- Желание, - шёпотом произнëс Хëнджин, наклоняясь к самому уху своего парня и проводя по нему губами со всей присущей осторожностью. Он не налегал, не держал его, не придавливал слишком сильно и при большом желании Феликс с лёгкостью мог выскользнуть из под альфы, но он этого не сделал. Ли положил руки на чужую шею и облизнулся.

- Раз носки ты снял, то наши хотелки совпадают, - с вызовом сказал блондин, закидывая на талию красноволосого ноги и обхватывая почти невесомо.

Сейчас было не до глупой шутки про носки с уточками, от которых, на самом деле, Феликс был просто без ума. Поэтому мысли о том, чтобы засмеяться были убраны из головы Хвана и он лишь усмехнулся, прежде чем накрыть пухлые губы омеги своими. И черт, как же он хотел поцеловать Ли именно так, со всей страстью и проходясь руками по шикарному телу, проникая внутрь чужого рта, что за такое время стал родным, и слыша оттуда симфонию из лёгких стонов. Кареглазый соврет, если скажет, что не мечтал об этом также как и Хёнджин, чьи руки вызывали эти пошлые, но красивые, низкие звуки.

- Ты очарователен, - вновь шёпотом произнёс альфа, оставляя мягкий чмок на щеке блондина, перед этим оставляя на ней мокрый след от укуса.

- Ты невероятно горяч, - ответил Ли и вновь потянул на себя парня, желая не отрываться от него даже на мгновение, стягивая одежду с торса и проходясь длинными пальцами уже по голому прессу, что так давно хотел потрогать.

- Не так резво, солнце, - заставил поубавить пыл Хван, заметив как судорожно Феликс снимает с себя одежду, точнее пытается, ведь запутался где-то в плечах. Красноволосый благородно помог ему выпутаться и переместился так, чтобы омега сидел на его коленях, а сам он облокачивался на спинку кровати, - Не торопись, у нас много времени.

И альфа вновь припал к чужим губам, на этот раз залезая руками под штаны и боксёры блондина, вызывая на бледном теле множество мурашек.

- Просто я слишком долго ждал этого, - произнёс Ли, тяжело дыша от ощущений и неосознанно выгибаясь навстречу желанных рук, что оглаживали его бёдра под одеждой.

- Во время течки ты думал обо мне? - мягко спросил кареглазый, раздвигая чужие половинки и паралельно с этим заставляя парня двигаться на себе, вырывая стоны.

- Да, да, только о тебе, - сквозь удовольствие произносил омега, отчётливо ощущая чужой половой орган даже через одежду, - Пожалуйста, я так хочу тебя.

Низкий голос Феликса, который просил, был слишком. Слишком возбуждающим, слишком красивым, идеальным, прекрасным и сносящим башню, которая пошла трещинами только от первых слов и движений бёдрами. Хёнджин правда старался удержать её и уделить прелюдиям чуть больше времени.

- Давай снимем с тебя это, солнце, - Хёнджин не удержал. Башня свалилась с громким вздохом.

Одежда была снята за считанные секунды, хотя до этого альфа сам и говорил не торопиться. Он бы и забыл, что с себя тоже нужно снять оставшиеся элементы одежды, но Феликс напомнил ему об этом, залезая руками под бельё, что тут же полетело куда-то в сторону. Наверняка, потом, они будут долго искать куда же делась вся их одежда.

- У тебя есть смазка и..? - Хван не успел договорить. Из под дивана были вытащены тюбик с яркой упаковой и упаковка презервативов, - Ты знал.

- А ты будто нет, - со смешком произнес блондин, - Я слишком долго хотел почувствовать твои пальцы в себе. Черт, у тебя руки действительно как у принца.

- Тогда ты моя принцесса, - засмеявшись произнес красноволосый, беря из чужих рук бутылëк и вовсе не собираясь останавливаться.

