Через шесть часов дорожный указатель известил меня, что я въезжаю на территорию своего детства. Погода слегка испортилась - во всяком случае, солнце спряталось за облака, и я похвалила себя за то, что взяла ветровку.

Я медленно ехала по знакомым улицам, и тоска крепкими тисками сжимала сердце. В свой прошлый приезд я толком и не рассмотрела город, где до этого не была почти год. Мои мысли были заняты совсем другим: у меня умирала мама...

И сейчас я с горечью понимала, что еще несколько лет – и в этом городишке совсем не останется людей: все сейчас стараются перебраться в большие города. Повсюду белеют светлые прямоугольники табличек: продается... продается... продается...

Выйдя из автобуса, я медленным шагом побрела к дому. Он был нежилым и теперь казался совсем заброшенным. Через окно смутно просматривался пыльный полумрак, перевернутый стул... дальше мне смотреть расхотелось. Я отвернулась от двери и, внезапно обессилев, села прямо на верхнюю ступеньку крыльца.

Сколько я так просидела, бессмысленно глядя куда-то вдаль, я не помню, но пришла в себя я уже в своей комнате. Осмотревшись, я не удержалась от тяжелого вздоха. Здесь время замерло навсегда. Постер парней из 5 Seconds of Summer на стене, ежедневник в розовой обложке, куклы Барби сидят на полке, вытянув длинные стройные ножки...

Нет, все-таки зря я сюда приехала. Я думала, что здесь мне станет легче, а стало только хуже. Здесь все напомнило мне о маме и о том, как жизнь скоротечна. Это тяжело. Нет, это просто невыносимо...

Я вышла из дома, наломала в саду какие-то полузасохшие цветы и зашагала в сторону старого городского кладбища. Осторожно поставив букет в керамическую вазочку на могиле матери, я долго стояла, склонив голову и кусая губы, и думала о чем-то своем. Затем медленно опустилась на колени, вцепилась в надгробный камень обеими руками - словно вырвать хотела его из земли:

- Мама!!! Мамочка!!! Мне так сейчас плохо...

Я с рыданием начала говорить - сбивчиво, торопливо, то сбиваясь на шепот, то переходя на крик...

- Мама, я такая дура! Я и раньше была дурой, и сейчас не лучше! Все, все испортила сама себе! Ты мне сказала однажды: если будет плохо, доченька, просто позови. Вот мне и плохо, ма. Так плохо, что хуже и не бывает, - но только звать больше некого. Я осталась одна...

Ответом мне было молчание. Даже ветер смолк. Не было слышно даже щебетания птиц, которые всегда стаями носились в небе.

С фотографии на надгробии мама улыбалась как-то укоризненно. Я громко всхлипнула и продолжила, сама плохо понимая, что говорю:

- Мамочка, я не знаю, что мне делать. Я сказала тебе, что я осталась одна, но это не так. У меня есть Луи. Или был... Я уже ничего не знаю! Он – замечательный человек, я очень-очень сильно его люблю, он для меня – всё, я жизнь за него отдам, но... он так обидел меня, мама! Он мне не поверил, он сказал такие слова, которые простить очень трудно. Но я тоже его обидела. Я уехала и ничего ему не сказала. Он очень расстроится, у нас свадьба через 3 дня... Я знаю, он будет меня искать. Но я не уверена, простит ли он меня за это. Но я не смогу без него жить. Если мы расстанемся – я умру. Как ты думаешь, мы еще сможем быть с ним счастливы?..

И в этот момент тучи разошлись, и прямо мне в лицо ударил ослепительный золотой луч солнца. Я запнулась на полуслове, замерла, машинально вытирая грязными руками слезы.

Посмотрев на небо, я тихо прошептала:

- Спасибо, ма. Я поняла...

***

- Сэр, мы нашли ее.

В тот же миг Луи напрягся.

- Где? – рявкнул он в трубку.

Сотрудник службы безопасности назвал адрес. Луи позвонил шоферу и приказал ему подъехать к главному входу, передавая ему адрес, по которому он собирался ехать. Затем, попросив секретаря отменить все намеченные на сегодня встречи, выскочил из офиса. Выражение его лица было мрачным.

Настроение - еще хуже.

Наконец-то Элизабет нашлась. Уже сутки его мучили смешанные чувства, мешая что-то предпринимать, поглощали его, превращали в ничто – с того самого момента, как он обнаружил, что Лиз исчезла – не только из его дома, но и из Лондона.

Ему понадобился целый час лихорадочных поисков, чтобы осознать, что она не упала с лестницы и не провалилась в канализационный люк, а ушла – бросила его, оставив в доме практически все свои вещи.

Почему? Ни одна девушка никогда раньше не бросала его. В своей безграничной самонадеянности Луи даже мысли не допускал, что Лиз уйдет. Этот вопрос ужасно мучил его, хотя он уже не пытался найти ответ. Ее действия были просто необъяснимы – и непростительны.

В какие игры она играет?

Луи почувствовал злость. Когда он сел в автомобиль и приказал шоферу ехать по указанному адресу, выражение его лица превратилось в непроницаемую маску.

