"Все события, даже самые тяжелые, могут стать толчком к новым горизонтам."

Солнце медленно уходило за горизонт, оставляя за собой красоту вечерней Неосаки. Улицы начали наполняться мягким, дрожащим желтым светом фонарей. Ветер слегка задувал сквозь небольшую щель открытого окна. Палата была объята тишиной и кратким мгновением спокойствия.

В левом углу напротив койки Май, в кресле устала развалилась Юкине. Сразу после очередной операции, она вернулась в палату к дочери. В полудреме, мать иногда открывала глаза, чтобы удостовериться в том, что ее дочь спала.

Кисть руки Май дрогнула. Она начала приходить в себя после успокоительного. Следом зашевелились полностью руки. Слегка разминая шею, Май не спешила открывать глаза. Очередное движение рукой, которое сделать тихо не получилось. Простынь зашуршала, тем самым разбудила Юкине.

Потянув руки вверх, Юки растянулась. Облокотившись руками о подлокотники кресла, встала. Встав прямо у туловища дочери собрала руки за спиной.

- Как себя чувствуешь?

Май хотела была сделать вид, что не услышала мать, но не вышло. Юкине приподняла ее руку и села на койку, положив руку себе на ногу. Тогда веки Май распахнулись. Отсутствие включенного света в палате ее порадовало. И то, что из источников света были лишь уличные фонари, стало лишь плюсом. Ведь ее глаза еще слегка побаливали.

- Как думаешь? – ответила она.

Отвечать на вопрос вопросом в их семье было что-то вроде пассивного отказа отвечать вовсе.

- Думаю, что силы язвить ты точно восстановила. – Потянувшись рукой к голове дочери, она мягко потрепала ее по волосам. – Отдыхай. Поговорим завтра.

- Нет. – молниеносно ответила дочь. – Давай закончим с потоком информаций сегодня. – Май тяжело глотнула ком в горле. – Что случилось, почему я потеряла сознание на целых... три дня?

Юкине развернула голову к окну. Начала считать звезды, как когда-то делала в юности при ночных кошмарах, чтобы успокоиться. Но она уже давно не юная девушка, и сил хранить от дочери правду у нее не было. Слегка похлопывая по ладони Май, она пыталась собрать мысли воедино.

Как сказать? Что делать, если не примет? Что если истерика повторится? Вот о чем думала Юкине, добавляя в общий счет очередную звезду.

Молчание затянулось. Май решила его нарушить, но Юкине сделала это первой.

– В парке тебя нашли всю в крови, болтающуюся в озере. Свидетели, что нашли тебя, передали в показаниях, что услышали очень громкий крик и поэтому пошли в сторону озера. - Юкине старалась не смотреть на дочь, продолжая про себя считать звезды. Лишь рукой оценивала то, как Май реагирует на сказанное физически. - Как только увидели тебя, вызвали скорую. Ты попала сюда, а уже здесь в тебе узнали мою дочь и позвонили мне. Боже, Май, я в тот же момент, словно разучилась дышать. Я так боялась, что ты не очнешься... - Юкине сжала руку Май сильнее. Обессиленно склонив голову, не удержала слез. Май хотела привстать и обнять ее, но Юкине выпрямилась и продолжила. – Только вот это еще не все... Помимо тебя в парке было найдено несколько трупов. Они все находились в разных частях парка, и полиция не понимает, как так вышло, что время смерти у всех предположительно одно и то же. И к моему горькому сожалению, помимо этого, их связывает еще один момент. – Юкине сдержала паузу. Нервно прикусывая уголок губы, она старалась унять накатившуюся дрожь в теле. – Свидетели видели предположительного убийцу. Каждый как заученный стих описывал одного и того же человека. Они все ищут Такуму...

«Вся в крови? Трупы в парке? Такума... убийца?» - Вопросы нарастали в голове Май, как снежный ком. «П-почему, почему, я забыла самое важное...», казалось боль в сердце наступает вновь, но Май смогла унять ее.

