От чая исходил неизвестный мне запах. Он был немного резковатым и отдавал зеленью или травой, но оставался на удивление приятным. Просто необычным. В наших краях чаем называлась мутно-коричневая жижа с маслянистыми разводами, которую невыносимо было пить. Что туда добавляли, я знать не знаю и знать не хочу. В каждую семью отдавался определенный набор продуктов, среди которых, помимо безвкусных блоков хлеба, вкусовых добавок и мутной воды, была странная смесь, являющаяся основой для такого чая. В нашем доме эта чайная неожиданность не пользовалась спросом и лежала без дела в самом дальнем углу шкафа. Я не мог назвать себя любителем так называемого чая, поэтому не особо обрадовался, когда мистер Хадинг заявил, что расскажет нам все после чаепития. Однако здесь чаем называли совсем не то, что я привык видеть дома. Цвет у жидкости в серой чашке был более чистый, прозрачный. Его можно было бы назвать цветным пятном в нашем сером мире, если не брать во внимание сам Центр. Чай обладал какой-то притягательной силой. А этот запах... Я все никак не мог сообразить, что туда такого могли добавить.

— Это бергамот. Раньше было такое растение. Его листочки высушивали и добавляли в чай, — очень вовремя подсказал мистер Хадинг. — Сейчас такого уже не достанешь в нашем подземелье. Впрочем, и эти запасы считаются уже испорченными, но кто ж таким будет разбрасываться, правда?

Я задумался о том, откуда же тогда взялся этот самый бергамот сейчас, на что мужчина незамедлительно ответил, будто прочитав мои мысли:

— Все из того прошлого, когда солнце еще высоко светило над поверхностью, и люди жили совсем иначе.

Он грустно улыбнулся, и мне показалось, будто он погрузился в какие-то далекие воспоминания, в то время, которое мне не было известно.

— И долго вы будете еще юлить? — вмешалась Виана. Она держалась в стороне от всего неизвестного, поэтому упорно игнорировала свою чашку. Даже мне показалось это невежливым, хотя, наверное, ее можно было понять.

У мистера Хадинга были глаза бледного зеленого цвета. Они казались непроницаемыми и холодными по началу, но опущенные уголки и какая-то усталость в его лице смягчала их жесткость. Я все больше и больше задумывался, сколько же этому человеку приходится держать всего в одиночку. Наверняка для сокрытия истины у него есть причины. Правда же?..

Мужчина вздохнул и начал:

— Как вы прекрасно знаете, люди раньше жили на поверхности. Причина, по которой им пришлось переместиться под землю, вам также известна.

Я и Мартен кивнули, Виана же никак не отреагировала, только смотрела на мужчину своим тяжелым взглядом, с который почти всегда ходила.

— Наверху сейчас так холодно и темно, что жизнь там попросту невозможна. Здесь, под землей, еще сохраняется тепло, благодаря ядру Земли, которое до сих пор не остыло. Но, вынужден сообщить прискорбные вести: это тепло не будет держаться бесконечно. Не знаю, заметили ли вы, но в последнее время температура падает все ниже и ниже. Конец, как вы понимаете, неизбежен.

Мне было известно, что люди пытаются просто оттянуть свой конец, но, стоило услышать что-то подобное от человека, который занимается этим оттягиванием, и что-то ледяное и колючее проникло в мое сердце. Страх. Не тот страх, что я испытал, расставаясь с матерью, нет. Это был куда более неприятный гость, резкий и сковывающий. Я так и замер, не в силах что-либо сказать. В моей голове роились какие-о мысли, но я совсем не мог различить, о чем я думал в этот момент. Настолько сильно страх охватил меня.

Тем не менее, я сохранял на своем лице непроницаемое выражение. Просто потому, что привык. А вот Мартен, насколько я мог судить, перепугался пуще прежнего. Меня начинало всерьез беспокоить ментальное здоровье моего друга, который за один только день столько всего пережил. Виана же, как мне показалось, вообще никак не отреагировала на подобные вести. Тоже шифруется или в самом деле не испытывает ничего по этому поводу? Кто ее знает.

— Да, наше положение оставляет желать лучшего, но, поверьте мне, у нас еще не все потеряно. — Эти обнадеживающие слова повлияли как надо, пусть страх перед мрачным будущим до конца не выпускал из своих тисков. — Наши предки, те самые, что спустились сюда, чтобы спастись, оставили послание нам, потомкам о Рассвете. В нем говорится о том, что конец все же будет неминуемо приближаться, но в этот самый момент на поверхности должно зародиться новое Солнце. Но, прежде чем оно снова поднимется на небосвод, необходимо его отыскать.

— Дайте угадаю: вы хотите отправить на поиски нас, так? — снова встряла Виана, и я только понял, что мистер Хадинг к этому и клонит. Венера говорила о Поиске. Неужели именно об этом? Если бы Виана не сделала на этом акцент, я бы даже не понял, пока мужчина не сказал бы об этом мне в лоб. Я почувствовал себя дураком.