Мобильный телефон зазвонил снова.

- Да? – отрывисто сказал он.

- Объект сейчас идет по улице, на которой проживает, – сообщил голос на другом конце телефонной линии.

- Держите ее под наблюдением, – ответил Луи, прежде чем уточнить направление для шофера. – Я уже еду.

***

Весь день я провела, собирая в доме вещи, которые можно будет продать или просто раздать соседям. Затем подготовила документы на продажу маминого дома и устало опустилась на стул в кухне. На улице уже стемнело, и вдруг совершенно некстати обнаружилось, что в доме отключили электричество. Пришлось лезть на чердак в поисках старой масляной лампы. Чиркнув спичкой, я зажгла ее и снова пошла на кухню, чтобы подогреть воду в чайнике.

Шум мотора, разрезавший тишину вечерней улицы, заставил меня замереть на месте. У меня даже перехватило дыхание, когда я заметила в окно, как какой-то парень вылезает из машины по другую сторону дороги.

Наверное, мне это только кажется... неужели я настолько расстроена, что у меня начались галлюцинации?

Я зажмурилась и вновь открыла глаза. Парень не исчез. Без всякого сомнения, ко мне через дорогу идет... Луи. К горлу подступил комок. Неужели он все-таки приехал ко мне?

Через несколько секунд послышался стук в дверь. Взяв лампу, я на негнущихся ногах проследовала к двери.

Когда я открыла ее, мы с Луи несколько секунд молча смотрели друг на друга.

- Ты проводила спиритический сеанс? Или ты всегда ходишь по дому со средневековой лампой при выключенном свете? - спросил он, усмехнувшись.

- Электричество отключили... - полушепотом ответила я, почувствовав, как пересохло в горле.

Усмешка тут же исчезла с его лица.

- Даю тебе три минуты, Элизабет, чтобы собрать свои вещи. Буду ждать тебя в машине. – Скомандовал он.

Плохо соображая, что я делаю, я молча отвернулась и пошла вглубь дома.

В следующую секунду я услышала ругательство у себя за спиной и звук захлопывающейся двери, потом неожиданно Луи возник передо мной.

- Поехали домой, Элизабет, если не хочешь, чтобы я привез тебя туда силой! – рявкнул он.

- Я не...

Он вдруг схватил меня за плечи и буквально пригвоздил взглядом к полу.

- Даже ничего не хочу слушать. Ты вернешься в Лондон сегодня. И забудь о своей привычке убегать от меня!

Я умом понимала, что лучше сделать так, как говорит Луи, но во мне неожиданно взыграла упрямая гордость.

- Т-ты заблуждаешься, если считаешь, что я поеду с тобой, пока ты не объяснишь, за каким чертом мне это нужно!

- Заблуждаюсь? – произнес Луи мрачно. – Ладно, посмотрим.

И снова что-то опасное промелькнуло в его взгляде, отчего я вытянула обе руки вперед, словно пытаясь оттолкнуть парня. Но теперь ничто и никто не мог остановить его – он привлек меня к себе и поцеловал. Он вложил в этот поцелуй всю свою ярость. И целовал меня до тех пор, пока мои колени не подкосились. И от этого голова шла кругом.

- Этого достаточно? – спросил он, отстранившись.

- Да.

- И ты больше не станешь спорить?

Сжав губы, все еще горящие от недавнего поцелуя, я молча кивнула.

- Ты сама сядешь в машину или мне отнести тебя и усадить силой?

- Я с-сама. – Луи кивнул.

Он молча наблюдал за мной, как я складываю в сумку свои немногочисленные вещи.

- Лиз, какого... зачем ты это сделала? – вдруг прозвучал в тишине голос со стальными нотками. – У нас через два дня свадьба. Или для тебя это ничего не значит? Я для тебя ничего не значу? Ты никому ничего не сказала. У матери чуть сердечный приступ не случился, а я метался по дому как безумный, не понимая, что делать, где тебя искать и к кому бросаться за помощью! Ну идиот я был, дурак, скотина – но почему поступать со мной так, Лиз?

Я смотрела на него глазами, полными слез.

- Ты... ты не поверил мне, когда я говорила правду. Ты сказал, что я...

- Я помню, что я сказал! – он перебил меня.

- До сих пор не могу поверить, что ты способен так меня оскорблять.

- Бывает, что я выхожу из себя и говорю совсем не то, что нужно. - Луи сжал руку в кулак и сунул ее в карман брюк. Весь вид его выражал замешательство.

Снова возникло молчание.

- Элизабет... - Луи снова привлек меня к себе.

- Отпусти! - попыталась протестовать я, неуверенно стукнув его кулачком в твердую грудь.

- Никогда!

Я медленно подняла к нему лицо.

- Никогда? - переспросила я.

- Я не могу отпустить тебя, Лиз.

- Из-за детей?

- Нет, забудь пока про детей.

- Легко тебе говорить. Забудь, ха! Тебя же не тошнит по утрам.

- Ты плохо себя чувствуешь? – нахмурился он, внимательно вглядываясь в мое лицо.

