Снова плохо спал. Приснилась Лиза. Что-то говорила, а что — не помню. Лицо искажено эмоцией, рядом какие-то люди. Слишком реалистичный взгляд. А потом она ушла, и толпа сомкнулась, закрывая обзор, душа, сжимая. Хотел вырваться, остановить её. Но я проснулся. К чему это? Напомнить лишний раз о той, кого хочу забыть? Я и так думаю о ней все дни напролёт.

Подошёл к окну. На улице было ещё темно, только занимался рассвет. Очертания окон многоэтажек, машин, припаркованных у подъездов, высвечены фонарём. Я знал, как там тихо сейчас, даже не открывая форточки. Люди ещё спят. Кто-то, конечно, мучается от бессонницы, кто-то, как я, от настойчивых мыслей и необъяснимой тоски. Впрочем, какая мне разница?

Рука машинально потянулась к телефону. Открыл мессенджер в ВК. Переписка с Лизой нашлась быстро, я так и не удалил её, несмотря на то, что прошло уже три недели. Три недели. Ведь мало, но кажется, что вечность. Хотя она вряд ли рассуждала так же, подыскивая себе нового парня. Неужели настолько мечтала от меня избавиться? Понравился — разонравился, понравился другой. Разве это справедливо? Хотя жизни плевать.

Пролистав кучу своих бессвязных сообщений однотипного содержания, нашёл последнее от неё, ответ на предложение о встрече:

"Хорошо. Я как раз хотела с тобой поговорить".

Тогда я не придал никакого значения этой фразе. Мало ли о чём можно разговаривать. И шёл абсолютно спокойный, даже, пожалуй, довольный, к её дому.

Только дистанция появилась с самого начала. Лиза не подошла, остановилась прямо у двери, как будто вышла на пару минут.

"В чём дело?" — конечно, я был в недоумении. Да, мы не виделись перед этим четыре дня. Но так бывало и раньше, когда девушка брала на себя слишком много работы. В остальном — ничего. Она ни разу не обсуждала со мной свои претензии. И я, дурак, думал, что их просто нет.

"Послушай, Егор, я не могу больше так. Не хочу притворяться".

"О чём ты?" — я ничего не понимал. Она нахмурилась. Так, как всегда делала, когда приходилось говорить неприятные вещи. Отвела взгляд и произнесла уже в сторону:

"Будет лучше, если мы расстанемся".

Я долго пытался уяснить значение этих слов, но в голове всё как-то смешалось. Пришёл в себя, только когда увидел, что она собирается уходить. Прокричал с надрывом, таким жалким от безысходности:

"Кому будет лучше?"

"Нам обоим", — её голос был спокоен и холоден, в отличие от моего.

"Ты не можешь решать за меня!"

Она посмотрела на меня и бросила:

"Я думала, что моё счастье для тебя важнее".

А потом ушла. Я не смог ничего на это ответить, наблюдая за тем, как медленно, словно нарочно, закрывается тяжёлая подъездная дверь.

Потом злился, убивался, почти не спал, ходил в колледж два раза в неделю только в надежде с кем-нибудь подраться, пил энергетики, а в первые дни и водку, выкурил несколько десятков сигарет и всё пытался понять: почему? Отправлял дурацкие сообщения с вопросами, угрозами, мольбами, сводящимися к одному: за что? Не получил ответа. В конечном счёте, обнаружил, что она кинула меня в чёрный список. А во вторник увидел её с каким-то придурком. Вот и всё. Так разрушаются жизни, истории, оставляя лишь воспоминания и боль. И ненависть. Привязанность к человеку имеет две ипостаси. Первая заманивает в сети, вторая разрушает всё хорошее, что есть в душе. Может, мне надо за Лизу порадоваться? Она-то не знает, что значит любить.

Экран потух, а я всё не вышел из соцсети. Взгляд наткнулся на старые запутанные проводные наушники. Давно не слушал музыку. Надо, наверное, попробовать скачать что-нибудь.

Небо немного посветлело, но сохранило тёмно-розовый оттенок. Если повезёт, мать ещё будет спать, когда я уйду на пары. Надо только не забыть взять несколько тетрадей для вида. Преподша по психологии общения придираться не будет, а вот Цезарю на глаза без канцелярии и конспектов лучше не попадаться: у меня и так фигня, а не оценки. С учёбой всегда сложности. Впрочем, вряд ли будет проще потом. Ещё в вуз на заочное поступать ради "хорошей" жизни в будущем: возможности содержать двушку с вечно облезающим потолком и заказывать со скидкой еду из ресторана, смеривая презрительным взглядом курьера — такого же, каким был я когда-то — в желании самоутвердиться.

