Адам был ошарашенным, когда открыл дверь квартиры, но все же пропустил меня внутрь. Через пять минут я уже сидела на диване с кружкой ароматного чая в руках, а Адам сидел напротив в кресле. Он смотрел в упор, склонившись вперед и упершись локтями в колени. Был встревожен и хотел задать миллион вопросов, но не мог; а я не знала, как ответить на них. Пялилась в электрический камин, прижимая кружку с чаем к груди, и вздрагивала от того, как холод отцеплял от меня скользкие пальцы.

− Хочешь, я дам тебе сменную одежду? – Адам неуверенно поерзал. Я подняла на него взгляд. − Это не домогательство. У тебя может быть пневмония. Ты пришла сюда босиком и можешь здорово заболеть.

Если бы Адам знал, через что мне пришлось пройти, он бы не был столь обеспокоен тем пустяком, что я пришла к нему под дождем полностью мокрая. И без обуви. Но я кивнула, потому что не хотела умереть до того, как позвоню в полицию и скажу, что меня преследует Лиам Коллинз. И я должна позвонить брату.

Видимо, все эти мысли пронеслись у меня на лице, потому что Адам протянул мне телефон, лежащий на журнальном столике:

− Можешь позвонить.

Я кивнула и свободной рукой приняла телефон, но не предприняла попытку набрать номер брата, потому что не могла говорить – казалось, я говорю изнутри от ненависти и шока. Я позвоню чуть позже.

Заметив мою нерешительность, Адам присел на диван и взял кружку из моих рук. Поставил на журнальный столик, затем повернулся ко мне и обнял. Моя влажная голова прислонилась к его разгоряченной груди и легла на плечо. Затем я почувствовала, как Адам прикоснулся к моему виску губами.

− С тобой все в порядке? – Я кивнула. – Расскажешь, что случилось? – Я помотала головой, Адам вздохнул. – Ладно, можешь не говорить, но ответь на вопрос: ты в опасности? Тебя кто-то обидел?

Мое тело напряглось в его руках, и, на краткий миг, я подумала, что Адам мог бы помочь мне. Мог бы меня защитить. Он сильный, уверенный в себе и надежный. Но он не имеет никакого отношения к моему прошлому.

Я снова помотала головой и, наконец, произнесла:

− Думаю, мне действительно нужно принять душ. Ты можешь заболеть из-за меня.

Когда я встала, я услышала, как он бормочет:

− По-моему, я уже болен.

Я бы хотела показать ему, как благодарна, но нет таких слов, какие могли бы выразить это. Я просто наклонилась к нему, когда он собирался встать, и сжимая одеяло вокруг себя оледеневшими пальцами, легко коснулась своими губами его гладковыбритой щеки.

Он позволил его поцеловать, но тяжело вздохнул.

− Твои губы все еще холодные.

Я усмехнулась. Можно подумать ему не понравилось!

Рядом с Адамом я внезапно стала какой-то смелой, и мне захотелось его чем-нибудь удивить, например, страстным поцелуем, но, во-первых, я не знаю, как это сделать, а во-вторых, губы у меня действительно холодные.

Адам одолжил мне футболку и шорты, и отправил в ванную. Я пробыла там не менее пятнадцати минут, и когда вышла, Адам тут же оценил меня взглядом с соблазнительной улыбочкой.

− Ты мило смотришься в моей одежде. Не так, как другие.

Чувствуя смущение, я провела по влажным волосам ладонью и присела за стол, куда пригласил меня жестом Адам. Мой рот тут же наполнился слюной при виде яичницы с беконом, салата и апельсинового сока с блинчиками. Самый настоящий завтракобед.

− Давай без подробностей, − попросила я, несмотря на то, что все же стало любопытно, скольким девушкам он давал свою одежду. Как они выглядели в ней? На мне одежда Адама висела как на вешалке: его футболка все время скатывалась с плеча, а шорты достигали икр. И я пыталась сидеть с ровной спиной, но холод, от которого я все еще не отошла, сковывал все движения и заставлял ежиться.

