Нас отвезли на последний этаж и заперли в небольшой комнатке с тремя кушетками и одной тумбочкой посередине. Это место очень сильно походило на изолятор, об этом говорило отсутствие окон, облупленные стены, плохое отопление и слабый запах сырости. А в углу я приметил отметины, словно кто-то отсчитывал здесь свои дни. Самая настоящая тюрьма. Но, в отличие от автора царапин на стене, нас здесь не планировали задерживать надолго. Об этом ясно дал понять разговор с Хадингом.

— Вам стоит отдохнуть, — осторожно произнесла Полайн в дверях. Мне всегда тяжело давались чувства и эмоции других людей, но отчего-то мне казалось, что происходящее оставило на ней неизгладимый след вины за случившееся.

Мне внезапно стало интересно, как она очутилась в подчинении у Хадинга.

Но я ничего не спросил и не сказал в ответ. Просто отвернулся и ушел к противоположной от кушеток стене. Полайн еще какое-то время постояла в проеме, прежде чем закрыть дверь.

Может, она и была права по поводу отдыха, но сна не было ни в одном глазу. В голове вертелись события последних двух часов. Наш побег, поимка Вианы, облава, разговор с Хадингом... Слишком много произошло, мысли разбегались в сторону, не давая мне сосредоточиться. Более того, теперь, когда я остался один на один с собой, я внезапно осознал всю тяжесть нашего положения. Не так давно я храбрился, думал, так оно и надо, но теперь отчаяние охватило меня, сжало в своих тисках. Нас отправят на поверхность и там мы сгинем и об этом никто никогда не узнает. Теперь понятно, почему «избранным» Центра нельзя было держать никакой связи с родными: чтобы не возникло вопросов, когда они внезапно исчезнут.

Я тряхнул головой и потер глаза. Эта ночь длилась слишком долго. Хотя, может уже утро?.. Кто же его знает!

Прошло около часа или даже больше, когда со стороны коек послышалось копошение.

— Ургх... моя голова. — Мартен сел и потер виски. Он оглянулся, нашел меня. На каких-то пару мгновений он завис, силясь вспомнить, что произошло, а когда последние события вспыли в его голове и отразились на лице, я предотвратил самое страшное, что могло с ним случится в тот момент:

— Ты ни в чем не виноват. Это с самого начала было ловушкой.

Мартен обладал интеллектом, с которым мало кто мог тягаться, но из-за низкой самооценки и неуверенности он был слишком требователен к себе. За что бы он не брался, что бы не делал, если он не справился с этим в совершенстве, то бросал себя на самое дно самокопания и отворачивался от этой деятельности раз и навсегда. Потому он нигде не задерживался подолгу, потому все бросал на полпути, стоило совершить малейшую оплошность, потому винил себя во всех неудачах. Раньше меня не особо это волновало, в чем и была моя ошибка. Как друг я провалился еще тогда.

— Вот как, — выдохнул мой друг и отвел взгляд в сторону. Он прикрыл глаза и потер переносицу, потом встал, отыскал свои очки на тумбе, надел их и посмотрел на меня: — Что произошло?

— Да, расскажи все с самого начала, — произнесла Виана. Она вернулась в сознание уже тогда, когда нас привели в изолятор, но я убедил ее немного поспать, с чем она спорить не стала.

Девушка поднялась и смерила меня взглядом. Я заметил, что теперь она говорила со мной немного иначе, без былого раздражения, однако в ее словах чувствовалось недоверие. Она хорошо слышала разговор с Хадингом, в этом не было никаких сомнений. Не мудрено, что у нее были ко мне вопросы.

И я рассказал все. Про то, что наш побег был частью их плана, про козни Хадинга и про послание от отца. Последнее особенно сильно заинтересовало ребят, и я показал им письма и компас, которые прихватил, когда они пришли за мной. Они долгое время рассматривали содержимое послания от моего родителя и пробежались по потертым записям деда, рассмотрели компас и некоторое время молчали, переваривая полученную информацию. На лице Мартена отразился страх, Виана была в ярости. Мне казалось, еще немного, и она начнет разносить все вокруг, но она просто стояла на месте.

— Вот же... — Девушка хотела крепко ругнуться, но остановилась на полуслове, поджав губы. Потом она подняла на меня свои светло-карие глаза, которые при малом количестве света словно чернели, и спросила ровным спокойным голосом: — Почему ты нам раньше не сказал?

— Я обнаружил это всего несколько часов назад, — оправдывался я. — Когда вы пришли за мной, некогда было рассказывать.

Виана промолчала, снова уставившись на потрепанные временем листы бумаги. Мартен начал ходить из стороны в сторону, что-то бормоча под нос. Я еле мог разобрать, что он говорил, но мне было абсолютно ясно: он принялся размышлять о наших дальнейших действиях. Ему лучше думалось, когда он вот так озвучивал свои мысли. Честно говоря, его метания из стороны в сторону меня напрягали, но я не стал встревать в его мыслительный процесс.

— Если предположить, что Рассвет существует, то где его искать? — наконец спросил, остановившись. Он бросил взгляд сначала Виану, потом на меня. Я лишь пожал плечами. У меня совершенно не было никаких идей. Однако я был крайне удивлен тому, как держался мой друг. Мне казалось, что неутешительные новости повлияют на него более губительно. Хорошо, что мои ожидания не оправдались.

