногами, услышала шум двигателя и обернулась. Машина уехала, и я осталась одна на дороге, уходящей далеко вперед и назад, вдаль. Дорогу с обеих сторон обступил лес, уходящий в низину и сливающийся с темнотой. И вокруг ни души.

Отчаяние стало охватывать меня все сильнее и сильнее с каждой секундой. Теперь мне некуда идти. Я очень устала, голодна и хочу спать. Но идти некуда. Даже не могу просто идти вперед, ведь меня вновь может кто-нибудь заметить и решить, что я убийца. Я немного отстранилась в лес, в темноту, надеясь, что, таким образом, стану менее заметной.

Не знаю, обитают ли в этой местности волки или какие-нибудь хищные животные, но страха перед ними не чувствую. Кроме голода и желания сдаться не чувствую вообще ничего.

В лесу было слишком темно.

Холодный воздух превратился в тысячи осколков и жаждал впитаться в мои хрупкие кости, скрипящие от каждого шага. Проникал под куртку, висящую до колен, проникал через кроссовки и вверх по телу, когда я углублялась в лес. Слезы через минуту замерзли. Глаза давно свыклись с темнотой, и я стала различать очертания деревьев и кустарников. Насаждения по-прежнему находились друг от друга на приличном расстоянии, так что становилось ясно, что я не сильно отошла от главной дороги.

Желание просто остановиться и упасть на землю, зарыться в опавшую листву и уснуть с каждой секундой становилось все сильнее, от этого я стала чаще спотыкаться, даже о собственные ноги. И в итоге мне показалось, что если я упаду еще раз, то не смогу подняться. А может быть не хочу. Мне все равно, что со мной случится, потому что худшее уже произошло.

Я остановилась. Осмотрелась. Вокруг – мгла; в некоторых местах чуть серая, в иных черная. Негде даже присесть. Я сделала еще несколько шагов, отодвигая от себя темноту и игнорируя усталость и отчаяние, и увидела поваленное дерево.

Присела на него и обхватила себя руками.

Как холодно.

И хочется есть.

Не могу ни о чем думать, кроме еды.

Интересно, я могла бы поймать какое-нибудь маленькое животное, чтобы съесть его? Например, мышь или белку. Судорожно поежилась, представив, как вгрызаюсь в тело беззащитного животного, как кровь капает по подбородку.

Я склонила голову, чувствуя, как слипаются глаза.

В голове до сих пор стоял образ мыши, которую я могла бы съесть. Может, это не такая уж, и плохая идея?

Уже второй раз за сегодня я испуганно напряглась и сжалась, потому что услышала голоса. Раздосадовано сползла со своего нового «убежища» и пригнулась к земле за широким стволом дерева. Где-то глубоко в сознании мне стало жаль себя, но я сосредоточилась на голосах, и жалость быстро отступила.

− Эй, ну вы полные придурки! – услышала я мужской голос совсем рядом с собой и еще сильнее прижала ноги к груди.

− Сам придурок! Это ты забыл в машине зажигалку и фонарики.

− Зачем нам фонарики, у нас ведь есть свет от костра, – вмешалась девушка с испуганным голосом. Перспектива находиться без света ее явно пугала, но бродить по лесу было еще страшнее.

− А если нашу палатку кто-нибудь утащит? – спросила другая девушка более бодрым голосом.

− Кто утащит? – спросил саркастичным тоном тот парень, который ранее обозвал всех придурками. − Если ты боишься, Жанна Д'Арк, можешь вернуться и посторожить ее.

− Нет уж, спасибо.

Эта небольшая группа людей продолжила свой путь, обмениваясь колкостями и поддевая друг друга.

Для меня их разговор кое-что означал. То, что их палатка, в которой, возможно, нашлось бы что-нибудь полезное для меня, осталась без присмотра. Не теряя ни минуты, я выбралась из своего укрытия и бросилась бежать с такой скоростью, на которую, думала, уже не способна, в сторону из которой вышли эти незнакомцы.

