Шум давно остался позади, а мы все шли вперед по узкому проходу в непроглядную темноту. Света от фонарика из лунного камня не хватало, но Иешуа нисколько не сомневался в выбранном пути. Это наводило на определенные мысли.

— Как давно вы здесь? — поинтересовался я и заметил, что с самого начала общаюсь с ним, как полагается, но нисколько не испытываю от этого неудобства, как было с Венерой или Хадингом в нашу первую встречу. — Я имею в виду на поверхности.

Иешуа ответил не сразу. Он выдержал паузу, словно обдумывал свой ответ. Я шел позади, немного прихрамывая, и не мог видеть выражение его лица. Я предположил, что он считает.

— Около недели, — ответил мужчина, не замедляя своего хода.

— Недели? — переспросил я больше для того, чтобы снова услышать и осознать этот срок. Неделя. Нам же дали провизии на три дня. Может, в колонии Иешуа действительно ищут Рассвет?

— Ты так и не сказал, почему твои друзья идут на восток, — заметил мой новый знакомый.

— Вообще-то я не совсем уверен, что они точно пойдут в ту сторону. Компас был у меня, когда, — я нервно сглотнул, — когда меня столкнули. Думаю, они взяли направление, в сторону которого мы шли.

Между нами повисло молчание. Расселина между тем стала расширяться.

— Твое дело, верить мне или нет, но тот, кто столкнул тебя, не был кем-то из твоих товарищей.

Я замер на месте. Где-то глубоко внутри затеплился огонек надежды, но его заглушали железные факты: я отчетливо видел лицо. Оно принадлежало Мартену и никому больше. И рядом больше никого не было, мы бы заметили приближение чужого в голой пустыне.

— То есть, как?

Иешуа тоже остановился и повернулся ко мне. Свет фонарик ударил по глазам, и я зажмурился.

— Как я понял, вы только поднялись, — я кивнул, — вы еще не встречались с ними.

— С ними — это с кем? — Манера некоторых людей выдавать информацию небольшими порциями, а не целиком и полностью раздражала. Вот и сейчас хотелось взбунтоваться и попросить моего нового знакомого прекратить эту игру «задай мне вопрос после каждой моей фразы».

Иешуа будто бы замялся. Он развернулся и продолжил идти вперед, так и не ответив на вопрос.

— В чем дело? Кого ты имел в виду? — Я поспешил за ним следом. Он заметно ускорился, а я все еще хромал. Идти с ним на равных не представлялось возможным.

Мужчина все также молчал. Мне начало казаться, что здесь что-то не так. Доверие к этому человеку строилось из ничего. Да, он не убил меня, а даже в какой-то степени выходил, помог встать на ноги, но вот эти недомолвки изрядно портили всю картину.

Пройдя еще немного, Иешуа остановился, и я понял, что он вышел из ущелья. Я последовал за ним.

— Я пока не могу тебе сказать, — коротко ответил мой новый знакомый и поднял взгляд наверх. Я посмотрел следом и увидел звездное небо намного ближе, чем там, где я упал. — Для начала нам нужно вылезти на поверхность.

Он замолчал, а потом чуть тише добавил:

— Мне совсем непонятно, почему детей отправляют в такое опасное место и не рассказывают им о том, что их здесь ждет, — он глубоко вздохнул. — Это разрывает мне сердце.

Слова Иешуа магическим образом подействовали на меня, и я снова поверил ему. Не знаю, в чем конкретно было дело, но все это породило нешуточную борьбу где-то глубоко внутри. Борьбу здравого смысла, который призывал быть начеку и не верить всему, что говорит этот мужчина, и, как ни странно, интуиции. Я никогда не понимал тех, кто действовал по наитию, прислушивался к своим ощущениям и эмоциям. Это казалось нелогичным и вместе с тем глупым. Виана была одной из тех, кто мог сказать что-то в духе «мне так подсказывает интуиция». Что же теперь? Я сам верю на слово, по сути, незнакомцу, взявшемуся из ниоткуда, потому что мне кажется, что он не представляет никакой угрозы. Я, который еще учился в школе, наверняка бы не понял и с презрением посмотрел на то, во что он в итоге превратился. Не мне его судить.

Вместе с мыслью о Виане пришлось вспомнить, что прямо сейчас рядом с ней находится тот, кто столкнул меня. Мартен. Но теперь в своих умозаключениях я был не уверен после слов Иешуа. Если это был не Мартен, то кто это был? Его злобный двойник? Чушь. На такой поворот событий способны книжки с причудливыми историями, которые так любила читать Виана. Хотя, может, Иешуа все же соблаговолит приоткрыть мне завесу тайны и рассказать, что навело его на такой вывод.

Пока я стоял в стороне и думал обо всем, что свалилось на меня за последние несколько часов, мой знакомый вовсю возился у одной из стен. Я не особо интересовался тем, что он делал, но очень скоро понял: он пытается спланировать подъем наверх. Стены в кратере были с самыми разнообразными уступами, за которые можно было бы зацепиться и подняться. Проблема заключалась в том, что многие из них осыпались, стоило надавить на них чуть сильнее. Это сильно усложняло подъем, пусть и расстояние до поверхности было не больше трех, как мне показалось, метров.

— Симон, подойти, пожалуйста, — позвал меня Иешуа, не отрывая взгляда от стены. Я послушно подошел. — Сможешь подняться самостоятельно?