***

Первые пары завершились тихо-мирно, осталась одна экономика отрасли. В перерыве подошла Дашка.

— Не хотите пойти прогуляться? Пока погода хорошая. Приглашение действительно для всех.

— Я в деле, — сразу среагировал Влад, не отрываясь от смартфона.

— Егор, Серёжа?

Я ухмыльнулся. Карп терпеть не мог сокращения своего имени.

— А с чего вдруг такое предложение?

Девушка пожала плечами.

— Просто. Мы давно не собирались вместе. Кстати, Егор, ты вообще с нами в последнее время никуда не ходил.

Разумеется. Я ходил только с Лизой, иногда — с друзьями. Но общие прогулки считал пустой тратой времени. К чему? Всё равно разбиваемся на группы. Ну и ладно, в принципе. Я, конечно, мог бы снова прийти к Лизе, но что это даст? Дополнительное самоунижение. Вряд ли она даже просто откроет дверь. Ну почему я тогда сорвался?..

— Пойду сегодня.

— Хорошо! Се...

— Я буду.

— Отлично. Тогда собирайтесь у входа, — девушка убежала к своим, тряхнув коротко стриженными волосами. Всегда поражался её жизнерадостности, более яркой и энергичной, чем даже у Захарова. Казалось, свой слишком высокий рост — наверное, не многим ниже моего метра восьмидесяти девяти, — брекеты, крупные черты лица Дашка считала не недостатками, а, скорее, достоинствами.

— Тебе, Егор, придётся сегодня хорошенько потратиться, — хмыкнул Влад. — У нас денег нет и на банальную картошку, а тут наверняка зайдём в какой-нибудь Бургер Кинг.

— Посмотрим, — в понедельник должны были перечислить сумму за отработанные часы. А завтра я вообще планировал весь день заниматься доставкой — тысяча лишней не бывает. Но платить за всю группу... Я вроде никогда не был олигархом.

После пары мы вышли на улицу. Цезарь назначил мне персональный опрос за прогулы, нужно было ответить на следующей неделе.

— Это типа все? — насмешливо оглядел двух девчонок из группы, спускаясь вниз по лестнице. Дашка и Ленка — лучшие подружки с первого курса. Такие разные, но как-то нашли общий язык. Ленка была странной особой, смотрела всегда очень пристально. По теории училась лучше всех, да и компьютерной графикой неплохо владела, но списывать у неё никто не решался.

— Ну, ничего страшного, — Дашка улыбнулась. — Просто у кого-то дела нарисовались, кто-то...

— Решил, что это ему нафиг не надо, — поморщился, но на вопросительный взгляд Дашки ответил:

— Проехали. Сам согласился. К тому же, надо проветриться.

— Вот именно. Чем меньше людей, тем больше воздуха, — на лице Влада появилась ухмылка. Карп промолчал, лишь дёрнул плечом, то ли соглашаясь, то ли отрицая. Человеком он был в принципе молчаливым, а с третьего курса мы вообще стали общаться по большей части в онлайне, когда играли вместе. Не то чтобы надоели друг другу — скорее, наоборот научились лучше понимать.

Познакомились мы в самый первый день учёбы. Я опоздал, и свободных мест оставалось не так много. Честно говоря, Карп просто оказался ближе всех, если не считать Ленку. Она тоже сидела одна, но начинать свою учёбу с подобного знакомства не входило в мои планы.

Как-то так получилось, что мы разговорились. Началось, кажется, с моего дурацкого комментария на тему курсовой. А дальше пошло и об учёбе в целом, каких-то мелких планах на жизнь. Плюс зависали в то время в гта, обменялись контактами, а потом играли вместе целый вечер. Прогулялись вместе. Постепенно сдружились.

Он мне нравился как человек. Спокойный, уравновешенный. В отличие от Влада, никогда не шутил не к месту и не обсуждал никого за спиной. Не таскался за мной хвостом, но по мере желания и возможности составлял компанию. Становился моим голосом разума в моменты ярости, не раз предостерегал от драк, хоть я и не просил. Он терпеть не мог, когда лезли в душу, поэтому уважал моё личное пространство и не приставал с вопросами. Следовал каким-то своим принципам и ни разу на моей памяти не пил, не курил и не таскался по клубам, разве что на концерты местных музыкальных групп.

