__________________

За три года до попытки 207

Николь

__________________

Я слышу, как он подкрадывается.

Подобно змее медленно ползёт по моей груди, поднимается все выше, обволакивает шею и начинает сдавливать горло.

Сначала незаметно, лишь беглые мурашки дискомфорта проносятся по телу. Но не проходит и минуты, как он сжимает своими лапами так сильно, что я начинаю задыхаться.

И я знаю, что это ты — страх.

Животный, неконтролируемый страх, пробирающий до дрожи костей.

Он поглощает с головой. Не хочется кричать или просить о помощи. Мысли настолько путаются, что закладывает уши.

Как с этим совладать? На что можно отвлечься, если я понимаю, что от моей смерти ничего не изменится?

Я готовилась к худшему. Точнее, у меня просто не было другого выбора. Кроме как ждать. Кроме как смириться и прекратить сопротивляться.

Все кончено.

Почему же мама улетела в столицу и забрала с собой сестру, а меня оставила с пьющим отцом неудачником?

При разводе родителей суд вынес приговор о том, что дети будут разделены между ними как имущество. А у старшей всегда были, как они любят это называть, перспективы. От неё несло уверенностью в завтрашнем дне и амбициями, а я...

Зажмурилась.

А когда поняла, что прошло уже какое-то время, а вокруг витает подозрительная тишина, то открыла глаза.

И увидела тебя.

Сплошной мрак, непроглядная пустошь, а твои светлые волосы так ярко и неестественно выделялись на этом фоне.

Ты стражник перед входом в рай? Забавно, но именно это первым пришло в голову. Вот и лишний повод позабавиться над моими прискорбными познаниями в религии.

Представляешь, со мной точно что-то не так, если бог дарует мне второй шанс жить, а я этого как будто не замечаю и глупо радуюсь тому, что вижу не тех подонков перед глазами, а тебя.

И в наших пересеченных взглядах нет ничего — никаких искр, что напридумывали бы себе мои ровесницы. Я чувствую лишь доброту, исходящую из глубин твоего сердца. И мне этого достаточно, чтобы не дергаться и просто послушать что же ты скажешь. Ведь себе и своим чувствам я верю больше всего на свете.

Тебя, откровенно говоря, охватывает непонятный ступор. Сейчас я понимаю, что ты элементарно не знал что делать — перед тобой внезапно появляется новый аутсайдер, а рядом, как назло, никого даже нет. Вся ответственность моего прибытия пала на твои плечи.

Но ты держишься.

Решаешь опуститься на колени, поравнявшись с моим съеженным телом. С уверенностью могу сказать, что обычный человек продолжил бы стоять, глядя на такое жалкое маленькое существо свысока, но не ты. И только этот поступок мгновенно вызывает у меня доверие.

— Эй, — первое, что ты мне сказал. — Всё хорошо. Что бы у тебя там ни произошло, всё уже закончилось. Теперь ты здесь. Это "Сторона" — пространство, существующее вне времени. Всё, что осталось у тебя там — сейчас стоит неподвижно. Ты выше их жизней, понимаешь? Тебе дарован шанс спастись!

Ты протягиваешь руку, и мне ничего не остается, кроме как поддаться и встать.

И этот миг положил начало действию.

Я могла продолжить ныть, корчиться, жалеть себя, делая этим только хуже, а слёзы бы лились и лились из глаз, пока не полопались бы все капилляры. Но я решила подняться. И ты поспособствовал этому.

Я не понимаю, почему ты уделяешь мне внимание. Почему считаешь нужным успокоить, произнести все эти слова. Что ты там сейчас сказал? "Сторона"? Зачем мне это знать? Я чувствую руки, ноги, могу дышать! Одним словом, жива. Разве остальное имеет значение?

И мне неловко от того, как ты смотришь на меня. Не как те твари, с развратом и притворной безобидностью, а как-то по-другому. С доброй жалостью?

Странно, но та сила, которая исходила из меня всего лишь минуту ранее, будто испарилась. Кажется я всё-таки попалась в иллюзорную ловушку разума.

Не стереть из памяти то, как они языком облизывали мое тело. Их слюни намертво впечатались в самый дальний подкожный слой, а гогот все еще глухо отдаёт звоном в ушах.

Я могу стать сильнее, я верю, но должно пройти какое-то время. Разум не может принять произошедшее как данность и просто забыть. Единственное, на что я способна сейчас — разрыдаться и уткнуться головой в твою грудь.

Беспомощно хватаюсь руками за твою белую рубашку, начинаю трясти ее и тянуть.

Плач переходит в истерику, частые всхлипывания и удары по тебе.

Прости за это.

— Почему? Почему? Почему всё в этом мире так отвратительно, до безобразия нелогично и, не смотря на такое огромное количество людей, пусто?

