Тэхён стоит напротив школьных дверей и неуверенно мнётся на входе. Он сквозь дверное стекло видит Чонгука во главе его друзей, и страх мнимыми щупальцами сдавливает горло, а дрожь с каждой секундой усиливается. Он помнит, каким Чонгук может быть жестоким, тем более когда не один, и едва находит в себе силы сделать шаг. Затем ещё один. Медленно ступает, открывает дверь и быстро проходит мимо, но в ответ не слышится ни одна издёвка: его никто и не заметил.

А от этого ещё обиднее.

Чонгук не видит его, ни считает равным себе. В то время как Тэхён плачет ночами в подушку и вспоминает былые времена, его возлюбленный проводит дни и ночи в компании заводных друзей и алкоголя. Он гуляет на полную и не считает, что делает что-то не так.

Тэхён понимает это, но не может ничего поделать с собой. Он однолюб и его сердце выбрало этого неукротимого парня.

Ким в унылом настроении идёт на урок, но, сев в кабинете за последнюю парту возле окна, не может сосредоточиться на том, что говорит учитель. Он лишь смотрит в окно, представляя, как Чонгук наклоняется к нему, нежно проводит по подбородку, а затем осторожно примыкает к губам, приобнимая за талию.

Но этому не сбыться: Чон не способен на нежность. Он — это разрушение, он — грубость и сила, бесконечное количество садизма.

Несколько слезинок, создавая размашистые дорожки, скатываются вниз по щекам к подбородку и капают на тетрадь, оставляя после себя мокрый след на листе. Тэхён одним нервным движением рукава стирает их и запрокидывает вверх голову, чтобы остановить слезотечение. В последний момент понимает, как это выглядит со стороны, и оглядывается по сторонам, но никто не обращает на это внимание. 

Его не замечают. Упорно игнорируют. И парень знает это, но уже свыкся. Ко всему привыкают со временем — и к этому тоже.

Долгожданная перемена, все разом рванули из кабинета, толкая парня, но он лишь опускает голову вниз и мысленно успокаивает себя: это нормально. Тихонь часто не принимают, но в этом нет ничего плохого. Это самая распространённая и естественная реакция общества: Тэхён точно в этом уверен.

Глаза от отчаяния защипали вновь. Не сумев сдержать рвущуюся наружу боль, Тэ быстрыми шагами поплёлся в сторону уборной. Он держался из последних сил, стараясь показаться хоть чуточку мужественнее, но едва ли ему это удалось. Всё, что получается делать идеально, — это бежать со всех ног от себя, от своей натуры. Но сейчас он мчится, чтобы скрыть от других свою боль.

— Эй, слышишь, ты, белобрысый! — Тэхён останавливается как вкопанный, потирая ушибленное место. Голос кажется знакомым, но та ли это ситуация, когда можно думать об этом. Одно неосторожное движение — и едва сдерживаемый поток слёз вырвется наружу. Но этого нельзя допустить, ведь прямо над ним возвышается молодой человек, которого он случайно сшиб, когда торопился. — Я с тобой говорю, сукин сын!

Некто схватил Кима за грудки и приподнял на уровне своего роста, вынуждая смотреть прямо ему в глаза, но именно этой резкости и хватило, чтобы окончательно потерять над собой самообладание. Стремительно по уже изученной дорожке покатилась солёная капля, после ещё одна — а через несколько секунд Тэ не мог сдерживаться, тихо всхлипывая и смотря прямо в лицо парню напротив, который удивлённо взирал на него. Из-за нескончаемого потока слёз взор был размыт, и разглядеть лицо казалось нереальным.

— Эй, ты чего? Белены объелся? — он несколько раз встряхнул Тэ, вынуждая прекратить истерику. — А ну цыц! 

Все прохожие вокруг начали обращать на них внимание и оборачиваться, и парень, который схватил Тэхёна, громко и неодобрительно цыкнул языком, выругавшись сквозь зубы.