На деле же я знал о нём немного. Ну, приехал из деревни в области. Ну, ездит летом к своей семье. Однако ничего конкретного о прошлом. Ничего конкретного об увлечениях — так, неплохо играет в шахматы, слушает рок, пишет стихи — хорошие, кстати, — спец по ремонту техники вроде мотоциклов. Периодически он рассказывал что-то необычное, но редко о себе. Все интересные истории — наши общие, за три года их действительно собралось немало.

— О, ну вот и наши потеряшки! — радостно воскликнула Дашка, когда по ступенькам спустились Захаров с Мальвиной. Настоящее имя одногруппницы мало кто помнил, все называли её только так. Хорошая девчонка с ярко-голубыми волосами, "своя" для всех, хотя первый год её обаяние и острый язык вызывали скорее недоверие. Рисовала она круто, занималась хип-хопом. На архитектора не пошла только потому, что не хватило баллов на бюджет. Никого особенно в группе не выделяла, правда, крепче всего сдружилась с Дашкой и Арлекином — ещё одним ярким представителем артистизма в коллективе. На самом первом курсе она часто проводила время в нашей с Карпом компании, но потом как-то отдалилась. Мы её и не держали, хотя, в общем-то, общаться было приятно.

— Всем здрасте, — Мальвина помахала рукой и подошла к Дашке. — Что стоим? Выдвигаемся.

— Никто больше не подойдёт?

— Да зачем? Нас и так семь человек — достижение века, — усмехнулся Влад, доставая свою электронку. Я поморщился. К счастью, вонь уносил ветер.

— Именно. Ещё двух добавить — и будет полноценная команда по бейсболу, — хмыкнула Мальвина.

— Только в бейсбол у нас никто играть не умеет.

— Это что, сожаление? Уезжай в Японию, там бейсбол — самый популярный вид спорта. В России ты максимум найдёшь перчатку. И то через год.

Дашка рассмеялась.

— Я думала, ты по части волейбола.

Мальвина взяла её за руку и лукаво заметила:

— Это чтобы тебя не расстраивать, капитанша. Мне нужна поддержка старосты.

— Какая расчётливость.

— Да нет. Дальновидность. Глядишь, она в Академию поступит с твоей помощью. Будешь потом говорить, что давала списывать Трасту, — насмешливо бросил Влад.

— Сомневаюсь, что вся Россия состоит из фанатов "Ведьмака", — заметил я, усмехнувшись. Поёжился. Надо было одевать куртку, а не толстовку.

— Самое главное, знаем мы. Не зря же Влад нам все уши прожужжал про того, кто делал графическое оформление этой компьютерной игрушки, — подмигнула Мальвина, обернувшись. — А вообще, конечно, очень лестно, что вы пророчите мне будущее великого художника.

Разговор продолжился. По-прежнему ни о чём, одинаково о разном, зато не приходилось много думать. Я старался не терять нить, и постепенно стал развлекать остальных наравне с Мальвиной и Владом. Мне было необходимо отвлечься. Подобная компания — лучший способ. Притворная весёлость заразна и имеет свойство постепенно переходить в настоящую. Гробовое молчание хранила только Ленка. Кажется, на её лице ни разу не появлялась улыбка. Зачем пошла тогда? Её присутствие нервировало, заставляло вспоминать о той, кого хотелось забыть хотя бы на пару часов.

— Я, конечно, всё понимаю, но больше жрать есть. Сколько можно ходить на голодный желудок? — с наигранным возмущением поинтересовался Влад, провожая тоскливым взглядом очередной ларёк с шаурмой.

— Ну да, расчёт ведь был на халявный хавчик, — я усмехнулся. — Здесь поблизости есть "Бургер Кинг". Можем зайти.

— Мне кажется, ты здесь единственный, кто ел сегодня утром. Иначе как объяснить этот равнодушный тон? — улыбнулась Мальвина.

— Тренировка силы воли и экономия денег.

— Лучше бы так с сигаретами, — заметил Карп. Впрочем, без всякого осуждения

— Ой, да ладно тебе. Оставить Егора без сигарет — всё равно что Захарчика без наушников.

— Большая разница в качестве, — незамедлительно ответил одногруппник. — Сигареты оказывают только отрицательное влияние на организм, а хорошая музыка улучшает настроение.

— И портит слух.

— Только если её слушать слишком громко.

— А ты её слушаешь тихо? Я уже выучила парочку мелодий.

— Всё это, конечно, замечательно, но меня больше волнует сытный обед, — перебил Влад, затормозив.