- Тогда уж принц, придурок, - мягко выделив последнее слово сказал Ли.

И у Хëнджина сбросились все тормоза и мысли из головы пропали, явно не собираясь возвращаться в ближайшее время. Однако, он всё равно произнёс:

- Ляг на спину, мой принц, - и у омеги даже не было причин не выполнять чужую просьбу. Он сразу же принял прошлое положение и раздвинул ноги, хоть и чувствовал ужасную неловкость в перемешку с возбуждением, - Солнце, ты так пахнешь...

Альфа неожиданно для Ли, да и для самого себя опустился между чужими коленями, придвигаясь к колечку мышц и провёл языком, заставляя парня под ним забыть о важности кислорода. Феликс тут же вспомнил об этом, когда юркий язык проник внутрь, оглаживая стенки, а на стройные ноги легли тёплые ладони, обхватывая их и не давая свести вместе. Низкие стоны прервались более высокими, а ткань дивана была безжалостно смята руками блондина, что искренне старался не сильно выгибаться, дабы не доставлять Хвану неудобства.

Вдруг, кареглазый оторвался от дела и открыл своему парню лучшую картину в мире, что будет в его голове ещё долгое время. Хёнджин провёл языком по внутренней стороне бедра Ли, одновременно с этим закидывая его ногу к себе на плечо, а после, выразительно посмотрев, так, что у любого пропала бы земля из под ног, укусил бледную кожу. Больно совсем не было. Было до невозможного приятно, до белых пятен перед глазами и вырвавшегося стона, что пожалуй услышали даже соседи. Однако на этом красноволосый не закончил, молчаливо движениями головы спрашивая разрешения и запуская палец в чужое колечко мышц, параллельно втягивая кожу на стройном бедре. Омеге казалось, что он сейчас отключится, смотря на алеющие пятна под чужими губами, но окончательно он задумался о том, что ему слишком хорошо тогда, когда второй палец проник внутрь.

Так долго искаемая точка была найдена и Хван сам издал еле слышный стон, не сдержавшись от мыслей как же его парню сейчас хорошо.

- Солнце, всё хорошо или мне остановится? - сказал тот, продолжая растягивать омегу, двигая пальцами в одном направлении и задыхаясь от удовольствия.

- Не останавливайся, прошу, Хëн, только не останавливайся, - Хван бы подумал, что тот сейчас заплачет, но его явно успокаивало то, что это было от сильного удовольствия, что подтвердилось словами лежащего под ним.

Третий палец успел недолго подвигаться в омеге, как слушать просьбы Феликса войти в него, стало для безумия сложно. Хëнджин надел презерватив, раскатывая смазку по латексу и приставил головку ко входу, наклоняясь к возлюбленному и целуя.

- Если ты помедлишь ещё хоть секунду я трахну себя сам, - с отчаянием произнёс блондин и ему невозможно было противиться.

Красноволосый зашёл полностью, медленно и останавливаясь, несмотря на просьбу, звучащую выше. Ему очень не хотелось сделать солнечному парню, на лице которого перекатывались веснушки, больно. И он даже не знал, почему именно сейчас любуется чужими веснушками, но остановился на одном объяснении. Он чертовски влюблён до подкорки мозга, до мышц по кожей, от кончиков пальцев до кончиков волос. Всем телом и безвозвратно.

- Давай, - с большими усилиями произнëс Феликс, чувствуя как из него выходят, а потом толкаются на всю длинну. Медленно, размеренно и чертовски приятно.

Каждый толчок был настолько идеальным, каждый поцелуй был настолько чувственным, а чужие руки двигались по нему с такой нежностью, что омега продержался недолго. Уже через пару минут он закончил, с ощущениями зубов на своей шее и подрагивающим от оргазма альфу над ним.

- Я тебя люблю, - произнесли они в унисон, притягивая друг друга для объятий и целуясь, целуясь, целуясь. Словно больше ничего им было не нужно.