Первое, что увидела Май, был потолок. Почти сразу она ощутила лихорадочное состояние, как будто лежала все это время в ледяной камере, даже не подозревая, что формально произошедшее можно интерпретировать и так.

Химавари еще минуту не могла шелохнуться, наблюдая за тем, как Май постепенно приходит в себя. Но усидеть на месте она больше не смогла. Потянувшись к подруге, крепко обняла ее, но не так сильно, чтобы это было больно.

— Май... — прошептала она, захлебываясь в слезах радости. — Спасибо, что вернулась!

Май не смогла ответить на объятие. Ее мышцы были настолько обессилены, что даже сжать руку казалось непосильной задачей.

Николас с особым интересом наблюдал за этой сценой.

— Что это я? — одернула себя Химавари. — Сейчас придам тебе немного сил.

Она еще не успела восстановиться после путешествия в подсознании Май, как начала питать ее энергией. Не слишком сильно, чтобы не упасть самой, но и не мало, чтобы Май смогла подняться. Вскоре она действительно почувствовала прилив сил, что помогло ей приподняться и сесть, облокотившись на изголовье кровати. В этот момент она встретилась с пристальным взглядом голубых глаз.

— С пробуждением, госпожа Май, — произнес Николас, легко наклонив голову. — Или называть вас госпожа Рюдо?

Май озадаченно посмотрела на подругу, явно ожидая хоть что-то.

— Май, это Николас Вайс.

Как только Химавари произнесла его имя, глаза Май округлились.

«Это ведь наш враг?» — подумала она.

И в ответ на ее мысли Химавари добавила:

— Он нам не враг. — Она повернулась к главному, будто ожидая подтверждения.

— Она права, госпожа, — с кошачьей улыбкой произнес Николас. — Нам есть что обсудить.

Он прошел к креслу, противоположному Химавари, и расположился в нем, закинув ногу на ногу.

— Мисс, прошу поведать прошедшие новости нашей спящей красавице, — сказал он, указывая на Май.

Май бросила на него боковой взгляд, ясно показывая свое недоверие. В её сердце нарастало чувство настороженности. Все его слова звучали как шепот на грани надежды и тревоги. Химавари понимала, что сейчас её подруге нужно знать правду, и была готова рассказать всё, что произошло, чтобы прояснить, кто такой Николас на самом деле и почему они оказались в одной комнате с ним.

Химавари глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Её голос дрожал, но она знала, что должна говорить.

— Май, — начала она, — Харука предал тебя. Он вонзил клинок в твоё сердце. А хаос, который мы пришли устранять, устроил сам Цукиёме. Академия — лишь прикрытие для него самого. Поэтому мы вынуждены были искать помощь среди тех, кто казался врагом.

Она бросила взгляд на Николаса, надеясь, что его присутствие не вызовет у Май волнения.

— Николас — это... — замялась она, подбирая слова. — Он тот, кто хочет остановить Цукиему, как и мы. Его методы могут быть спорными, но мы понимаем, что сейчас нам нужна его поддержка.

Май, всё ещё уставившись на Николаса, пыталась осмыслить эту информацию. Сложности и опасности, которые они пережили, накладывали отпечаток на её восприятие.

— Почему я должна ему верить? — спросила Май. 

— Потому что у нас одна цель, — ответил Николас, его глаза сияли голубым светом, словно отражая искры надежды. — Я знаю, кто ты на самом деле, и верю в твою силу. Цукиеме может казаться всемогущим, но его слабость — это ты. Раз даже твой брат попытался тебя убрать.

«Харука...» — больно отозвалось в сознании.

Май не помнила сути, но помнила, что ощутила в тот момент: обжигающую боль, а потом темноту, ту, которую она боялась больше всего. Но кто-то помог ей выбраться. А потом вспышка. Врата растворились в воздухе.

— Врата... — с ужасом осознала она. — Хима, печати сняты. — Её руки задрожали.

Химавари пересела к ней ближе и попыталась успокоить подругу. Она понимала, о каких вратах говорит Май, но пока не совсем понимала, как и с чем они были связаны.

— Эти врата, они связаны с ним?

— Они сдерживали силу. Цукиёме сделал всё, чтобы раскрыть печати. А значит, вскоре он сможет взять под контроль и меня... — прошептала она ледяным голосом.

Химавари крепче сжала её руки.

— Я ведь уже говорила тебе: твоя сила — она только твоя.

Голос подруги уже не внушал уверенности. Её охватило ощущение ничтожности, ведь собственный брат так легко расправился с ней.

