Мы шли в тишине. Никто из нас не мог ее нарушить. Каждый был занят своими мыслями. Ответы были у нас в руках, до конца осталось совсем немного, но я не чувствовал ничего, кроме опустошения. С одной стороны, мне хотелось найти этот злополучный Рассвет, чтобы Иешуа отдал свою жизнь не просто так, с другой — я не до конца был уверен, что все в действительности так просто, ведь, если верить письму, люди уже добирались до него, даже видели то, что называли Рассветом, так почему им не завладели еще тогда? Этот вопрос не оставлял меня ни на минуту с того момента, как я перестал думать об Иешуа. Сердце все еще скорбело по нему, но я не мог позволить себе совсем упасть духом. Да, все начинало казаться бессмысленным, но я не был один. Рядом были Мартен и Виана, которые так же, как и я, были сломлены, но старались держаться из последних сил. Этому мне необходимо было поучиться у них. Они стали сильными, вот о чем я подумал.

Виана шла впереди, за ней — Мартен, я же плелся позади. Я не был лидером, никогда им не был. А хотел ли? Это уже другой вопрос.

Я посмотрел по сторонам. Каменные стены, каменный пол, каменные потолок... Все это уже изрядно мне надоело. Если бы я выбирал место, где хотел бы встретить конец, то я предпочел бы остаться снаружи, там, где над головой необъятное небо и звезды. А что такое звезды? Хадинг как-то говорил, что это гигантские раскаленные газовые шары, излучающие свет, но это мало что мне дало. Хотелось бы узнать об этом мире больше.

— Нет, — голос Вианы разогнал мои размышления. — Нет, нет, нет. Нет!

Я поднял взгляд и сразу понял, в чем дело. Холодный свет лунного камня освещал стену. Виана мотала имитацией фонаря из стороны в сторону так, что вскоре стало понятно — дальше никакого пути нет. Тупик.

— Почему опять? Почему?! — Виана со всего маху пнула стену. Она была не просто зла, она была в бешенстве.

Мартен медленно и тихо осел на пол. Он ничего не сказал, даже не пикнул. Кажется, это уже действительно все.

— Может, я что-то проглядела? Может, мы свернули не туда? — снова и снова спрашивала девочка, по нескольку раз просматривая данные нам инструкции.

— Ты же знаешь, что это не так, — тихо произнес мой друг. В его голосе слышалось утомление. Он, как и все мы, были истощены во всех смыслах. У нас почти не осталось еды, никто из нас толком не спал за все время (попробуй поспать в таком обмундировании), и все эти события просто окончательно вывели нас из строя. Это означало, что теперь действительно все пришло к концу. Сколько раз я приходил к этому выводу? Уже и не припомню, однако этот раз отличался от другого. Теперь ждать помощи неоткуда и запасных планов и решений у нас не было. Да даже если бы мы хотели, чтобы они у нас были, навряд ли кто-то что-нибудь сообразил в таком состоянии.

— Нам не попалось ни одно ответвление с того момента, как мы покинули логово Паука, — добавил Мартен еще тише. И он был прав. Мы действительно больше не видели никаких дорог и троп, которые могли бы нам как-нибудь помочь в этой ситуации.

— Не может же быть... — ярость девочки заметно сошла на нет. Она опустила руки. Я невольно почувствовал, как что-то в груди сдавило, словно кто-то сжал грудную клетку в своих тисках. Никогда бы не подумал, что подавленный вид Вианы сможет вызвать что-то подобное.

Когда сдаются сильные, слабым ничего не остается, как смириться.

— Мы все знаем, что может, — произнес я. — Наверное, с нас всего этого хватит.

Виана подняла на меня взгляд. Она просто молча смотрела, а после вовсе опустила голову, так ничего и не сказав.

Теперь жертва Иешуа оказалась никчемной. И его слова... К чему они вообще были? К чему нужно было отдавать свою жизнь за каких-то детей, свалившихся непонятно откуда? Чего он этим добивался, если все в итоге сошлось к этому?

Я поймал себя на мысли, что злюсь на него, словно он повинен во всем, что с нами произошло. Конечно, это было не так, но я уже не мог остановить этот нарастающий ком. Я чувствовал массу разных эмоций: отчаяние от безысходности, ярость от своей беспомощности и тоску по человеку, который наверняка бы смог найти выход из этой ситуации. Я не знал этого наверняка, но отчего-то был уверен, что Иешуа знал бы, что можно было сделать, как поступить, как выйти из тупика. У него словно были ответы на все вопросы, а самое главное — он мог каждого из нас успокоить и дать надежду, что не все еще потеряно. Но как быть сейчас, когда его нет? Смог бы сам Иешуа ответить на этот вопрос?

— Я не могу так! — вырвалось у меня после долгих раздумий. Мартен вздрогнул, Виана подняла взгляд в недоумении. Я и сам не знал, что несу. Я стал расхаживать взад-вперед, присматриваясь к стенам, пытаясь найти... да хоть что-то! Переполнявшие меня до этого чувства решили выйти на выход.

— Что ты делаешь? — спросила Виана.