- А в коме ты оказалась из-за того, что нахлебалась воды. Если бы те люди вытащили тебя на минуту позже, то... - Нижняя челюсть Юкине затряслась. Она не сумела закончить предложение.  – В прочем, не важно... главное сейчас ты здесь рядом со мной...

- Такума... мам, я не верю. Нет, не верю, о-он не мог... а ка-как же тетя Карин.

Юкине виновата опустила взгляд, уставившись в пол. Она чувствовала себя виноватой перед подругой. За то, что не была рядом с ней в такой тяжелый момент. Но страх за потерю дочери брал свое. Все эти дни она и дома не появлялась, не то, чтобы ходить еще куда-то. Тем не менее это ее не сильно успокаивало. И чувство вины наполняло ее с каждым днем сильнее.

- К сожалению, я не знаю. Все это время провела возле тебя, я не могла позволить отлучиться от тебя надолго.

Май была рада услышанному, но лишь частично. Выбор матери, казалось бы, обидел ее. Она искренне считала, что мать должна была хотя бы раз, но проведать свою близкую подругу.

- Тебе не нужно караулить меня двадцать четыре на семь. По крайней мере, сейчас уже не надо. Так что обязательно проведай ее, мы ведь и представить не можем, как ей сейчас тяжело. – Сказала она и накрывшись покрывалом развернулась на бок. – Я хочу спать. - вслух произнесла Май, но про себя сказала «Я хочу побыть одна».

- Спокойной ночи, Май. Я... обязательно схожу к Карин.

Удостоверившись, что с Май точно все в порядке, Юкине вышла из палаты. Как только дверь за ней прикрылась, по лицу Май покатились слезы.

Тихие всхлипы окутали палату тяжелой пеленой. Май казалось, что палата душила ее. Сильнее сжимая покрывало в руках, она сжималась в него лицом. Покрывало послушно впитывало слезы девочки.

«К-как же так... неужели все было в действительности так. Я... ничего не помню.»

Мысли в голове Май стали ее самым главным врагом на этот вечер. Они съедали ее изнутри. Из-за них, она чувствовала себя запертым в барабане таико. Каждый удар которого был сделан самой же собой.

«Неужели... он и меня? Нет-нет-нет.»

Май отгоняла самую ужасную мысль, как мух от еды. Казалось, она могла поверить даже в то, что на самом деле она сама убила тех людей, но никак не Такума, который пытался бы убить ее.

«Тогда, что-же там произошло на самом деле...», это последнее, о чем подумала Май. После, она окунулась в сон.

***

Три дня и три ночи прошло с пробуждения Май. И неделя, как Такума считался без вести пропавшим. И только сегодня Юкине осмелилась пойти проведать подругу.

В глубине души, она верила в то, что Такума не виновен, и это все одно большое недоразумение. Но как быть ее материнской стороне, которая чуть не потеряла своего ребенка. Все эти дни, она чувствовала себя канатом, который тянули в противоположные стороны. Не обращая внимание на то, что середина вот-вот разорвется. Ей пришлось достаточно продолжительное время собираться с мыслями, чтобы суметь поддержать подругу.

Был день. Летнее солнце, как обычно, безжалостно палило лицо. Юкине стояла у порога квартиры Карин. Судя по тому, что Карин уже неделю не выходила на свои смены в больнице, Юкине предполагала, что она должна быть дома. Или могла уехать в деревню к своим родителям.

Юкине сжимала и разжимала кисть  руки. Затем, потянувшись к двери постучалась. За ней была тишина. Юкине постучалась еще раз. В этот раз сильнее, чтобы ее точно услышали. И вновь тишина. Потянувшись постучать в крайний раз, Юкине отшагнула назад, когда щелкнул дверной замок. Дверь не спешно отворилась и за ней показался силуэт Карин.