− Спасибо, что приютил меня, – смущенно проворчала я. В горле першило, и я сделала глоток сока.

На мне его одежда. Я в его доме. На его кухне. Мы наедине.

Еще глоток.

Осушила стакан до дна.

− Эй, Аура, не нервничай. – Адам забрал стакан у меня из рук и наполнил снова. – Я знал, что рано или поздно ты окажешься в моей квартире и в моей одежде, но не знал, что это произойдет так скоро.

− Прошу, замолчи. – Я густо покраснела и прижала ладони к разгоряченным щекам. Парень залился смехом:

− Должен ли я сказать, что мне нравится, когда ты краснеешь? Ну ладно, все. Молчу. Не хочу рисковать, вдруг ты подавишься, когда я скажу очередную непристойность.

Я слабо улыбнулась и принялась за еду.

− Очень вкусно, – сказала я. Адам растянулся в улыбке:

− Разумеется. Я прекрасен.

И с огромным самомнением.

Я вновь улыбнулась, теперь чувствуя себя спокойнее. По-настоящему защищенной, ведь никто не придет сюда. Никто не найдет меня и не обидит. Кроме Адама, потому что он смотрит на меня так, словно хочет перегнуться через стол и впиться в мои губы.

Или мне это кажется? Или... может я просто сама этого хочу? Да что со мной?!

− Аура?

− А? – я подскочила с колотящимся сердцем. Надеюсь, я не сказала это вслух.

− Как думаешь, ты будешь в порядке, если я вернусь в университет? – Адам виновато поджал губы. – Я должен отдать отчет по практике. После этого вернусь обратно.

− Как по волшебству? – улыбнулась я, и Адам тоже улыбнулся:

− Да, как по волшебству.

− Я не сдвинусь с места, и со мной ничего не случится, − заверила я. – Точно не в твоем доме.

Адам добился чего хотел – я расслабилась и больше не боялась, − и поднялся со стула, ненавязчиво спрашивая:

− Так... а что случилось у тебя дома?

Я обернулась к нему, и заметила сосредоточенное выражение лица, которое Адам тут же спрятал.

− Уже не важно, потому что я здесь.

Адам неодобрительно поджал губы, но сдался:

− Хорошо. Меня не будет около двух часов. Возможно меньше, но к пяти я вернусь домой. Надеюсь, ты будешь здесь в целости. – Адам, наконец-то, вспомнил, что ему надо заняться делами и быстро направился к входной двери, по пути хватая со столика ключи и с вешалки – куртку. – Не открывай никому дверь, ни с кем не заговаривай и, лучше бы, не отвечай на звонки.

Я поднялась на ноги, чтобы проводить его.

− Ты говоришь, как мой старший брат, – мои щеки залились от смущения, и Адам хохотнул, оборачиваясь так стремительно, что я едва не врезалась в его спину.

− Ну, это могу сделать только я, – он внезапно наклонился ко мне, положив руки на мой затылок, и припадая к моим губам долгим поцелуем. Он сбил меня с толку, и я едва не отстранилась.

− Ты уже прикасалась, Рид.

Только не это. Я не хочу сейчас на месте Адама Росса представлять Рэна Экейна.

Почему я думаю сейчас о нем?! Я хочу прогнать это!

Я потянулась вперед, удерживая Адама перед собой, не позволяя отойти. И сама сделала это – углубила поцелуй, и, кажется, даже укусила его за нижнюю губу. Он со смешком отстранился и осведомился:

− Это что, протест против того, чтобы я уходил? Или просьба чтобы я скорее вернулся?

− Прекрати бросаться двусмысленными намеками, – буркнула я, кусая внутреннюю сторону щеки. Мое сердце колотилось в груди от выброса адреналина, словно сумасшедшее.

