После продажи дома, большую часть денег пришлось отдать за замороженную ипотеку. Половину оставшихся денег Линк отложил брату, чтобы он воспользовался ими по своему уму. Небольшой остаток денег, хватило лишь на несколько месяцев прожиточного минимуму, поэтому Линку приходилось самому заботиться о себе, и подрабатывать там, где получалось. Через какое-то время, он более или менее обустроился. Начал зарабатывать небольшие деньги, которые с расчетом экономии, еле хватало на жизнь.

Через три года, Линк забрал Итана с ворот детского дома. Они всегда были близки и поддерживали хорошее отношение, но за то время, пока он жил один в детском доме, без самого близкого человека, Итан сильно изменился. Он еще больше замкнулся в себе, и как бы подсознательно винил Линка, что он оставил его одного. Сперва родители, а после и брат. Но этого, Линк еще не заметил в тот период, когда забрал Итана, из когда-то места, называемый домом.

Никто из братьев не пошел в колледж, некогда было тратить деньги на просиживание многих часов, да и средств не хватило бы. За все время проживания в приюте, Дорис стала ближе к ребятам. Она разговаривала с ними о психологических проблемах, и помогала облегчиться душе. Даже после того, как братья ушли из детского дома, они продолжали поддерживать связь.

Отречённые от всего мира два брата кое-как держались, оплачивали съемную квартиру, заботились друг о друге. Вскоре, у Линка появилась постоянная работа. Из-за плотного графика они с братом все реже начали видеться. Половину денег от продажи квартиры, которую Линк сохранил для Итана, он быстро растратил, пытаясь начать бизнес. Линк так и не понял, что это за бизнес, но при этом не стал допытывать и отчитывать брата за потерю средств.

Шли дни, недели, а то и месяцы. Итан где-то нашел работу, и два брата стали видеться еще реже, чем прежде. Когда они бывали дома вдвоём, то кто-то обязательно спал, или занимался какими-то другими делами. Питались они по отдельности, словно враги, находящиеся под одной крышей. Никто не понимал, что в их сердцах затаилась обида, возможно не на друг друга, а на что-то другое. Но думалась им, что причина, по которой они редко общаются, это постоянная занятость. Что это работа, и необходимость в проживании мешает им быть такими же близкими, как раньше.

Приблизительно через год после того, как они воссоединились, Линк поймал Итана с дозой наркотиков.

— Это что такое, — спросил Линк, державший открытый рюкзак брата.

— Ты зачем роешься в моих вещах? — неодобрительно произнес Итан.

— Отвечай! Что это такое?

За несколько минут до этого, Линк хотел постирать вещи, и увидел приоткрытый рюкзак брата. Он без лишних мыслей взял рюкзак, и направился к Итану, чтобы спросить, постирать ли эту вещь. Но как только Линк подхватил рюкзак, её одна сторона приоткрылась. Там лежал маленький пакетик с содержимым в нём белым порошком.

— Сам не видишь, что ли? — грубо ответил Итан.

— Зачем тебе это? Продаешь или употребляешь?!

— Конечно продаю, — соврал тот.

— Так вот как ты зарабатываешь, — укоризненно произнес Линк.

— Зарабатываю, как могу. Раз родители нас бросили.

Два брата стояли друг напротив друга. Они уже не были маленькими детьми, играющими рядом. Линку было двадцать один, он сильно изменился со времен приюта. Выпрямил осанку, стал ходить ровно и с уверенностью. Широкие плечи и прямой взгляд только подчеркивали это. Итан же тоже довольно сильно прибавил в росте, он стал таким же высоким как Юджин, с отличием того, что их отец никогда не горбатился. Итан постоянно ходил, сидел с кривой спиной, давняя привычка смотреть вниз привела к этому. Его полные детские щеки, превратились во втянутую кожу на лице, а большой лоб остался в таком же состоянии. С одной стороны комнаты стоял Линк, смотрящий со злостью на брата, а с другой стороны — Итан, направив обвиняющий взгляд на старшего брата, и одновременно испытывающе глядел на него.

— Не вмешивай сюда, родителей! Хватит уже строить из себя обиженного человека. — твёрдо проговорил Линк.