Сердце в моей груди стало таким огромным, когда я увидела впереди свет от костра, что стало больно. Я затормозила на маленьком участке, на котором не было деревьев. Здесь было три палатки и все они были пусты. С колотящимся от волнения сердцем забралась в одну из них, и стала рыться в походном рюкзаке. Из рюкзака выудила шерстяной свитер с горлом, и тут же нацепила на себя. Задрожав от холода, стала рыться в другом мешке, в котором нашла съедобные припасы. Я взяла все, что смогла унести: батончики мюсли, одну бутылку воды, немного хлеба и пару консервов – больше я взять не могла, ведь тем ребятам тоже нужно что-то есть. Поразмыслив несколько секунд, я взяла шоколадный батончик с орехами, и с аппетитом вгрызлась в него. Затем на четвереньках выползла из палатки, прижимая к груди еду, встала и обернулась.

− О боже, – произнесла невысокая девушка с детским, наивным личиком старше меня на пару лет. Должно быть ей восемнадцать или девятнадцать.

Я испуганно выронила из рук припасы и бросилась бежать, потому что понимала, что сейчас история повторится как в тот раз, с тем мужчиной из грузовика. Эта девушка погонится за мной, чтобы избить.

Меня кто-то свалил с ног и придавил к земле.

− Адриан, осторожно, ты хочешь ее убить?! Слезь с нее, болван!

− Она украла нашу еду!

− Пожалуйста, не бейте меня! – прошептала я, начиная плакать. В нос и рот забилась земля. – Я не хотела брать вашу еду! Пожалуйста, не бейте меня! – последние слова потерялись в моем плаче. Я почувствовала, как тяжесть на спине ослабла и на четвереньках отползла от этих двоих, одной рукой вытирая слезы. Из носа потекло что-то теплое. Кровь.

− Господи, что с тобой произошло? – с состраданием прошептала девушка, наклоняясь ко мне, но я непроизвольно шарахнулась, и девушка выпрямилась: − Прости, я не хотела тебя пугать.

− Это, наверное, Скотт решил приколоться над нами, – подал голос тот парень, который свалил меня. На вид ему было лет двадцать – совсем взрослый. Его мускулы выпирали из-под шерстяного спортивного костюма.

− Ты такой идиот, – посетовала девушка, убирая назад светлые, как у ангела, волосы. Она снова опустилась ко мне, и на этот раз я не стала вести себя как дикарка.

− Как тебя зовут? – спросила девушка.

− Я не знаю, – охрипшим от слез голосом солгала я.

− Как ты здесь оказалась? – влез парень, по имени Адриан. Судя по всему, он все еще считал, что я – розыгрыш, чтобы напугать его с подругой.

− Я...не знаю, – повторила я, спиной ощущая холод, идущий от земли.

− Что с тобой произошло? – с болью в голосе спросила девушка-ангел, приседая на корточки, когда поняла, что я ее не боюсь. Она протянула мне руку: – Не бойся, мы не будем тебя бить.

Я поверила ей и осторожно взяла ладонь.

− Господи, твои руки... − прошептала девушка, подняв меня на ноги. – И твое лицо... что с тобой случилось?

− Анжела, давай отведем ее в палатку, – предложил Адриан так, словно хотел поскорее отделаться от меня.

− Нет! – мое сердце заколотилось. − Я не могу здесь оставаться!

− О чем ты говоришь? – проворчал парень, глядя на меня в упор. – Тебе нужна помощь. И, к тому же, ты украла нашу еду.

Я почувствовала неладное.

− Но ведь вы сказали, что не станете меня бить. – Я попятилась.

− Стоп, стоп, стоп, – прервал меня парень. – Я что, похож на того, кто бьет девушек?

− Адриан, уймись, – сказала Анжела, и выразительно посмотрела на друга. – Уйди, ты пугаешь девочку.

− Как скажешь, я и сам собирался это сделать, – проворчал парень и ушел к себе в палатку.

− Не обращай на него внимания, – посоветовала Анжела, приобняв меня за плечи, и ведя в сторону той палатки, в которой я только что была. На земле до сих пор валялась еда, которую я выронила. – Когда Адриан сказал, что ты украла нашу еду, он имел в виду что если ты голодна, то обязательно должна поесть.

