Тут Алиса оказалась на каминной полке, хоть и сама не заметила, как она туда попала. А зеркало, и точно стало таять, словно серебристый туман поутру. Через миг Алиса прошла сквозь зеркало и легко спрыгнула в Зазеркалье.

За окном моросил мелкий дождь. Еще вчера было солнечно и ясно, но за каких-то несколько часов погода резко переменилась. Недолгое бабье лето кончилось, и наступила настоящая осень. Алексей молча вел машину, а Ксения сидела, прислонившись лбом к стеклу, и смотрела как за окном проплывает утренняя Москва. Вскоре они миновали МКАД и съехали на шоссе, ведущее из города.

— Куда мы едем? — решилась спросить Ксения, но Алексей не ответил.

С каждой секундой Ксении было все сложнее бороться со сном. Она настолько устала, что не было сил волноваться, куда ее везет муж. Первый страх прошел, уступив место безразличию. Алексей взглянул на Ксению в зеркало заднего вида и тяжело вздохнул.

— Поспи, нам еще минут сорок ехать. Дальше какая-то авария, так что будет пробка.

Его голос вдруг стал на удивление мягким, и от этого сердце Ксении до боли сжалось. Алексей вновь становился ее любящим и заботливым мужем, но сейчас она не хотела видеть его таким. Он должен быть чудовищем, преступником, убийцей... Вот только Ксения не могла заставить себя вмиг разлюбить мужа. Даже после всего, что она выяснила, после всех подозрений ей больше всего на свете хотелось, чтобы он обнял ее, поцеловал и сказал, что все хорошо. «Слабачка. Какая же я слабачка», — мысленно корила себя Ксения. Она закрыла глаза, чтобы не заплакать, и не заметила, как уснула.

Алексей притормозил у массивных кованных ворот. Он повернулся к Ксении и увидел, что она крепко спит, свернувшись клубочком на заднем сиденье и подложив под голову руки. Ему совершенно не хотелось ее будить. Сейчас она все еще была его Ксений, его женой, его любимой, но что будет, когда он во всем признается? В глубине души Алексей надеялся, что несмотря ни на что, Ксения останется с ним, хотя и понимал, что правда навсегда встанет стеной между ними. Он вышел из машины, открыл заднюю дверь и хотел коснуться Ксении, но отдернул руку. Возможно, он в последний раз видит, как она спит.

Ему хотелось кричать, рвать на себе волосы, бить кулаком в землю, сбивая костяшки в кровь. Если бы он мог повернуть время вспять. Если бы мог предотвратить то, что случилось. Если бы мог... Он легко коснулся Ксениного плеча.

— Родная, проснись. Мы приехали.

В первое мгновение Ксения не сообразила, где находится. Она увидела рядом мужа и улыбнулась, но в следующий миг реальность отрезвила, словно ушат ледяной воды. Ксения резко отпрянула.

— Все в порядке. Это я, — сказал Алексей и только потом сообразил, что испугалась она именно его. — Ты же не думаешь, что я причиню тебе вред?
— Не знаю, — честно ответила Ксения. — Где мы?
— Идем. Я все тебе расскажу. — Алексей протянул жене руку, чтобы помочь выйти из машины, но она проигнорировала этот жест.

Непогода разыгралась с новой силой. Небо затянули свинцовые тучи, и вот-вот грозился пойти дождь. Сильный ветер срывал с деревьев листья, которым уже не хватало сил удержаться на ветвях. Ровно год назад Данилевские наконец обрели покой и хрупкое семейное счастье, которое еще не окрепло, чтобы пережить бурю.

— Куда ты меня привез?! — вскрикнула Ксения, глядя на золотой крест на фоне темно-серого неба. — Почему мы на кладбище?
— Потому что здесь похоронена та правда, которую я от тебя скрыл. Идем. — Алексей, не спрашивая, взял Ксенину руку и потянул ко входу на кладбище.
— Расскажешь мне все?
— Да.
— И про клинику святой Матроны?
— Да.
— Там Алиса, ведь так? Ты закрыл ее в психушке, чтобы отомстить за измену?

Алексей резко остановился и вперился взглядом в Ксению. С его лица мигом сошла грусть. Теперь оно было перекошено злостью. В испуге Ксения попыталась отшагнуть, но Алексей крепко сжал ее ладонь и вновь потянул за собой.

