Не прошло и двух дней с момента переезда, как она уже успела облюбовать эту квартиру как родную. Эстер не изучила разве что комнату Марвина, в которую ей удалось лишь мельком заглянуть этим утром. Серые простыни и бежевые обои первое, что бросилось ей в глаза перед тем, как он закрыл дверь прямо перед ее носом, развернулся и ушел звезды ведают куда.

Декко не знала чем ей заняться и куда себя деть, ко всему прочему в обед ее наведало напоминание о бессонной ночи — очередная головная боль. Потому Эстер действительно стала, как и сказал Марвин, фокусничать, в его понимании этого слова. Она облазила всю квартиру в поисках специального медицинского зелья, но когда Декко уже почти сдалась, так и не добившись успеха, домой вернулся Коди.

— Ты утром так быстро ушел, я даже не успела ничего сказать. В общем, я прощаю тебя за вчерашнее. Но я тоже была не права. Семейные вопросы больше не затрагиваем. — Эстер не решилась выглядывать в прихожую, произнося это. Она усердно делала вид, что чем-то занята.

— За что именно? За то что нагрянула сюда без приглашения или за показательное выступление? — Послышался его ответ из коридора. Почему-то Декко показалось, что стоило извиниться за столь бурную реакцию, тем более при учете того, что Марвин многого не знает.

— Второе, да и первое тоже. — Коротко произнесла она, все еще прячась на кухне. Эстер настолько не привыкла извиняться за свое беспардонное поведение, что сейчас ей казалось, что она выглядит крайне глупо. Потому Декко поспешила перевести тему. — Кстати. Сразу скажу в свое оправдание: у меня страшно раскалывается голова и я искала лекарства. Спаси меня и скажи где они у тебя есть. — Выглянув в проем, она встретила холодное и хмурое, но все еще такое красивое лицо.

Эстер не подала виду, хотя внутренне смутилась. Он все еще злится или просто ему, в целом, настолько противно ее видеть? А может это вовсе ее не касается?

— В верхнем шкафчике, справа. — Она не ожидала, что его строгий тон тоже может обидеть ее, но видимо Декко ошибалась. Потому что маленькие, но невероятно острые иголочки разом проткнули ее сердце насквозь. Легче всего было обвинить в этом связь, что Эстер и сделала. Глупые звезды, глупая парная связь, глупые ее чувства.

Она чуть резче, чем было необходимо придвинула к себе стул и взобралась на него, потому что ее роста не доставало чтобы дотянуться до самого верха. Марвин молча стоял, прислонившись к стене, как будто бы ждал пока она освободит помещение. Эстер собиралась пошутить про то, что она уже там искала и ничего не нашла, чтобы вызвать его усмешку, но передумала, глядя в его глаза. Он казалось бы не замечал перемен в ее поведении, словно ее здесь вообще и не было. Словно ее вообще не существовало.

Лучше бы Декко повела себя абсолютно по-детски и расплакалась, но ей не удавалось выдавить из себя ни единой слезинки, совсем ничего.

Взяв себя в руки, Эстер открыла дверцу шкафа и принялась рыться там вновь. Заветный бутылек все это время прятался в самом углу. Она встала на носочки, чтобы дотянуться до него и быстро схватила зелье. Стул опасно скрипнул и Декко перевела на него взгляд. В самое неподходящее время у нее закружилась голова и она оступилась, падая вниз.

Эстер ожидала, что вот-вот больно шлепнется о плитку, но в последний момент оказалась в крепких руках, которые надежно прижимали ее к телу их владельца. От неожиданности она распахнула зажмуренные веки и оказалась в плену темно-зеленого взгляда. Он выражал безмолвное нарекание, встревоженность и что-то еще, что заставило ее рот приоткрыться. Марвин смотрел на нее снизу вверх и пару прядей его каштановых волос упало ему на лоб. У Эстер так и зачесались руки провести по ним, в то время как ее окружал до боли родной запах морской соли и хвои. С этого ракурса она могла разглядеть то, чего не замечала раньше. К примеру, небольшие ямочки в уголках его рта и еле заметную россыпь веснушек у него на переносице. А его глаза медленно переместились к ее губам и задержались там на непозволительно длительное время. Декко еле слышно прошептала:

— Не стоит. — Она не была уверенна сказала ли это вслух, но в следующую секунду Марвин резко поставил ее на ноги и отошел назад, словно пытаясь сохранять некую дистанцию между ними.