− Я не могу... − Почему-то я чувствовала себя неловко, словно не заслужила такой доброты со стороны незнакомого мне человека.

− Все ты можешь, – не стала слушать девушка, усаживая меня в палатке на спальный мешок. – Как тебя зовут?

− Я... − Я собиралась сказать ей свое имя, которое обнаружила на водительском удостоверении, но тут вспомнила, что за мной гналась пожилая женщина и вопила, что я убийца. − Я не знаю, кто я. Я ничего не помню.

− Как это...ничего не помнишь? – в серых глазах Анжелы я увидела испуг. – Совсем ничего?

− Да.

Помню только адрес своего дома и имя.

С тех пор, как я обнаружила себя в переулке, никаких воспоминаний не прибавилось. К удивлению, я помнила другие вещи, например, как говорить, ходить, есть...

− Как ты попала в этот лес? – осторожно спросила Анжела, хмурясь. Было понятно, что она боится своими расспросами спугнуть меня, но любопытство велико.

− Я...я пряталась в грузовике одного мужчины. Он не знал, что я там...до этого момента.

− Он тебя выгнал?! – недоверчиво воскликнула Анжела, и я кивнула. Я чувствовала, что мне все труднее и труднее открывать глаза и держать голову ясной. Но я не могу расслабляться, я должна уйти.

Анжела, немного помолчав, сказала:

− Думаю, мы должны вызвать скорую помощь. Ты не должна ходить одна по лесу.

Если меня найдут, то упрячут в тюрьму! Но самое страшное не это. Самое страшное – это знать, что я действительно виновна. Пока я прячусь, я не знаю правды, но как только попаду в руки людей, способных докопаться до истины, сразу же все узнаю.

Анжела провела холодной рукой по моим грязным волосам и вышла из палатки, сказав, что отправилась за телефоном.

В голове пульсировала кровь, придавая решимости. Пошатываясь от усталости вышла из палатки, сделала несколько осторожных шагов, прислушиваясь, проверяя нет ли где Адриана поблизости − мне не хотелось снова быть поваленной на землю – и быстрым шагом направилась в лес. С каждой секундой понимала, что отвергаю единственную возможность быть живой, но пути назад нет, мне остается лишь двигаться вперед, подальше от всего этого.

Совсем скоро свет от костра остался позади, и вокруг меня образовались лишь тяжелые сгустки мрака. Во мне по-прежнему не было страха, лишь плохое предчувствие. Я ощущала, что не одна здесь, что кто-то наблюдает за мной.

Подняла глаза к небу и несколько секунд смотрела на луну, чтобы успокоиться. Здесь никого нет, сказала я сама себе.

Никого нет.

Лишь я одна.

Позади меня что-то пронеслось с огромной скоростью. Это что-то было быстрым словно ветер. Я резко обернулась, но, конечно, не смогла никого увидеть в темноте, однако это что-то по-прежнему было там и видело меня.

Я бросилась бежать.

Из моего рта не вырвалось ни звука, пока я спотыкалась о лежащие ветки и камни, скрывающиеся в темноте, мчась только вперед и представляя, как это чудовище схватит меня. Зацепилась за ветку и взвизгнула, но быстро успокоилась, сообразив, что это не монстр, гнавшийся за мной. Никого здесь не было. Я была по-прежнему одна, наедине со страхами и собственными галлюцинациями.

Это все нереально.

Что, если и я тоже нереальна?

Я прислонилась к дереву и сползла на сырую землю. Я так устала бежать непонятно от чего, что теперь не хватало дыхания. Глаза застилали слезы отчаяния и осознания собственной ничтожности перед окружающим миром. Во рту до сих пор был слабый привкус шоколадного батончика, и мне хотелось пить.

Нужно успокоиться и решить, что делать дальше.

Сейчас не время отчаиваться, ведь из каждой ситуации я смогу найти выход. Я это чувствую. Я прислонила голову в капюшоне к дереву, и закрыла глаза. Тело остыло и теперь, вверх по ногам, к голове, поднимался холод. Она уже через минуту стала такой тяжелой, словно весила не меньше тонны. Тишина стала оглушающей, превратившись в фон для беспокойных, но таких долгожданных снов. Однако долго наслаждаться покоем не пришлось. Казалось, что я только что закрыла глаза, а когда вновь открыла, увидела вот что: серое утро, подернутое дымкой тумана; рассвет коснулся верхушек деревьев, упирающихся в небо, проник струйками серости в землю, окружая меня. Я смогла прийти в себя и разглядеть, где нахожусь.