— Идём-идём, не волнуйся ты так, — рассмеялась Дашка, сворачивая налево.

Скоро перед нами появилось знакомое здание, прям местная достопримечательность — такие очереди. Пару лет назад я тоже подрабатывал в одном из ресторанов быстрого питания на летних каникулах, правда, в своём районе. Дали меньше, чем обещали. Типа несовершеннолетний. А что, ведь выгодно. Если на кого-то и наезжать, то только на себя — как будто не знал, что так выйдет в итоге.

Свободный столик еле нашёлся в середине зала, прямо на проходе. Конечно, все не поместились, хотя стулья ещё и умудрились позаимствовать у других. Пока усаживались, болтали, только Ленка продолжала молчать. Я, не выдержав, спросил:

— У тебя всё в норме?

Она вздрогнула, подняв взгляд, но ничего не ответила. Странная. И чего я вообще к ней прицепился? Хочет — пусть молчит. То, что выводит из равновесия, — мои проблемы. Почему я раньше не замечал этого её сходства с Лизой? Даже внешне.

— Егор, счёт делим на троих? — Мальвина. Я удивлённо хмыкнул, переключившись.

— Да нет, вроде на двоих. Захаров?

Одногруппник кивнул.

— Ты же тоже в общаге живёшь, нет?

— А ещё я девчонка. И что? — весело прищурилась.

— Впервые вижу человека, который так стремится заплатить, — усмехнулся Влад. — Выиграла в лотерею сто рублей?

— Вообще-то сто семь. Но если серьёзно, я просто предложила. Не хотите — мне же лучше. Надо же когда-то проявлять вежливость.

— Окей. Тогда можешь пойти вместе с Карпом делать заказ.

— Ах, вот как. Ну ладно. Что хоть будете?

— Всё, что угодно — главное, побольше, — хмыкнул Влад.

К общежитию мы подошли, когда уже стемнело. Дашка, забрав свою неразговорчивую подругу, исчезла в направлении остановки, пожелав удачного завтра. Захарова мы проводили до дома. Мне же здесь было недалеко.

— Давайте, до понедельника.

— Если что, заходи, — бросил Карп.

Мальвина вместо слов вдруг порывисто обняла, скользнув волосами по руке, и тут же отстранилась, на губах лёгкая усмешка — знал, хоть и не видел. Прямо как на первом курсе. С чего вдруг? Впрочем, мы давно не гуляли вместе.

— Надо почаще так собираться, — произнесла, будто в ответ на мысли. Я кивнул. Уже повернувшись спиной, махнул рукой в последний раз и двинулся в сторону дома. Потом свернул в парк. Щёлкнула зажигалка, первый дым быстро растворился в воздухе. Люди, много людей. Не останавливаются, спешат с работы домой. У ларька с кофе стоит очередь. Лавочки заняты парами: молодыми, пожилыми. Компаниями.

Вторая затяжка. Рука полезла в карман за телефоном. 18:39. Ни звонков, ни сообщений. Неудивительно. Хорошо, что прогулялся. Хоть отзвуки веселья быстро угасали, спокойствие ещё оставалось. Вряд ли надолго хватит, конечно. Но несколько часов без мыслей — уже неплохо.

Воспоминания тянули вперёд, на боковую аллею. Я прислонился к какому-то дереву, мало что различая вокруг. Окурок бросил на землю. Достал вторую сигарету. Потом, передумав, засунул обратно. Прикрыл глаза.

Ветер принёс запах кофе. Лиза любила капучино. Я обычно покупал американо — за компанию. Глоток горячего напитка помогал справиться с неловким молчанием. Странно, что раньше не думал об этом. Хотя не было необходимости: первые месяцы мы говорили немного. Целовались. А в перерывах — какие-то мелочи, неясные, забытые давно. Меньше мыслей, больше чувств. А ведь я, наверное, был счастлив. Да нет, точно был. Я упивался собственным счастьем. Теперь остались только осколки.

Спрятал зажигалку в карман вместе с пачкой, так и не закурив, — на завтра больше останется. Пальцы покалывало. Холод и внутри, и снаружи, ничего не спасает. Спокойствие уходит. Вновь сожаление. Злость на себя. На Лизу злиться не получается.

19:01. Пальцы набирают знакомый номер. Она всё равно не ответит, так что какая разница.

В телефоне гудки. Нет, я не надеюсь. Просто для успокоения чувства вины. Хотя кого я обманываю?

