По дороге я несколько раз набирала номер Луи, но механический голос каждый раз бесстрастно отвечал, что абонент временно недоступен. Последний звонок я сделала, когда мы с Зейном уже практически подъехали к городу, где оба родились и выросли. Луи уже был в зоне действия сети, но на звонок так и не ответил, и после нескольких длинных гудков просто включился автоответчик. Прерывающимся от волнения голосом я оставила ему сообщение, вкратце описав события последних часов.

В регистратуре больницы на мой вопрос, можно ли пройти к матери, мне сообщили, что с ней сейчас доктор. 

Как страшно задать вопрос. Почти так же страшно, как получить на него ответ.

- Как она? – я представила свою мать, лежащую на больничной койке, такую маленькую и хрупкую, и слезы непроизвольно навернулись на глаза.

- Мы еще не уверены, но ваша мама держится молодцом. - Ответила медсестра. - Давайте я отведу вас к ней. - Она перевела взгляд на Зейна. - Вы оба хотите навестить ее?

Я покачала головой.

- Нет, это просто мой друг, он привез меня сюда. - Я повернулась к Зейну. - Я очень благодарна тебе, но я пойду одна.

Зейн кивнул, опустился на кожаный диван и приготовился ждать. В голове его носились обрывки каких-то невнятных мыслей, а на душе было тревожно и муторно. Когда в конце коридора он наконец-то увидел меня, то быстро поднялся мне навстречу.

- Мне очень жаль, - тихо сказал он, когда я приблизилась.

- Нет-нет, все хорошо. Это слезы облегчения. - Я провела ладонью по мокрой щеке. - С мамой все будет в порядке.

- Я рад, - кивнул он.

Я внимательно посмотрела на Зейна.

- А я думала, ты давно уехал.

- Мне показалась, тебе может понадобиться...

- Плечо, на котором я смогу поплакать?

- Что-то типа того, - кивнул он.

- Тебе правда не обязательно было оставаться.

- Лиз, меня никто не заставляет делать это. Я остался – потому что хотел остаться. Ну что, тебя подбросить до дома?

- Я не хотела бы, чтобы ты тратил на меня свое время, - замялась я.

- Тебя подвезти? - с нажимом повторил он, начиная терять терпение.

- Я буду тебе очень благодарна. - Искорки раздражения в его карих глазах неожиданно помогли мне расслабиться. Вежливый и заботливый, Зейн Малик пугал меня. Я его помнила совсем другим. Хотя три года могут изменить человека до неузнаваемости.

Наверное, в другой ситуации и с другой девушкой Зейн не замедлил бы поинтересоваться, насколько она будет ему благодарна, но сейчас он лишь молча проводил меня до машины.

Через несколько минут его автомобиль остановился у дома моей матери.

- Я провожу тебя.

- Не надо, со мной все будет в порядке.

Раньше, чем он успел возразить, я попрощалась, выскользнула из машины и исчезла в темноте, но Зейн все равно дождался, когда в окнах дома загорится свет, прежде чем уехать в гостиницу.

***

Звонок раздался среди ночи. Резко подскочив на кровати, я потянулась за телефоном и посмотрела на экран. Я очень надеялась, что это Луи, ведь со вчерашнего вечера он мне так и не перезвонил. Но звонили из больницы. Это был тот самый звонок, которого я так боялась.

Сколько я пролежала, глядя сухими глазами в потолок – я не знаю. Слез почему-то не было, только невыносимая ноющая боль, которая притупила все мои чувства, разом заставив меня перестать чувствовать, слышать, ощущать. Я могла только видеть, но никого и ничего мне видеть сейчас не хотелось.

- Элизабет! – голос донесся словно издалека.

Я перевела взгляд на Зейна и, похоже, несколько мгновений не понимала, кто передо мной стоит. Затем на моем лице мелькнула тень узнавания, я судорожно вздохнула и заставила себя произнести:

- У меня все в порядке.

«Почему он здесь?» - отстраненно подумала я. Это странное, неестественное спокойствие сопровождало меня всю ночь и утро, с того самого момента, как мне позвонили из больницы и сообщили, что моя мама умерла во сне.

- Прости, я должна была... - Мой голос оборвался, словно я забыла, что собиралась сказать.