Я была в машине на заднем сидении, между двух крепких мужчин в белой форме: в белых куртках и таких же штанах. Моя голова лежала на плече парня, что был слева от меня.

Если бы я знала, что моя кратковременная потеря бдительности приведет к тому, к чему привела, я бы никогда не остановилась под этим деревом и не уснула.

− Что вы делаете? – спросила я резко выпрямляясь.

− Тэд, она проснулась, – сказал мужчина на переднем сидении, обращаясь к водителю, и обернулся ко мне. Этот мужчина был добрым на вид, и у него вокруг глаз собрались морщинки. – Девочка, как тебя зовут?

− Я не знаю.

− Что с тобой произошло, бедняжка? – мужчина с морщинками задал новый вопрос.

− Я не знаю.

Повисло молчание. Я раздумывала, как мне выпутаться из этой ситуации.

− Аксель, – мужчина с морщинками выразительно посмотрел на моего соседа слева, на чьем плече я спала, словно дал молчаливую команду.

− Да, – ответил парень, которого назвали Акселем. Он был милым на вид, с жесткими черными волосами и живыми, блестящими глазами. Он посмотрел на меня как раз в тот момент, когда я пялилась на него.

− Ничего не бойся. Мы узнаем, как тебя зовут. Мы все узнаем.

Мы все узнаем.

Именно этого я и боялась.

− Я хочу уйти.

Аксель нахмурился, и от этого стал выглядеть совсем юным.

− Ты не можешь уйти, – с искренним сожалением сказал он, попытавшись улыбнуться. Я уставилась на него:

− Почему? – перевела взгляд на серую полосу дороги, с обеих сторон окруженную лесом. – Куда вы меня везете?

− В «Снейкпит».

– Что это? – с плохим предчувствием спросила я.

− Это психиатрическая лечебница.

Аксель отвел взгляд, а я стала задумчиво смотреть в окно на рассвет, разбавленный розовыми красками, и думать о том, что это может значить для меня.

Возможно, это было бы не так плохо – спрятаться от мира в таком месте; в месте, где я могла бы укрыться от чужих глаз и забыть о том, что могло случиться. О том, что я могла сделать.

Аксель взял меня за руку, приободряя, и еле слышно прошептал:

− Все будет хорошо, не волнуйся.

Я очнулась уже в палате. Не сразу сумела открыть глаза, поэтому безнаказанно могла слушать разговор, доносившийся из-за закрытой двери.

− Ты не можешь туда войти, – я сразу узнала спокойный голос Акселя.

− Да?! И кто мне помешает?! – услышала я другой, совершенно незнакомый мне, голос. – Ты? Уйди с дороги!

− Ты не должен видеть ее такой.

− Заткнись. Она моя сестра, а не твоя. И, спешу тебе напомнить, что я не видел ее уже год! – Слова «уже год» второй незнакомый парень зло выкрикнул. Затем дверь распахнулась, и я с трудом разлепила глаза.

Надо мной склонился парень, которого я видела впервые в жизни: крепкий, но худой. С выступающими скулами и растрепанными волосами. Под его глазами были мешки от усталости. Мне хотелось спросить кто он, но не могла разлепить губы.

− Аура, милая, что с тобой? – парень был безмерно встревожен, глядя мне в лицо своими испуганными глазами. Его ладонь осторожно опустилась на мою щеку.

− Кэмерон, – за его спиной возник Аксель, и предупреждающе положил ему руку на плечо. На скулах Кэмерона заиграли желваки, но он не оторвал от меня своего взгляда.

− Что с ней?

− Она ничего не помнит.

Я закрыла глаза.

Мне было все равно, что обсуждают эти двое, потому что их разговор явно меня не касался. Эти люди мне не знакомы. Мне все равно, о чем они думают и что говорят – ко мне это не относится.