В ее ладони все еще был зажат бутылек, который она опустошила, пытаясь утолить внезапно возникшую жажду. Головной боли на тот момент почти и не было, но на ее место пришла новая.

— Убила Клермонта из личной неприязни или отомстила за девочку? — Вопрос разрезал воздух между ними словно заточенный клинок, голос Коди был еще острее. Эстер пошатнулась, словно он физически ее ударил.

— И то, и то. — Она не могла терпеть это жалящее чувство сама, потому решила сыграть на чужом. Если он считает, что Декко способна на это, пусть знает, что это так. Возможно, она делает ставку не на то, но Эстер была уверенна, что Марвину будет неприятно, если выясниться, что его снова обманули. Хотя на самом деле она так ничего и не сделала, оставшись в машине вместе с Жюлем.

Коди издал беззвучный смешок, сжимая челюсти. Да, она не ошиблась. Ему очень даже неприятно. Но удовлетворения или злорадства Эстер не испытывала, ей всего лишь хотелось поскорее закончить этот разговор и уйти, если уж Марвин решит, что ей следует это сделать.

— Какое же орудие убийства? — Следовало довести начатое до конца. Декко выдавила из себя усмешку в довершение своего образа, удерживать которую на своем лице было с родни пытке.

— Твой кинжал. — Марвин не смотрел на нее, делая вид, что разговаривает со стенкой. И тут до Эстер дошло. То самое «наказание» Эймиана, коим, как она думала, была та ситуация в переулке, свершилось именно сейчас. Делапорт, черт бы его побрал, очевидно узнал, что именно к Марвину перешло дело Диких волков и решил подставить ее. Эймиан чертовски хорошо знал, что подобное испортит любые ее отношения с парным, или по крайней мере подкинет больше неприятностей в ее жизнь.

А возможно это был очередной урок, который должен был подтолкнуть ее преодолеть свой страх и доверить кому-то свои тайны? Но в любом случае ее личность в глазах Коди останется омрачена этим лжепоступком, потому что ее секреты никак не смогут оправдать ее. И неважно каким подонком был Артур, и как громко он смеялся, когда видел следы побоев на ее лице после очередной встречи с отцом и какие глубокие травмы он нанес психике собственной дочери.

Именно это хранила в себе Эстер годами и именно за это готова была жестоко мстить, чего никогда не отрицала.

Из нее вырвался сдавленный смех, который был продиктован безысходностью. Она ведь не может ничего ему рассказать, как бы сильно ей этого не хотелось, иначе Эймиан позаботиться о том, чтобы Эстер не смогла говорить вовсе.

Марвин же странно на нее взглянул и продолжил:

— Ты кем себя возомнила? Верховным судьей? Или может палачом? Я прекрасно понимаю, он был ублюдком. Но черт! Нельзя же было просто взять его и грохнуть.— Голос Коди звучал так, будто бы он лишь начинал распаляться и ещё не проявил свой гнев по-настоящему. В этот раз он злился уж точно именно на нее и ни на кого больше. — Что тебя остановит убить меня, а? Я же представляю для тебя реальную угрозу.

Эстер не осталась в долгу и с обжигающим пылом ответила:

— Ты ни хрена обо мне не знаешь! — Она еле сдерживалась, чтобы не повысить свой, и без того громкий, тон. Декко даже не заметила момент, когда подошла к нему вплотную и выставила вперед указательный палец, обвинительно упирая его ему в грудь. — Я никогда не смогу, не захочу и не буду причинять тебе вред. — Эстер громко и четко выговаривала каждое слово, расставляя акценты на частицах «не».