Лицо ее было отекшим от слез, а контуры голубых глаз были покрыты красными нитями. Светлые волосы были собраны в небрежный пучок на голове. Сама она была в мешковатом халате. Шмыгая стертым, красным, припухлым носом, она приподняла голову.

- Ах... – Ее глаза широко раскрылись. – Признаться честно, уже не ожидала тебя увидеть. – Хрипло произнесла Карин и прошла обратно в квартиру. Оставив за собой приоткрытую дверь.

Юкине приняла это как приглашение и переступила порог. В доме было по-особенному тускло. С последнего раза в этой квартире, Юкине помнила аромат свежей выпечки и живую музыку исходящую из граммофона. Карин любила его. Каждый вечер вставляла пластинки с классическими произведениями и готовила вкусный ужин, на который часто звала их с дочерью.

Но сейчас все было по-другому. Жизнь настолько не предсказуемой, что сумела измениться за столь короткое время.

Юкине прошла вслед за шлейфом бумажных салфеток, который тянулся от Карин. Она плюхнулась на диван в гостиной, не обращая внимания на то, что под ногами было большое количество тех самых салфеток, и прочего мусора. Юкине же застыла под проемом между гостиной и прихожей. Ее сердце неприятно защемило, глядя на состояние подруги. И с отчаянием призналась себе, что не знает, как помочь ей выйти из этого.

- Раз ты здесь, предполагаю, что с Май все хорошо? - Юкине закивала в ответ. – Я рада... не представляю, что было бы, не очнись она.

- Не вини себя. – Юкине шагнула вперед. Так же не обращая внимание на мусор на полу, села рядом с Карин. – Я не виню, и ты не смей. Мы не знаем, что там было на самом деле, никто не знает. – Юкине завела руку за спину Карин и прижала к себе при обнимая. – Мы обязательно найдем Такуму...

Услышав имя сына, Карин не сдержалась и залилась слезами вновь. Нельзя было сосчитать и измерить, сколько слез было пролито за эти дни. Сколько коробок с бумажными салфетками было истрачено. Сколько лет было сокращено из-за постоянных истязаний собственных нервов.

- Почему... п-почему это произошло с нами? – заскулила Карин. – Я все еще не верю... – Достав очередную салфетку из кармана халата, она вытерла слезы. – Кто это мог сделать? – Она слегка откинула голову назад, чтобы точно видеть лицо подруги.

- Не представляю.

Юкине не знала, что ответить. Она не раз думала о том, кто же мог сотворить такое бесследно, и после умело выставить козлом отпущения семнадцатилетнего подростка. Она не врала, когда говорила, что верила в невиновность Такумы. Она лишь предполагала, что из-за какой-то связи, жертвами стали их дети.

В голове у обеих не укладывалось одно – где Такума? Ведь все тела были найдены на территории парка. И лишь тело Такумы не было найдено до сих пор. А из-за показаний данных свидетелями, сделать Такуму невиновным просто не получалось. Они обе понимали это и обе не знали, как отогнать противоречивые мысли из головы.

- Спасибо, что пришла. Я правда не надеялась на это. Ведь...

Юкине перебила ее.

- Мы подруги. Наши дети были друзьями. Все это произошедшее какое-то недоразумение. Да, признаюсь, в первые дни, я боролась с разными мыслями в голове, хотя кажется и по сей день так. Но сейчас, я точно уверенна в своем. Я не считаю Такуму виновным. И мы обязательно получим тому доказательство.

- Спасибо...

Карин сильнее прижалась к подруге, наконец почувствовав тепло впервые за столько дней. Посапывая какое-то время, она уснула. Прихлопывая подругу по боку, Юкине уложила ее, накрыв поверх покрывалом. Сама же отодвинулась, освобождая больше места для сна. Она даже представить не могла, спала ли вообще Карин, или ходила не смыкая глаз.

Достав из сумки мобильный телефон, Юкине открыла контакты. А после отправила дочери сообщение.

"Ты не против, если я сегодня останусь с Карин?"