— Когда дойдем до места, расскажу все с самого начала. Ты даже близко не подобралась к правде, а надумала невесть что. Не я главный злодей в этой истории.

Ксении вдруг стало совестно от слов мужа, но разум возобладал над чувствами. Слишком долго она предпочитала самообман очевидной правде. Она сама развязала Данилевскому руки, позволяя снова и снова себя обманывать.

— У меня есть основания считать иначе. Если я и надумала себе разного, то только из-за твоего вечного обмана, — кинула Ксения, но Алексей не ответил.

Дальше они шли молча. Ксения смотрела на ухоженные могилы и задавалась вопросом, что они здесь делают. Психиатрическая больница, кладбище, исчезнувшая жена ее мужа... Как все это связано? А связано ли? Что, если Алексей завез ее сюда только для того, чтобы похоронить в чьей-нибудь чужой могиле вместе с правдой, которую он так боялся поведать?

Вскоре обычные могилы остались позади, и они вышли на тропу, ведущую вдоль березовой рощи, а миновав ее, оказались у той части кладбища, где находились склепы. Алексей провел Ксению к одному из них и отпустил ее руку. Дверь была не заперта. Данилевский галантно предложил жене войти первой, но Ксения покачала головой. Тогда он шагнул внутрь.

В склепе было темно и душно. Свет проникал только через узкие окна в торце, но вдоль северной стены тянулась длинная полка, заставленная электрическими свечами. Алексей щелкнул выключателем, и мрачное помещение наполнилось теплым оранжевым светом. Здесь не было ничего, кроме каменной лавочки, свечей и большого мраморного вазона с увядающими лилиями.

— Как-то вылетело из головы купить цветы. Я всегда слежу за тем, чтобы были свежие. Договорился со смотрителем: раз в неделю он приносит белые лилии. Эти стоят уже пять дней.

Алексей вынул цветы, стряхнув влагу с потемневших стеблей, затем достал из вазона пластиковый сосуд и вынес его на улицу вместе с увядшим букетом. Ксения осталась одна. Она поежилась и обхватила себя руками, хотя было совершенно не холодно. Атмосфера этого места давила, даже воздух казался каким-то густым. Ксения осмотрелась и увидела на стене табличку из светлого мрамора, почти сливавшегося по цвету со стенами склепа. Она подошла ближе и прочла написанное на ней имя. Сергей Николаевич Данилевский .

Послышались шаги, и Ксения отскочила в середину склепа, и только потом сообразила, что не сделала ничего предосудительного. Алексей на мгновение замер на пороге и, тяжело вздохнув, прошел к лавочке, но не сел. Он нервничал и никак не решался начать разговор.

— Здесь похоронен твой папа? Почему ты привел меня к его могиле? — вопросила Ксения шепотом, словно боясь разбудить покойника.
— Я привел тебя сюда, потому что ты хотела знать правду. Но начну с начала. — Алексей все-таки опустился на лавочку и посмотрел на жену. — Алиса изменяла мне с братом, как ты помнишь. Это была грязная история, и каждый из нас в ней виноват. Но как бы хреново мне ни было, я не помышлял ни о какой мести. Надеюсь, за то время, что мы вместе, ты узнала, что я не злопамятен?
— Леш, пожалуйста... Я не хочу сейчас ничего говорить, мне нужно знать про Алису.
— На чертовом маскараде Алиса всем дала понять, что спит с Филом. Думаю, она сама тогда не понимала, чего хочет этим добиться: оттолкнуть меня или заставить испугаться, что ее потеряю... Я решил не давать на вечере пищу сплетникам и проигнорировал ее поведение. Вел себя так, будто ничего не понял. Но Алису это только сильнее задело. Когда после маскарада я попытался с ней поговорить, мы жутко рассорились. Она ушла, но я знал куда. На маскараде они с Филом договорились встретиться в шестьсот тридцать седьмом, и она специально заговорила об этом слишком громко, когда я был рядом.
— Подожди, хочешь сказать, Алиса сама проговорилась, где собиралась встретиться с Филом?
— Да. Причем говорила об этом Саше.
— Саше?!
— Не прямо, нет-нет — намеком. Но и сестра, и я все поняли. Это была ее игра — натравить нас с Филом друг на друга.
— Но зачем ей это было нужно?!
— Я изо дня в день обижал ее. Алисе был нужен муж, любовник, друг... Я не справлялся с этой ролью. Она отчаялась и пошла на такие радикальные меры. Но не знаю, как она представляла нас вместе, после того как выставила на всеобщее обозрение свою связь с моим братом. Фил уверен, что она хотела с ним уехать, но это не так. Я не стал признаваться ему в этом. В ту ночь, после нашей ссоры, она ушла на свидание, а я побежал за ней... Не сразу, мне потребовалось некоторое время. Я ворвался в шестьсот тридцать седьмой и застал их там. Алиса снова решила разыграть спектакль, тогда я и толкнул ее, за что схлопотал от Фила. И поделом.