"Абонент не отвечает". Сбросил. Наверное, и номер добавила в чёрный список. Почему так же нельзя сделать с воспоминаниями?

Раздражённо хмыкнул и отошёл от дерева, быстрым шагам двинувшись прочь, к дому. Да что я вообще творю, в конце концов? Вместо того чтобы успокоиться, веду себя, как маленький ребёнок. Что за дурацкая жалость к себе? Что за мечты о прошлом? Как наркоман, у которого отобрали очередную дозу.

Надо извиниться.

Да, а ещё провести ночь на коврике у двери в её квартиру. Никаких извинений. К тому же, она явно не желает их услышать.

На следующий день я снова пошёл работать. Первый дом по адресу был недалеко, дверь открыли быстро, но подниматься пришлось на шестой этаж. Пешком. Прекрасная работа древних лифтов.

На этот раз на пороге стоял парень. Весёлый, как будто пьяный.

— Спасибо, брат, быстро привёз.

В таком случае, "спасибо" лучше было бы сказать таймеру: если бы не он, я бы не торопился.

— Пожалуйста.

— У меня тут, можно сказать, судьба решается. Правда, удружил.

Странный парень потряс мою руку, не прекращая восторженно улыбаться. Я хмыкнул.

— Окей. Давай, пока.

— Подожди, сейчас, — копание в карманах. — Держи. Спасибо, брат!

Едва дверь захлопнулась, я присвистнул. Пятьсот рублей чаевых. Да уж, личное счастье делает многих людей щедрыми на добрые дела. С личным несчастьем работает в обратную сторону. Со всеми. И обычно в двойном размере. Будто передача своего внутреннего состояния заложена программой с рождения. Бесконечная цепочка. Неудивительно, что люди вдали от общества сходят с ума, — удивительно, что некоторые мечтают о жизни в лесной глуши. Увы, тупость так же заразна, как и чужое настроение.

Проверил заказы. Пока ничего не пришло. Только сообщение из районного чата.

"Блин, как же бесит, когда заказ выходят забирать в одном белье! Волосатый живот — это, безусловно, подарок природы, но мы живём не в Древней Греции".

"Ну, радуйся, что тебе не устроили бесплатный показ порно".

"Так это к сожалению, нет?" — подключился уже третий.

"Фу, Илья. Я не знала, что тебя тянет на толстых мужиков".

"А кто говорил про меня? Это просто мнение".

"Ребят, слушайте, у вас с зарядкой как? Не может кто пауэрбанк одолжить?"

Хмыкнул. Батарея полная, но пауэрбанк — недешёвая штука, чтобы просто так отдавать.

"Не варик, у меня без него сразу сядет".

"То же самое. Дома, что ли, свой забыла?"

"Да нет, этот сломался".

"Китайский, что ли?"

"Ну а какой ещё?".

Я быстро закрыл чат, увидев, что пришёл заказ. Бессмысленные беседы помогали скоротать время, но я всё равно редко в них участвовал. Либо этого самого времени не было, либо не было желания.

Снова запах еды. Реально отличная тренировка силы воли. На этот раз пришлось ехать автобусом. Хорошо ещё, людей было немного.

А клиент не отвечал. Прекрасно. Тащиться чуть ли не на противоположный конец района, чтобы прождать впустую пятнадцать минут. Ещё и заказ дурацкий, терпеть не мог эти чизбургеры.

Вдруг из подъезда вышел какой-то парень в чёрном пальто. Когда приблизился, мы на мгновение встретились взглядами. Внутри дрогнуло. Он вдруг резко остановился. Потом напряжённо спросил:

— Егор?

В голове закрутились лица-картинки. Нужно постараться взять себя в руки. Я не помнил ни его имени, ни фамилии, однако прозвище Спайдер, в честь любимого супергероя, навсегда врезалось в память. Он изменился. И голос, и внешность. Когда-то ходил с коротким ёжиком волос, сейчас отрастил длинные, собрал в хвост. Но та же рассечённая бровь. Промелькнул момент из прошлого. Давно не виделись. Четыре года. Не то чтобы я жалел. Но именно сегодня, именно здесь... Ну да, он же живёт в этом районе. Товарищ из команды по баскетболу. Мы с детства играли вместе. С Аистом и Дэном. Дружили. Помнится, тогда первое время он даже защищал меня.

— Неожиданная встреча.

— Да уж, — он неловко усмехнулся. — Ну... Как ты?