— Я не чувствую силу. Она потухла, — заявила она.

— Мы её восстановим, — воодушевлённо ответила Химавари. — Ещё есть время.

— Ты не понимаешь, — произнесла она, — я была в тьме так долго. Я не знаю, смогу ли ее вернуть.

Николас, наблюдая за их разговором, решил вмешаться.

— Я вижу, сколько у вас на плечах, — произнёс он мягким, но уверенным голосом. — Но есть способ вернуть твою силу, Май. Дело не только в том, чтобы снова стать сильной. Это о том, чтобы понять, кто ты есть на самом деле, и использовать это в свою пользу.

— Как? — спросила она, её голос был полон отчаяния и жажды понимания.

В его глазах загорелись огоньки, как будто он ждал этого момента с их появления. Уточнив у девушек, смогут ли они пройти за ним, и получив одобрительный кивок, он повёл их вглубь своего лагеря.

Основная часть лагеря Николаса оказалась скрыта в подземельях заброшенного здания, которое когда-то было величественным. Его стены были обиты облупившейся краской, а балки поддерживали потолок, украшенный паутиной и пылью, словно заброшенным.

Следуя за Николасом вглубь, Май и Химавари ощутили тяжесть атмосферы, проникающую в каждую клеточку их тел. Если Химавари успела привыкнуть к этой атмосфере, то Май только предстояло это сделать.

Николас вёл их по узким коридорам, вдоль которых они замечали остатки старой мебели и забытые вещи, когда-то принадлежавшие другим людям. Полумрак скрывал детали, но каждая тень хранила свои истории — о прошлом, когда мир был полон жизни, а сейчас остался лишь призрак цивилизации.

В конечном итоге они прибыли в широкий подвал, служивший скрытым помещением лагеря. Его размеры были внушительными, но обстановка оставляла желать лучшего. Слабый свет пробивался через трещины в потолке, создавая блики на стенах, а в углах стояли старые ящики, наполненные различными припасами, собранными в надежде на выживание.

Николас остановился у одной из дверей, ведущих в отдельное помещение, и обернулся к Химавари, его выражение лица стало серьёзным.

— Я хочу, чтобы ты осталась снаружи, — сказал он, его голос прозвучал низко и уверенно. — Здесь лучше не шуметь. Это... деликатная ситуация.

Химавари кивнула, настороженно глядя на дверь. Она чувствовала, что в этом помещении может скрываться нечто большее, чем просто разговор. Май, не понимая, что именно их ждёт, посмотрела на подругу с вопросительным взглядом, но Химавари лишь сжала её руку, подбадривая.

— Я ненадолго, — произнесла Май, прежде чем Николас открыл дверь и ввёл её внутрь.

Помещение оказалось ещё более мрачным, чем она ожидала. Сделав шаг вперёд, её глаза сразу же наткнулись на фигуру в центре комнаты. Обсидиановый пол, словно поглощая свет, был холодным и неприступным. В его свете Май увидела Исаму — закованного в цепи, сидящего на полу. Его человеческий облик всё ещё оставался, но что-то в нём изменилось.

Взгляд Исаму был пустым, а его кожа приобрела бледный оттенок, как будто он стал частью теней, окружавших его. Цепи, обвивавшие его тело, блестели в полумраке, и казались не просто символом заключения, но и магической преградой, сдерживающей его демоническую природу. Каждый его мускул был напряжён, и, несмотря на привычную силу, он выглядел подавленным и сломленным.

— Исаму! — вскрикнула Май, приближаясь к нему. Её сердце забилось быстрее, когда она вспомнила, что это он, кто был с ней в последний момент.

Он поднял голову, и его глаза встретились с её взглядом. В них читались печаль и сожаление, как будто он знал, что именно она чувствует.

— Май... — его голос звучал слабо, но в нём была нотка тепла, как будто его человеческая часть всё ещё пыталась достучаться до неё сквозь оковы.

Однако почти сразу он стал вскипать от неконтролируемого раздражения. Но это было не совсем связано с присутствием Май. Он выглядел так, как никогда не хотел показаться перед той, кто ему явно не безразличен.

Май остановилась на мгновение, не зная, что сказать. Этот Исаму, с которым она когда-то делила моменты радости и опасности, был стиснут в цепях, и ей было невыносимо видеть его таким.

— Так вы знакомы... — с интересом произнёс Николас. — Я думал, сделаю сюрприз. Напою твою божественную силу, поднеся его в жертву.