Алексей замолчал. Он уже не смотрел на Ксению, боясь увидеть в ее глазах отвращение. Ему самому было мерзко вспоминать те события, хотя пока Данилевский только подбирался к самому страшному.

— И что дальше? — спросила Ксения. Ей хотелось держаться от мужа на расстоянии, но стоять не было сил. Она подошла к Алексею и села рядом.
— Я увел Алису в наш номер. Мы еще больше поцапались, а потом... Черт. Мне не хочется говорить тебе...
— Ты обещал рассказать все, — настояла Ксения.
— Потом мы занялись сексом, — отчеканил Алексей и посмотрел на Ксению, но она не выдержала его взгляда и отвернулась. Упоминание о том, что он был с другой женщиной, прозвучавшее из его уст, резануло по сердцу, хотя Ксения никогда не забывала, что в жизни ее мужа была другая жена.
— Значит, вы помирились? — сглотнув болезненный ком в горле, вопросила Ксения.
— Нет. Это был исключительно физический акт, хотя Алиса решила, что мы таким образом уладили наш конфликт. Утром я сказал, что дам ей развод и соглашусь на алименты, которые она захочет, естественно, в рамках разумного. Алиса вспылила. Кричала, что я поступил как конченный мерзавец...
— И доля истины в ее словах была, — вырвалось у Ксении.
— Считаешь?
— Требовать развода после ночи, которую вы провели вместе? Да, считаю, что это мерзко. Если бы ты сразу сказал, что между вами все кончено, а так ты дал ей надежду.
— Мне казалось, что нельзя питать какие-то надежды на нормальные отношения, когда изменяешь мужу с его братом.
— Я не оправдываю Алису, но и ты был не прав.
— Возможно. Сейчас я могу согласиться с тобой. Но тогда я был уверен, что ожидания Алисы на примирение необоснованны. Я при ней стал звонить адвокату, и тогда она запустила в меня настольной лампой. Мы так кричали, что к нам прибежала Саша. Чтобы мне досадить, Алиса сказала, что я ее бью.
— Поэтому Саша подумала...
— Да. Она уверена, что так все и было. Разгромленный номер, Алиса в слезах, еще этот синяк...
— Почему ты не объяснил сестре, как это вышло?
— Потому что не считал, что обязан перед ней оправдываться.
— Что было дальше?
— Я выдворил Сашу, а с Алисой договорился, что она съедет. Мне хотелось, чтобы наше расставание прошло спокойно, но вся «Аврора» судачила обо мне, ей и Филе. Этот день стал самым ужасным в моей жизни...

Алексей шумно выдохнул и прикрыл глаза. Он крепко сжал кулаки и стал нервно отстукивать каблуком по полу. Ксении вспомнился случай в лифте, когда она только устроилась в «Аврору». Тогда она помогла Данилевскому побороть паническую атаку, но сможет ли сейчас, если это повторится? Ей не хватило смелости взять его за руку, хотя она чувствовала, как муж нуждается в поддержке.

