***

Извилистый коридор, вымощенный шестиугольной керамической плиткой, вывел путников в высокую пещеру. Ещё на подходе к ней Кутвук велел своим спутникам применить фильтрующие чары. Вскоре они поняли зачем. В воздухе пещеры не было никаких ядовитых веществ, зато пол её покрывал толстый слой мельчайшей пыли. Стоило чуть потревожить её, как она взлетала выше головы (впрочем, быстро оседая).

– Это ленэссеровая труха, – сказал Хвал, зачерпнув пригоршню пыли и посмотрев на потолок. – Чистящее заклинание забарахлило: вместо того чтобы уничтожать мусор – измельчало его. Десятилетиями.

– А в центре чисто, – заметила Зимрис.

Несмотря на все предосторожности, нос Кутвука стремительно распухал, видимо, одного вида линяющих лэнэссер было достаточно, чтобы спровоцировать приступ аллергии. Достав капли, архимаг велел спутникам подождать, пока его глазоухи тщательно обследуют всю пещеру. В видении Талии пещера была пуста, но это ещё ничего не значило.

– Кажется, придётся лететь. – Хвал оглянулся на Энаора и стал ощупью выуживать из рюкзака антимагическую ткань.

– Хватит меня пеленать, – пробурчал эал.

Стремительно проскользнув мимо товарищей, он спрыгнул в пыль. Талия, попытавшаяся схватить его за шерсть, разбила коленку.

– Ты же задохнёшься там! – крикнула она, морщась.

Энаор не ответил, но, судя по всему, дела у него шли хорошо. Он не чихал и, когда пыль немного улеглась, стал виден его хвост, торчащий из неё, как камыш из болота.

– Ну что, будем спасать? – сочувственно улыбнулся Хвал.

– Нет, всё нормально, – вслушавшись в ощущения наставника, заявила Талия. – Наверно, ошейник защищает его и от таких вещей. Буду знать.

Пыль снова поднялась. Энаор обогнул несколько полузасыпанных домов и выбрался на возвышение в центре. Свободное от пыли, оно приютило маленькую площадь, окружённую десятком зданий с железными крышами. Во многих из них зияли огромные дыры, точно от падения сталактитов. Камень стен кое-где был обуглен и оплавлен, каждые вторые ставни – грубо разворочены.

– Почему они все ушли отсюда? – спросила Талию Зимрис.

– Не знаю. Мне не показали, – не сразу ответила алайка, подозрительно разглядывая площадь то через один из глазоухов Кутвука, то глазами Энаора.

Эал то и дело по-собачьи встряхивался, брезгливо хлестал хвостом. Подойдя к фонтану и заглянув в каменную чашу, он обнаружил, что каким-то чудом там сохранилась вода. В ней плавали кверху брюхом деревянные рыбы. Кое-где на них ещё белели чешуйки облупившейся краски. Энаор задумчиво ударил ближайшую рыбину лапой. Она ушла под воду и тут же выпрыгнула, точно поплавок. Потянуло серой.

Эал недовольно дёрнул подусником и, пригнувшись, выудил из-под чаши несколько сломанных стрел, нож со стеклянным лезвием и с десяток красноватых костей. Обнюхав их хорошенько, он двинулся дальше.

Впереди белел широкий плоский постамент поваленными статуями из белёсого резного камня. Их вид почему-то показался Талии очень зловещим. Она собралась было предупредить Энаора, но промолчала, решив, что её опасения только раззадорят его.

Взобравшись по пандусу, эал присмотрелся к изваяниям. Полые, ажурные, вблизи они казались не вырезанными из камня, а выращенными из каких-то странных колючих кораллов. Внутри угадывались очертания красных скелетов, кое-где пронзённых жутковатыми шипами...

– Это не статуи. Это клетки кости, – затрепетав, прошептала Зимрис, видимо, настроившаяся на тот же глазоух, что и Талия.

– Энаор, шёл бы ты оттуда, – всё-таки не удержалась та.

Эал ожидаемо проигнорировал её, изящно переступив через один из скелетов. В центре постамента была криво выбита какая-то надпись.

– «Не шутите с Коллекционером. Кости – святы», – озвучил её Энаор.

– Ты точно не можешь заставить его убраться оттуда? – забарабанил пальцами по стене туннеля Хвал.

– Нет. И никто не сможет.

Вдруг откуда-то издалека раздался непередаваемо мерзкий визгливый скрежет, точно глухие воры пилили кривозубой ножовкой оконную решетку. Пыль взволновалась, стала обтекать островок, словно хотела убежать от чего-то.

– Мои глазоухи ничего там не обнаружили, – проговорил Кутвук.