Об этом заранее я как-то не подумал. Действительно, смогу ли я подняться сам? Я попытался согнуть больную ногу в колено. Вышло не очень, бедро разболелось, но я сделал вывод, что в моем случае это не так уж и невозможно. Я ухватился за ближайший выступ, который показался мне устойчивым и начал подниматься. Боль в ноге сразу же дала мне знать, как только я стал подниматься выше.

— Думаю, я поднимусь сам, — ответил я и тут же чуть не грохнулся обратно. Ботинок скользнул по выступу, но я смог удержаться на месте. Новых травм мне сейчас не нужно. — Все в порядке!

Я услышал, как Иешуа выдохнул.

— Поднимайся аккуратнее. Я пойду следом за тобой.

Честно сказать, подъем по длинной лестнице, который нам предстояло преодолеть прежде, чем мы оказались на поверхности, сейчас казался намного легче. Во-первых, лестница была явно для того и создана, чтобы по ней взбираться наверх, а вот стена, пусть и с уступами для этого не была предназначена. Во-вторых, в случае с лестницей был только один путь — прямой, здесь же приходилось постоянно менять свое положение и выискивать более устойчивую позицию. Ко всему прочему боль в ноге стала усиливаться. Я чувствовал напряжение по всему бедру. Оно будто бы стало тяжелее, и всякий раз, когда мне нужно было задействовать больную ногу, я прилагал чуть больше усилий, чем требовалось в предыдущий раз.

И вот, заветная поверхность оказалась на расстоянии вытянутой руки. Я потянулся к ней и в этот же момент почувствовал, как опора из-под ног растворяется. Я инстинктивно дернулся, ухватился за край и судорожно принялся подтягиваться. На поверхности не за что было зацепиться, песок скользил под ладонями и выталкивал меня обратно в кратер. В тот самый момент, когда я понял, что падаю, я почувствовал, что кто-то подталкивает меня снизу.

— Давай, чуть-чуть осталось! — услышал я голос Иешуа. Я собрался с силами и еще раз подтянулся наверх. На этот раз куда более удачно. Мне удалось залезть на край и даже сесть. Я обернулся к пропасти и протянул руку своему новому знакомому. Он крепко ухватился за нее. Общими усилиями Иешуа вылез следом за мной. Из динамиков доносилось его тяжелое дыхание. Он наверняка слышал то же самое.

Я отполз от края и упал на спину. Через скафандр почти ничего не чувствовалось, но даже так мне удалось ощутить под собой холодную землю. Я снова на поверхности. Вокруг были знакомые, похожие друг на друга холмы из песка. В этот раз ветра не было.

Бедро с новой силой заныло, но мне уже было по большей части все равно.

— Ты как? — поинтересовался Иешуа, сразу поднявшись на ноги.

— Сойдет, — последовал короткий ответ. Я пока не собирался вставать. Мне требовался небольшой отдых, передых. Я напомню, что спортсменом я никогда не был. Такие нагрузки мне давались тяжело, оттого и отдыхать следовало чуть больше.

«Мартен бы точно не полез на стену» — пронеслось в голове, и это заставило меня резко подняться. Перед глазами на мгновение потемнело, голова закружилась так, словно я вертелся на месте, а потом решил остановиться. Такое случалось часто, дело было в пониженном давлении. Не знаю, с чем это было связано. Врачи говорили, что такое бывает, особенно у тех, кто испытывает постоянное напряжение. Не могу сказать, в чем именно это проявлялось в моем случае, оно на самом деле сейчас не имело никакого значения.

— Как далеко мы отошли от заданного курса? — спросил я, когда вернулся в норму.

Иешуа взглянул на запястье правой руки — там у него был компас и часы в одном. Циферблат, а внутри маленький компас с яркими синим и красным указателями. Стрелки часов терялись на их фоне, но при правильном фокусе можно было бы узнать, который сейчас час.

Мужчина задумчиво произнес:

— Мы двигались на северо-восток. Надо взять немного южнее, тогда, вероятно, мы пересечемся с твоими товарищами. — Он посмотрел куда-то в сторону, а потом опустил взгляд на меня. — Если, конечно, они идут так, как ты говоришь, и ничего за это время не случилось.

При последней фразе по спине пробежались мурашки. Мне совсем не хотелось думать о том, что что-то могло произойти.

— Ты сказал: меня мог столкнуть кто-то другой. Но как такое может быть, если я четко видел лицо? — спросил я, намереваясь все же выведать у Иешуа все, что он знает.

Мужчина вздохнул.

— Скорее всего, ты видел Тень в обличии своего друга, — ответил он так, словно это было чем-то обыденным.

Остерегайтесь Теней.

— Что за... — хотел было я спросить, но меня прервал звук, непонятно откуда доносившийся. Я и Иешуа напряглись, прислушиваясь. Поначалу все было тихо, словно ничего и не было, а потом...

— Помогите! — крик о помощи даже в таком пустом мире, даже в динамике было сложно различить, но даже несмотря на это, нам удалось распознать человеческий голос. В голове все перемешалось, и я все никак не мог понять, кто это был, хотя разгадка была на поверхности. Этот голос... Он отдаленно напоминал то, что я слышал ранее, тем более что мне никогда не доводилось слышать его на повышенных тонах. Меня обуревали сомнения, но где-то в глубине души я был уверен...

Это голос Мартена.