— И что это по-твоему должно означать? — Маврин выгнул брови, но в его глазах зародилась толика сомнений. Он действительно беспокоился о сказанном ею и, видимо, все же что-то в ее яростных, но искренних словах заставило его поверить.

— Тебе не обязательно знать. — Ее глаза были направлены в пол, чтобы не дать ему прочесть ее взгляд. Иначе бы он все понял. Эстер не позволит его чувству долга, которое наверняка даст о себе знать как только вскроется род, соединяющей их, связи, все испортить. Если между ними и есть искра, то она позаботиться о том, чтобы та развивалась спокойно и до такой степени, чтобы Декко смогла наглядно убедиться, что перспектива реальна и надеется она не зря. Потому что в ином случае Маврин воспримет это как некую ответственность и все перемешается настолько, что уже нельзя будет отличить искренние чувства от влияния связи. А пока придется держать Коди в неведенье и параллельно мириться со своей эгоистичностью, веря в понимание ее парного. «Черт, как же странно звучит. Мой парный, мой парный, мой парный. За что мне это, звезды?» — Думала девушка, пытаясь разобраться — вопрошает она о великой чести, которая ей выпала или о великом проклятье.

— Пока ты находишься в моем доме, уж будь добра, делись со мной всем, что напрямую касается моей безопасности. — Несмотря на то, что расстояние между ними оставалось слишком коротким, Маврин не отходил. Эстер казалось, что он оттаял, хоть и не намного.

— Ты не можешь меня шантажировать. — Она бесстрашно подняла голову и наклонила ее в бок, ожидая встретить колючий взгляд и позволив своим губам растянутся в слабую полуулыбку.

— То есть, ты в праве это делать, а я нет? — Глаза Коди смотрели на нее иначе, теплее, но осуждение из них не исчезло. Что-то в них необратимо изменилось после ее падения. Все же он явно еще потребует объяснений, чуть позже. — С чего вдруг, нет? — Она надеялась, что Марвин не видит ее насквозь. Потому что иначе он довольно быстро поймет, насколько сильно ей хочется сделать еще шаг и ощутить у себя на лице его дыхание, которое будет смешиваться с ее учащенным. Эти мысли пробивались через все ментальные преграды, которые Эстер с таким трудом выстраивала у себя в голове. Так она долго не протянет. И идея с проживанием здесь уже не казалась ей такой радужной, потому что ее кровь начинала вскипать от такой близости, но с излишним удивлением Декко осознала, что чувствует себя с ним в абсолютной безопасности. Это была для нее такая редкость, касающаяся совершенно всех мужчин. Но именно когда она находилась с Марвином, ей даже в голову не могло прийти, что он может ей что-то сделать, ведь ей было очень комфортно.

— Ты намного лучше меня. — Без тени лукавства объяснила Эстер.

— Не поздно остепениться. — Он сложил руки на груди и слегка насмешливо выгнул брови, вероятно не воспринимая ее слова всерьез.

— А кто сказал, что меня что-то не устраивает? — Звезды, ну может хватит измываться? Его локоть почти невесомо касался ее груди, а она была одета в тончайшую облегающую кофту. Она чувствовала как на ее щеках медленно появляется румянец, потому поспешила развернуться и сесть за стол, бросив напоследок нечто загадочное. — Хотя я уверенна, что ты тоже не святой.

— Но ты все же пей поменьше, а то в следующий раз никого, столь лояльного к твоим грехам, рядом может не оказаться. — Эстер хотела было рассмеяться, но вдруг вспомнила, что ее головокружение произошло отнюдь не от похмелья, на которое подумал Коди. Следовало поскорее решить эту проблему, потому что Марвин был прав: в следующий раз все может кончиться весьма плачевно и она мигом лишиться всего, что ей так благосклонно предоставили звезды.