— Хоть что-нибудь, — ответил я. — Я устал от всего этого! Меня надоело постоянно попадать впросак, когда все более-менее становится ясно. Мы должны прийти к поставленной цели, должны найти этот злополучный Рассвет, должны вернуться домой в конце концов! Разве это не то, чего мы хотим? Разве это не то, ради чего Иешуа отдал свою жизнь? Если это так, то почему? Почему мы сидим здесь и просто ждем своей кончины. Я не понимаю. Не понимаю!

Я уперся лбом в стену, которая стала препятствием. Поток закончился, я немного успокоился, но чувство сожаления не уходило. Оно стало постоянным гостем в моем сердце, и это мне совсем не нравилось. Вот только избавиться я от него не мог. Когда я стал так много думать об этом? Уже не помню. Возможно, оно всегда было со мной, но я просто не обращал на это внимание. Каково сейчас осознать это? Не знаю, не могу объяснить. Да и нужно ли?

— Я хочу домой, — тихо произнес я. — Хочу снова увидеть маму, хочу, чтобы она смогла спокойно жить в этом мире, даже если его дни уже сочтены. Я не хочу оставаться здесь. Это неправильно, не должно все закончится так.

Я отчаянно стукнул кулаком по стене. Гулкий звук прокатился в сторону, откуда мы пришли.

— Странно, — внезапно сказал Мартен и встал. Он подошел ко мне и тоже стукнул по стене. Звук повторился.

— Что такое? — поинтересовалась Виана.

— Звук... Звук не такой, каким должен быть. — Мартен начал простукивать стену. Когда он перешел на другую часть, последовал другой отзвук — короткий и глухой. До меня вдруг дошло, что он имел ввиду.

— В этой части, — я указал на место, где постучал в первый раз, — если судить по звуку, стена не такая уж и толстая и за ней есть какое-то пространство.

— Верно, — подтвердил мой друг.

Виана просияла.

— Это значит, что...

Это значит, что мы можем продолжит путь. Осталось только придумать, как именно это сделать. Навряд ли кто-то из нас обладал достаточной силой, чтобы проломить стену, а подручных материалов у нас для этого не было.

Пока я размышлял, что нам делать, Мартен продолжал просматривать и простукивать стену. В свете фонарика я видел его сосредоточенное лицо. Он не раз уже доказывал, что может быть не только слабовольным трусом, но мне все еще было непривычно наблюдать за тем, как сильно он переменился за это время. А я? Я изменился? Ощущения на этот счет были утвердительными, но я все никак не мог понять, в хорошую ли сторону произошли изменения.

Впрочем, не об этом речь.

В какой-то момент Мартен начал рыться в своем рюкзаке. Он достал снаряжение, о котором я совсем забыл, — снаряжение для альпинизма. Среди множества веревок был что-то похожее на мотыгу, но размером поменьше и с лезвием немного другой формы. Мне никогда не доводилось иметь дело с этим инструментом, поэтому его название я не знал. Я вообще мало что представлял об этом снаряжении, только знал, что им пользуются при работах у стен на окраинах, но не более того.

— Здесь трещина, — оповестил нас Мартен, взяв инструмент поудобнее. Он неуклюже замахнулся и ударил по стене острой стороной. По стенам прошелся звон, но никакого результата за ним не последовало.

— Дай мне, — вмешалась Виана и чуть ли не отобрала у парня орудие. Она встала к стене, примерилась и замахнулась, но прежде чем ударила, она обратила к нам: — Отойдите. Неизвестно, насколько эта стена обвалится и что последует за этим.

Где-то внутри мне пришлось подавить свой бунт по поводу участия в этом непосредственно Вианы. Я пообещал себе, что это в последний раз, когда она берет на себя тяжелую работу.

Девочка снова замахнулась, выдохнула и ударила. Сначала ничего не было, но потом я услышал, как камень трескается. Виана сделала несколько шагов назад очень вовремя. Как только она это сделала, часть стены почти до самого потолка обвалилась. Перед нами предстал узкий проход, в который каждый из нас, немного поднатужившись, наверняка смог бы пройти.

Мы попытались заглянуть внутрь, но ничего, кроме небольшой части прохода не увидели.

— Кто первый пойдет? — как бы невзначай спросила Виана.

Я не стал отвечать на вопрос, а просто полез. Мне пришлось немного пригнуться, чтобы войти в неизвестность. Никаких трудностей у меня не возникло при этом, однако сердце гулко билось, оповещая о том, что я напуган. Что нас ждет там? Еще один паук? Или кто-нибудь похуже? Я отогнал ненужные мысли и просто шагнул дальше. Будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас необходимо узнать, есть ли путь дальше.

Оказавшись по другую сторону, я выпрямился, достал лунный камень о посветил вокруг. Ничего, кроме стен и прохода дальше. Я сделал пару шагов вперед.

— Симон, что там? — спросила Виана.

Я ничего не ответил. Пока сложно было понять, что именно я вижу.

Я сделал шаг. Еще один. Еще.

— Симон? Симон, ты в порядке? — в голосе девочки послышалось беспокойство, но я все еще молчал.

Еще один шаг...

Кто-то коснулся моего плеча. Я вздрогнул и обернулся.

— Ты чего не отвечаешь? Совсем уже? — начала Виана, но я перевел ее внимание на то, что увидел впереди.

Лестница. Лестница, ведущая наверх.