- Нормально. Просто мне нелегко забыть про детей, особенно если учесть, что, не будь их, ты бы никогда за мной не приехал.

Луи посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом.

- Ты все сказала?

- Все.

- А теперь послушай меня, дорогая. Если ты еще раз скажешь, что я с тобой только из-за того, что ты носишь моих детей – я тебя придушу своими же руками. Ты же знаешь, что это не так. Знаешь, и не спорь! Или мне нужно взобраться на крышу и проорать на весь этот чертов городишко, что я тебя люблю?

- Не надо... Я знаю. Я тоже тебя люблю.

- Это плохо заметно! Ты от меня сбежала!

- Луи...

- Да?

- Прости меня.

- За что?

- За то, что уехала.

- Не знаю. Я подумаю.

- Я просто совсем растерялась, когда увидела те фотографии, - я вытерла слезы, против моей воли катящиеся по щекам. - И ты своими словами меня просто добил. У меня все чувства смешались.

- Да я чуть не обезумел от ревности, когда представил, что ты с этим... Да у меня внутри все перевернулось, я не смог сдержаться, – нехотя признался он.

- У меня никогда ничего не было с Зейном! - Я всхлипнула и снова вытерла ладонью предательские слезы.

- Я это уже понял. Ты можешь перестать говорить и плакать хотя бы ненадолго?

Его голос был наполнен такой теплотой, что я перестала плакать. Очень медленно, очень нежно он притянул меня к себе.

- Господи, Элизабет... Никогда больше не поступай так со мной.

- А ты никогда не говори мне того, что сказал тогда.

- Лиз, - начал он, убедившись, что я смотрю только в его глаза, которые сияли, отчего мое сердце заколотилось. - Знаешь, что самое смешное? Я всегда осторожничал, чтобы, не дай бог, не выпустить на волю эмоции... но уже в Ницце, когда ты выплеснула на меня кофе, я знал, что испытываю по отношению к тебе больше чувств, чем к кому-либо в своей жизни. Узнав, что ты ушла... я почувствовал себя так, будто ты ударила меня ножом и оставила умирать одного. Мне было очень больно.

- Прости...

- И ты меня прости...

- Я люблю тебя.

- А я тебя.

- Ну, теперь мы все прояснили? - я обняла Луи за шею.

- Уверен, что да...

- И ты не сомневаешься, кто отец моих детей? - улыбнулась я.

- Ни на секунду, - не раздумывая, ответил он.

Я облегченно вздохнула, а Луи улыбнулся и спросил:

- Ну, теперь мы можем ехать домой?

- Да!

- И еще одно...

Мне снова стало страшно.

- Что? - осторожно спросила я.

Луи выдержал паузу:

- Я должен тебе что-то сказать.

- Что?

- Хотя нет, пусть это будет тебе сюрпризом на свадьбу.

- Сюрпризом? Надеюсь, хорошим?

- Очень хорошим.

- Скажи сейчас!

- Нет.

- Ты ужасный человек!

- Я тот человек, который тебе нужен. - Это самоуверенное заявление было настолько в духе Луи, что я рассмеялась.

- Поцелуй меня.

- Сначала ты.

- А давай вместе?

За окнами стало совсем темно и свежо. Прямо в открытое окно светила одна, самая первая звезда. Сверчки трещали, не умолкая.

Мы стояли в полутемной комнате и медленно умирали от счастья. Это было прекрасно – стоять, обнявшись, и не хотеть шевелиться.

Ведь больше нет одиночества. Есть двое. Ты и я...

***

Через час мы выехали в Лондон. Откинувшись на сиденье, я закрыла глаза, мечтательно улыбаясь. Через два дня я выйду замуж за самого лучшего в мире парня.

- О чем ты задумалась, любимая?

- О нас, о малышах...

- Не надо. Подумай просто о себе. Ты выглядишь очень усталой.

- Я пережила два ужасных дня без тебя, - честно сказала я. - Чтобы залечить душевные раны, мне понадобится твоя медицинская помощь. Полечишь меня?

- Легко! Как приедем домой, я назначу нам обоим постельный режим, - строго произнес Луи.

- Надолго? - насмешливо поинтересовалась я.

- Сначала на день. Больше не получится. Мама не даст. Она уже спит и видит, когда мы приедем. Ей кажется, что нужно еще миллион дел сделать перед свадьбой. Но после свадьбы – еще минимум на неделю.

- Как скажешь, - рассмеялась я.

- Покорная ты гораздо красивее.

- Когда ты назначаешь мне постельный режим, у меня это не вызывает возражений.

- Меня начинает пугать твое образцовое послушание, дорогая.

Я только собралась отпустить очередную шутку по поводу послушания, как в это время у Луи зазвонил мобильный.

- Это Найл, - сказал он, посмотрев на экран и сворачивая на обочину. – Странно. Он никогда не звонит по ночам, значит что-то случилось. Надо ответить.

- Да, конечно, - ответила я, ощущая какую-то смутную тревогу.

- Привет, Найл. – Луи ответил на вызов. - Да, мы едем в Лондон... Что? Что с Элеанор?! Когда?! Господи, Найл, как это произошло?!..