− Это твоя вина, что ты выглядишь так горячо, – бросил Адам со смехом и вышел из квартиры. Я закрыла дверь на замок, внезапно ощутив, что с уходом Адама сердце перестало колотиться словно сумасшедшее, а колени перестали дрожать.

Я вновь воспользовалась его ванной, чтобы проверить как выгляжу. Ужасно – щеки красные, глаза блестят. Я даже вспотела. Умывшись, вернулась на кухню и привела все в порядок, затем пристроилась на диване, завернувшись в одеяло.

Повернувшись набок, уставилась на входную дверь.

Никто не войдет сюда. Я в безопасности.

Лиам.

Лиам Коллинз. Он психопат, точно слетел с катушек. Я должна позвонить своему брату и рассказать о нем. Пусть позвонит в полицию. Я не могу сделать это – ненавижу полицейских после тех ужасов, которые они заставили меня пережить в допросной комнате. Меня запрут в психушку, решив, что я выдумываю из-за посттравматического стресса. Поэтому нужно все обдумать. Я должна сначала обдумать как мне сказать Кэмерону обо всем этом, ведь я утаила о дневнике и воспоминании, о котором мне рассказал утром Адам. Мой брат ни о чем не знает.

За окном прогрохотал гром, такой сильный, что кажется даже диван задрожал. Сверкнула молния, и я сильнее закуталась в одеяло, пряча лицо в подушку.

Адам рассказал, что я искала вовсе не машину, а свой дневник. Я думала, что он в машине и это логично. Теперь машина у Экейна, значит и дневник у него. Может быть, всю информацию он взял оттуда? Или, может, Лиам нашел его и решил поиздеваться надо мной?

Я запуталась.

Ни одна из этих мыслей не сделала меня счастливее.

Снова сверкнула молния.

Через некоторое время все мысли отошли на второй план, и единственное, что я слышала – как дождь с тяжелым стуком обрушивается на окна квартиры, как бьет по стенам. Этот равномерный звук заставил меня провалиться в поверхностный, беспокойный сон.

***

Я проснулась, когда кто-то стал настойчиво стучать в дверь. Сначала думала, это Кэмерон вернулся домой раньше, но, когда открыла глаза, перед собой увидела прямоугольное панно в темных цветах. Такого у меня точно не могло быть дома.

Потому что я не дома. Я у Адама Росса.

Снова стук в дверь.

Я подскочила, превратившись в слух. Воображение стремительно унеслось прочь, подыскивая возможный вариант объяснения.

Это не может быть Адам, потому что у него есть ключ.

Это кто-то другой.

Лиам.

Стук прекратился.

Я медленно поднялась с дивана и на цыпочках прошла в ванную комнату, прихватив с собой телефон. Закрывшись в ванной, облокотилась о раковину и набрала номер полиции.

Когда я поднесла телефон к уху, дверь в ванную с громким треском распахнулась, и я с криком выронила телефон. Трубка упала к моим ногам, а я, задеревенев от страха, смотрела в упор на Рэна Экейна. Он был мокрым и злым. Или раздраженным. Или невозмутимым. Его лицо было безучастным, но глаза могли сказать о многом – черные, изучающие, впитывающие в себя мириады звезд.

Я сглотнула, проследив за тем, как с его волос капает дождевая вода, и капля стекает по щеке и за шиворот свитера. Затем, словно в замедленной съемке следила за тем, как Экейн поднял телефон с пола и вернул на место.

− Мы уходим.

Я вздрогнула, очнувшись:

− Чт-т-то ты здесь делаешь? Как ты нашел меня?

− Легко было найти, ведь ты не пряталась, − бархатистым тоном, который так же ничего не выражал, как и лицо, произнес Рэн. − Ты могла пойти к человеку, у которого мысли крутятся только об одном.

Мои щеки залил румянец. Как он смеет?!