***

Принеся из своей комнаты ноутбук и остальную бумажную информацию, Марвин взгромоздил это все на стол перед ней и сел напротив. Ему определенно стало легче от того, что он высказал хотя бы малую часть всего, что думает. Но глядя на Эстер, которая несмотря на очередную эмоциональную и громкую речь, все равно вела себя очень скованно, Коди понял, что сумел загнать ее в затруднительное положение. Она явно опасалась его решения и вопросов, которые Марвин точно станет задавать позже.

А еще ему показалось, что он видел на ее бледных щеках румянец, но списал это на свою разыгравшуюся фантазию. Видят звезд, Коди сам испугался своей реакции на ее тело. Вроде бы он продержал ее в руках считанные минуты, а с другой стороны успел сделать слишком много:

1. Восхититься совершенством ее мягкой кожи, которой нечаянно коснулся из-за задравшейся кофты.

2. Утонуть в ее удивительных глазах, похожих на кристально чистую воду, окаймленную длинными черными ресницами.

3. Ко всему прочему он отличился, пялившись на ее симметричные чувственные губы так, что даже она заметила.

Марвин не знал, что учинил бы, если бы не ее предостерегающий шепот.

«Дурак дураком.» — подумал он и слегка помотал головой, прогоняя пустые и назойливые мысли. Коди все равно не мог понять как человек может обладать такой завораживающей, словно бы неестественной красотой.

— Кстати, ты же знаешь о каких-то похожих делах? Ты вроде бы говорил что-то. — Эстер внимательно рассматривала нечто на листке бумаге, почти клюя носом и сгибаясь над ним в три погибели. — Может стоит копать в этом направлении? — Когда она отодвинулась, Марвин закусил губу, чтобы не рассмеяться во весь голос, потому что обнаружил, появившийся на бумаге, рисунок грибочка с ажурной ножкой.

— Так, это тебе не кружок рисования. — произнес он, забирая у Декко ее творение и придвигая ноутбук ближе к себе. Она обиженно фыркнула и встала позади него, разглядывая экран. Ее теплое дыхание согревало его плечо, но Марвин не сдвинулся с места, заставляя себя сконцентрироваться. — Да, я говорил такое. Еще две недели назад я запросил доступ к материалам похожих дел за последние месяцы. В Просале — (Город на востоке Этуальдо.)  такое разыскалось.

Коди открыл файл, пока крутилась линия загрузки Эстер успела прочитать название «Судмедэкспертиза по д...».

— Насколько я успел узнать жертва была всего одна. Жила на отшибе города, была смотрительницей какого-то кладбища, ни с кем толком то и не общалась. Точнее это я осмелился предположить, что это наша жертва. — Марвин раздраженно пощелкал мышкой, но файл не соизволил загружаться быстрее. — Местный следователь повесил все на некоего серийного насильника, который орудовал там в то время. Хотя это и был не его подчерк, женщина все равно подверглась изнасилованию. Ко всему прочему, она идеально подходила под типаж остальных жертв, так что убийство считается раскрытым. Тем более этот паренек даже сознался и написал чистосердечное.

— Но есть одно «но», верно? — Спросила Эстер, заглядывая ему в лицо. В этот момент файл наконец открылся и Марвин сразу пролистал его до отчета судмедэксперта.

— Именно. — Коди увеличил изображение и Декко смогла прочесть неразборчивый подчерк.

...Повреждения не теле пятой жертвы, Ильнары Дезанж: множественные ножевые ранения на передней поверхности левой и правой грудной клетки, также повреждения двух четырехглавых сухожилий бедра пятидневной давности. На ранах остались признаки водной магии, которой преступник останавливал кровотечение погибшей. Также из внутренних повреждений имеются микро разрывы слизистой влагалища и ушибы половых губ. Изнасилование подтверждено наличием спермы на теле жертвы, оно было совершенно посмертно...

— П-посмертно? Святые звезды, он что... — Эстер в ужасе прислонила руку ко рту. Ее широко распахнутые глаза давали Марвину понять, что она представила себе это зрелище и вообще не стоило показывать ей это. — Звезды, как... — Она подбежала к раковине, набрав в ладошку воды и плеснула ее себе в лицо. Затем Декко приложила ладонь к груди и сделала пару глубоких вдохов-выдохов, в попытке усмирить свои эмоции.