— Проклятье! От тебя вечно одни неприятности, малыш Ким.

Тэхён оказался на земле и несколько раз проморгался, смахнул слёзы, немного успокоился и только тогда заметил, в чём состоит степень всей опасности. Он ошеломлённо вертел головой, всматриваясь в лица. Своими действиями он привлёк слишком много народу.

Но это ещё ничего — ведь стоило приподнять кверху голову, как самый худший кошмар оказался прямо перед ним... Чонгук.

Тэхён испуганно поджал губы и, взяв всю свою волю в кулак, заглянул в карие глаза Чонгука, но увидел в них только лишь открытую неприязнь. Ни капли любви — ни секунды сострадания. И тут же всю храбрость у него как рукой сняло.

— Я... Я не хотел, извини...

Слова отчаянно вырывались из его рта. Голос дрожал, ровным счётом как и он сам. Страшно, очень боязно, но ещё неприятнее это показное равнодушие и холодное безразличие. У них ведь столько дней, проведённых в компании друг друга. Не мог... Просто невозможно, чтобы Чонгук всё это забыл, не может этого быть!

Тёмноволосый задумчиво глядит куда-то вдаль сквозь стоящую рядом толпу, которая ждёт, когда их друг и самый главный школьный авторитет совершит расправу над, по сути, ни в чём не повинным юношей. В их глазах горело желание увидеть новую экзекуцию в духе Чонгука, который способен растереть в порошок даже мимо проходящего человека, что косо глянул на него.

— Малыш Ки-им, — Чонгук опёрся рукой об школьный шкафчик, находящийся слева от Тэхёна, и слишком близко наклонился к нему. В нос тут же ударил знакомый запах одеколона, и Тэхён поморщился, вспоминая этот аромат и отгоняя лишние мысли. Чон так и не изменил своим вкусам. — За тобой ещё наказание, ведь я никого не отпускаю так просто, верно? — скользкая улыбочка пробежала по его лицу. — Жду тебя сегодня вечером после окончания занятий в кабинете учителя Пак. Не опоздай, если хочешь, конечно, быть моим.

В сердце больно и вместе с тем приятно кольнуло от его резко подмеченного «быть моим». Голова закружилась, и Тэхён был готов прямо в тот момент потерять сознание, распластавшись под ногами Чонгука. Неужели парень готов поговорить с ним наедине... Он ведь не забыл совместное время, так ведь? Не мог... 

И всё же очень смущало, что это наказание, ведь для Кима это рай! Быть вместе, быть всегда рядом... Это то, о чём он только может мечтать! И почему же тогда Чонгук назвал это «наказанием» или для него пытка быть рядом с ним? 

Тэхён терялся в догадках, смотря в одну точку и глубоко задумавшись. Но между тем до слуха донеслись меткие приказания Чонгука, которые явно относились к обступившим их вокруг школьникам. 

— Вы всё ещё тут? Расходимся по классам и живо давайте! Считаю до пяти. Ра-аз... Два-а...

Все мигом разбежались сверкая пятками: никто не желал встретиться лицом к лицу с гневом Чона. И только лишь один Тэ остался стоять на месте, прожигая взглядом широкую спину его безответной любви и едва не растекаясь лужицей от вида подмигнувшего ему перед уходом парня. 

***

К середине дня в школе уже никого не было, за окном с диким рёвом шелестел листьями ветер, стучал в окна и оглушительно завывал. В здании тихо, ведь уже кончился рабочий день, свет в коридорах потух, отчего прямо сейчас парень шёл в кромешной тьме, по инерции угадывая направление.

Внутри школы ни души, лишь только он и сторож, а возможно, что ещё и Чонгук, но Тэ в этом не уверен. Ему кажется, что не может и быть такого, чтобы сам бунтарь школы назначил ему... свидание? Возможно. Но это ведь наказание... Чонгук никого не оставляет безнаказанным, вот только почему он не уделал его как следует на месте и не опозорил перед всей школой? На это парень не мог найти ответа.