Я никогда не перестану винить себя за то, что позволила тебе увидеть себя в таком состоянии.

Но ты стоишь. Даже не дрогнул, не сошёл с места. Как будто девочки вешаются на твою шею каждый день по нескольку раз, и это уже успело войти в твою привычную рутину.

— Ты была когда-нибудь в Теннесси? — я не вижу твоё лицо, но говоришь ты без эмоций.

— Теннесси? — тихо всхлипываю я. Ты так резко оборвал нить моих мыслей, что мозг и забыл о чем переживал. — Да, мы всей семьей раньше часто ездили туда автостопом. Папе нравился кукурузный виски оттуда, да и знакомых там предостаточно.

— Ого, значит это недалеко от твоего родного города?

— Ну да, я сама-то из Луизианы.

— Так мы же почти соседи! — ты непритворно удивился, и даже отошёл на шаг. — Ну, какой-то десяток часов не считается. А знаешь какие там водопады? Забабахаешься! Смотри, что покажу.

Я вижу чудо — оранжевый купол увеличивается на глазах и оказывается прямо напротив меня, а внутри — движение. Город, живущий собственной муравьиной жизнью где-то там, внизу. А сверху водопад.

— Теперь ты, кстати, тоже так умеешь, — я решаю поднять на тебя взгляд и вижу, как ты пытаешься улыбнуться. Криво, но искренне. И в этом было что-то по-своему прекрасное.

— Меня зовут Адам.

— А я Николь.

И ты смело хочешь провалиться в обруч, как внезапно оборачиваешься, а я инстинктивно тоже.

И вижу девушку окрасом клубничного блонда. Ее глаза с презрением выпучились на тебя, а я и не знаю даже что делать. Почему-то отстраняюсь, и ты это движение принимаешь как за должное.  Действительность меркнет. Душу моментально заполняет пустота, темнота и только сейчас я начинаю понимать, как давит на меня это место.

— Моя ты хорошая, что он тебе сделал? — девушка хватает меня за плечи и насильно оттаскивает подальше от тебя, а у меня сердце разрывается от того, как медленно ты убираешь обруч с водопадом внутри.

Что-то было в этом трагичное, как будто мама позвала тебя обедать, а ты с такой страстью и трепетом строил песочный замок, что стоило тебе отойти на шаг, как другие дети вмиг разрушили его, наступая своими маленькими босоножками по окошкам и величественным изогнутым крышам, обесценивая твой долгий кропотливый труд.

И мне хотелось разрыдаться от твоих чувств.

— Ничего, — слова растворяются в пустоте.

— Тебе незачем его покрывать, милая. Не бойся, он ничего тебе не сделает. Я — Ута. Теперь с тобой всё будет хорошо.

Я вижу, как ты закрываешься на глазах, зарываясь в свой прочный панцырь. А падальщики уже кружатся вокруг твоего всё ещё дышащего тела, вот-вот накинутся, чтобы откусить кусок плоти. Ждут, пока ты перестанешь шевелиться. Пока перестанешь дышать.

Я смотрю в чистые, искренние глаза Уты и понимаю, что она-то ведь тоже не желает мне зла и даже не думает причинить боль.

Но если два человека преследуют одну цель, тогда почему же в какой-то момент один из них безвыходно упирается в стенку, а второй попадает в капкан и тоже не может взлететь?

С другой стороны, а чего ее винить? Она видит плачущую девушку с красным лицом и потенциального агрессора — так готовая картина уже и нарисовалась в ее голове! Бедной надо же незамедлительно помочь!

Что ж, мне ничего не остается, как разобраться с каждым по одиночке.

Я вырываюсь из некрепкой хватки Уты и просто думаю о моменте, когда идиллия достигала максимума. О водопаде. Об Адаме, который хотел перенести меня в Теннесси.

И появляется обруч, ослепляющий кромешную тьму и непробиваемый взгляд на мир заблуждавшихся людей. Подсознательно знаю, что нужно шагнуть в него, как будто проделывала это уже миллионы раз.

И я делаю шаг. Навстречу будущему, точнее, прошлому. Адам оказывается рядом со мной, его обруч, как и хотелось, показывает водопад, а Ута ещё не появилась в "Стороне".

А истерики как будто и вовсе не было. Может, где-то в параллельной реальности, но не здесь, не с нами.

Адам в шоке, с застывшим вопросом на губах хаотично переводит взгляд то на меня, то на свой обруч.

— Но как у тебя вышло? Если твой обруч сильнее по духу чем мой, тогда я просто не смог бы сейчас его активировать, и...

— Пошли уже, пока Ута не вернулась. Там всё и переваришь.

Шум воды, бьющейся о камни, простор, свежий воздух, мои босые ноги, касающиеся скользкого мха и ты.

Адам не прекращал удивленно таращиться на меня и потирать подбородок.