− Ты болен, Экейн, − тихо констатировала я. − Ты очень болен. Я собираюсь вызвать полицию и сказать о твоем брате и тебе.

− Ты не сделаешь этого, потому что боишься. – Он приблизился ко мне. – В этом доме ты больше не останешься.

− О, ты ошибаешься! – я нащупала что-то позади себя, и выставила руку с оружием вперед. Брови Экейна взлетели вверх:

− Ты собираешься защищаться от меня опасной бритвой?

Прежде чем я ответила, он наклонился и забросил меня на плечо, как мешок с картошкой. Желудок и внутренние органы, казалось, передавило пополам, бритва выпала из руки. Я зло пригрозила:

− Если не отпустишь, меня стошнит.

− Мне все равно, – равнодушно сказал Экейн.

− Отпусти меня, придурок!

− Ты никогда раньше не ругалась, Аура.

− Заткнись! – я не могла контролировать дальнейший поток слов: − Поставь меня на место. Думаешь, я не знаю, что ты пытаешься сделать? Ты просто хочешь, чтобы я испугалась тебя. Но я не испугаюсь. Ты и твой брат... вы опасны! Он вломился ко мне в дом! Он напал на меня! Теперь ты появляешься и говоришь, что я не должна здесь оставаться? Потому что Адам думает только об одном? О, по крайней мере, он не пытается меня убить!

Экейн шлепнул меня по ягодице, и я вскрикнула и с силой ударила его по спине кулаками:

− ПОСТАВЬ МЕНЯ НА МЕСТО!

− Поздно.

Это унизительно.

Экейн вышел из квартиры и потащил меня по лестнице вниз. Я завопила на весь дом, потому что знаю: как только мы выйдем из многоэтажного дома, Экейн передаст меня Лиаму, а сам отправится по делам. Лиам психопат, он совсем себя не контролирует.

− Помогите! – заорала я, надеясь, что хоть кто-то из своих квартир услышит крики и придет на помощь. – Помогите! ПОМОГИТЕ!

Экейн выволок меня на улицу. Дождь прекратился, сменившись снегом. Он был мягким и пушистым, и тут же засыпал мой затылок, обнаженные плечи и ноги. Я задрожала, когда холод стал впитываться в мою кожу, стекать по рукам, лицу, ногам холодными каплями, сбивающими жар. Дрожащим голосом я произнесла:

− Теперь можешь отпустить меня.

− Если отпущу, ты убежишь, – проинформировал Экейн, стремительно приближаясь к моей машине. Он усадил меня на переднее сиденье и защелкнул наручники, прикрепленные к верхней ручке на двери.

− Что ты делаешь? – морозный воздух, который окатил меня, когда я оказалась на улице, ни в какое сравнение не шел с тем, что я испытала, представив, что Экейн сделает со мной в будущем. Мы встретились взглядами, и он произнес:

− Я вынужден так поступить, чтобы ты не ударила меня по дороге.

Экейн захлопнул дверь и обошел машину; забрался на водительское сидение и отъехал от дома Адама.

Я едва могла видеть через лобовое стекло пролетающий со скоростью света ночной Эттон-Крик – слезы застилали глаза.

Что теперь со мной будет? Почему они меня преследуют?

Ясно одно: мы втроем – Экейн, Лиам и я – были замешаны в одной истории в моем прошлом, после которой я потеряла память. Потеряла целый год.

Я следила за крупинками снега, захлебываясь горячими слезами, которые, как сказала бы Кристина, были химической реакцией на страх, шок, панику и жалость к себе, и думала о том, что снова позволила себе впутаться в какую-то историю. Кэмерон просил держаться от этого парня подальше.

Я зарыдала еще сильнее, представив, как Кэмерон, вернувшись домой, обнаружит, что меня нет. Представила, как он звонит Кристине и Аве, но они тоже ничего не знают. Тогда Кэмерон поймет, что со мной вновь что-то произошло.