Его гулкие неуверенные шаги эхом отлетают от стен, отчего Тэхёну становится неудобно, хоть он и понимает, что один.

Вот он — кабинет учителя Пак. Тут ему один из лучших учителей преподаёт любимую для парня математику. 

Тэхён мнётся, неуклюже переступает с ноги на ногу и, решив из чисто логических соображений, что внутри закрыто, на всякий случай тянет дверную ручку на себя. Он удивлён, ведь она поддалась.

— Здравствуй, малыш Ким.

Тэ поворачивает голову вправо и встречается глазами с Чонгуком, который с искромётной улыбочкой наблюдает за ним.

— А ты припоздал. Заставил меня ждать целых десять минут. Напомни, что я не люблю больше всего? — нарочито издевается, думая, что Тэхён ошибётся, но нет, он прекрасно всё помнит.

— Опозданий, — смущённо отвечает он.

— А ты смышлён, — ехидно кидает. 

Секунды молчания, словно вечность. Тэхён завороженно наблюдает за Чоном, который вальяжно оперся задом о парту и с интересом начал наблюдать за ним. В глазах светловолосого сквозит уйма вопросов, и он набирается решительности, чтобы их задать.

— Чонгук... Ты... Что ты хотел? — он густо покраснел, ведь и так никогда не был компанейским человеком, а с Чонгуком вообще сам не свой. — И как ты вообще сюда пробрался? Кабинет же был... ну... закрыт.

Темноволосый хмыкнул и уставшим взглядом прошёлся по Тэхёну, будто тот сморозил откровенную глупость.

— Ты сдаёшь обороты, малыш Ким, я ведь всегда добиваюсь того, чего хочу, забыл? А сейчас я хочу тебя... и наказать.

Не скрывая злобного настроя и неоднозначного взгляда, он двинулся в сторону Тэхёна, который онемел от страха и недопонимания. Внутри него всё горело, и сознание ласково шептало «Беги», а ноги отказывались слушаться. 

Но вот Чонгук в опасной близости и уже навис над ним, откровенно взирая сверху вниз.

— Правильно делаешь, что не рыпаешься. Сегодня я хочу видеть тебя послушным мальчиком, — томно шепчет он ему на ухо. Тэ едва ли слышит это, его уши горят, а сердечко бешено колотится внутри, сознание затуманено, и парень уже едва понимает, что происходит вокруг. Ещё мгновение — и он не сможет себя контролировать, но сейчас в нём еще есть здравомыслие.

Он делает шаг назад, ещё. Но с каждыми его попытками отступления Чонгук делает в ответ в два раза больше шагов, всё ближе настигая его. И вот когда Тэхён спиной ощутил твёрдую опору и понял, что обречён, Чонгук грубо прижал его к стене.

— Я ведь говорил, что хочу видеть сегодня возле себя послушного мальчика, так чего ты добиваешься? — шипит он ему в лицо.

— Твоей любви, — не подумав, ляпнул парень, и тут же резко дёрнулся, так как оказался зажат в тисках.

— Моей?..

Темноволосый в замешательстве, и Тэ пытается выскользнуть из его объятий, но едва ли тело его слушается. Он под контролем очаровательного грубого парня, который явно не торопится с ним расставаться.

— В таком случае, малыш Тэ, побудь сегодня моим маленьким послушным мальчиком, а взамен я подарю тебе то, что ты хочешь, — очнувшись от удивления, выпалил Чон.

— Правда? — с детской наивностью спрашивает.

— Обещаю.

Его обещания мало чего стоят, но сейчас Тэхён об этом не думает. Он позволяет парню расстегнуть пуговицы на рубашке и даже помогает ему справиться со своей одеждой. Медленно, судорожно... Руки трясутся, страх сжимает горло, но в голове лишь одно: «Я стану его... Мы сможем, мы точно будем вместе!»

