С недоверчивым изумлением я следила, как Найл, улыбаясь, медленно берет мою руку и прижимает ее к своей щеке. Остро, почти болезненно, я ощущала его теплую кожу, гладкую под пальцами, и шероховатую и колючую чуть ниже, там, где была отросшая за день щетина.

Я сдавленно вскрикнула, когда Найл прикоснулся к моей ладони губами. От этого поцелуя моя рука вспыхнула, словно пронзенная огненной стрелой. Я отдернула руку и, будто раненая, прижала ее к груди.

- Зачем ты это сделал?..

- Зачем? – хрипло повторил он. – Потому что мне так захотелось. Потому что показалось, что так нужно. Потому что мне это понравилось. И еще... – Он взял меня за руку и снова поднес к губам. – И еще потому...

Не сводя с меня взгляда, он снова прильнул губами к моей ладони. Поцеловал поочередно каждый палец, а затем поднес зацелованную руку к моему приоткрытому в изумлении рту, словно желая передать поцелуй на расстоянии. Я вздрогнула: ноги с трудом держали меня, я уже не знала, кто я и где я нахожусь.

- ...потому что ты тоже этого хотела, – мягко закончил он.

- Боже мой... – еле слышно произнесла я.

- А разве не так?

Конечно можно это отрицать, но зачем? Он знает, что не ошибся. Нетрудно догадаться, что я чувствую – по глазам, по частому, затрудненному дыханию, по красным пятнам на щеках.

- Да...

Это коротенькое слово я вымолвила так, словно просила пощады, но, едва произнесла его, ощутила странное освобождение, как будто упал с плеч тяжелый груз.

- Я так и думал.

Эти слова заставили меня посмотреть на парня.

- Найл, я...

Я замолчала и тяжело вздохнула, потому что Найл снова привлек меня к себе. Как я не напрягалась и не старалась упереться руками, он продолжал меня удерживать. Облачка пара от нашего дыхания смешались.

- Я не то, что тебе нужно, - мой голос звучал глухо, так как я уткнулась Найлу в грудь.

- А откуда ты знаешь, что мне нужно, Лори?

Одинокая слезинка скатилась по моей щеке, и он смахнул ее подушечкой большого пальца. Я несколько раз глубоко вздохнула и снова подняла на него глаза.

- Возможно, я выгляжу трусихой, - начала я, - но здраво оцениваю свои силы. Ты сам сказал, что не сторонник длительных и серьезных отношений, а я не так давно потеряла любимого человека. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти. Меня это почти убило. Второй раз я этого не переживу.

Найл взял мое лицо в ладони и прижался губами к моим губам, удерживая меня, пока я не ответила на поцелуй. А чуть позже он поднял голову, пригладил мои растрепавшиеся кудри и тихо произнес:

- Одиночество не означает безопасность, Лори. Это просто одиночество.

С минуту я не могла ни двигаться, ни дышать. Утверждение поражало своей прямотой. Не в силах отвернуться, зачарованная выражением в его глазах, я могла только смотреть на Найла.

- Я понял, чего ты боишься, Лори. – Продолжил он. - Я понял, почему это так тяжело для тебя. Конечно, ты можешь отказаться от этого риска влюбиться снова.

Я закрыла глаза, чувствуя, как меня бросило в жар, и резко закружилась голова.

- У тебя есть столько времени, сколько тебе нужно, - снова услышала я голос Найла, - я могу ждать до тех пор, пока ты не будешь готова. Когда снова захочешь рискнуть. Просто я хотел сказать тебе то, что я думаю.

Я все еще не смела взглянуть на него.

- Возможно, я никогда не буду готова к тому, что ты от меня ждешь.

- А ты уверена, что знаешь, что я от тебя жду?

- Если же ты просишь всего лишь о бессмысленной физической связи, то я...

- Согласен.

Мои глаза распахнулись.

- Согласен с чем?

- Готов к бессмысленной физической связи.

Я в замешательстве уставилась на него.

- Ты же только что сказал, что готов ждать!

- Я готов ждать обязательств. А до тех пор могу довольствоваться ни к чему не обязывающей связью.

- Значит ... тебя бы устроила такая связь, которая никуда не ведет?

- Если ты не можешь предложить ничего большего.

Всмотревшись в глаза Найла, я заметила глубоко спрятанные искорки смеха.

- Ты меня дразнишь!

- Не больше, чем ты меня, - улыбнулся он.

- Думаешь, у меня не хватит храбрости, да?