Что с ним будет?

Я вытерла слезы правой рукой, свободной от наручников, и открыла бардачок. Не могу позволить себе вновь бесследно исчезнуть. Может быть Экейн оставил в машине свой телефон? Я найду его, и отправлю Кэмерону сообщение о том, что на меня охотятся безумцы Коллинзы.

− Что ты делаешь? – Экейн не смотрел на меня, пока вел машину. Это лишь злило – он даже не переживает, что я могу что-то сделать.

− Ищу телефон.

− Ты не найдешь его.

Здесь не было никаких личных вещей, ни даже мусора.

Я стала тянуть руку, закованную в наручник, на себя, чтобы освободиться, но перестала, почувствовав боль. Попыталась сжать пальцы и продеть ладонь через кольцо, но лишь ободрала запястье. Тихо всхлипнула, но Экейн услышал, и скосил на меня взгляд:

− Аккуратнее, иначе оторвешь себе запястье.

− Так отпусти меня! – воскликнула я, резко оборачиваясь и глядя на Рэна в упор. В его волосах все еще таяли снежинки, оставляя мокрые дорожки на щеке.

− Этого не будет.

Он не смотрел на меня, и от этого было страшнее. Я не видела в его лице ни единого намека на то, что он собирается делать. Не слышала в голосе ни злости, ни разочарования, ни каких-либо чувств. Холодная бесстрастность.

− Что ты собираешься со мной делать? – я нервно сглотнула, прекратив тянуть руку. − Если хочешь удостовериться, что я ничего не знаю, это правда. Я не знаю ничего. Я ничего не помню. Отпусти меня, и я никому не скажу о Лиаме. Я не скажу никому, что он набросился на меня. Обещаю! – последние слова я прокричала, но не похоже, на мой вопль произвел на Экейна хоть какое-нибудь впечатление.

− Лиам болен. Очень-очень болен. – Не похоже, что Экейн что-то чувствовал по этому поводу, и я недоверчиво нахмурилась. Хотя он вообще что-нибудь может чувствовать? – Дед отправил его в университет, в надежде что Лиам изменится, но он не изменился.

− Не лги, – дрожащим голосом приказала я, все еще сомневаясь. Экейн включил печь на полную катушку, и достав с заднего сиденья одеяло, набросил мне на ноги.

− Я говорю правду. Твой брат лечил его несколько лет подряд. И до сих пор. Можешь спросить у него.

Я ошеломленно вытаращилась:

− Кэмерон?..

− Да.

О нет. Мой брат лгал мне. С этой семьей нас связывает нечто большее, чем просто... чем просто мое прошлое.

− Это... − я болезненно поморщилась. – Поэтому мы с тобой познакомились?

− Да. Мы познакомились с тобой благодаря моему больному младшему брату.

Это все какой-то бред. Просто бред. Этого не может быть.

− О боже, – простонала я. Моя рука потихоньку уставала, спина затекла. Экейн некоторое время молчал, и я почувствовала, как волшебные ножницы в моей груди разрезали одну ниточку тревоги, оставив еще несколько.

− Что ты собираешься делать? – я вновь повторила вопрос, но теперь спокойнее, потому что Экейн не был похож на сумасшедшего. Хотя, ведь с Лиамом я ошиблась, поэтому нужно быть осторожной. Может быть у них генетическая предрасположенность к психозу?

− Я ведь сказал: ничего. – Экейн посмотрел на меня, и я втянула голову в плечи, испугавшись. – Почему ты боишься?

− Ты серьезно спрашиваешь?

− Да.

− Почему я тебя боюсь?

− Да. Я спросил это.

Он шутит или действительно не понимает? Меня это взбесило.

− Я боюсь, потому что не знаю кто ты, и что тебе могло понадобиться от меня. Я боюсь, потому что ты похитил меня.

