Машина бывала на окраинах только раз в год — в день взросления. И вот, теперь и мне предстояло стать пассажиром этого неведомого мне существа. Будучи ребенком, я часто наведывался к школе в заветный день, чтобы посмотреть на это чудо, сотворенное человеческими руками. Мне не раз хотелось самому от и до изучить строение этого транспорта — единственного, которым еще пользовались люди. И пусть теперь я не ребенок, во мне снова зажегся этот интерес.

Машина выглядела как железная немного вытянутая коробка с выпирающими частим спереди и сзади, по бокам расположились дверцы, на их наличие указывали блестящие ручки; по всему корпусу автомобиля имелись окна, но через них ничего нельзя было рассмотреть, это показалось мне странным; передвигался транспорт с помощью четырех колес, расположенных в передней и задней части автомобиля, поддерживая основную «коробку». Я как-то читал, что раньше машины хоть и упрощали жизнь людям, на самом деле отравляли окружающую среду выхлопными газами. А потом появились электромобили. Один из них «дожил» и до наших дней.

Когда я залез внутрь, то оказался в чистом неожиданно просторном салоне с простыми мягкими сидениями, обтянутыми кожей, кое-где уже приличной протертой. Диванчики, если их можно так назвать, расположились друг напротив друга. Через окна, которые снаружи были просто темными, оказывается все было прекрасно видно. Печальный и уже привычный ландшафт стал чуточку мрачнее, но это не отменяло того факта, что в отличие от наружной части, изнутри можно было рассмотреть все. Я заметил, что салон был отделен от управляющей части стенкой с маленьким отверстием. Видимо, окошечко нужно было для переговоров с водителем. Сейчас оно было закрыто.

Жаль, а ведь было бы неплохо глянуть, как этой штукой управляют.

Я, Мартен и Виана сидели на одной стороне, по направлению движения, прямо напротив расположилась мисс Голди и незнакомый нам мужчина. Выглядел он достаточно сурово: крупный — его широкой спине потребовалось аж два места — угрюмое лицо с проступавшей щетиной, стрижка под «ежик», я не видел его глаз, но у меня сложилось впечатление, что они глубокие, черные и совсем не дружелюбные. Он не выражал какой-либо враждебности, но от его присутствия было слегка не по себе.

Автомобиль тронулся. Сначала медленно, потом, набирая скорость, он становился все быстрее. Я не знал, с какой скоростью перемещался транспорт, но чувствовал себя весьма комфортно, несмотря на легкую тряску.

— Мисс Голди, — неуверенно подал голос мой друг, — сколько нам ехать до Центра?

Весь напускной образ мисс Голди давно уже рассыпался, теперь она просто походила на уставшую женщину: костюм слегка помялся, выглядел неопрятно, идеально уложенная прическа уже не выглядела такой идеальной, весь блеск и шарм куда-то пропали, оставив после себя лишь тусклое подобие.

— Во-первых, — даже голос ее изменился, стад более грубым, — перестаньте меня так называть. Меня уже тошнит от этого «мисс». Если хотите обратиться ко мне, то лучше всего по имени. И без этих ваших «вы», я не настолько старая.

Мы с Мартеном переглянулись. Я видел, что он чувствует себя не в своей тарелке с того самого момента, как залез в машину. Его можно было понять. Когда мы с ним пересеклись после прощания с родителями, его глаза еще были распухшими и красными. Для него прощание с родными далось тяжелее, чем мне, ведь ему предстояло сменить обстановку. Мой друг был крайне плох в адаптации. Я невольно вспомнил наш первый день в школе: тогда Мартен просто спрятался в угол и отказывался выходить, пока за ним не явилась миссис Аарон. Ей пришлось отпроситься с работы, чтобы успокоить своего сына. Потом он еще неделю пытался свыкнуться с новым положением. А теперь... Теперь его матери не будет рядом, некому будет прийти и забрать его. Думаю, сам он это понимал. И, как он сам признался чуть позже, его успокаивал тот факт, что мы вместе отправляемся в Центр. Для меня это тоже было облегчением. Если бы вместо Мартена был бы кто-то другой, я бы наверняка тоже нервничал. Всегда проще с теми, кого ты знаешь.

Я бросил взгляд на Виану.

Виана сидела тихо, не издавая ни звука. Она просто смотрела в окно без особого интереса. Я изредка поглядывал на нее. Когда мы с Мартеном оказались в салоне, она уже была тут и точно также сидела возле окна, даже не обратила на нас внимания. Я все гадал, что могло произойти. Может, она отказалась встречаться с родителями, чтобы лишний раз не дать слабину? А что, это было бы очень даже на нее похоже, хотя... Стоит сказать, я о ней ничего не знал. Совсем ничего. Кроме того, что она часто играла роль заступника, влезала в неприятности, постоянно боролась за мнимую справедливость и спорила по поводу и без. Я невольно подумал: нам придется работать вместе, а это могло сильно усложнить положение дел. По крайней мере, так мне казалось. Оставалось надеяться, что наши дорожки в Центре разойдутся.