- Да, - спокойно произнес Найл, - думаю, не хватит.

Я была слишком взволнована, чтобы разобраться в буре своих эмоций. И негодование, и смятение, и страх, и даже что-то похожее на веселье... однако не эти чувства разожгли тот живой жар, который начал распространяться по всему моему телу.

- Найл...

На этот раз в моем слабом голосе звучало отчаяние. Я вдруг вздрогнула всем телом, покачну­лась и, чтобы не упасть, схватилась рукой за его руку.

- Лори! Что с тобой? - в голосе Найла прозвучала тревога.

Обняв его за шею, я прижалась к его груди и тихо, жалобно, словно больной ребенок, застонала.

Я чувствовала, что у меня сильный жар. Щеки горели словно огнем. Я открыла рот, но из приоткрытых губ не вылетело ни звука. Слабо покачав головой, я снова попыталась ответить - и вновь безуспешно.

- Лори, тебе плохо?

Ничего не ответив, с тихим стоном я обмякла у него на руках.

***

Тут что-то было не так. Медленно, осторож­но я постаралась собраться с мыслями и сфокусировать все внимание лишь на одной: почему моя голова работает с таким трудом? С потолка мой растерянный взгляд скользнул к окну, потом спустился по шторам к полу и наткнулся на ковер. Этот ковер я видела в спаль­не, которую выделил для меня Найл.

Значит, я находилась в спальне и лежала в кровати! Теперь все ясно.

Но в следующее мгновение я сдела­ла другое открытие, которое ввергло меня в шо­ковое состояние. Поворачиваясь на бок, я вдруг почувствовала прикосновение одеяла к своему... как бы это сказать?.. почти раздетому телу. Проведя по нему руками, я убедилась, что на мне не было ни кофточки, ни брюк, в которых я вышла к рождественскому ужину, только футболка, которая при более близком рассмотрении оказалась футболкой Найла. Почему? Куда все по­девалось?

- Ты проснулась. – Прозвучал голос за моей спиной.

Я резко пе­ревернулась на другой бок, и мои глаза встрети­лись с голубыми глазами Найла.

- Это радует, - продолжил он. - А то я уже начал думать о том, что ты собира­ешься проспать сто лет, как Спящая Красавица.

- Что ты со мной сделал? - оборвала его я дрожащим голосом.

- Сделал? - Он нахмурился. - Ничего.

- Как это ничего? - Возмутилась я. - Я лежу тут в твоей футболке, потому что это ты раздел меня и спрятал мою одежду! Да как ты посмел?!

- Успокойся, Лори. Сло­во «посмел» для данного случая не подходит. И забудь о своих извращенных фантазиях в отношении тебя с моей стороны. Я снял с тебя одежду лишь с одной простой целью: чтобы тебе было удобнее и легче. Ты упала в обморок. Сначала тебя жутко знобило, а по­том бросило в жар. Мне вообще пришлось переодевать тебя пять раз, потому что одежда была насквозь мокрой.

После его слов я несколько успоко­илась и замолчала, обдумывая ситуацию. Выж­дав довольно длительную паузу, он спросил:

- Как ты себя сейчас чувствуешь?

- Как выжатый лимон.

Я дала своему состоянию явно завышен­ную оценку. На самом деле я чувствовала себя так, будто несколько часов перетаскивала тяжести. Все тело гудело, словно от только что ушедшей боли, и ныло от жуткой слабости.

- Да уж, неудивительно, - понимающе кив­нул Найл. - Но все же по сравнению с теми днями, кото­рые ты провела практически без сознания, это серьезное улучшение.

- Днями? - Я с трудом села в постели, натянув на пле­чи одеяло. - Ты сказал днями? Сколь­ко же...

- Ты проболела два дня. - Он присел на самый край кровати. - У тебя был какой-то ужасный тип вируса. Врач сказал...

- Врач? Какой врач?

- К которому я обратился, когда ты потеряла сознание.

- Но ведь здесь нет телефона...

- Здесь нет, а вот у соседей есть. Пришлось срочно бежать к ним. Заодно и с Рождеством поздравил.

- Врач приезжал сюда?

- Нет, мы пообщались по телефону. Он сразу на­звал все твои симптомы, не став даже расспра­шивать меня. Судя по всему, этим вирусом пораже­на уже половина населения курортного городка. По словам врача, в тебе, очевидно, уже он сидел, а когда ты сильно замерзла, уйдя прогуляться, это оказалось пос­ледней каплей для твоего организма. Хорошо, что мама хранит в доме полную аптечку, в которой нашлись все необходимые лекарства.