— Нормально, — посмотрел в телефон. Как назло, пришёл заказ. Я отклонил. Один за всё время можно. — Что у вас?

Он правильно понял мой вопрос.

— Я ушёл из команды через год после тебя. Поступил в колледж на программиста, много приходилось учить. Да и состав стал совсем не тот.

— Ты видел Аиста?

— Да, последний раз полгода назад, — поймав мой взгляд, продолжил: — Всё нормально. Конечно, он не вернулся в команду, но... Всё хорошо.

— Я рад.

Неловкое молчание. Я видел: ему хотелось уйти, но было стыдно. А я просто не знал, что сказать. Все вопросы, которые так мечтал задать, вдруг исчезли. Всё смешалось. И только противная горечь во рту.

— Кто-то остался?

— Дэн. Единственный из нас всех не бросил. Понятно, что как любитель, но он продолжает играть. Не видит себя вдали от баскетбола. А ты...

Хмыкнул:

— Нет. У меня не хватило решимости пойти в другую команду.

— Егор, не вини себя, — голос Спайдера стал твёрже, увереннее, как и взгляд. Словно он долгое время мучился желанием сказать это. — Бессмысленно сожалеть о том, что уже случилось. Да, ты не сдержал себя, но... Это было не специально, я знаю. Аист простил тебя, уже давно простил. Мы все простили, потому что сами были виноваты, ничего не делали. А ты жил этой игрой. Я так надеялся, что ты сможешь...

— Но я не смог, — бросил зло, так, что он отшатнулся. Выдохнул: — Я оставил эту мечту в прошлом. Живу дальше, как видишь. Учусь, работаю. Как все вы. И я рад, что у вас всё сложилось. Только не надо меня сейчас подбадривать этими затёртыми фразами. Слишком поздно, я уже не нуждаюсь в поддержке.

Спайдер отвёл взгляд.

— Прости.

— Забыли. Удачи в жизни. Спросит кто, скажи, что у меня всё в норме.

— Хорошо.

И я ушёл. Принял следующий заказ, направившись к очередному кафе. Мысли были не здесь. Я вновь с головой окунулся в прошлое, которое проживал не раз и не два — намного, намного больше. Если бы можно было всё исправить...

Когда всё случилось, мне было пятнадцать. Девятый класс. Осень. Я ходил на баскетбол в третью школу. Наша команда проигрывала матч за матчем, все были на взводе. Жуткая атмосфера поражения, презрительные взгляды соперников, недовольство тренера, видимое, хоть и тщательно скрываемое.

Недавно из семьи ушёл отец. Не то чтобы я особенно жалел об этом, но мать... Она будто возненавидела меня. В ответ на вопросы: "Я занята", только на столе каждый день холодные завтраки и ужины. Срывы. Моя неуспеваемость в школе доводила до криков. Она не хотела ничего слушать, грозилась запретить играть, а потом рыдала навзрыд.

Непонимание выливалось в вечном раздражении и злых насмешках над командой. Всё обострялось неудачами на поле. С каждым разом всё хуже. Я хотел найти утешение в игре, но только раздражался от глупости "товарищей". Требовал невозможного. Будто искал повода для ссоры, раздражала всякая мелочь. От упрёков тренера ещё больше распалялся, тренировки превращались в ад. Только вечерами, сбегая на стадион, в одиночестве отрабатывал новые приёмы до изнеможения. И злился, злился на всех. Ведь они были виноваты. Они ничего не делали для успеха. Они не хотели победить, издевались надо мной, над смыслом моей жизни. Они изводили меня, как изводил отец мать.

Сначала товарищи пытались игнорировать мои нападки. Долговязый Аист — лучший друг — пытался поговорить со мной. Но бесполезно, всё бесполезно.

"Хочешь сказать, я виноват в том, что мы дерьмово играем?"

"С чего я должен работать с ними? Они нифига не делают".

"Вали отсюда, предатель".

Все уставшие. Моя агрессивная язвительность била по нервам — сейчас уже ясно понимаю это. Команда перестала быть командой, отчего результаты всё падали. Первая драка, за ней и вторая. Зачинщик — я. Предупреждение от тренера. Срыв. Нежелание принимать реальность. Очередная попытка примирения через Аиста. "Да иди ты".

Тренировка. Последняя: я знал, подслушал разговор тренера. Мне уже нашли замену. Дэн, капитан, постарался. Казалось, я возненавидел тогда его всем сердцем. Бывший друг — худший враг.