Не понимая, что я делаю, я встала с кровати и медленно направилась к выходу. Зейн осторожно обнял меня за плечи и ввел обратно в дом.

- Где у тебя кухня?

Я кивнула в нужную сторону.

Через пять минут я сидела за столом и безучастно наблюдала за тем, как Зейн открывает и закрывает шкафчики в поисках кофе. Через несколько минут он вложил мне в руки горячую чашку:

- Выпей.

Я сделала глоток и скривилась:

- Я пью кофе без сахара.

- А сегодня ты выпьешь с сахаром.

Он дождался, когда чашка опустеет, и только тогда решился задать роковой вопрос:

- Твоей мамы больше нет?

«Нет». Это звучало так безнадежно. Я почти слышала шорох льда, сковавшего мое сердце.

Я больше никогда ее не увижу. Я совсем одна на всем белом свете. Конечно, у меня есть еще Энни. И Луи...

Луи, как же ты мне сейчас нужен! Где же ты?..

Я прикусила губу, кивнула и увидела в глазах Зейна ту же боль, что сейчас клещами сжимала мое сердце. Словно он и правда понимал, что я сейчас испытываю. Возможно, так и было, ведь когда-то он потерял своих родителей.

- Утром медсестры принесли маме чай, но так и не смогли ее разбудить. - Я попыталась поставить чашку на стол, но мои руки так тряслись, что я не могла этого сделать.

- Мне очень жаль, - тихо сказал он.

Он забрал пустую чашку из моих рук, но мои ледяные пальцы вдруг оплели его запястье.

- Я много думала. Это просто не может быть правдой! Врачи ведь говорили, что ей лучше, что опасаться нечего. Может быть, произошла какая-то ошибка?

Зейн покачал головой и, стараясь не причинить мне новую боль, прошептал:

- Они не могли ошибиться, Лиз, и ты знаешь это.

Я еще больше побледнела, появившаяся в моих глазах надежда исчезла, сменившись слезами, которые беззвучно потекли по щекам.

- Они сказали, что она ушла во сне, спокойно. Что ей не было больно, - быстро говорила я, сжимая его руку.

- Это хорошо.

Я опустила голову, и мои плечи сотрясались от едва сдерживаемых рыданий. Зейн несколько секунд беспомощно смотрел на меня, а затем рывком привлек к себе, прижав к груди, баюкая, как потерянного ребенка. Его рубашка стала мокрой от слез. Он гладил мои волосы, шептал слова утешения.

Всхлипывания становились все тише. Наконец я подняла заплаканное лицо и смущенно отстранилась, вытирая слезы.

- Спасибо, что пришел. Но у тебя, наверное, есть свои дела...

Он серьезно посмотрел на меня.

- Лиз, у меня уже давно нет никаких дел в этом городе. Я приехал сюда из-за тебя, с тобой обратно и уеду. Если ты захочешь...

Зейн вскоре ушел, сославшись на какую-то неожиданную встречу, но каково же было мое удивление, когда через несколько часов, открыв дверь, я снова обнаружила его на своем пороге.

- Я подумал, что ты голодная.

Хоть я действительно не ела весь день, но покачала головой:

- Я не хочу есть.

Зейн саркастично улыбнулся и, мягко отодвинув меня, прошел на кухню. Я пошла следом за ним и, усевшись напротив, с недоверием оглядела его.

- Скажи мне, Зейн, что ты здесь делаешь?

- Собираюсь накормить тебя. - Ответил он, кивком указав на стол, где уже были разложены продукты. – Вообще-то у меня нет никаких скрытых, коварных мотивов, а если бы и были, я бы тебе о них, естественно, не сказал.

- Что ж... спасибо... очень мило с твоей стороны. – Через силу улыбнулась я.

Еда, приготовленная Зейном, на удивление оказалась изумительно вкусной, и только сейчас я поняла, как сильно проголодалась.

Увидев, что моя тарелка опустела, Зейн скомандовал: - А теперь иди отдыхай, ты ведь с ног валишься от усталости.

Он, наверное, узнал, что последние несколько часов я провела в хлопотах, связанных с похоронами.