— Так сколько нам ехать, ми... Венера? — снова спросил я

Женщина глянула на меня, выпрямилась и ответила:

— Около часа. Плюс-минус десять минут. — Она еще раз посмотрела на каждого из нас. — Прежде чем приедем, мне нужно будет ввести вас в курс дела.

Я в недоумении уставился на нее. Даже Виана, не проявляющая признаки заинтересованности, как-то зашевелилась. Смутное ощущение, будто предчувствие снова дало о себе знать, словно все мое нутро уже было осведомлено о том, что мне предстоит узнать.

— Для начала я попрошу вас сохранять спокойствие.

Когда говорят такую фразу, собираются сказать что-то такое, что могло заставить нас занервничать. Мне это не нравилось. Я видел, как напрягся Мартен, как переменился взгляд Вианы, стал жестче. Кажется, они тоже поняли, что что-то здесь нечисто.

Мужчина, сидевший рядом с Венерой, отложил в сторону книгу, которую читал до этого, и скрепил руки в замок у себя на коленях. Он выжидающе смотрел то на меня, то на Мартена, то на Виану, словно гадая, как каждый из нас отреагирует на сказанное.

Венера понизила голос и произнесла:

— Центра не существует.

Ее слова прозвучали, как приговор. В голове один за другим лезли вопросы: то есть как, не существует? Что это значит? Куда же нас тогда везут? Но, прежде чем я успел хоть что-нибудь спросить, женщина продолжила:

— Каждый год мы выбираем трех выпускников, которые выделяются среди остальных умственными и физическими способностями, тем, как они используют критическое мышление и встречают стрессовые ситуации, как отвечают на вопросы и чего хотят от будущего.

На последней фразе она многозначительно взглянула на меня. Я растерялся. Я мог бы быть готов к любым последствиям, к любой работе, которую мне дадут, но не к этому. Нет, к таким новостям я был совершенно не готов.

— И для чего же? — услышал я голос Вианы. Ее глаза — светло-карие — полыхали гневом. Если меня слова Венеры поставили в тупик, то ее здорово разозлили.

Венера выдержала ее взгляд.

— Для того, чтобы выявить тех, кто может отправиться на Поиск, — спокойно произнесла она, не отводя глаз от Вианы. Мужчина рядом с ней также следил за девушкой, словно она представляла какую-то опасность. Впрочем, думаю, она бы действительно могла стать угрозой.

— Для какого поиска? Какого к черту поиска?! — взорвалась Виана. Она подалась вперед, не намереваясь сделать ничего плохого, однако компаньон Венеры воспринял это совершенно иначе. Он выставил свою огромную ручищу перед женщиной и угрожающе посмотрел на мою одноклассницу. Та и бровью не повела. Если она и испытала какой-то страх, то явно этого не показала. Очень в ее духе.

— Виана, — произнесла Венера. Она вдруг стал мягче, словно пыталась успокоить, — очень попрошу тебя не выражаться. Хотя бы в моем присутствии.

Девушка все не сводила взгляда с мужчины. Она лишь фыркнула, выражая свой протест.

— Марк, ради всего святого, они же дети, хватит на них смотреть, как на врагов, — теперь в голосе женщины послышалось раздражение. Вся эта ситуация ей также не нравилась.

Но я обратил внимание на другое. Она назвала нас детьми, хотя сама несколько часов назад объявила нас взрослыми. Мне показалось это чем-то странным.

Марк, казалось, не услышал ее, но, немного погодя, все же отступил. Он вытащил книгу и сделал вид, что не читает. И все же он периодически поглядывал на бунтарку в лице Вианы.

— Но... что тогда все это значит? — спросил Мартен. Его голос дрожал, сдавая его: он был напуган, страшно напуган. Он думал, что едет в великое и светлое будущее, где его мозгам найдут достойное применение, но оказалось, что его здорово надули. Как, впрочем, и всех нас.

Виана тоже отступила. Она скрестила руки на груди, явно ожидая каких-либо объяснений. Она все еще была зла, так зла, что, будь ее воля, она бы разнесла здесь все в пух и прах. Так казалось.

— Поверьте, мне самой не в радость объяснять вам все, я бы скинула это на кого-нибудь другого, но, увы, так сделать нельзя, — Венера покосилась на Марка и вздохнула. — Я сказала, что Центра не существует, но это не совсем так. Его не существует в том смысле, в котором его знаете вы и все остальные жители нашего поселения.

Я напрягся. Больше всего на свете я не терпел ложь, а теперь выясняется, что весь наш жалкий мирок на этом и построен. Хуже не придумаешь.

— Для вас Центр — место, где все работают над тем, чтобы упростить человеческую жизнь под землей, — она снова внимательно на нас посмотрела, — а для меня — возможность поиска наилучшего исхода для нас всех.

— И что же вы ищете? — наконец спросил я.

Венера загадочно улыбнулась.

— Это вам вскоре и предстоит узнать, не спеши. — Она выдержала небольшую паузу и добавила: — Всему свое время.