— Я и не вмешиваю, просто это правда. Зачем они уехали тогда, оставив нас?

— Вспомни, что было, Итан. Не наглей, сейчас. В тот день мы сами захотели остаться.

— Я не хотел оставаться, только ради тебя остался.

— Ты меня в чем-то обвиняешь? — пытаясь разобраться, спросил Линк.

— Может, если бы ты тогда не захотел остаться, то они были бы живы, — показывая пальцем на брата, бросил Итан.

— Эй... Что ты такое говоришь? То есть это я виноват в смерти родителей? Ты совсем сдурел?

— Взгляни фактам в глаза, брат, — продолжал Итан. — Ты говоришь вспомни, а ты сам не хочешь вспомнить?

— Я всё прекрасно помню, получше тебя.

— Тогда, ты помнишь, как накричал на мать?

— Ты сейчас специально хочешь мне больно сделать? — вспоминая все события одиннадцатилетней давности, сказал Линк.

— Если бы ты тогда, не накричал на мать с такими грубыми слова, а послушался бы, и мы бы вместе все уехали, то...

— То, что? — перебил Линк. — То, что, они бы остались живы? Ты это хочешь сказать?!

Линк стоял, еле сдерживая эмоции, и возможно в словах Итана была какая-то правда, поэтому старшему брату было так тошно. Это ссора начавшаяся с найденными наркотиками, переросла в нечто большое, в проблему, которая затаилась еще с давних времен. Но братья никогда не пытались решить эту проблему, поговорить, обсудить, и прийти к пониманию друг друга. Им казалось, что между ними всё хорошо, а тем временем ядовитый туман злости, сомнений, и внутренних обвинений, потихоньку проскальзывали в их сердца, шаг за шагом усугубляя ситуацию.

— Да, брат. Именно это, я и хочу сказать. Они остались бы живи, если бы не ты!

И тут Линк уже не сдержался, в нём проснулась могучая сила, подпитываемая не лучшим топливом — гневом. Итан упал на спину, закрывая лицо. Удар за ударом проходили сквозь защиту Итана. Что-то в Линке переклинило, он не мог остановиться, напрочь игнорируя слова брата, чтобы тот остановился. В тот день старший брат избил младшего до такого состояния, что Итан получил такие побои, из-за которых ему пришлось неделю отлёживаться дома. Может Линк злился вовсе не на него, а на жизнь, на самого себя?

После этого случая, Итан перестал разговаривать с братом. Дни шли, а обида, так и не уходила, сколько бы не старался Линк в своих извинениях. Квартира, в которой они жили, была лишь местом, где два брата по крови, но переставшие быть братьями по духу, иногда пересекались. Старший всегда в надежде пытался извиниться, а младший всегда проходил мимо.

Спустя несколько месяцев, когда Линк возвращался домой после работы, он обнаружил под дверной щелью записку с указанным номером телефона. В этой записке говорилось, что речь идёт об Итане, и просили позвонить по номеру. Линку эта возможность наладить контакт с братом посредством помощи, показалась хорошей, поэтому он даже немного обрадовался. На звонок, ответил какой-то мужчина. Он представился, и сказал, что врач в местной больнице. Его голос был строгим, после чего попросил прийти в больницу, назвав пересечения улиц, которые итак были известны звонящему. На вопрос Линка, о том, что произошло, и всё ли в порядке с Итаном, врач лишь ответил, что это срочно, а после бросил трубку.

Через полчаса Линк оказался в больнице. Пока он в спешке добирался, мольбы из его уст не прекращались. Наконец врач подошел к Линку, и сообщил, что произошла беда. Надежда брата, что хоть бы все обошлось с Итаном, только увеличивалась. Врач сообщил, что Итан лежит в реанимации от передозировки наркотиков. Как только Итана привезли в больницу, дежурные врачи пытались связаться с родственника, но в больничной карте не был указан номер брата, а только адрес проживания. Они отправили инспектора, но дверь никто не открывал. Тогда записка стала единственным способом связи.

У Линка закружилась голова, и он присел. Врача в белом халате звали Оуэн. Он держал небольшой блокнот, судя по всему врач обходил пациентов прежде, чем пришел Линк. Набрав воды в пластиковый стаканчик из кулера в нескольких метров от них, Оуэн протянул его:

— Выпейте, вам полегчает.