— Леш... — негромко окликнула его Ксения.
— Ты знаешь, что моему отцу нравилась Алиса? — неожиданно вопросил он. — Да-да, мой непутевый папаша хотел затащить в постель жену сына. А знаешь почему? Она напоминала одну из его подружек...
— Он приставал к ней?
— Скажем так, сделал попытку, но Алиса быстро поставила его на место. Она легко решала подобные проблемы. Мне она решила ничего не говорить. — Алексей резко повернулся к Ксении. Его лицо стало непроницаемым, а глаза — ледяными, словно все эмоции вмиг исчезли. — Эта ее скрытность привела к трагедии. Если бы она была со мной откровенна... Знаешь, как я был счастлив, зная, что ты не такая, как она, что всегда все мне рассказываешь. Но я ошибся. Зачем ты влезла во все это?!
— Я... — слова застряли в горле, а на глаза навернулись слезы. Они пробили броню Алексея. Он поднес к губам руку жены и поцеловал ее открытую ладонь.
— Ксень, давай сейчас же остановимся. Поверь мне, я не сделал Алисе ничего плохого, кроме того, что был никудышным мужем...
— Нет, мне нужно знать все... Как ты не понимаешь, я не могу жить, снедаемая вечными подозрениями.
— Только из-за тебя я не хочу говорить... Достаточно того, что я живу с этим.
— Леша, ты сам обещал, что все расскажешь!
— Да, но не думал, что это будет так сложно. Я с самого начала не хотел тебя во все это втягивать. Но, когда узнал, что ты была в клинике, понял, что ты не отступишься, пока все не выяснишь. Но сейчас я прошу тебя ради нашего брака. Доверься мне. Забудь обо всем.
— Довериться?! Забыть?! Думаешь, это возможно? Леша, я люблю тебя... Но, если ты не расскажешь мне всего, я... я не смогу быть с тобой. Мне надо знать все. Что случилось с Алисой? Почему ты заговорил об отце? Зачем привел меня к его могиле?
— Мой отец был отвратительным человеком. Распущенный, жестокий, не знающий ни в чем отказа. — Алексей перевел взгляд на мраморную табличку и заговорил, словно обращался к ней, а не к жене: — Он всегда жил, думая, что ему все сойдет с рук, поэтому посчитал, что пристать к моей жене вполне допустимо. Когда Алиса отказала, он на какое-то время успокоился, но, узнав про то, что она спит с Филом, как с катушек съехал. На следующий день после маскарада папаша решил снова попытать счастье, а в случае отказа — взять силой.
— Что?! — опешила Ксения. Алексей отвернулся, но она успела заметить, что его глаза увлажнились. Ксения поднялась и обхватила его лицо ладонями, повернув к себе. — Леш... Леш, посмотри на меня. Твой отец изнасиловал Алису?!
— Петр Андреевич, друг деда и мой помощник, организовал для нас семейный обед, на котором собрались все Данилевские, чтобы решить, как действовать дальше, чтобы избежать скандала и не навредить имиджу «Авроры». Тогда Алиса заявила, что не планирует съезжать из отеля, как и не собирается менять своих привычек. Все поняли, что она имеет в виду связь с Филом. Тем вечером она, не скрываясь, собиралась на свидание.
— Какой кошмар, — вырвалось у Ксении.
— Алиса пришла первой, а Филипп задерживался. Вместо него в номер заявился мой папаша. А дальше... Я спустился в кабинет. Хотел уйти с головой в работу, чтобы не думать о том, чем в этот момент занимаются моя жена и мой брат. Только ничего не вышло. Петр Андреевич пытался меня удержать, но я его так отпихнул, что несчастный старик не устоял и рухнул на пол. Я помчался наверх, Петр Андреевич за мной...

Алексей громко сглотнул и на этот раз не смог скрыть слез. Как ребенок он заплакал. Ксения хотела обнять мужа, но он сделал это первым и уткнулся лицом в ее живот.