— На востоке, — внезапно заявила Виана.

Мы с Мартеном уставились на нее в недоумении.

— С чего ты это взяла? — спросил я, поднимаясь на ноги.

— Вот, — она ткнула пальцем в лист постарше, где с трудом различались буквы. Я с трудом разобрал фразу, на которую она указывала: «...солнце (размытые буквы) на востоке...».

— Как ты это разглядела? — прищурившись, поинтересовался Мартен.

— Я каждый день делала домашку со своими младшими, — ответила девушка. — Поверь, их каракули куда сложнее разбирать, чем какие-то тусклые записи, которым кто знает сколько лет.

Насколько я помнил, у Вианы было две сестры и брат. Она была старшей в семье, и я слышал, что на нее свалили все заботы об остальных детях. Тогда меня это не особо интересовало, но теперь я задумался о том, как девушка со всем справлялась.

— Мы не можем верить одной лишь фразе, вырванной из контекста, — возразил я. Мартен лишь кивнул, соглашаясь со мной.

Виана устало вздохнула.

— У нас все равно нет никаких других зацепок, кроме этого отрывка. — Она сложила оба послания и протянула их мне, я тут же спрятал их в карман. — К тому же не только это указывает на это направление.

Девушка вытянула компас и указала на маленькую отметину в виде креста напротив обозначения востока. Я пригляделся и понял, что она оставлена там намеренно, словно тот, кто ее оставил, хотел, чтобы ее обязательно заметили. Мы с Мартеном переглянулись. Он подумал о том же самом.

Внезапно дверь открылась и на пороге нашего изолятора оказалась Венера. Сначала я ее не признал: под макияжем скрывались темные круги под глазами и болезненная бледность, золотистые волосы потускнели, заимели желто-зеленый оттенок, вместо костюма с иголочки на ней был затасканные спортивные штаны и кофта. Смерив нас взглядом, Венера закрыла дверь и произнесла:

— Вам лучше все это спрятать.

Под «этим» она подразумевала послания и компас. Я поспешно сунул исписанные листы в карман, Виана то же самое проделала с компасом.

— Вы пришли за нами? — спросил Мартен, пока женщина нервно прислушивалась, прижавшись ухом к двери.

Она проигнорировала вопрос, занятая своим делом. Все это создавало впечатление, будто она скрывалась. Но зачем? И почему именно здесь?

Наконец, Венера отошла от двери и обратилась к нам:

— Послушайте, то, что я сейчас скажу, покажется вам бредом...

— Хоть бы что поновее придумали бы, — цокнула Виана, прервав женщину. — Не нужно этих вступлений. Говорите, как есть. Мы и так достаточно наслушались.

Венера бросила взгляд в сторону девушки, но ничего не сказала. Она лишь выдохнула:

— Да, ты права. Хватит бродить вокруг да около. — Женщина устало потерла переносицу и снова подняла взгляд на нас. — Ни за что не показывайте Грегору то, что оставил Чарли, иначе вас действительно ждет смерть.

— Подождите, так вы знаете?.. — теперь уже встрял я. В голове не укладывалось, откуда она могла знать о том, что мне досталось от покойных родственников.

— Да, знаю. Знаю, потому что из-за меня Чарли пришлось оставить это все на своих потомков. — Голос женщины предательски дрогнул. Я так и замер на месте, не имея понятия, что сказать или сделать. Новый поток вопросов взорвался в моей голове и не намеревался останавливаться. Почему она знает?

Я посмотрел на своих товарищей по несчастью. Мартен тупо уставился в пол, переваривая полученную информацию, как и я, Виана старалась оставаться невозмутимой, словно только что услышанное ее никак не трогало.

— Вы наверняка хотите спросить меня о многом, но у нас совсем нет на это времени. — Венера вернулась к теме самостоятельно, напрочь отбросив то, что заставило ее дрогнуть. — Я могу лишь сказать, что знаю все это и даже больше, потому что сама была на поверхности.

Остатки самообладания вмиг улетучились, и я раскрыл рот от удивления. Осталось только выкрикнуть выразительное «ЧТО?!», но тут у меня хватило сил сдержаться, поэтому вопрос застыл в воздухе, не будучи озвученным.

Прежде чем кто-либо из нас смог что-то сказать, Венера продолжила:

— Пятнадцать лет назад была первая экспедиция, и я была ее частью. Тогда никто, кроме меня не вернулся, и я стала вечной узницей Центра и девочкой на побегушках для Хадинга. — Последние слова женщина сказала с особенной жесткостью. Она непроизвольно сжала кулаки, словно сдерживала гневные порывы.

— Но... как же... как же вы выбрались?.. — нарушил молчание Мартен, выходя из оцепенения. Он нервно поправлял очки на переносице, таращась на внезапную гостью в нашем карцере.

— Мне помогли, — коротко ответила Венера. Она с грустью посмотрела куда-то в сторону, и я словно увидел, как она прокручивала события тех дней в голове. Но это длилось всего пару секунд, потом она снова перевела взгляд на нас. — Слушайте, Рассвет существует. Я сама его видела.

В этот момент, казалось, время застыло.

А потом мы услышали, как открывается дверь.