Из пыли поднималось нечто огромное. Сперва Талии показалось, что это оживлённый магией скелет. Но нет, скорее перед ней был незримый великан, увешанный скреплёнными цепями костями точно танцовщик звенящими украшениями. На его морде причудливой маской лежала широкая тазовая кость, формой напоминавшая человеческую. По краю бахромой покачивались чьи-то фаланги. Грудь покрывала кираса, искусно собранная из разнокалиберных рёбер, плечи – плоские, вытянутые непарные черепа с длинными клыками.

– Что это? – мысленно прошептала Зимрис.

– Последний уцелевший. Местный пыньть-магический страж. Или, напротив, вражеское оружие, погубившее всех здесь, – проговорил Кутвук.

– Люблю определённость, – хмыкнул Нимиол.

Вопреки опасениям Талии, великан не двинулся ни к залегшему между костяных клеток Энаору, ни к ней самой. Забравшись на островок, он принялся ходить от дома к дому, просовывая длинные пальцы в окна и в дыры на крышах, пытаясь добраться до чего-то внутри. Но магия древних строителей ещё держалась, и существу оставалось только недовольно скрипеть.

– Этот, к счастью, души не ви... дит, – поперхнулась словом уже было облегчённо заулыбавшаяся Талия.

Стоило великану повернуться к Энаору спиной, как тот, взвившись в мощном прыжке, обрушился ему на загривок. Перерезав когтями несколько цепей, эал расшвырял кости и впился клыками в незримую псевдоплоть существа, пытаясь добраться до магических нитей, заменявших тому нервную систему.

– Зачем это он? Оно ведь нам не угрожало? – озадаченно нахмурился Хвал.

– В-всегда лучше не ос-ставлять врага за спиной, к-когда можно его там не оставлять, – выдавил Нимиол.

– Думаю, он просто решил реабилитироваться в своих глазах, – хмыкнула Талия. – Тебе никогда не бывает так тошно, что прямо зубы зудят кого-нибудь загрызть?

Хвал не ответил, глядя, как антимагическое поле Энаорова ошейника искажает оживлявшие великана чары. Неловко дёргая руками, существо пыталось сбросить распластавшегося на его спине эала. Но не тут-то было. Талия ощущала кровожадный азарт Энаора – его жутковатая пилюлька от хандры явно сработала.

Наконец великан с грохотом рухнул на крышу одного из домов. Пару раз конвульсивно дёрнувшись, он скатился на землю, разметав взмахом ноги костяные клетки. Энаор принялся торжествующе скакать по нему, добивая жертву. Выбрав подходящий просвет между костями, он высоко подпрыгивал и ударял мордой и лапами в псевдоплоть, точно мышкующая лиса в снежный наст.

– Я сначала испугалась, что это сам Коллекционер нагрянул, – призналась Зимрис. – Интересно, за что он так местных, и что означает та надпись?

– Что! Что с Коллекционером лучше не шутить, – нервно хохотнул Нимиол. – Г-головастику же ясно: местные решили, что умнее всех, а у самих г-глаза через уши видно...

– Что?! – поперхнулась смехом Зимрис.

– Ч-через уши видно глаза, – стуча зубами, повторил Нимиол, явно довольный произведённым эффектом. – Это танайское выражение. Танаи – змеи, змеи терпеть не могут сов, а у сов – как раз вот так: мозга мало, зенки – во. Потому они ими и ругаются.

– Оно ещё и фольклорист, – буркнул в голове Талии Энаор – теперь настала его очередь смотреть её глазами. – Что за издевательство над языком? Совы, ругающиеся глазами, или зенки – совами...

– Рада, что тебе лучше, – сказала алайка; его привычное бурчание прозвучало музыкой для её ушей.

– Господин Нимиол прав, Зимрис. Если ты немного подумаешь, то наверняка и сама догадаешься, что здесь пыньть-произошло, – сказал Кутвук.

– Вот Талия уже догадалась, – заявил эал, и ан Камианке захотелось придушить его.

Зимрис задумчиво накрутила прядь на палец. Не прошло и пары минут, как лицо её озарилось пониманием.

– А-а! Они создали этого здоровяка, чтобы напасть на соседей, верно? Обвесили его коллекционными костями, чтобы эти самые соседи не решились по нему бить, дабы не попортить...

– ...ценные экспонаты, – подсказал довольно улыбнувшийся Кутвук.

– Или, наоборот, шибанули и схлопотали за это от Коллекционера, – отчеканила Зимрис.

– Умница. – Кутвук ласково погладил её по голове, глядя, как Энаор вновь переплывает пылевое озеро.

– На этой радостной ноте п-предлагаю с-смыться отсюда, – сказал Нимиол.

Возражений не последовало.