Игнорируя крики команды, я не отдал пас. Кинул мяч со всей силы — со злости, просто желая сорвать игру. Я не предполагал, что он полетит прямо в Аиста.

Осознание пришло быстро. Крик: "Уклоняйся!"

Аист не успел. Отвратительный звук удара, хрип. Всё, как в замедленной съёмке. Ярость уступила место ужасу, и я убежал из спортзала. Раскаяние. Кровь на костяшках пальцев. Стук мяча об асфальт до поздней ночи.

Утром — вызов к директору той школы, завуч из моей. Комиссия, перед глазами люди, много людей. Всё как в тумане. Мольбы и слёзы матери. Выхваченные из миллиона два слова: "Мальчик в порядке". Потом: "У него сломан нос". Вдох-выдох. Аист не написал заявления. Дело замяли. Подошёл Дэн. Холодное осуждение во взгляде.

"Не попадайся мне на глаза. Увижу рядом с кем-нибудь из команды — убью".

Дома — мать. Разбитая, удручённая.

"Пообещай, что никогда больше не будешь играть".

"Но я..."

"Пообещай, слышишь?!"

"Обещаю".

Четыре месяца без баскетбола. Пустота. Рука всё время тянулась к мячу. Приходилось отдёргивать силой.

Первый удар об пол. Едва слышно. Знакомо. Слишком страшно.

Ещё два месяца.

"Полчаса, не больше".

Три на стадионе. Отсутствие мыслей. Повторение едва не забытого.

"Я буду играть один. Один. Ну и пусть".

И я играл — насколько это вообще можно было назвать игрой. Но жуткое ощущение не проходило. Я не мог спокойно смотреть на мяч, а значит, нормально тренироваться. Каждый раз оглядывался, желая убедиться в том, что на стадионе никого нет, вздрагивал от малейшего шороха. Одни нервы, не то успокоение, что было раньше. Дело всей моей жизни высасывало из меня все соки. Я почти возненавидел то, что раньше любил. Это ломало даже сильнее, чем тот ужасный случай. Я пытался не обращать внимания, но не получалось. И постепенно стал появляться на стадионе всё реже. Желание матери исполнилось.

Потом в моей жизни появилась Лиза, и существование без баскетбола уже не казалось таким невыносимым. Когда же спустя долгое время я решился сыграть с одногруппником в колледже, понял: страх ушёл. Только вместе с ним ушли все навыки. Ушла надежда на большее. Восстановиться я мог только в команде. А команды не было. И что толку теперь в любви к баскетболу, в тренировках наедине с собой? Это не даёт толчка к действию, как привязанность к чему-то дорогому, но давно утерянному.

***

Вернулся домой в десять. Мать снова была на дежурстве. Я не запомнил ни одного лица, ни одного маршрута. Всё в мыслях о прошлом, о детстве. О тех людях, что тогда окружали меня, а потом в один миг ушли из жизни.

Аиста я знал с детского сада, первое время мы жили в одном подъезде — он переехал классе в пятом-шестом, но хорошо запомнил я его уже девятиклассником. Худощавый, белобрысый, высокий и жилистый, он действительно походил на Аиста, хотя звали его Сашкой. Я никогда не замечал в нём той безбашенности, что была свойственна мне, скорее, какую-то наивную интуитивность. А ещё мечтательность и весёлое легкомыслие, которые только мешали в баскетболе.

Спорт — это вообще про жёсткость, про внутренний стержень. Нужно уметь отстаивать свои принципы и идти вперёд, к цели. Если не умеешь стоять на своём и сражаться за свою команду до конца — считай, уже проиграл. Но, самое главное, всё строится на азарте, желании победить. Сколько бы ты ни тренировался, нет никакого смысла выходить на поле, когда результат неважен — тогда ты не выкладываешься на полную, не пытаешься превзойти себя.

А Аист не умел по-другому. Его баскетбол был в передачах и скорости, но не в бросках: он просто не пытался набрать очки. Да, его умение предугадывать, предчувствовать движения противника делало из него прекрасного защитника, но не полноценного игрока. Он наслаждался процессом, но не победой, потому только помогал нам. И потому мы отлично дополняли друг друга, тренируясь вместе: я всегда стремился забивать.

Как ни странно, именно Аист в первом классе привёл меня в баскетбольную секцию, заинтересовал. Только пока его желание играть то появлялось, то исчезало, я, один раз попробовав, больше не мог остановиться, хоть воспоминаний о самой первой игре и не осталось.

