Альфа встал, начал искать по дому Петю, но так и не нашёл его, потому что тот уехал, и пожелал не оставаться больше в одном городе с Алексом. На кухне была записка, где омега описывал свои чувства:
"Я так тебя любил... Я впервые бросился в этот омут, в эти чувства. А ты растоптал все, что я тебе подарил. Да, может я не прав, но пережить твою измену, я не могу. Эта ночь стала моим последним подарком тебе. Мои мысли сейчас словно отключились и я вновь превратился в подростка, который переживает все более эмоционально, остро".

Алекс не знал куда отправился парень и стал судорожно набирать его номер, но, как и ожидалось: абонент был не в сети.

В голове мужчины кружилось множество мыслей, звонок с работы отвлек ненадолго. Его просили срочно приехать в контору, где немедленно приступил к разбору томов очень важного дела.

Прошел месяц, молод прокурор вышел из здания суда и вдохнул морозный воздух. 

Наконец он справился с трудным делом, выиграл процесс, смог доказать вину насильника. Это приносило удовольствие: знание того, что смог помочь беззащитному омеге, который просто потдался зову течки, а какой-то мужик этим воспользовался.
Мужчина думал, что хоть здесь смог помочь, альфа постоянно мечтал о своем омеге... Он уже все знал о нем: и где живёт, и что носит под сердцем его ребенка, и что уволился недавно... Знал, следил за ним, но ничего не мог поделать, потому что любимый не хотел его видеть ни в какую.

Сегодня решил ещё раз попробовать приехать в село к дедушкам Петра – это были старики, с которыми тот познакомился когда-то в больнице и  сдружившись, превратился в их внука.

— Альбертик, этот дурачок вообще нас не слышит! Я тебе ещё раз говорю: мой внучок не хочет тебя видеть. Или мы, омеги, как-то не так разговариваем? Ты вставил свою письку в какую-то шлюху, а я должен к тебе хорошо относиться и помогать? Никогда!

— После зимы придет весна. И, без моего на то согласия – она будет прекрасной: зацветут сады с вишнями и абрикосами, станет так прекрасно. Но, я не смогу радоваться тому, что тогда мой сынок будет уже шевелиться в утробе. Я говорил вам миллион раз: я не помню точно спал ли я с тем человеком, я был чертовски пьян. Петя,- тут альфа упал на колени и разрыдался, сквозь слезы тяжело было разобрать мяуканье мужчины,- он такой ранимый сейчас стал и все из-за меня, он такой милый в розовом кардигане, когда сидит на этой софе и читает что-то медицинское; меня, хнык, хнык, очень радует, что вы так заботитесь о нем. Я тоже хочу.

— Альбертик! Что это чучело несёт? Мы заботимся о собственном внуке – конечно будет все хорошо.

— Нил... Тише. Ты же видишь – у него истерика, я еле уловил смысл его монолога. Думаю, в целом... Он страдает от разлуки с омегой. Посмотри на него, никого не напоминает?

— Да. Нашего сынулю, когда он добивался мать Леши,- потом слегла смягчившись, старый омега позвал внука и приказал не выходить из комнаты, пока они не придут к общему знаменателю и не решат все вопросы.

– Твой дед суровый, теперь понимаю в кого ты такая "заноза".

– Они приемные... Ха-ха-ха. Ты мириться пришел или проделав такой путь, решил рассказать, какой у меня дурной характер,- ухмыльнулся Петя,- так я это и без тебя знаю, мажор хренов. Говори, что хотел и проваливай.

– Ну, сказать я могу многое... Я хочу обнять тебя, целовать тебя и твой животик. Мой сыночек, как ты там? Отец рядом и мы скоро увидимся...

— Я не говорил никогда, что с сыном ты не будешь видеться, если этого боишься, то не стоит - ты будешь существовать в его жизни.

Альфа был бледен и явно расстроен сказанным. Потом посмотрел на омегу и произнес безжизненно:

— А в твоей жизни? Я буду присутствовать в твоей жизни?..