Ответ Юкине получила почти сразу.

"Хай!*, конечно. Ей сейчас нужна твоя поддержка. Может и мне прийти?"

Постучав по экрану мобильного, Юкине отправила ответ.

"Не стоит. Навестишь Карин позже. Боюсь, она не готова ко встречам. Если что, пиши!"

"Хай!"

Закончив переписку с дочерью, Юкине убрала мобильный обратно в сумку.

Стоя по центру гостиной, прямо посреди мусора, она приняла быстрое решение.

«Надеюсь, Карин не будет против, если я слегка приберусь тут.»

Стараясь бесшумно пройти на кухню, Юкине зашагала на цыпочках по более-менее видному полу. Достав из нижнего шкафчика кухонного гарнитура резиновые перчатки и пару мусорных мешков, она начала собирать мусор с пола. В один пакет, она складывала бумажные салфетки и разные обертки. Во второй складывала бутылки. Иногда Карин слегка вздрагивала при звуках шуршания, но почти сразу отворачивалась обратно.

Юкине потребовалось около двух часов, чтобы привести квартиру в более-менее опрятный вид. Мусор был рассортирован, а вещи разложены по их законным местам. Юкине и Май часто оставались у Карин, поэтому точно знали, где и что могло находиться. Помимо разбора мусора, Юкине успела протереть пыль с поверхностей.

К тому моменту Карин все так же сладко спала. Возможно, это был ее первый сон без кошмаров. Карин позволила себе хотя бы раз, за это время оставить беспокойства на потом. И просто восстанавливала свои силы. В чем Юкине здорово ей помогла.

***

Лето уступило свое место осени. Дни стали короче, а ночи дольше. Под силой осенних ветров, листья деревьев начали менять свой цвет, а после и вовсе отпадать. По вечерам начало чувствоваться первое похолодание. Люди стали укутываться легкими куртками и обматывать шарфы вокруг шеи, чтобы греться, пока гуляют на свежем воздухе. Постепенно и осень ушла, уступив свое место зиме. Ночи стали еще длиннее. Стал выпадать первый снег. В окнах прохожих можно было увидеть разноцветные гирлянды. Как правило, и зима не вечна. За ней наступила весна. Природа начала просыпаться. Деревья снова набирали силу от солнечных лучей, готовясь в скором времени расцвести своими нежно-розовыми лепестками.

Время пролетело слишком быстро для Май. После случая в парке, она стала бояться выходить на улицу. Из-за этого Юкине пришлось перевести дочь на домашнее обучение. Все эти полгода Май готовилась к выпускным экзаменам. Если говорить о знаниях, то она оценивала себя очень высоко, но дела с моральным состоянием у нее были не в порядке. Май категорично не хотела идти сдавать экзамен только из-за своих несносных одноклассников. Ведь именно они и спровоцировали ее уход на домашнее обучение.

Это случилось сразу после окончания летних каникул. После реабилитации Май вернулась в школу и, казалось бы, не ожидала ничего плохого. Но одноклассники изменили ее мнение. В отличие от Май, они хорошо подготовились к возвращению в школу.

Май, как обычно, встала рано утром, собралась и вышла в школу. До школы ей было идти примерно двадцать минут. Весь этот путь, что-то не давало Май покоя. Казалось, что какая-то опасность следит за ней. В паре метров от школы ей даже показалось, что опасность осталась позади. Однако, как только она вошла в класс, весь мир рухнул под ее ногами.

Стоило Май открыть дверь и переступить порог, как она сразу же упала вперед себя. Она не смогла вовремя упереться руками и громко ударилась лицом о чашу с мукой, которую подготовили заранее. Весь класс разразился истеричным, хриплым, злобным смехом. Май приподнялась, и посмотрела назад.

Между партами и стеной, возле двери, была натянута веревка, которая, разумеется, сразу не бросалась в глаза. Май споткнулась о нее и упала. Сидя на полу, с лицом обмазанным мукой, Май оглядела класс. На высоте ее глаз оказались чьи-то коленки.