Коди обеспокоенно подошел к ней следом, специально не касаясь ее. Ему в голову наведалось ужасное подозрение, которое, если бы подтвердилось, заставило бы его ненавидеть себя еще больше.

— Ты в порядке? — Не сводя с нее взгляда, он налил ей воды.

— В норме. — более спокойно произнесла Эстер и на секунду зажмурилась. Ее руки не дрожали, когда она приняла предложенный стакан. Это было хорошим знаком.

— Ты ее знала? Или... — Марвин замялся, подбирая слова. Он не на шутку испугался ее реакции, и сам не мог объяснить почему. Что за чертовщина происходит сегодня?

— Нет, впервые слышу это имя. — Эстер сглотнула, так и не притронувшись к воде. Ее лицо было пустым, на нем уже не было того всепоглощающего шока, но эта пустота беспокоила Марвина больше. — Что или?

— Не стоило показывать. Я даже подумать не мог, что ты когда-то могла подвергнуться... — Он снова замолчал. Ему редко приходилось подбирать формулировки для своих вопросов и утверждений, хотя бы потому что он произносил их исключительно на допросах, где его не волновало заденут ли они допрашиваемого. Или своим подчиненным, которые были обязаны ему ответить. Так почему его волнует она?

— О, нет-нет. То была минутка эмоциональной слабости. Со мной ничего такого никто никогда не делал. — Она помотала головой, ее глаза были направлены куда-то в пространство, словно Эстер что-то вспоминала. А Коди с облегчением выдохнул, даже не осознавая, что задерживал дыхание в ожидании ее ответа.

Он потянулся к дверце шкафа, которая было точно рядом с местом, где стояла сейчас девушка, чтобы достать стакан и себе. Когда Марвин поднял руку и схватился за ручку, Эстер отшатнулась, поднимая руки в защитном жесте.

Коди замер на месте, его голос показался ему чужим. Таким хладнокровным до ныне он никогда его не слышал:

— Кто это делал? — Просто так люди никогда не опасаются удара и привычка не появляется от одного случая. То, как быстро отреагировала Декко, не успев остановиться, подсказало ему, что на нее поднимали руку регулярно. Возможно, в прошлом, потому что раньше такой явной реакции он не замечал.

Эстер тоже замерла, опустив поднятые руки только после того, как Марвин подал голос. Она безжизненно заглянула ему в глаза и издала сдавленный смешок, который не выражал совершенно ничего.

— Отец. — Коди не ожидал, что Декко действительно даст ему ответ, но она это сделала. Только прозвучало это как самая настоящая пощечина. Какого черта ему вздумалось ляпнуть вчерашнюю фразу? Что за день сегодня такой дерьмовый?

Она не стала дожидаться его сочувствия, холодно взглянув на него и присев на стул.

— Я просекла фишку. — Ее взгляд снова стал сосредоточен, а мелодичный голос выражал не присущую ей хладнокровность. — Ты думаешь, что наш клиент пришел на кладбище, пытал ее и бросил в последствии труп. А потом, через пять дней его нашел тот больной на голову паренек и подумал почему бы не отжарить окоченевшее и разлагающееся тело. Так?

***

— Ну что? Готов, братишка? — Габриэлла стояла рядом с фиолетового цвета скутером, скрестив ноги. Ее черные волосы были заплетены сбоку в небрежную косу, открывая заостренное ухо с тремя проколами пирсинга. Сейчас там было всего одно едва заметное колечко, а одета его сестра была в брючный костюм, бордовый пиджак которого подчеркивался аккуратным корсетом.

— Нам действительно так надо туда тащиться? — Кай театрально ссутулился и закатил глаза. Праздничная бабочка стягивала его горло уж слишком туго, потому он раздраженно стянул ее и расстегнул пару пуговиц белоснежной рубашки. — Они даже не заметят, что нас нет.