Положительный настрой даёт ему силу и уверенность, и это очень хорошо помогает справиться со стеснением.

— Ну-ну-ну, не так быстро! Я же говорил, что сегодня ты — мой подчинённый. Ты ведь, надеюсь, помнишь, что я дико люблю, когда ты стесняешься, — с задором шепчет он ему на ухо, прижимаясь голым торсом к его обнажённому телу. — А ещё, когда полностью и безответно принадлежишь мне. 

Он помнит, как говорил это тогда, в лесу. Чонгук тоже скучает по тем дням, Тэхён уверен в этом. Ведь он тоже каждый день вспоминает это, прошибая насквозь шаткое психическое равновесие. Любое слово Чонгука положительно влияет на настрой парня, и он без стеснения облизывает губы, вызывая у Чона довольную ухмылочку.

— Прекрасно, малыш Ким. Мне нравится. Но я хочу видеть от тебя большее.

Рука Чонгука мягко опускается на бедро парня, оглаживая его. Тэхён мигом заливается краской, но Чону это только в радость. Светловолосый и сам поддаётся навстречу, пальцем очерчивая грудь парня, всячески стараясь откинуть на второй план неумелость.

Губы Чонгука утыкаются в его щёку, легонько причмокнув. Он ласково трётся носом, а после примыкает к губам Тэхёна, настойчиво целуя и прикусывая нижнюю губу. Руки тем временем скользят по его торсу, жадно сжимая рёбра. Одна — тянется к ширинке брюк, но Тэ отскакивает, а после всё же понимает, что всегда втайне мечтал об этом. И вот ему остаётся только отвечать на поцелуй, чувствуя, как тело постепенно перестаёт быть ему подвластным; за любое непослушание он получает от Чонгука сильный шлепок по ягодицам и больной укус за губу.

Чон отстраняется, подхватывает на руки Тэхёна и осторожно укладывает его на парту, пододвигая к себе так, чтобы его ягодицы были на уровне его паха. Возбуждение Чонгука чувствуется, и Тэ смущённо отводит глаза, когда видит, как быстро Чонгук оголил свою нижнюю часть, а после и с него самого на пол упал последний элемент одежды.

— Это будет больно, но я с тобой, малыш Ким, — ласково шепчет он, держа в руке смазку и выливая содержимое на ладонь.

Один палец входит внутрь, и Тэхён сжимается от боли, но Чонгук не обращает на это внимание. Он вводит второй, растягивая узкое кольцо мышц, заставляя Тэ тихо шипеть. 

Чонгук довольно улыбается. Он наклоняется, невесомо целуя Тэ в плечо.

Чон для удобства немного приподнимает его бёдра, приставляя головку прямо ко входу. Тэхён ощущает жар тела, исходящий от полюбившегося ему парня, чувствует его эрекцию и закусывает от стыда губу. Одно резкое движение — и вот Чонгук уже наполовину оказывается внутри него, наслаждаясь давящимся воплями Тэхёна.

— Так всегда бывает впервые, потерпи. — Чонгук наклоняется и тихо целует его в шею, спускается ниже, оставляя тёмные отметки на груди и лаская губами соски. Грудь Тэ вздымается, тело отзывается табуном пробежавшихся мурашек на его манящие прикосновения. А разум затуманивается, принимая это всё за любовь.

Постепенно парень привыкает к этой боли, иной раз даже ловя темп и совершая в ответ поступательные движения. На первый план встало желание получить удовольствие и доставить его Чонгуку. Темноволосый задевал простату, доставляя Тэхёну неимоверные ощущения, которые вряд ли ему ещё предстоит испытать.

Окна в кабинете запотели, вокруг стоит запах пота, по всему периметру разносятся стоны и звуки удара мошонки об ягодицы Тэхёна.