— Если рядом находятся несколько аутсайдеров, или людей, умеющих возвращаться в прошлое, то способность может использовать только тот, кто морально преобладает над всеми — больше никто. Но как...

Ты всё бормочешь.

— Забудь уже об этом — отпусти и посмотри на этот чарующий водопад!

Я дотрагиваюсь до твоего плеча — лишь возвращаю тебя в реальность и у меня получается.

Давай любоваться этим водопадом и думать, что все трудности нам по плечу? Давай сделаем так, чтобы ты вспоминал об этом месте всегда, когда возникнет желание спросить о моем прошлом и о той проклятой ночи. Давай вообще не затрагивать старые грабли и грязное белье друг друга...

Всё, в чем я нуждалась — эта тишина? Или мне просто была необходима перезагрузка? Мгновение без напряжения, оглядок и опасений.

Почему-то дышалось легко.

— Вот такие места — единственное, что есть у Теннесси. Отсюда даже и не скажешь, что где-то внизу люди страдают от нищеты и безработицы. Иногда элементарно не знают, что их семья будет жевать вечером. Но если взглянуть на все это под другим углом — это так забавляет.

Твои мысли бегали где-то совсем не здесь.

Так намеревался отвлечь меня, что не заметил, как оказался там, где хотелось бы находиться меньше всего?

Мятая рубашка и слипшиеся волосы. Я ведь даже поначалу и не заметила. Да разве я сама сейчас выглядела лучше?

Будем меняться, Адам. А это всегда тяжело.

— Почему Ута так отреагировала?

— Ей не нужна особая причина, если дело касается меня. Пускай в моей руке будет нож, а я буду резать салат — ей это без разницы.

— И всё-таки, видимо у неё есть основания подозревать тебя в чём-то.

— Все мы не без греха. Но она должна понимать, что лезть в чужие души — низко. Ее способность — читать воспоминания человека. Самый подлый дар. Стоит ей увидеть что-то в тебе — всё, считай, можешь ставить на себе крест. И плевать, что там случилось на самом деле. И без разницы, что прошло уже много времени и человек мог измениться. Она вешает на тебя пожизненное клеймо и натравит всё живое против тебя. Вот так вот.

— Ты не любишь Уту.

Грустно усмехаешься.

— Я потерял друга из-за неё за считанные часы. Да и наше с тобой общение будет длиться не долго, уж поверь. Она мастер заливать.

— А может мне самой решать с кем водить огород?

— Ага, конечно, без проблем. Удачи.

Ты полностью закрылся. Но на тот момент этой информации мне было достаточно.

— Давай возвращаться. Мне уже тошно от этого бульканья.

И мы вернулись, а ты отдалился от меня окончательно. Я познакомилась и с Ривером, и с Утой мы стали ближе, а у тебя и в мыслях не возникало что-то поменять.

Ты изначально сдался. Просто не знал, что все может быть по-другому? Как иронично, ведь ты — аутсайдер, да ещё и первенец, разные варианты событий должны были уже стать частью тебя, слиться с твоей кровью, но твои принципы менялись, когда дела касались твоей собственной жизни.

И очень зря, Адам. Ты ведь меня поразил. Нет, в том то и дело, что не идеальный Ривер, к которому даже и придраться было-то не за что, не Ута добрая душа, а ты.

Я не сомневалась в тебе ни на секунду, а лишь с каждым днем убеждалась в собственных догадках. Даже после долгих нравоучений Уты. Она приводила примеры, рассказывала о твоих подлостях, вскрывала все твои скелеты в шкафу и несовершенства, а я лишь качала головой.

«Ты не видишь всей картины, Ута», — уже как заведённая шарманка повторяла я.

А ты мне все не верил, дурачок. Думал, что Ута способна пересилить моё восприятие к действительности. Эмпатия — мой конёк. Возможно, соглашусь, что иногда от ее рассказов волосы вставали дыбом, но даже это не пересилило мою веру в тебя.

Со временем мне показался странным тот факт, что Ута не могла читать мои мысли без разрешения. И Ривера, как потом выяснилось, тоже. Неужели ты считаешь, что слабее Уты? Вот, что меня удивляет. Она так сильно загадила твою душу, что ты не в состоянии ей противостоять?

Меня не волновала "Сторона", а тем более ее прибамбасы и правила. Я не хотела в них разбираться, да и не видела в этом смысла. А ты покажешь мне, что это важно. Ты поможешь мне забыть всё то, что произошло той ночью. В день, когда я открыла в себе способность возвращаться в прошлое. В день, когда я обзавелась семьей из трёх новых человек.

И я не собиралась сдавать позиции так быстро.

Мне предстояло много работы. Стать сильнее, взять себя в руки, построить свою личность с нуля. Ведь если я предаю себя с такой легкостью, тогда какое право имею вообще жить?