Габриэлла осуждающе на него посмотрела и вытащила руки из карманов, одевая шлем и протягивая второй ему. «Розовая прелесть», усыпанная блестками его не впечатлила и Кай скривился:

— А другого нет?

— У меня здесь не магазин. Надевай давай. — Строго приказала ему старшая сестра, залезая на своего железного коня. Кай страдальчески вздохнул и умостился сзади, аккуратно обнимая Габриэллу за талию. — Не исправим. — пробормотала она себе под нос и завела мотор скутера. Он отозвался приглушенным рыком и плавно заскользил на пути к дому, где они провели детство. Сент-Шансель грустил, потому что в этот раз Габриэлла отказалась спорить с ним на деньги насколько быстро их родственники прозреют и снова ополчатся на них.

***

Поселок, находящийся в южной области Шевиона был украшен множеством оранжевых фонариков, которые смотрелись удивительно ярко на фоне вечернего неба. Все коттеджи были увешаны разноцветными пушистыми гирляндами из гофрированной бумаги.

— Что-то остается неизменным всегда. — зачарованно произнесла Габриэлла, разглядывая многочисленные украшения.

— Это же насколько должно было быть скучно тетушкам. — Кай ужаснулся про себя, но не подал виду. Их престарелые родственницы, такое ощущение, что готовились к этому празднику весь год. У них и правда не было других развлечений.

Свежий воздух нес ароматы цветов из, окружающих их, небольших садиков. Вдали доносился знакомый резвый и быстрый ритм пипы — (Китайский 4-струнный щипковый музыкальный инструмент. Подобие лютни.) и флейты дидцы — (Китайская народная флейта с шестью игровыми отверстиями.).

Пританцовывая, Габриэлла шла прямо по проезжей части. Она развела руки в стороны и кружилась, принимая причудливые позы и покачивая бедрами в такт мелодии. Ее глаза были прикрыты, а на лице расцвела блаженная улыбка. Следом ее движения замедлились и Габи потянулась к нему, хватая его за локоть и затягивая в это веселье.

Кай взял ее за руки и закружил вокруг себя, смеясь, когда его сестра замычала какую-то странную песню и сфальшивила на первой же ноте. Габриэлла шикнула на него и продолжила свой танец, добавляя к нему прыжки и покачивания головой. Кай, в свою очередь, хлопал ей в ладоши и не мог сдержать улыбки. Все же не зря они сюда приехали.

В таком виде их застала мать. Женщина в свои сто уже выглядела уставшей, хотя на вид ей нельзя было дать больше тридцати. Лишь ее черные узкие глаза подернулись возрастной печалью и дымкой прожитых лет, в них Кай редко видел такую радость, какая вспыхивала при виде них. Аккуратные локоны обвивали ее маленькое личико, а пухлые губы были подчеркнуты нежно-розовой помадой. «Идеальная мать и жена», а иначе здесь было нельзя.

На ее стройном миниатюрном теле строгое темно-синие платье выглядело величественно, а руки сложенные впереди показывали насколько хорошо она зазубрила правила этикета. Но Кай замечал и выпяченную вперед грудь, которая отражала ее властность.

Короткими шажками она подошла к ним на встречу, по очереди расцеловав их в щеки и приобняв за плечи, мать повела их к дому, где проходило все празднество.

— Ну как вы там? — Ее мягкий голос прервал напряженную тишину, воцарившуюся между ними. Кай точно не мог понять чем был продиктован вопрос. Интересом? Беспокойством? Не прекращающимися попытками контроля?

— Нормально. Недавно была на востоке, в лесах Фортиса — (Город на юго-востоке Этуальдо. Чуть южнее Просаля.) все также удивительно красиво. — Габриэлла мечтательно вздохнула, но голос ее был безучастным и взяла мать под локоть. Кай невозмутимо шел рядом.