— Я влетел в номер, а там все было в крови. Алиса высмеяла отца, а когда он попытался взять ее силой, ударила. Этот гад обезумел. У него с собой был нож, которым он собирался припугнуть Алису, чтобы та ему отдалась. Не знаю, почему он не воспользовался им по этому назначению... Она была уже мертва, когда пришли мы с Петром Андреевичем. Я кинулся на отца, и он, защищаясь, порезал мне шею.
— Так вот откуда этот шрам, — прошептала Ксения.
— Отец был сильнее Алисы, но не меня. Я скрутил его как раз в тот момент, когда явился Фил. Не знаю, поверил он нам или нет. Иногда мне кажется, что брат считает убийцей меня. Но даже если Фил мне и верит, он не может простить мне другого. Того, как мы поступили дальше.
— Сказали, что Алиса уехала?
— Все взяли на себя Петр Андреевич и Елизавета Павловна.
— Елатонцева?
— Да. Они убедили меня, что нельзя придавать гласности убийство Алисы моим отцом. Если бы о случившемся узнала общественность, «Аврора» разорилась бы. Я был обязан думать о семье и сотнях людей, которые на меня работают.
— Но как вы скрыли убийство человека?
— Деньги. Родная, деньги в этом мире многое решают. Нам помог майор Фетисов.
— Сергей Леонидович? Так вот откуда вы с ним знакомы.
— Да. Он провернул все так, что никто не узнал правды. Тело Алисы забрали из «Авроры», но всем сказали, что это мой скоропостижно скончавшийся отец. Его же вывели ночью, замаскировав под старика.
— И что с ним стало, если он не умер? — спросила Ксения, хотя уже знала ответ.
— Он закрыт в психушке. С того самого дня, как его увезли из «Авроры» ни одна живая душа не сказала ему ни слова. Хотя для него это слишком маленькое наказание.
— Не говори так. Ты не Бог. Что может быть хуже быть запертым в четырех стенах без общения?
— Погибнуть в расцвете лет, — отчеканил Алексей и отстранил от себя Ксению. Все это время она обнимала его, но сейчас ему нужно было видеть ее глаза. — Алиса была не первой. На руках моего отца уже была кровь.
— Тамара Жилина?
— Откуда ты знаешь?
— Я нашла в шестьсот тридцать седьмом номере папку с вырезками о том убийстве.
— Ее собирал мой дед.
— Твой дед?! Он знал?..
— Да, но замял это дело. Они с Филатовым и Елатонцевой приложили все силы, чтобы скрыть убийцу. Дед считал, что сам сможет наказать сына. Лишил его наследства и приставил людей, чтобы за ним постоянно следили. Хотя это не мешало папе развлекаться. Только когда дедушка умер, он снова стал свободным. Все это мне рассказала Елизавета Павловна. Я пришел в ужас. Взял ту самую папку, что ты нашла, и всю ночь напролет читал и перечитывал статьи о Жилиной. У меня не укладывалось в голове, как можно было столько лет покрывать убийцу.
— Не могу поверить... Елизавета Павловна...
— Убийство Тамары Жилиной осталось нераскрытым. Кроме отца, у нее был и другой любовник — влиятельный бизнесмен с Ближнего Востока. Он попал под подозрение. Для всех оказалось выгодным закрыть дело, что и случилось.
— А как же ее родные?
— Не знаю. Никогда не интересовался ее семьей. Мне хотелось знать о ней как можно меньше, чтобы она оставалась всего лишь именем с газетных страниц.
— Господи... Какой кошмар!

Ксения почувствовала, как остро нуждается в глотке свежего воздуха. В склепе было слишком душно. У нее закружилась голова, и она с трудом не дала себе потерять сознание. Алексей увидел, что жене плохо и ринулся к ней, но она жестом его остановила.

— Я выйду на воздух...

На улице немного распогодилось. Небо все еще было серым, но ветер прекратился. Ксения отошла к старой, покрытой мхом березе, облокотилась о нее спиной и стала глубоко дышать. У нее не укладывались в голове все те ужасы, что рассказал Алексей. Его отец — монстр и убийца, дед — фактически соучастник преступления, как и Елизавета Павловна с Петром Андреевичем. А сам Алексей? Кто он, если сокрыл гибель Алисы и не отдал отца под законный суд? Теперь Ксении стало понятно, почему Филипп твердил, что Данилевский выбрал отель, а не жену. Ведь он лишил Алису даже могилы с собственным именем. А как же ее родители?..

Алексей вышел на улицу и, увидев Ксению, бросился к ней. Он хотел ее обнять, но Ксения отстранилась. Сейчас ей были невыносимы его прикосновения. Слишком много вопросов требовали ответов.