Все нутро Май сжалось от этих слов. Она вдруг почувствовала, как холодный пот выступает на лбу, а сердце сжимается в комок страха. Исаму — в жертву? Эта мысль была невыносимой.

— Нет! — вырвалось у неё, и она сделала шаг вперёд, словно надеясь, что её решимость сможет разорвать цепи, сдерживающие его. — Ты не можешь этого сделать!

Взгляд Май остановился на Исаму, но в его глазах, полных боли и страха, она теперь видела лишь тревожное отражение того, что с ним произошло. Этот человек, который когда-то был её другом и соратником, теперь казался ей чужим, искажённым тьмой, охватившей его.

— Уходи! — закричал Исаму. Его голос, полный ярости и отчаяния, снова отразился в её сознании, как удар молнии. Это было слишком. Май ощутила, как холод проникает ей под кожу, а сердце сжалось от ужаса.

Она не могла воспринимать это, не могла осознать, что перед ней стоял не просто её друг, а нечто, что могло её уничтожить. Все воспоминания о совместных сражениях и дружбе теперь казались далекими и непривычными. В его красных глазах она увидела лишь тьму, что напоминало ей о боли, которую она перенесла, о предательстве Харуки и о своей собственной уязвимости.

— Исаму... — тихо произнесла она, чувствуя, как комок страха застревает в горле. Она сделала шаг назад, её ноги, казалось, не слушались. Каждый инстинкт кричал ей бежать, уводить себя подальше от этого кошмара, который когда-то был её реальностью.

Слёзы навернулись на глаза, когда она поняла, что между ними возникла бездна. Она развернулась и выбежала из комнаты, чувствуя, как холодный пот стекает по лбу, а сердце стучит в унисон с её шагами.

Коридоры лагеря казались длинными и бесконечными, и в каждой тени она ощущала угрозу. Она не могла вернуться к тому, что было прежде. Теперь, когда тьма охватила Исаму, она понимала, что доверие — это опасная игра, которую она больше не могла позволить себе вести. Но что было делать с тем, что чувствовала она внутри?

Выбежав наружу, она сделала глубокий вдох, наполняя легкие свежим воздухом, но даже он не мог развеять страх, который сжимал её сердце. Она прислонилась к стене, пытаясь успокоиться, но перед глазами всё ещё вставал образ Исаму — его красные глаза и отчаянный крик.

— Как я могу доверять тебе? — прошептала она, словно отвечая ему. Этот вопрос, который она задавала себе, не находил ответа. Доверие стало уязвимостью, а уязвимость — опасностью. И в этот момент ей стало ясно, что даже самые близкие могут стать чужими.

«Но неужели те искры... всё было ложью?» — думала Май, печально глядя на каменный пол, словно пытаясь найти ответ в его холодной, неподвижной поверхности. Воспоминания о времени, проведённом с Исаму, мелькали в её голове, словно обрывки снов. Были ли они реальными? Или всё это было лишь прикрытием для ужаса, что таился внутри него? Все смешалось.

Май сжала кулаки, чувствуя, как её пальцы впиваются в ладони. Она вновь ощутила беспомощность — страх перед тем, что реальность, которой она так цеплялась, рушится, оставляя её одну в этом хаотичном мире. Её брат предал её, Исаму, казалось, уже давно перестал быть тем, кого она знала. Что поджидало её дальше?

Слёзы навернулись на глаза, но она заставила себя их сдержать. Не сейчас. Она больше не могла позволить себе слабость. Все эти эмоции — боль, страх, предательство — могли сломить её, но она не имела права на это.

Май глубоко вздохнула и подняла голову. Воздух лагеря был сырой, пропитан запахом старости и разрушений. «Я должна продолжать», — напомнила себе она, как будто это был единственный способ сохранить хоть немного контроля над ситуацией.

— Тебе нужно прийти в себя, Май, — пробормотала она себе под нос, отчаянно пытаясь собраться. Исаму, каким бы он ни был сейчас, не мог стать её слабостью. Она не могла позволить своим чувствам затуманить разум.

Слабый скрип шагов привлёк её внимание. Она обернулась и увидела, как Химавари направляется к ней. В её глазах читалась тревога. Май могла понять это выражение — оно отражало то, что они обе ощущали: неопределённость и страх перед будущим.

— Май, ты в порядке? — осторожно спросила Химавари, подойдя ближе.

Май кивнула, хотя её голос был предательски слаб.

— Я... — начала она, но остановилась, не зная, как выразить те эмоции, которые бушевали внутри. — Я просто не знаю, что теперь делать.

