Знал я юношу по имени Эрл, отнюдь не был он прост. С ранних лет играл с ривами, мастерству в коих не было ему равных. Богатство своё он копил, словно мост, что к цели заветной вёл его сквозь тьму невзгод.

К шестнадцатому лету, как малый монарх, купался он в злате, в собственных бочонках хранимом. Но под блистанием улыбки, сей молодец скрывал муки тяжкие, коих никто постичь не мог. Боль гложила его сердце, невидимая взору, а кудри его, огонь напоминавшие, лишь в очах зелёных отражали свет потаённой тьмы.

Тьма сия не оставила его. И вот настал день, когда ночь, подобно молнии, озарила его душу. Схватил он нож, чьи лезвия столь остры, что дрожь пробежала по жилам. Отец его, человек чести, был мужем строгим и прямым, директором школы, держащим в порядке всё в подотчётной своей власти.

Но Эрл, гордый и непреклонный, не смирился с правлением отцовским. И в час, когда мир спал под покровом ночи, решился юноша на дерзновенный поступок. В полумраке блеснул кинжал, и в последний миг отцовский дух, казалось, угас. Ужас охватил мир, ибо не людская воля, но демонская сила, как видели тогда, обуяла Эрла. Никто уже не стоял у него на пути.

Однако судьба не была столь милостива. Девица по имени Дэна, случайная дочь района, стала свидетелем сей беды. Ужас приковал её взгляд, словно замороженный лёд, и в сердце её всколыхнулась смертельная тревога. Эрл же, взор её заметив, остановился, как хищник перед жертвою. В очах его зажглась ярость.

"Знаешь ты слишком много," — шепнул он ей в тишине, и словно камень обрёк её на гибель неминуемую. Сей миг стал для Дэны последним. Клинок снова сверкнул в ночи, и стук сердца её враз прекратился. Пала девица, словно падает звезда с небес, и руки Эрла не дрогнули в том злодеянии.

Теперь же имена их, Эрла и Дэны, в народных устах сохранились, как символы несчастья, как образы тьмы и проклятия. Тьма поглотила их светлый путь, и в бездну пали они навек. Лишь в легендах и песнях живы они, как тени, что блуждают среди нас, образы зла, от коих не скрыться.

Судьба их зловеща, как сама ночь тёмна, а память о них горит, как огненная полоса, что никогда не угаснет и будет вечно сиять в мраке, напоминая нам о трагедии, сотворённой в ту роковую ночь.