— Что ты сказал родителям жены? — процедила Ксения.
— Моя жена — это ты. Прошу, не называй так Алису.
— Что ты им сказал?!
— Правду, — вздохнул Алексей и, помолчав, добавил: — Для них это был страшный удар. Конечно, они сначала были против, что мы похоронили Алису под именем моего отца, но нам с Петром Андреевичем удалось их убедить.
— Как?! Как можно убедить родителей отказать погибшему ребенку в могиле?! — вспылила Ксения.
— Они практически были банкротами. Бизнес Айдановского разваливался...
— Боже... Нет! Не говори, что ты купил их молчание! — Ксении стало тошно от слов мужа. Она вспомнила портреты, стоящие перед гробами Айдановских. Что чувствовали эти люди, когда им предложили деньги, чтобы они оказались от похорон своей дочери? И как они могли согласиться.
— У меня не было выбора. Алису уже было не вернуть, так они обеспечили себе старость.

Ксения по дереву съехала вниз и села на корточки, закрыв лицо руками. Ее захватила огромная жалость к Алисе. Она никогда бы не подумала, что может испытывать такую боль из-за этой женщины. Тем не менее невозможно было принять того, как чудовищно обошлись с ее памятью.

— Номер ты закрыл не потому, что там Алиса встречалась с Филом. Ты закрыл его потому... Господи... Не могу произнести вслух.
— Я подумал, что, после того что в нем произошло, номер нельзя сдавать постояльцам. Я даже был против того, чтобы туда заходили сотрудники. — Алексей присел на корточки рядом с женой и попытался стереть слезу с ее щеки, но она резко отвернулась.
— И поэтому папку с вырезками об убийстве той девушки ты спрятал именно в нем?
— Как ты вообще ее нашла?
— Обыскала каждый сантиметр номера. Я чувствовала, что в нем хранится ключ к твоим тайнам. Так и обнаружила тайник в шкафу.
— Это не тайник, — грустно усмехнулся Алексей. — У таких шкафов есть внутренняя подсветка. Вся проводка спрятана в двойную стенку. Мне казалось, что там точно никто не найдет вырезки. Сейф в моем кабинете привлекает внимания больше.
— Леша, а если Алиса умерла три года назад, тот детектив, которого ты нанял, ее не искал?
— Он даже не детектив, а простой актер. Я нанял его, чтобы успокоить тебя.
— Как ты мог?!
— Я был готов на все, только бы ты не волновалась. Как еще я мог убедить тебя, что с Алисой все в порядке?! — Алексей схватил Ксению за плечи и поднял на ноги. Она вскрикнула от неожиданности, но Данилевский этого даже не заметил. — Я виноват перед тобой. Чертовски виноват, что столько врал. Но мне самому было тошно от этой лжи. Особенно когда тебя стал преследовать этот Белый Кролик.
— Ты знаешь, кто это?
— Понятия не имею. Но ему известно об Алисе во всяком случае то, что с ней случилось несчастье.
— Теперь я понимаю его... Этот человек страдает. В отличие от тебя, ее мужа, и Айдановских, ее родителей, он не был согласен с тем, что вы сделали...
— Но я не представляю, кто это.
— А как же ее родные мать и отец?
— До похорон я не имел представления, что Алиса не их дочь. А потом пытался навести справки. Фетисов мне в этом помогал, но мы не нашли ни одного упоминания, что Алису удочерили. Все документы подтверждают, что она дочь Айдановских.
— И все это ты тоже скрывал от меня.
— Мне было дико страшно за тебя. Родная, я бы все отдал, только бы ты была в безопасности. Как нам хорошо было в Греции...
— Куда ты увез меня от Белого Кролика? Боялся, что он откроет мне правду?
— Боялся, что он причинит тебе вред. — Алексей ослабил хватку и вновь попытался обнять жену, но она вырвалась.
— Ты знал, как мне было важно знать про Алису. Я верила всему, что ты говорил. Сколько раз Фил предупреждал. Он и про детектива говорил... Но я всегда оставалась на твоей стороне. Несмотря на все сомнения, принимала твою истину. Мы были женаты год! Неужели за все эти месяцы ты ни разу не подумал все мне рассказать.
— Нет. Я три года живу с этой проклятой истиной, во сне вижу глаза Алисы, в которых застыл ужас, чувствую ее еще теплое тело и горячую кровь. Меньше всего на свете я хотел, чтобы груз этой правды лег на тебя. А еще... — Алексей перевел дыхание и заговорил тише, — я боялся, что ты уйдешь.
— Знаешь... расскажи ты мне все раньше, я бы попыталась тебя понять. То, что вы сделали — чудовищно. Но ты прав. Не ты главный злодей этой истории.
— Родная...
— Но весь этот обман... Леш, как я могу теперь тебе верить? Ты столько врал!
— Ты бы никогда меня не приняла, если бы узнала правду.
— Не решай за меня!
— Ксюш, я полюбил тебя так сильно, как никогда никого не любил. Просыпаться рядом с тобой — самое большое счастье. Ты стала для меня всем. Мой самый большой страх — потерять тебя. Знаешь, мне казалось, что когда мы поженимся, этот страх уйдет, но он никуда не делся...
— Так ты поэтому на мне женился? Хотел удержать меня таким образом? Ну конечно! Какая же я идиотка! Вся эта свадьба... Ты же фактически силком потащил меня под венец, не дал времени подумать, спланировать свадьбу, рассказать все маме, в конце концов.
— Нет, все не так! — Алексей шагнул к Ксении, но она выставила перед собой руки, не позволяя ему приблизиться.
— Не надо. Ничего больше не говори. На сегодня достаточно. Я хочу уехать отсюда.
— Конечно, — кивнул Алексей. — Нам обоим нужен отдых. Давай вернемся в «Аврору», примем душ и успокоимся.
— Нет, Леш, в «Аврору» я не вернусь.
— Что ты хочешь сказать?
— Мне нужно время. Я... я не могу сейчас вернуться с тобой в отель.
— Куда тогда ты поедешь? Ваша квартира сдана жильцам.
— Не знаю... Для начала в какую-нибудь гостиницу, а там будет видно.
— Что значит «там будет видно»? — Алексей из последних сил держал себя в руках. Его мир рушился, и теперь он ничего не мог поделать.
— Леш, пожалуйста... Я больше не могу. Мне нужно время, чтобы подумать обо всем, что ты рассказал.
— Но почему ты хочешь уехать? Если на то пошло, то давай поеду в гостиницу я, а ты вернешься в «Аврору» и позовешь меня, когда будешь готова...
— В том-то и дело. Я не уверена, что буду готова начать все сначала.