- Какого это быть подругой убийцы? - перед ней навис задира класса.

Тупоголовый качок, как считала Май. Он имел большие габариты, но мозг, явно, был размером с грецкий орех.

- Какого демона вы творите? - Май резко встала на ноги и стала стирать муку с лица рукавами. Задрав голову прямо перед задирой она выпалила - Так злишься, что Такума даже после исчезновения у всех на слуху, а ты нет?!

Обойдя взглядом класс в крайний раз, она посмотрела задире прямо в глаза и плюнула ему в лицо.

- Ты! Да я тебя тут же убью!

Он даже не успел поднять руку, как его вены на ней сжались с такой болью, что он пискляво закричал и согнулся пополам, прижимая руку к груди. Май испуганно отступила и выбежала из класса, не желая оставаться там  ни на минуту.

Так она и оказалась дома, где  считала себя в полной безопасности. И сегодня ей придется покинуть это место, хоть и на короткое время. Она готовила себя к этому дню месяцами. Только для того, чтобы быть моральной готовой к косым взглядам, которые могли возникнуть.

Хотя, казалось бы, прошло полгода. Возможно, все давно успокоилось.

Утро выпускного экзамена началось со звонкого, мелодичного будильника. Нехотя раскрывая веки, Май растянулась. Нащупав рукой будильник отключила его. Когда Май решила бороться с мыслями о том, чтобы еще чуть-чуть понежиться в кровати, в комнату ворвалась мать.

- Охайё*, Химитсу Май. А-ну вставай. Умывайся и садись завтракать. – Юкине прошлась вдоль комнаты и подошла к окну распахнув занавески. – Я приготовила твой любимый карри. – Склонившись над дочерью, скинула с нее покрывало, надеясь ускорить процесс подъёма.

Мысленно проклиная этот день, Май все же смогла поднять свое тело и направить его в ванную. Зависнув на пару минут вглядываясь в свое отражение в зеркале, она стояла облокотившись руками о раковину. До того момента пока Юкине вновь не поторопила дочь.

Включив тонкую струю прохладной воды, Май привела себя в порядок. Расчесала волосы, почистила зубы и умыла лицо пенкой. Умудряясь в моменте, слегка позабавиться своим пенным отражением. Тем самым пытаясь зарядить себя через утренний ритуал благодарности. Стараясь принимать в голову лишь позитивные волны, которые сегодня ей как никогда были необходимы.

Как только Май оказалась в гостиной, ее живот истошно заурчал, почувствовав запах свежеприготовленного карри. Май прошла на кухню, где за ее местом уже стояла порция божественной еды. Чашечка белого риса и в два раза больше мясной подливы.

- Не переживай так сильно на счет экзаменов. Ты умная девочка, обязательно все сдашь! – Юкине подошла к Май за спину и приобняла дочь за плечи. – По крайней мере жизнь на этом точно не заканчивается.

Май поперхнулась от этой фразы. Помимо того, что она готовила себя морально к выходу в свет, спустя столько времени, так еще все это, сопровождалось постоянными мыслями о друге, который не был найден по сей день. То есть так и не имел возможности закончить школу.

- Х-хай...

Облачившись в школьную форму в крайний раз, Май Выдвинулась в школу.

Шла она, стараясь отключить все свои мысли и ни о чем не думать. Изредка поглядывая на дома, мимо которых проходила. За эти годы жизни здесь, ей казалось, что эти виды ей даже наскучили. В ее районе большое количество домов были однотипными и серыми. Поэтому заглядываться было не на что.

Спустя двадцать минут, Май уже стояла у главных ворот школы. Смотря на то, как у входных дверей в школу, собралась целая толпа ее одноклассников и выпускников с параллельных классов.

«Дыши... ты сможешь! Ты сможешь.»

● Хай* - "Да"

● Охайё* - "Доброе утро"