− Я тебя не похищал, – возразил Экейн, сворачивая с дороги. Свет фар прыгал от одного здания к другому.

Я сделала несколько поверхностных вдохов, чтобы перебороть панику. Один. Два. Три... так. Я все еще в норме. Я все еще в безопасности.

Фух-х-х...

− Если не прекратишь, я выкину тебя в сугроб, – пригрозил Экейн. Его, очевидно, насторожили мои дыхательные упражнения.

− Да уж, пожалуйста, − сказала я. − Лишь бы не ехать с тобой в одной машине.

− А с виду ты казалась спокойнее.

− ХА! – я раздраженно шлепнула себя по бедру. – Можно подумать ты не знал какая я, ведь мы с тобой знакомы уже давно! – Я издевательски осведомилась: − Я веду себя раскрепощеннее чем в психушке, во время твоих тайных визитов?

Он и бровью не повел на провокацию:

− Останешься у меня, пока не вернется Кэмерон.

− Э? – выдохнула я. Что он только что сказал? − Ты не мог бы повторить?

− Я сказал, что отвезу тебя в свою квартиру.

− Нет, – отчеканила я, нервно рассмеявшись. У меня снова возникло это ощущение тисков в животе. – Нет. Ты не повезешь меня к себе. Нет!

− Да, − голос Экейна резко контрастировал с моим, − потому что твоего брата нет дома, а я не могу бросить тебя одну.

− Если хочешь сделать для меня что-то хорошее, тогда попроси своего брата оставить меня в покое, и вернуть мне дневник.

− Прекрати, − осадил Экейн. – Лиам просто болен. Чтобы он не сделал не обращай на это внимания.

Я шокировано посмотрела на Рэна. Он действительно не понимает, не видит всю масштабность произошедшего? Я медленно, с расстановкой произнесла:

− Лиам вломился ко мне в дом. Он мучил меня на протяжении нескольких недель. − Я прищурилась и, забыв, что нахожусь в заложниках, позволила своему тону скатиться на презрительный: − Что ты рассказал ему о нас, какую дал информацию, что он теперь...

− Ты ведь понимаешь, что я не стану отвечать на твои вопросы, верно?

Я подавилась воздухом. Затем медленно выдохнула.

Что ж, ладно. Не нужно отвечать.

Я не позволю себе унижаться перед ним, упрашивая рассказать то единственное, что он знает обо мне. Ведь я даже не знаю, хочу ли я в действительности знать то, что знает Экейн.

Я вздохнула, отворачиваясь к окну.

Мы ехали в тишине, мимо других машин, домов, с притягательными квадратиками окон, и торопящихся по своим делам прохожих. Никто не гулял – я бы тоже не стала. Но я здесь, в машине с Экейном, все еще не знаю, что ему нужно от меня, испытываю чистейшее напряжение, которое не дает спокойно поразмыслить над своей дальнейшей судьбой.

Боюсь ли я?

Должна ли бояться?

Экейн сказал, что я должна остаться у него, пока Кэмерон не вернется домой. Я могу ему верить сейчас?..

− Ты злишься? – спросил он, и я так резко повернула голову, что едва не свернула шею – не ожидала, что он заговорит первый.

Какое ему вообще дело до того, злюсь я или нет?

− Нет, не злюсь, − тем не менее ответила я, продолжая смотреть в сумрак. – Но ты не имел никакого права приходить в дом Адама и забирать меня. Ты сказал, что тебе все равно, что я чувствую, и теперь я понимаю, что ты имел в виду.

Зачем я сказала это?

Я делаю разговор личным, словно мне есть дело до его слов, словно они меня задели...

Я не заметила, как машина остановилась, и Рэн отпустил руль и уставился на меня.

− Аура, не говори так.

Я буду говорить так, как захочу!