<center>***</center>

<right>Месяц спустя</right>

Алексей поежился от холода и снова посмотрел на часы. Ксения опаздывала уже на пятнадцать минут, и он стал надеяться, что она и вовсе не придет, но вскоре заметил ее в конце улицы. Ксения выглядела так, как до их свадьбы: простые джинсы, удобные ботинки, короткое пальтишко. Она вновь стала прежней девушкой, не знавшей замужества с богатым мужчиной и не пытавшейся соответствовать образу хозяйки знаменитого отеля.

— Привет, — боясь посмотреть Алексею в глаза, сказала Ксения.
— Привет. Как ты? — через силу улыбнулся Алексей.
— Хорошо. А ты? — Она подняла взгляд, и Алексей увидел, как сильно она изменилась. Черты ее лица стали более острыми, под глазами залегли темные круги.
— Ты заболела? Прости, но выглядишь...
— Все нормально. Просто плохо спала ночью и утром неважно себя чувствовала, но уже все нормально. Но и ты, если честно, выглядишь неважно. — Ксении было больно видеть бледное, осунувшееся лицо мужа. Лоб изрезали морщины, которые совсем недавно можно было разглядеть лишь вблизи. Он постарел, и Ксения понимала, что в этом была и ее вина.
— Да... Я вообще не спал. Если честно, я надеялся, что ты не придешь...
— Леш, мы уже говорили об этом. Пожалуйста, давай не будем друг друга мучить. Давай сделаем это поскорее.

Как бы она ни старалась не плакать, Ксения все же не сдержалась. Ее сердце разрывалось на части, но она понимала, что поступает правильно. Иначе нельзя. В этот раз Алексей неверно истолковал ее слезы. Он был готов отдать все на свете, только бы прекратить ее боль, и сейчас был уверен, что Ксения плачет не потому, что теряет его, а из-за того, что боится, будто он не отпустит.