— Может и я попытаюсь вытащить отца куда-то. — Их прародитель был отдельной темой для разговора. Он был самым ворчливым и эгоистичным человеком, которого Кай когда-либо встречал, к тому же с возрастом становилось только хуже.

Короткий диалог прервался сам по себе, когда они вошли в дом предводительницы клана. Кай не сильно интересовался обстановкой в нем, но знал, что Ферн трагически погибла и ее место заняла Кайра. Он целенаправленно не явился на похороны, ссылаясь на плохое самочувствие, за что получил гневный звонок отца. Ему было совершенно «фиолетово» на весь клан, потому что Кай никогда не соглашался быть его членом и не хотел связывать себя, такого рода, обязательствами. Точно также поступала и Габриэлла, но она, в отличие от брата, вела себя куда более уважительно и учтиво.

— Идите, выразите свои соболезнования и поприветствуйте миссис Индрис. — Раздав указания, мать удалилась побеседовать с другими гостями.

Кай и Габриэлла, проходя в гостиную, держались вместе. Кремовые стены в просторной комнате были расписаны узорами, середину которых украшали рисунки драконов в разных позах, а с потолка свисали еще несколько оранжевых фонариков.

Когда официант вручил им шампанское, в комнату вошла предводительница клана. Для храбрости выдержать весь этот беспочвенный пафос, Кай залпом выпил весь бокал. Габи предостерегающе толкнула его локтем, но тоже отпила от своего приличную часть. Затем она потянула его прямиком к Кайре, которая уже заметила их и снисходительно улыбалась.

— Добрый вечер. Очень рада видеть вас здесь. — Предводительница выглядела по-настоящему роскошно в облегающем красном платье, подол которого был украшен сверкающими черными нитями. Так и не нельзя было сказать, что ей весной стукнуло четыреста.

Габи наклонила голову в почтении, незаметно ущипнув Кая, чтобы тот последовал ее примеру. Сдержав свое недовольство, Сент-Шансель выдавил из себя улыбку и кивок.

— Мы тоже очень благодарны за приглашение. — Габриэлла куда лучше него научилась поддерживать учтивые беседы, потому Кай молчаливо делал вид, что полностью солидарен с каждым ее словом.

— Вы мне как родные и навсегда останетесь желанными гостями здесь. — Кай еле сдержал скептическое «да ну», которое едва не вырвалось наружу. Он мог поспорить, что Кайра не помнит даже их имен, слишком уж далеким было их родство. — А как ты возмужал, Кай. Помню, таким крохой здесь бегал. — Она похлопала его по плечу в приступе ностальгии. Ладно, здесь его уверенность слегка пошатнулась. Габриэлла была права, когда заставила его приехать. Все же его отсутствие заметили бы, особенно если бы появилась лишь Габи. Мысленно Кай сделал себе пометку на будущее.

Обменявшись еще парой фраз, они разбрелись по разным сторонам обширной комнаты. В этот момент в комнату вошел их отец, недовольный взгляд которого моментально остановился на них. Его сестра напряглась, а Каю захотелось закурить. Время провождение с сигаретой явно обещало быть куда более продуктивным и приятным, нежели разговор с главой их семьи.

Из-за спины отца вынырнула еще одна высокая фигурка. Его бывшая подруга с неугасающей яростью в глазах и сжатыми кулаками направлялась к нему. Не хватало только этого.

— Это что... Это Вивьен? — Габриэлла с трудом сдерживала смех при виде испуганного лица Кая. Он всучил ей свой бокал, медленно пятясь и прячась за спину сестры.

— Черт. Она то здесь что делает? — Сент-Шансель выглянул из-за плеча Габи, как из-за военного укрытия.

— Предполагаю, живет. — Она точно веселилась, наблюдая за его реакцией. А Каю было вовсе не до смеха. Это были последствия одной из самых худших его идей — завязывать отношения со своей подругой детства. — Беги-беги, я ее задержу.

Кай незамедлительно покинул здание, прикидывая как быстро его разыщут. Вечер обещал быть очень запоминающимся.