− Не говорить так? – я в темноте посмотрела на него, и еще сдержаннее продолжила: – А как я должна говорить? Что я должна сейчас сказать? «Молодец, Рэн, что утащил меня из дома единственного человека, который мне помог» − так, что ли?

Я помню, что он просил не называть его по имени, но делаю это специально.

− Я тоже тебе помогаю.

− Правда? – я не смогла сдержать смех. – Когда ты мне помог? Это, по-твоему, помощь? – я кивнула на свою руку, все еще в наручниках. − Кем ты себя возомнил, рыцарем в сияющих доспехах? Ты не такой. Ты ужасный человек, который только способен причинять боль. Ты вытащил меня из квартиры Адама, думая, что меня спасаешь, но в действительности ты мне поможешь, если избавишь от своего присутствия и присутствия твоего брата.

− Так, все, − оборвал Рэн, − мне это надоело. – Он выбрался из машины и быстро оказался с моей стороны.

Мне было все равно, что он со мной сделает – я почувствовала жаркое, горячее удовлетворение, что он наконец-то вышел из себя, и оно согрело меня яростным огнем с ног до головы. А затем Экейн завернул меня в одеяло и закинул на плечо, словно не чувствуя моего веса. Видимо, он действительно не станет меня убивать – не стал бы таскать с собой, жертвуя энергией.

О боже, почему так темно?

Я услышала, как гремят ключи, как открылась дверь, после чего мои ноги коснулись пола. Я запуталась в одеяле и едва не грохнулась, но Экейн удержал меня. Закрыл дверь и, стянув ботинки, прошел внутрь дома.

В темноте я почти ничего не видела, поэтому, потоптавшись на месте, глухо спросила:

− У тебя нет электричества?

− Нет.

Похоже, и окон у него нет.

− Дай, пожалуйста, свой телефон, – вежливо попросила я темноту. Осторожно продвигаясь вперед, почувствовала перед собой ступеньки и едва не споткнулась. Через секунду балансирования отступила, а затем помещение осветилось тусклым светом камина чуть дальше от меня. Экейн стоял рядом с камином и вел себя так, словно позабыл обо мне: снял пальто и свитер, и случайно задел футболку, открыв татуировку. Футболка тут же вернулась на место, но моя память дорисовала картинку. Это завораживающая татуировка: холодного синего цвета витиеватой вязью перетекает со спины на живот к краю джинсов.

− Зачем он тебе? – холодно спросил Экейн, и я подскочила, мгновенно вернувшись в реальность. От одного вида этого парня – растрепанного, почти обнаженного, − меня бросило в жар.

− Я хочу позвонить Адаму, чтобы извиниться перед ним, − мой голос даже не дрогнул, несмотря на то, что я все еще видела перед глазами его татуировку.

Экейн фыркнул:

− Значит перед ним ты хочешь извиниться, а передо мной – нет?

Видение исчезло.

− Перед тобой? – я протопала по деревянному полу к Экейну, кутаясь в одеяло. − А с какой стати я должна извиняться перед тобой?!

− За то, что ты снова испортила мою жизнь, – отрезал он, сверкая глазами, и мои ноги тут же приросли к полу. Сердце оборвалось, словно кто-то очень-очень важный, самый близкий на свете человек, сказал мне что не любит меня, признался, что ненавидит. − В очередной раз. После того, как я решил, что отделался от тебя три года назад.

Он меня ненавидит.

Я безвольно опустила руки вниз. Одеяло свалилось с меня, и я осталась только в одежде Адама.