— Верно, — коротко ответил мужчина, и в его глазах блеснуло что-то, отчего у меня по спине пробежались мурашки. В том, как он легко и просто бросил это короткое слово, было нечто зловещее. Мое впечатление до этого рассеялось в пыль. Теперь он не казался таким же уставшим. Какое-то неясное выражение лица у него было. Я не мог никак понять, что кроется за этим лицом, так легко менявшемся.

— Но... Но почему именно мы? — неожиданно спросил Мартен, молчавший до этого момента. Он нервно теребил пальцами край своей белой рубашки и совсем не смотрел на мистера Хадинга, словно боялся его. — Р-разве это не опасно?

— Очень опасно, — прямо ответил председатель. Вопреки всему, я почувствовал облегчение. Он хотя бы не соврал. — Мы выбрали вас из-за ваших способностей.

Он сделал паузу и продолжил:

— Ты, Мартен, обладаешь невероятным умом, а твоя тяга к познанию мира вокруг навела на мысль, что тебе будет интересно узнать, что происходит на поверхности. Ведь ты поэтому не повернул обратно, когда представился такой шанс, да?

Мой друг растерялся. Его вроде похвалили, но я понимал, что он сейчас полон противоречий. Мне бы стоило что-то сказать, однако я в таких случаях совсем был бессилен.

Между тем мистер Хадинг перевел взгляд на Виану:

— Виана невероятно сильна морально и физически, ее силе духа и непробиваемости можно только позавидовать. Мы не могли оставить такую девушку в стороне.

Виана лишь фыркнула в ответ и отвернулась. Я заметил, что ее эти слова тоже задели в хорошем смысле, но ее все также не устраивало для чего ее так расхваливали.

— С тобой, Симон, все было решено с самого начала. Аналитический склад ума и полное несогласие с устоями нашего мира... Ты так сильно похож на своего деда, поэтому тебя и не было в списке на экзамен, ты уже автоматически был частью Центра и Поиска.

Я тупо уставился на мистера Хадинга, силясь понять, что он только что сказать. У меня словно окончательно выбили почву из-под ног, если там еще что-то было. В голове все перемешалось, не осталось ни одной здравой мысли, за которую можно было бы ухватиться и удержаться. Я своего отца-то никогда не видел, какой еще дед?..

— Так ты значит с ними заодно! — Гневные нотки в голосе Вианы проступали так явно, что не заметить их было очень трудно. Не знаю, что она там себе надумала, но, кажется, теперь вся ее ярость была направлена на меня. — А строишь из себя дурачка очень умело, я даже и подумать не могла, что ты, которого я знаю, всего лишь фальшивка. Жаль, что такой профессии как актер больше нет, такой талант пропадает!

Мне казалось, еще пару минут, и она меня ударит.

— Ты ошибаешься! — заступился за меня Мартен. Когда дело касалось кого-то другого, а не его самого, ему было проще обороняться. Даже не знаю, с чем это могло быть связано. Он просто становился как будто другим человеком и мог без раздумий кинуться вперед. Однажды Мартен чуть не ввязался в драку, когда попытался защитить девочку из младшего класса, к которой пристали задиры. — Он не мог ничего этого знать, сама посуди. Может быть, кто-то из его родственников и был в курсе, но это не значит, что он сам хоть какое-то понятие о происходящем имел. А иначе ради чего ему горбатиться в нашей школе? Ради чего жить в таких условиях?

У Вианы было еще что сказать, но в этот самый момент вмешался мистер Хадинг. Одним жестом руки он попросил обоих замолчать.

— Вы не так меня поняли. Симон не имел ни малейшего понятия о том, что его дед когда-то был причастен к тайне нашего мира. Более того его сын — отец Симона — отказался участвовать в Поиске и сбежал на окраины.

У меня больше не осталось сил что-либо слушать и узнавать. Центр существует только для того, чтобы была возможность отправляться на поиск непонятного Рассвета, мой дед, о котором я даже не слышал, был в курсе этого, как и отец, который в итоге просто сбежал, а потом окочурился на опасной работе. А я что? Я каким образом стал частью этого бреда? Честно говоря, меня это ни капельки не трогало. Теперь я начинал подумывать о том, что лучше помереть от вполне естественного явления, нежели отправиться не знаю куда и найти то, не знаю что. Всё. Плевать я с высокой колокольни хотел на все эти разборки, интриги и так далее.

— Полагаю, вам нужно отдохнуть и обдумать все хорошенько, — заметил председатель и поднялся. — Я же говорил, что стоит оставить разговор на потом.

Он подошел к своему столу, нажал какую-то кнопку и через пару минут появился молодой человек чуть постарше нас. Мистер Хадинг велел отвести нас в наши комнаты. Юноша кивнул и попросил нас следовать за ним. Ни Виана, ни я, ни тем более Мартен не возражал. Мы действительно так устали, что сил на сопротивление просто не было. Сейчас нам предстоит очень долгий процесс переваривания полученной информации, а там, того глядишь, и на сон время останется.