Проигнорировав все мои протесты и заявления, что я ничуть не устала, Зейн проводил меня до дверей спальни. Упав на кровать, я была твердо уверена, что до утра не сомкну глаз. В следующий раз я открыла глаза через восемь часов и увидела солнечный свет, пробивающийся сквозь опущенные шторы и падающий косыми лучами на мою постель. Я помнила лишь то, как моя голова коснулась подушки, и я на мгновение прикрыла глаза. Мгновение, когда я могла ни о чем не думать, не вспоминать.

Я заставила себя встать с кровати, вошла в ванную и плеснула себе в лицо ледяной водой, пытаясь собраться с силами. Вода стерла с моего лица не только сонливость, но и остатки макияжа, оставив лишь темные круги под глазами и пугающую бледность кожи.

С гримасой отвращения я сбросила с себя измятую одежду, снять которую перед сном сил не хватило, и встала под душ. Желания думать о том, что надеть, у меня не было, поэтому я просто накинула халат поверх белья. Выходя из комнаты, я почувствовала запах свежесваренного кофе, свидетельствующий о том, что на кухне кто-то есть.

Остановившись в дверях, я несколько минут наблюдала, как на кухне хозяйничает Зейн. Увидев меня, он смущенно пробормотал:

- Я сварил тебе кофе. Извини, не буду тебя смущать. Я пойду. Если что-то понадобится – позвони, я сразу приеду.

Я молча кивнула, и он вышел из дома.

Но он ушел недалеко, потому что, подойдя к машине, вспомнил, что оставил связку ключей на обеденном столе. Дверь я на замок не закрыла, поэтому Зейн просто зашел и уже в коридоре услышал тихое всхлипывание. Пройдя в комнату, он резко остановился.

Я сидела на полу и горько плакала, прижимая к груди синюю шерстяную кофту. Почувствовав его взгляд, я подняла на него заплаканные глаза и провела рукой по лицу, вытирая слезы, но это было совершенно бесполезно, так как их поток не останавливался. Поднявшись, я положила кофту на стол.

- Это мамина любимая, - прошептала я, глядя в никуда. - Она до сих пор хранит ее запах.

- Запахи очень легко пробуждают воспоминания. – Тихо произнес он. - Прости, мне пришлось вернуться, я забыл ключи.

Чувствуя себя ужасно глупо, я смотрела, как он убирает ключи в карман и снова оборачивается ко мне.

- Лиз, если хочешь, я могу остаться...

От его предложения я вздрогнула, как от удара.

- Элизабет, ты не должна сейчас быть одна, - повторил Зейн, сделав ко мне шаг.

Стараясь не смотреть ему в глаза, я подняла руки, словно защищаясь.

- Не надо, Зейн, со мной все в порядке. Просто уйди и оставь меня в покое. Пожалуйста, Зейн...

Повинуясь моей мольбе, он пошел к двери, но, как только открыл дверь, как на пороге его догнали слова.

- Не уходи! Останься! Мне очень плохо...

Этот хриплый крик заставил Зейна замереть. Он обернулся, видимо, все еще не до конца веря своим ушам, и медленно пошел назад, туда, где стояла я.

Он сжал зубы, стараясь не обращать внимания на волну желания, поднимающуюся в его теле в ответ на эту просьбу, и придал своему лицу нейтральное, безучастное выражение.

- Конечно. Я останусь с тобой, Элизабет.

Я нахмурилась.

- Это совсем не то, что я имела в виду. Я...

- Я все понимаю, Лиз. Тебе плохо. Тебе нужен кто-то, чтобы быть рядом...

Я подняла на него глаза, полные боли.

- Зейн, похороны завтра. Завтра утром приедут мои друзья из Лондона, Энни и Лиам, мне будет не так плохо. А сейчас, пожалуйста, принеси мне виски или что-нибудь крепкое.

- Лиз...

- Пожалуйста, Зейн, пожалуйста, мне нужно забыться, не чувствовать... Хочу, чтобы хоть на мгновение воспоминания оставили меня... Сделай это для меня, прошу.

Он медленно кивнул:

- Но ты должна понимать, что лишь на время забудешь о боли. Потом она снова вернется.

- Я все понимаю, - ответила я. - Но сейчас алкоголь – это именно то, что мне нужно.

