Дорогой Гарри,

Ты пришел сегодня в школу с опухшей щекой и слегка опухшими глазами, они были красные и раздраженные от слез.

Кажется, что весь мир болел за нас, когда я попросила отпустить меня в туалет, только чтобы увидеть, как ты выходишь из мужского.

Мы были одни в коридоре. В коридоре, где ты меня душил, впечатывал в кабинки, называл меня именами, которые кажды раз разорывали меня на части.

Мы смотрели друг на друга. Ты стоял на расстоянии не менее 3 метров от моей робкой фигуры.

Я спросила, в порядке ли ты, мой слабый голос, отражался от стен.

И ты сделал то, чего Я НИКОГДА от тебя не ожидала.

Ты встряхнул головой и протер глаза, давая волю слезам, которые ты так долго сдерживал.

Ты просто продолжал трясти головой.

Потом подошел ко мне, держа голову опущенной, и по-прежнему рукими утирая слезы.

И ты обнял меня.

Я знала, что я не должна была успокаивать тебя. Я не должна была гладить твою спину и утешать, в то время, как ты плакал на моем плече.

"Прости, прости, прости." постоянно повторял ты.

Я просто тихонько успокаивала тебя, обнимая, все время держа в руках, что когда-то были выставлены в самообороне.