Поблагодарив, Линк сделал несколько глотков:

— Что ему светит? — озабочено спросил единственный близкий человек Итана.

— После момента передозировки, он не сразу попал к нам. Его сердце успело остановиться, но после нескольких попыток стимулирования сердцебиения, у нас получилось запустить его. На нынешний момент его состояние не стабильное.

— Каковы шансы, док? — не выдерживая спросил Линк, уже весь утомленный от событий.

Оуэн посмотрел в глаза собеседника, упорно смотрящие на него, и сообщил:

— Шансы крайне малы.

Врач извинившись, удалился по своим обязанностям, а Линк остался сидеть пережёвывая новую информацию. Он был словно в трансе, не реагируя на внешний мир. Изнутри он проигрывал события, которые могли бы развернуться. Просидев так с десятка минут, он попросился в реанимацию, чтобы увидеть брата. Но туда нельзя было попасть. Даже после нескольких попыток упрашивания Оуэна, правил никто не нарушил. Еще больше разочарованный отказом, Линк сел на ту же скамью, и просто ждал.

К утру Оуэн разрешил проведать Итана. Уставший от эмоциональной нагрузки, и бессонной ночи, Линк сел у края кровати. Аппарат искусственной вентиляции легких, поддерживал жизнь в обессиленном теле Итана. Столько боли было в глазах старшего брата, он смотрел, и все равно продолжал надеяться, что сможет извиниться перед Итаном.

— Он умер в тот же день... — Может если бы я объяснил ему, что это не приведёт ни к чему хорошему, то он... Остался бы жив!

— Ты не виноват, Линк, — произнес Айзек с чувством сопереживания.

— А кто как не я?! Я должен был лучше присматривать за ним, как старший брат. Ведь он так же лишился родителей, как и я! Он не заслуживал такого!

— Никто из вас такого не заслуживал, Линк. Не вини себя.

Сидя в кресле, Линк ударил кулаком о журнальный столик с такой силой, забыв о физической боли, будто бил по мягкой поверхности подушки. Айзек не смел его прерывать. Он погрузился в выплескивание накопившихся эмоций, словно переполненный сосуд выискивающий выход для собственного облегчения. Айзеку было больно за него, за то, какая жизнь ему досталась. Какое у него было прошлое, с потерями близких людей, с наполненными проблемами и заботами дней.

Айзеку не дано было понять его чувства в полной мере. Такую череду утрат, никому не хотелось бы пережить и вспоминать. Но порой надо подумать, а правда ли мы виноваты в трагедиях, которые произошли. Мы иногда хотим себя винить, потому что когда-то не успели сказать добрых слов или же наоборот сказали то, о чём на самом деле не думали. Все двадцать лет, каждая его мысль о прошлом, заставляла винить себя из-за сказанных слов в день смерти родителей и действий, когда он узнал о наркотиках брата. Его мысли перевернули все представление о том, что произошло. Он вовсе не был виноват, лишь сказал и сделал нечто от сиюминутной злости. От злости, которая стала комом в жизни Линка.

Айзек и Линк сидели молча какое-то время. Солнечный свет дошел до лиц друзей, заставляя сверкать последние слезы Линка, точно далекий огонек в вечерней пустыне. Его дыхание замедлилось. Ровный процесс поглощения воздуха и прямая спина, вновь показала Линка, обретающий новые силы. Человека, который стал сильным после стольких потерь и переживаний, преодоления забот и бесчисленных раздумий о жизни, после любви и заботе о брате.

Айзек пошел на кухню, чтобы поставить чайник. Взяв две кружки горячего кофе, он вернулся в комнату. Темный силуэт из-за освещения, стоял у окна, уставившись лицом в сторону улицы. Он обернулся и его лицо осветилось золотыми красками, а появившаяся добродушная улыбка воодушевила их. Линк почувствовал, что ему стало лучше, лучше, чем за все время их дружбы. Он высвободил поток скопившейся негативной энергии, хранящаяся столько лет. Они сели у журнального столика и продолжили многочасовой душевный разговор.