Через час я сидела на диване в гостиной и медленными глотками пила виски. Заметив настороженный взгляд Зейна, я тихо произнесла:

- Спасибо, Зейн, мне стало лучше.

Мы надолго замолчали. Я продолжала пить, понимая, что завтра, возможно, к душевной боли прибавится еще и физическая, но уже не могла остановиться.

- Ты как там, в порядке? – как сквозь слой ваты услышала я голос Зейна.

- Угу-мм... - Я перевела на него абсолютно осоловевший взгляд и тупо кивнула.

- Лиз, ты нормально себя чувствуешь? У тебя странное выражение лица.

Я кивнула и одним глотком допила виски. Зейн посмотрел на мой пустой бокал.

- Может, хватит?

В другой ситуации я, конечно же, сказала бы: «Да, конечно хватит», но сейчас я тупо намеревалась напиться и забыться.

- Нет, - сказала я твердо. Во всяком случае, мне показалось, что твердо. - Я выпила бы еще.

- Ты уверена?

- Абшо... абсолютно уверена.

- Завтра у тебя будет похмелье.

- Ну и что?

- Будет плохо, вот что.

- Зейн, - произнесла я, заплетающимся голосом, чувствуя чудовищное головокружение. - Хуже чем сейчас, мне уже не будет. Моя мама умерла, мне плохо, и рядом со мной нет человека, который мне очень нужен.

По лицу Зейна прошла судорога. Немного помолчав, он мрачно спросил:

- Ты говоришь о том парне? О Луи? Кажется его так зовут?

Всхлипнув, я снова кивнула и опустила голову. Зейн посмотрел на меня тоскливым взглядом.

- Ты... Ты любишь его, Элизабет? – услышала я его тихий голос.

- Очень. – Ответила я, не поднимая головы.

Зейн немного помолчал.

- Хорошо. Если Луи действительно тот человек, который тебе нужен, думаю, ты заслужила счастье.

Я подняла голову и встретила его пристальный взгляд. Комната плыла у меня перед глазами, а вместе с ней и Зейн.

- П-почему ты так на меня смотришь? – произнесла я, чувствуя, что еще немного – и я перестану соображать вовсе.

- А как я на тебя смотрю? – Зейн слегка приподнял черную бровь.

- Ну... - я почему-то попыталась встать, но меня тут же повело в сторону. Зейн мгновенно вскочил с кресла и едва успел меня поймать. Я посмотрела ему в лицо абсолютно безумным взглядом.

- Так почему, Зейн? – остатки разума медленно, но верно покидали меня.

- Что – почему?

- Почему ты так смотришь?

Зейн вдруг на несколько секунд замер, потом сильно сжал меня в своих объятиях.

- Дура ты бестолковая, Элизабет Стивенс, - вдруг зло произнес он. – Неужели ты ничего не понимаешь? Я смотрю так потому, что думал только о тебе все эти проклятые дни с нашей встречи! Потому что одна только мысль о том, что ты с другим, приносит мне невыносимую боль! Вот почему!

Как утопающему, стремящемуся выбраться на поверхность, мне не хватало воздуха. Сначала лицо человека, склоняющегося надо мной, показалось мне темным пятном, но, когда кровь начала стучать у меня в висках, лицо приняло ясные очертания.

Зейн поцеловал меня!

Я в ужасе широко раскрыла глаза, все мое тело охватила дрожь. Я поднесла трясущиеся пальцы к губам, на которых все еще ощущалась твердость и нежность мужских губ.

- Лиз, я те...

Больше я ничего не помнила. Потому что через секунду мое тело обмякло в руках Зейна.

А под утро мне приснился сон. Он был очень яркий, словно наяву и от этого невероятно прекрасен. Я ощущала страстные поцелуи Луи, чувствовала нежные прикосновения его рук к своему телу. Я шептала ему слова любви, и слышала ответные признания...

Но когда я проснулась и открыла глаза, на меня внезапно обрушилась реальность. Она была настолько ужасной, что я тут же закрыла глаза, отчаянно молясь, чтобы то, что я сейчас увидела, оказалось неправдой. Но когда я их открыла снова, я поняла – кошмар никуда не исчез: я все также была в своей спальне, а рядом со мной, небрежно накинув простыню на обнаженное тело, спал Зейн...