Теперь, когда густой туман, окутывавший мой мозг, начал постепенно рассеивать­ся, в моей памяти стали всплывать картинки, по которым можно было воссоздать общую картину заболевания. Я вспомнила, как бредила, когда у меня поднялась температу­ра; как потела и просыпалась от собственного крика, когда мне снились кошмары. В другие моменты я тряслась от холода и никак не могла согреться.

Я также вспомнила, что все время, пока была без сознания, кто-то постоянно находился рядом со мной; и у этого человека были ласко­вые руки и мягкий, убаюкивающий голос. Кто-то обмывал меня теплой водой, поил из ложечки, когда у меня пересыхало в гор­ле, кто-то подкладывал мне грелки и кутал в одеяло, когда я начинала дрожать от холода.

- И ты все эти дни ухаживал за мной?

- Больше здесь никого не было, кто мог бы это делать.

Найл произнес эти слова спокойным, дело­вым тоном, с невозмутимым видом врача. Именно его спокойствие и невозмутимость придали мне храбрости, чтобы задать ему вопрос, который застрял у меня в голове:

- Найл... А где моя одежда?

- Как я уже сказал, без нее тебе было легче, поэтому мне пришлось ее снять. В твоем чемодане я нашел футболки, но ког­да ты температурила, они все намокли, и мне пришлось надеть на тебя свою футболку. Потом понадобилась и вторая. Сей­час все это выстирано и сушится.

Я вздохнула с облегчением. Но меня му­чил еще один вопрос, и я, с опаской взгля­нув на него, осторожно спросила:

- Но... ведь я не все время была горячая?

- Нет. Иногда ты просто не могла согреть­ся, - тем же спокойным тоном по­яснил он. - Прошлой ночью тебя сильно знобило, и мне пришлось тебя греть самому, потому что грелки уже не справлялись. Но можешь не волноваться, я бы не стал домогаться девушку в коматозном состоянии.

- Ох... Я и не думала об этом...

Он усмехнулся.

- Еще как думала! Все написано на твоем личике, дорогая.

- Найл, извини. И спасибо за заботу обо мне.

- Может быть, ты что-нибудь поешь? Вообще-то тебе нужно обязательно поесть, а то снова свалишься в обморок. Я приго­товил куриный бульон. Принести?

- Д-да, наверное.

Возможно, когда я поем, мне станет лучше. Я невольно прислушалась к шагам парня, идущего на кухню. Оставшись одна, я опять уставилась в потолок. И вдруг почув­ствовала, что меня начали терзать угрызения сове­сти. Я вела себя небла­годарно по отношению к Найлу, причем без вся­ких на то оснований. Ведь он ухаживал за мной два дня! А что получил в ответ? Только мою подозрительность и недоверие.

Не прошло и пяти минут, как Найл вернул­ся из кухни. В руках у него был поднос, на ко­тором стояла чашка с бульоном. Поставив мне его на колени, он поправил у меня за спиной подушки, чтобы мне было удобнее сидеть, и вышел из комнаты.

Удовольствие, которое я получила от вкусного бульона, усилилось после того, как я приняла после еды теплый душ и привела себя в порядок.

А когда я вышла из ванной и увидела стоящего в коридоре Найла, который ждал меня, находясь поблизости на тот случай, если вдруг мне вдруг снова станет плохо, я вдруг резко остановилась перед ним, обвила руками его шею и чмокнула в щеку. От неожиданного всплеска моих эмоций он замер, голубые глаза уставились на меня в недоумении и легком замешательстве. А когда я сделала шаг назад, чтобы идти к себе в комнату, он вдруг словно очнулся, схватил меня в охап­ку и впился губами в губы, ставшие вмиг по­датливыми и чувственными.

В тот же миг мое существо, казалось, раскололось на две половинки. Первая прореагировала на поцелуй Найла самым положительным образом – я ощутила восторг. Реакция второй оказалась, весьма отрица­тельной. Эта половинка гневно взбунтовалась против вспыхнувшего во мне жгучего же­лания.

Победила первая половинка. Я прильнула к Найлу всем телом, когда почув­ствовала, как от его поцелуя электрические разрядики пробегают по моей спине.

Я не представляла, что счастье бывает таким – огромным и невесомым, горячим и нежным. Я плыла сквозь пространство, границ у которого не было, если не считать рук парня, которые обвивали меня стальным кольцом и при этом – нежнее шелка.

Кажется, я влюбилась...