Еще несколько фрикций — и Чонгук с рыком выходит из Тэхёна, изливаясь ему на бедро. Следом кончает Тэ, принимая помощь рукой от Чона.

Оба парня пытаются отдышаться какое-то время, а затем первым спохватился Чонгук, находя где-то на последнем ряду свою одежду и натягивая на себя. Тэ с интересом наблюдал за всем этим, не в силах подняться. 

— Молодец, малыш Ким, — он бросил ему лежащую на полу одежду, протянул несколько влажных салфеток, чтобы он убрал за собой, и подал руку, помогая приподняться. — А ты неплох, учитывая твою-то репутацию тихони. 

— С-спасибо, — скромно молвит он, одеваясь. В голове вертелся один вопрос, но не было сил его задать. Вместо этого парень наблюдал за тем, как Чонгук достаёт из рюкзака какой-то ежедневник и делает там пометку. Незаметно подойдя сзади и прищурившись для больше убедительности, он замечает там несколько знакомых мужских и женских имён, в середине которых стоит его. Напротив инициалов выше стоят галочки, такая же теперь красовалась и рядом с ним, а ниже — их нет.

Тэ сделал вдох и выдох, соображая, что это может значить. А когда перед глазами всплыли ранее сделанные действия, до него дошло, что Чонгук ведёт список использованных им в личных целях людей.

— Чон, что это? — с надеждой спрашивает он, надеясь услышать, что это далеко не то, о чём думает. 

— Это не так важно, лучше подумай, как бы я тебе, любопытному такому, не принял в исполнение наказание посерьёзнее, — с хитрой улыбкой отвечает он. И так просто, будто то, что Тэ застукали его за этим делом, ничего не значит. Подумаешь, понял, что Чон ведёт запись тех, с кем переспал? И что дальше? 

Темноволосый прячет атрибут обратно в рюкзак и надевает его на одно плечо, собираясь покинуть помещение.

— Чонгук, — не унимается Ким, — ты обещал мне любовь взамен на плотские утехи, помнишь? — он густо краснеет.

— Конечно, я не отрекаюсь от своих слов, — безразлично отмахивается он и хватается за дверную ручку. 

— Это значит, что мы с тобой вместе?

— О нет! Что за вздор! — он всплескивает руками, притормозив на входе. — Как ты мог подумать об этом, малыш Тэхён. Я и ты — это то, что нельзя совмещать, не дури! И вообще, разве я не дал тебе обещанную любовь?! Так что прекращай, не говори об этом больше в присутствии меня.

— Я думал, что нравлюсь тебе, — хрипит Ким из последних сил, всё ещё пытаясь сдержать накопившиеся отчаяние.

— Даже твоя младшая сестрёнка привлекает меня куда больше, — сквозь ехидную улыбочку отвечает Чонгук. 

Внутри Тэхёна будто что-то оборвалась и упало глубоко вниз. Он всё это время, до последней секунды жил рьяной надеждой, что сможет стать счастливым, но в конце всего пройденного пути его ждала только боль, неоправданные желания и разрушенные мечты. Он с силой сжал кулаки, до боли надавливая на кожу ногтями.

— Но, так как ты мне очень нравишься в плане секса, могу записать тебя в число моих любовников. Думаю, неплохая идея, жди звонка, — и, сделав ручкой, захлопнул дверь. 

Тэхён осел на пол, теперь он уже мог позволить себе дать волю слезам и выхлестнуть накопившееся отчаяние. Он судорожно хватался за одежду, с силой пытался содрать ногтями линолеум кабинета, оставляя на нём небольшие следы и до крови ломая себе ногти. Размашистым движением руки он стирал ежесекундно подступавшие к глазам слёзы, продолжая рьяно рыдать взахлёб.

На улице было уже темно, когда Тэхён только решил покинуть теперь уже так ненавистное ему место, которое теперь означало слишком многое. Там произошел их первый взлёт в отношениях и там же случилось падение.