— Идем. Нас уже ждут. Это займет всего ничего. Бумаги готовы.

Они вошли в ЗАГС мужем и женой, а спустя двадцать минут вышли бывшими супругами. Алексей хотел поделить свое имущество так, чтобы обеспечить Ксению жильем и содержанием, но она отказалась. С самого начала она заявила, что ни на что не претендует. Единственное, в чем они сошлись — это алименты. Алексей убедил Ксению, что, если из-за него она теряет работу, он обязан позаботиться о ней.

— Видишь, как все быстро, — грустно улыбнулся Алексей, не зная, что еще можно сказать в такой ситуации. Они стояли на пороге ЗАГСа, но оба не спешили уходить.
— Да. Спасибо, что позаботился о всех документах.
— Я бы предпочел этого не делать, ты же знаешь.
— Да, но мне важно, что ты уважаешь мой выбор. Я вчера виделась с Марком, он рассказал, что в «Авроре» затевается ремонт.
— Купол над лобби. Фрески поблекли, и я заказал реставраторов.
— Это правильно. Леш...
— Да?
— Я не могла спросить у Марка, ты же понимаешь. Белый Кролик больше не появлялся?
— Нет. Видимо, он добился того, что хотел. Отобрав тебя, он все равно, что вырвал мне сердце.
— Хорошо, что он исчез, — проигнорировав его последние слова, сказала Ксения. — Если он вдруг появится, не жди. Сразу обращайся в полицию.
— Ты волнуешься за меня? — Алексей почувствовал, как его сердце забилось сильнее.
— Конечно. То, что я не могу больше быть с тобой, не означает, что ты не дорог мне, как прежде.
— Ксень...
— Мне пора, — перебила его Ксения.
— Хочешь, подвезу тебя. Я на машине. Ты же все еще снимаешь ту квартиру?
— Сегодня я съехала. Через четыре часа у меня самолет, поэтому мне нужно в аэропорт. Багаж уже в Шереметьево.
— Самолет?
— Я лечу в Берлин к маме и Косте.
— М-м-м... Да, это хорошая мысль устроить себе каникулы и провести время с семьей. Когда ты вернешься?
— Я не брала обратный билет. Возможно, я останусь в Германии надолго.

Алексей не знал, что ответить. Он не имел права просить ее остаться и не мог сам прилететь к ней в Берлин. Их брак распался, но он думал, что Ксения все равно будет рядом, что, может быть, когда-нибудь... Теперь Алексей терял ее окончательно. Он понимал, что «надолго» легко превратится в «навсегда».

Ксения до последнего сидела в зале ожидания, не решаясь идти на посадку. В глубине души она надеялась, что, как в классической мелодраме, сейчас появится Алексей и попросит ее не улетать. Но, произойди так на сама деле, смогла бы она остаться? Этого Ксения не знала. Единственное, в чем ее уверенность крепла день ото дня, что неправильный с самого начала брак с Алексеем нужно было прекратить.

Из динамика объявили, что заканчивается регистрация на рейс до Берлина. Ксения поднялась со скамейки, достала из сумки паспорт и билет и, в последний раз окинув взглядом зал ожидания, направилась к стойкам регистрации.

Самолет вылетел точно по расписанию. Ксении досталось место у иллюминатора, и она наблюдала за тем, как внизу за облаками исчезает Москва. Когда самолет набрал достаточную высоту, смотреть в иллюминатор стало неинтересно, и Ксения опустила спинку кресла и подложила под голову подушку, но тут загорелся значок «Пристегнуть ремни». Пилот объявил, что они входят в зону турбулентности. Самолет сильно тряхнуло, и Ксения в испуге положила руку на живот. Врач сказал, что недалекий перелет совершенно безопасен, но теперь ей стало страшно, что он ошибся. Вскоре полет вновь стал спокойным, и у Ксении отлегло от сердца. Извинившись перед соседями, она полезла в полку и достала свою сумку. Там, во внутреннем кармане рядом с обручальным кольцом, которое она сняла только этим утром, был первый снимок ее детей. Она знала, что такая вероятность есть, ведь в ее семье двойня не редкость. Сегодня утром врач подтвердил, что она ждет близнецов.