Помещение, в котором Фаман и его класс находились является самым настоящим зданием суда, только здесь оно именуется «Суд по делам дефектных» или же по обревеатуре «СПДД». Это помещение сделано в тёмных тонах, они как бы подчёркивает серьёзность, которая должна быть присуще этому месту. По всей этой комнаты стоят столы для «зрителей», очень сильно напоминающие парты в школах. Только вот в школах парты «тонкие» и сделаны либо для одного человека, либо для двух, смотря какая школа. А здесь эти «парты» толстенные и все соединены между собой, образуя ряд, который протягивается от начала и до конца помещения. Всего таких рядов шесть. А вот в конце помещения стоит огромный высокий стол, за которым восседает судья. Около него столпилась куча охранников в синих формах. Ну, а в другом конце, находившаяся довольно-таки рядом с последним рядом, уместилась, средняя по размеру, - то бишь как раз для человека, - стеклянная камера с маленькими дырками, в которые мог пролезть на самом деле, да и то с трудом, мизинец. Настолько маленькие были эти дырочки, лишь потому что они предназначались для поступления кислорода. А в этой стеклянной камере находилась та, из-за которой здесь все собрались.

Так получилось, что Фаму пришлось сесть прямо рядом с этой камерой. Но на самом деле ему было всё равно. Зойкина обезоружена и находится в прочной камере. Да, она стеклянная, но ведь стекло-то прочное. Сколько бы подсудимые, которые находились в этой камере, не били кулаками и ногами по стеклу, а всё равно не добились бы результата. А какого либо оружия, чтобы разбить эту камеру тоже нет. И пусть эту «коробку» не охраняют, никто из неё не сможет выбраться.

Фаман незаметно глянул на дефектную. Она сидела в камере, на сером холодном полу, пододвинув колени к себе. Её голова была опущена под скрещенные руки на коленях. Итак бледная кожа стала вообще почти белой. Лица, естественно, не видно, а короткие сделанные под каре светло-фиолетовые волосы, словно сирень, которая только-только зацвела в мае, слегка завиты. Зойкина Рудали́на слегка дрожит, а плечи нервно дёргаются то вниз, то вверх - Фам это видит отчётливо. А ещё он отчётливо слышит тихие неровные вздохи и такие же тихие всхлипы.

Но Фаману Зойкину совсем не жалко. Ни в коем случае. Здесь действует не только привитая безчувственность рулосов, но и знаменитая всеми фраза: «Сам виноват». И это является правдой. Во-первых: не нужно было просто становиться дефектной, а чтобы ей не становиться, нужно было лишь соблюдать установленные правила и порядки. Вот и всё. Во-вторых: если бы Рудалина просто подошла и сказала напрямую о том, что она стала дефектной, то естественно события бы развивались в другую сторону и наказание бы в любом случае не было бы таким строгим. Но вот действительно задаёшься вопросом: «Зачем это скрывать?» Всё равно ведь долго не продержишься. Всё равно все когда-нибудь узнают.

- Итак, приветствую всех собравшихся здесь, - вежливо, но монотонно начал судья. - сегодня мы собрались здесь с вами, чтобы обсудить наказание для юной особы по имени Зойкина Рудалина, - Фам мог поклясться, что видел как Рудалина резко вздрогнула и по-необычному икнула. - Как мы все знаем, в этом помещении обсуждают дела по дефектным. Я думаю, вам не составит труда догадаться, кем является эта девушка...

И началась речь. Судья рассказал о том, что при обыскании квартиры подсудимой не нашли её мать. То, что есть предположение, что она мертва. А вот в самой квартире царил беспорядок, который просто-напросто неприемлим. При каждом обвинении голова Рудалины отпускалась всё ниже и ниже. А когда её обвинили в главном, - испытывании чувств, - она хрипло и сдавленно, но при этом тихо произнесла:

- Испытывать чувства - преступление..?

Её никто не услышал. Кроме Фамана. И даже если её услышали, то отвечать не стали, но опять же, кроме Фама. Он слегка пододвинулся к камере и также тихо, но безразлично, как всегда, прошептал:

- Да.

Рудалина подняла голову и всмотрелась в лицо бывшего одноклассника. Лицо её было странным. В первый раз Фаман видел такое лицо. Оно было всё красное, прямо как помидор. Остренький носик шмыгал, тоненькие губы приподнялись, открыв рот, а серые глаза были мокрыми. Фам немного поразмыслил и пришёл к выводу, что Рудалина плакала. Да и до сих пор плачет. Вон, с правого глаза потекла одинокая слеза к румянцам щёк.

Глаза девушки расширились, словно она не верила в услышанное и тихо запротестовала:

- Ты... Ты не прав. Это не преступление...

- Но ты убила человека, ведь так? - напомнил Фаман, сохраняя стойкость перед этим изученным лицом.

Ведь действительно. Ну куда могла пропасть её мать? Верно, никуда. Из этого приходишь к, может быть трагичному, но единственному выводу. Она мертва и явно не от старости.

- Я ведь не хотела... - оправдывалась Рудалина. - Я не хотела этого делать... Она... Она меня вынудила...

Похоже, предположения оправдались.

Стоит отметить: её тоненький голосок звучал тихо и жалобно, что любому человеку захотелось бы пожелеть её. Но они не люди. Они рулосы. Поэтому и это не сломало сердце Фама. Но он промолчал и продолжил слушать судью.

- Я не понимаю, почему вы все такие... - вдруг продолжила Рудалина, но её голос уже не звучал опечаленно, он уже звучал гораздо спокойнее, а лицо уже не было таким красным - Они ведь вам всем промывают мозги... Всё то, что происходит здесь ненормально. Это же безумие во плоти...

- Если для тебя это безумие, - решил согласиться Фаман. - то почему ты не ушла?

Если честно, Фам не верил ей. Ни единому слову. Но он никогда не разговаривал с дефектным. В данном случае с дефектной. Не так уж и важно. Ему просто была интересна эта беседа и то, чем она может закончится. Ведь это может стать хорошим опытом.

-Я хотела. Просто не успела... Я даже вещи уже собрала...

- И куда бы ты ушла?

- Домой.

- Твой дом здесь.

- Нет, это не так. Я же говорю, вам промыли мозги. И мне в том числе. Мы ведь даже не задумывались, откуда появились, кем были... Нам просто стёрли память. А я вспомнила... - её объяснение оборвалось криком судьи: «Перерыв двадцать минут!»

Люди начали медленно покидать помещение, а Рудалина вдруг заорала громко-громко:

- Как вы все не понимаете! Это всё - безумие!

Но на неё никто не обратил внимания.