Химавари сделала шаг вперёд и крепко обняла её, словно пытаясь передать ей свою силу. Май не сопротивлялась, чувствуя, как её плечи расслабляются под теплом этого простого жеста.

— Мы найдём выход, — уверенно произнесла Химавари. — Мы всегда находим.

Май закрыла глаза, стараясь хотя бы на мгновение поверить этим словам. Она знала, что впереди их ждёт ещё больше трудностей, но сейчас ей нужно было собраться. Ведь что бы ни произошло, она не могла позволить тьме внутри или снаружи поглотить её окончательно.

— Да, мы найдём, — прошептала она в ответ, чувствуя, как внутри неё снова пробуждается сила.

После того как Май отстранилась от объятий Химавари, в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабым гулом лагеря за стенами. В этот момент Николас вновь привлёк её внимание.

— Вы понимаете, что выбор, который вы сейчас делаете, может изменить всё, госпожа Май, — произнёс он мягким, но твёрдым тоном. — Ваша сила уникальна. Её нужно подпитывать. И этот юноша, кем бы он ни был сейчас... — Николас сделал паузу, его холодные голубые глаза внимательно изучали её лицо. — Он может стать тем самым ключом, который вам нужен.

Май выпрямилась, чувствуя, как внутри неё растёт сопротивление. Её голос был тихим, но полным решимости:

— Нет. Я не буду использовать Исаму, даже если он уже не тот, кем был. — Её глаза вновь наполнились печалью, но также блеснуло нечто большее — отголосок силы, которой она пока не осознавала. — Я не могу позволить себе опуститься до этого.

Николас слегка приподнял бровь, будто вежливо удивляясь.

— Вы уверены в этом, госпожа? — Он медленно обошёл её, его шаги были ровными и бесшумными, как у хищника. — Наш мир рушится, и вам придётся принимать трудные решения. Но я уважаю вашу стойкость... хотя и не уверен, что это благоразумно.

Май напряглась, чувствуя холод в его словах. Но прежде чем она успела ответить, Николас внезапно сменил тему с такой лёгкостью, словно речь шла о чём-то несущественном.

— Позвольте мне показать вам окружающие нас места. Возможно, это поможет отвлечься, — предложил он с лёгкой улыбкой, будто намекая, что в его намерениях нет подвоха.

Май настороженно посмотрела на него, но внутреннее напряжение, страх и хаос эмоций заставили её согласиться. Она кивнула. Возможно, прогулка действительно поможет ей на какое-то время отвлечься и собраться с мыслями.

Николас повёл их через те же коридоры, по которым они вошли, но теперь его шаг был медленным, давая Май возможность осмотреть всё вокруг. Обветшалые стены, покрытые трещинами и грязью, казались символом всего того, что осталось от прежнего мира — от цивилизации, некогда процветавшей.

— Когда-то здесь была большая торговая площадь, — начал Николас, указывая на разрушенные здания, чьи очертания едва угадывались за слоем пыли и песка. — Люди собирались здесь, продавали и покупали товары, обсуждали новости и делились радостями. Но теперь... — он вздохнул, его голос стал мрачным, — теперь всё это мертво. Осталось лишь эхо, которое бродит между руинами.

Май осматривалась вокруг, и её сердце сжималось от чувства одиночества и утраты. Внезапно её охватило ощущение собственной ничтожности перед лицом этого разрушенного мира.

— Мир всегда рушится, — сказал Николас, как будто прочитав её мысли. — Но в наших силах решить, что будет с ним дальше. Или кто будет управлять тем, что от него останется.

Его слова несли в себе скрытые намерения, но Май, несмотря на усталость и страх, понимала, что её миссия сейчас — это не борьба за силу или власть. Её задача была глубже, значительнее. И каким бы мрачным ни был окружающий мир, она знала, что не сможет пожертвовать теми, кто ей дорог, ради собственных амбиций.

Николас продолжал вести её через развалины, давая ей время осмотреть всё вокруг и собраться с мыслями.

— Говоря о том, кто будет управлять тем, что останется, — начал Николас издалека. — Госпожа, ради спасения моего народа и процветания вашего давайте заключим политический союз. После вашей победы над этим божеством мы создадим процветающее мирное общество. Что скажете?

Май замедлила шаг, услышав его предложение. Слова о союзе зацепили её, но вместо ожидаемого спокойствия принесли с собой новое беспокойство. Он говорил о мире и процветании, но Май знала, что такие обещания всегда несут с собой скрытые намерения и условия.