Я вообще мало что помню из того, что было вначале. Только то безумное ощущение, когда забрасываешь мяч в корзину. И как после уроков я бежал в спортзал, проводя там и дни, и вечера. Слишком сильный спортивный интерес. Матери приходилось чуть ли не силой уводить меня домой.

В пятом классе мы с Аистом пошли в другую команду, в его новой школе — там баскетбол был сильнее. И тренер классный, умел мотивировать. Чего только стоили тренировки зимой на уличном стадионе, чтобы мы и в тёплой одежде, и на скользком льду умели держать себя, сосредотачиваться и круто играть.

Там же мы познакомились с Дэном и Спайдером. Первый уже тогда был капитаном команды, лучшим игроком средней школы, не раз побеждал на соревнованиях, а второй впервые пришёл на год раньше нас с Аистом, но уже неплохо играл, даже несмотря на довольно низкий для баскетболиста рост. Мы сдружились, хоть и сильно отличались, по тому же стилю игры.

Дэн был старше всего на два года, но уже в тринадцать пытался всё просчитывать наперёд. Это выглядело смешно, особенно учитывая то, как редко его прогнозы сбывались. Но он никогда не боялся брать на себя ответственность за проигрыши. Потом научился подмечать малейшие детали, однако советы по-прежнему не слушал. Как и я. Мы оба были упёртыми до безумия. Часто спорили. Его не устраивало то, что я не стремился укладываться в его идеальную картину игры и следовать указанием, а меня — то, что он пытался мной управлять, подчиняя стратегии. Я ведь всегда играл интуитивно, подстраиваясь под ситуацию, и не собирался ничего планировать — так исчезал азарт. Но мы оба были невероятно сильными игроками. И уважали друг в друге вечное стремление к большему.

Главным плюсом Спайдера было его умение удерживать мяч. Если тот попадал к нему в руки, у соперников почти не оставалось шансов завладеть им до передачи к другому игроку. Мы ещё часто шутили на счёт того, что мяч для него — это как муха, попавшая в паутину. Человеком он был спокойным и собранным, но стоило только заговорить о Marvel — и обсуждение героев могло затянуться на несколько часов.

Остальные члены команды меня не особенно интересовали, хотя, наверное, зря. В баскетболе важна сплочённость, как и во всех командных видах спорта. Моё неумение ладить с людьми по итогу подвело — меня не слышали, когда игра разладилась. Для большинства я так и остался чужим, каким-то неуравновешенным подростком. Общество. Нужно стать его частью, чтобы чего-то добиться. Я был уверен, что смогу всего достичь в одиночку — и вот что вышло.

Забавно. Никогда не считал себя социопатом, но всё равно бежал от людей и никого не подпускал к себе близко. Может, потому всё никак не могу оставить Лизу — она единственная видела меня настоящего. Хотя бы часть. Она не знала о баскетболе, не знала многого о моей семье, но она видела мои чувства как итог. А разве этого мало?

Да, иногда я боялся показаться слабым. Боялся быть недостойным её, поэтому совершал глупости. Но не боялся быть собой. А она испугалась меня настоящего.

Желая заглушить воспоминания, я полез в Интернет, зачем-то зашёл на сайт, где выкладывали музыкальные новинки. Вставил наушники и закрыл глаза. Нет, не то, фигня полная. Отправил сообщение Карпу:

"Посоветуешь, что послушать?"

Ответ пришёл почти сразу.

"Я скину тебе своих исполнителей".

Уже через пятнадцать минут я листал треки "Кино", "Кукрыниксов", "Disturbed", "Rammstein" и "PowerWolf". Потом открылась страница группы "Король и Шут". Года два назад я пытался слушать рок, но как-то не оценил. Сейчас, наверное, совпало с настроением. Жаль, в наушниках звук хреновый. Надо будет нормальные купить. Как долго я не слышал музыки? Да вообще, в принципе, никогда в ней особенно не нуждался. Но время меняет. Так хорошо получается не думать. И даже забываешь о том, что раздроблен на кусочки.

***

"Знаешь, Егор, я очень рада, что мы встретились. Всё так сложилось, как будто чудеса на самом деле бывают".

"А ты не верила?"

"Раньше нет. Сейчас хочется верить. А ты?"

"Не знаю. Я просто счастлив, что ты рядом".

"Я тоже. Но немного страшно. Вдруг так же внезапно мы окажемся друг другу чужими?"

"Почему ты думаешь об этом сейчас?"

"Потому что если вдруг это произойдёт, значит, чудес нет, а есть только случай".

И осознанный выбор.