− Я испортила тебе жизнь? – мой голос сорвался на крик. Я даже не поняла, что плачу, пока перед глазами все не начало расплываться. − Я не просила тебя ко мне приходить! Я не просила тебя врываться в дом к Адаму и тащить меня сюда! Я просто хотела знать ответы, которые я заслужила! – я постучала себя ладонью по груди. − Ответы, которые по иронии судьбы знаешь только ты, и я была бы дико счастлива, если бы их знал кто-то другой! Если бы их знал Адам, он не стал бы надо мной издеваться! Он бы рассказал, что со мной произошло. Ты понятия не имеешь, что это значит – жить в страхе, не зная, что случилось. Эти вопросы заполняют мою голову, иногда не дают спать по ночам, заставляя гадать: может я убила своих маму и папу? Эти вопросы убивают меня! Они убивают меня, потому что я не знаю, что со мной случилось! Потому что ты не говоришь мне! Потому что забавнее давать информацию по кусочкам, кидаться крошками, как бродячей собаке! ЗА ЭТО МНЕ ТЕБЯ БЛАГОДАРИТЬ?!

Я обессиленно опустилась на пол и заревела в голос. Я настолько слаба и уязвлена рядом с ним, что даже будь у меня броня или оружие, не чувствовала бы себя достаточно защищенной. Услышав шаги по паркету, я напряглась. Потом Экейн наклонился надо мной и тихо произнес:

− Я отведу тебя в комнату.

В его голосе не было ни капли сожаления или... сочувствия? Не знаю, чего именно я ждала, но отсутствие этого почему-то расстроило.

Экейн поднял меня на ноги, крепко удерживая за талию, затем, взяв за руку, повел на второй этаж. Он освещал дорогу фонариком, который достал из кармана штанов, и, возможно, я бы смогла удачно пошутить, если бы не была так расстроена.

В коридоре, с классическим красным ковром на полу, мы остановились. Свет от фонарика упал на несколько дверей.

− Какая моя комната? – спросила я хрипловатым от слез голосом.

− А я разве не сказал, что мы проведем эту ночь вместе? – спросил Экейн и я резко обернулась.

− Что ты сказал?..

Знал бы он, что у меня творится внутри.

− Ничего. – Его глаза, как обычно, ничего не выражали, когда вглядывались в мои с такой пристальностью, что по спине побежали мурашки. – Почему тебя это смущает, Аура? Некоторое время назад ты сама сказала, что изменилась, разве нет? – тихо спросил он, приближаясь. И я не стала отступать. Внутри я была напряжена словно натянутая струна. Экейн остановился, когда нас разделяло несколько сантиметров. Его рука с фонариком опустилась вниз, создавая яркий круг света под нашими ногами, и я уставилась на этот круг. – И разве не ты утверждала, что мы встречались?

− И что? – я не понимала, к чему он клонит. – Ты подтвердил.

− Все еще любишь меня?

− Чт-т-то? – я резко вскинула голову.

− И ты не знаешь, чем мы занимались там, в твоем прошлом.

− Прекрати уже, ладно? – я наконец поняла, о чем он, и голос ожесточился: − Думаешь, я позволю тебе так обращаться со мной? Не могу ненавидеть тебя за прошлое, потому что ничего не помню, но сейчас, в эту самую минуту ты сделал столько плохого, столько ужасных вещей, что я уже тебя ненавижу. Поэтому давай договоримся, что ты оставишь меня в покое!

− А как же ответы, что ты так жаждешь получить? – с издевкой спросил Экейн и я не смогла сдержать смешок:

− Ты идиот, вот что я скажу, – я скопировала его холодный тон, но в лице парня ничего не изменилось, словно я только что не выругалась и не обозвала его, или словно в прошлой жизни я всегда с ним так разговаривала. − Я найду другой способ чтобы все узнать, думаешь, не смогу?! Даже умереть, пытаясь узнать правду, лучше, чем бегать за тобой и упрашивать все рассказать! Что угодно лучше, чем находиться рядом с тобой! Считаешь, настолько неотразим? Что я в тебя влюблена? Можешь тешить свое самомнение, но тот, кто тебя любит, это, наверное, ты сам. Никто не способен любить такого человека, как ты. И кстати, можешь больше не спасать мне жизнь, потому что я даже не хочу, чтобы ты был тем человеком, кого придется благодарить!