Теа

К полудню поднялся ветер, и я плотнее запахнула куртку, чтобы не замерзнуть. Один квартал на пути к участку уже остался позади, но я не спешила. Мне стыдно было признаться Элис, что я все еще сомневаюсь. Она бы поняла мой страх, но дело было вовсе не в нем.

Я могла бы пойти против Андерсона, если бы не банальная жажда выгоды. Что я потеряю, если оставлю все как есть? Мне ведь нужна эта сделка не меньше, чем Андерсону. Я смогу наконец сосредоточиться на учебе, а не сборе средств для поступления в «Парсонс».

Да, это опасно. Да, я всегда должна буду внимательно следить за Андерсоном. Да, мне придется много спорить с Элис. Но рано или поздно я получу желаемое и буду свободна. Мне совсем незачем быть беспомощной пленницей, я могу попытаться найти лазейку в договоре.

На полпути я остановилась и, в последний раз поколебавшись, развернулась.

Развернулась, чтобы встретиться глазами с Майклом, чтоб его!

Личный охранник Андерсона стоял в нескольких метрах от меня. Я сразу поняла, что всего каких-то пару секунд – и он бы нагнал меня.

Майкл, в отличие от меня, не впал в оцепенение. Он несколькими шагами сократил расстояние между нами, его рука обвила мой локоть – крепко, но так, чтобы со стороны это выглядело обычным дружеским жестом.

– Без глупостей, – отнюдь не дружеским тоном сказал он. – Иди в машину.

У меня хватило ума не протестовать. Сама виновата... Знала же, что ничего из этой дурацкой затеи с участком не выйдет! Еще и передумала на половине пути... У меня просто талант попадать в дурацкое положение.

...

Майкл, конечно, не оставил мой побег без внимания. Поначалу я надеялась, что он не станет докладывать об этом Андерсону, однако скоро убедилась в обратном.

До самого вечера я просидела, запершись у себя в комнате. Несмотря на голод, съедавший меня изнутри, я не решилась сойти вниз и попросить чего-нибудь перекусить. Андерсона в особняке, слава Богу, не было.

Однако к ужину пришлось спуститься: Шарлотта зашла ко мне, чтобы сообщить о желании Андерсона меня видеть – причем как можно быстрее.

Я тут же спустилась и приготовилась защищать себя всеми возможными способами.

Джеймс избрал свою, видимо, излюбленную тактику: молчание. Во мне до сих пор жило воспоминание о той страшной ночи, проведенной в его кабинете после похищения папки, и теперь те чувства снова охватили меня: страх перед неизвестностью, раздражение, неуверенность и даже стыд.

Мы молча сидели за столом – я на одном конце, а он на другом.

И зачем так долго тянуть? Его взгляд говорил, что ему все известно. Я бы предпочла поскорее разделаться с неприятным разговором, а не ерзать на стуле и нервно кусать губы в ожидании непонятно чего.

С чего я вообще решила, что он будет меня отчитывать? Что он может мне предъявить? Да, я самовольно ушла от охраны, но откуда ему знать, что я направлялась в полицейский участок?

– Мне весьма любопытно, какой у тебя был план, Грин.

Хотя я сидела в ожидании его слов, они застали меня врасплох. Андерсон как будто специально выжидал момент, когда я погружусь в свои мысли!

Я заставила себя изобразить недоумение.

– План? Не понимаю, о чем ты.

И с каких это пор мы перешли на «ты»? Я даже не заметила...

– О том, как ты решила пойти в полицейский участок сегодня.

– Полицейский участок? Я пошла за кофе для подруги.

– Ты прошла два квартала, и тебе не попалось ни одной кофейни?

– Моя подруга очень привередливая.

На его губах появилась ухмылка, которую я назвала бы доброжелательной, если бы знала Андерсона чуточку хуже.

– Я и не думал, что ты умеешь так красиво врать, Грин.

Внутри у меня невольно затеплилось удовлетворение.

– Поэтому теперь я буду следить за тобой куда внимательнее.

Черт!

– Ешь, – мужчина указал на мою полупустую тарелку, а у меня полностью отбило аппетит.

– Я наелась. Спасибо за ужин.

Всего мгновение назад я пообещала себе держаться спокойно и даже равнодушно, но тело не слушалось разум. Я положила вилку на стол с громким стуком и отодвинула стул. Не заметить демонстративности этих движений было невозможно.

– Сядь и поешь.

Мои брови сами собой взлетели вверх.

Да уж, спокойно уйти, видимо, не получится...

– Я сама решу, что мне делать.

Чтобы выйти из столовой, нужно было пройти мимо Андерсона. Мгновение поколебавшись, я решительно зашагала к двери и не особенно удивилась, когда мужчина встал из-за стола и преградил мне дорогу.

Тело мое отреагировало странно: полным оцепенением. На какой-то короткий промежуток времени я даже засмотрелась на широкую грудь прямо перед глазами, и это зрелище отозвалось в мускулах неясной дрожью.

Этот человек мог убить меня голыми руками. Меня пугало, что он стоит так близко.

– Будешь показывать свой характер – я запру тебя в подвале.

Полнейший шок вытеснил собой все другие чувства. С минуту я просто хлопала глазами и не могла сообразить, штука это или угроза.

– Я не шучу, Грин. Твою сегодняшнюю выходку я оставил безнаказанной, но не думай, что так будет всегда. Не испытывай судьбу.

– Ты мне что, угрожаешь?

– Да, и намерен делать это и дальше.

Мне стало не по себе. Наш диалог напоминал скорее переброс колкостями, чем серьезную беседу, но тон, каким были произнесены последние слова...

Я вдруг еще отчетливее поняла, в какое дерьмо вляпалась. Андерсон не просто может мне навредить, он мне действительно навредит, если я перестану слушаться. Мерзкое чувство бессилия снова полоснуло острым ножом, но страх оказался сильнее.

– Ты боишься, – удовлетворенно констатировал мужчина. – Это хорошо. Страх – лучшее средство управления людьми.

Вот с этим я бы поспорила.

– Хотя... – будто прочитав мои мысли, добавил Андерсон. – Симпатия и привязанность тоже отлично подходят для манипуляции.

А вот с этим спорить было бесполезно. Уверена, такой мастерский манипулятор, как он, отлично знает свое дело.

Тут мне в голову пришла странная мысль, что я, на самом деле, совсем и не знакома с Андерсоном. Все мои суждения о нем строились на догадках и некоторых фактах его биографии. Как я могла утверждать, что знаю его?

Первое впечатление – самое прочное – уже сформировалось у меня в голове. Я видела жестокого и чертовски умного человека, который готов идти по головам ради собственных целей. Как бороться с таким человеком?

Возможно ли его победить?

Страх и привязанность – вот они, главные рычаги. Только что-то мне подсказывает, что у Андерсона нет ни того, ни другого. Либо... либо стоит просто копнуть поглубже.

Я взглянула ему в глаза. На меня смотрели два колодца темноты, и я невольно поежилась: вдруг все мысли были написаны у меня на лице?

– Мы закончили? – я едва не закашлялась и с удивлением потерла пересохшее горло.

– Да. Ты можешь вернуться за стол и доесть свой ужин.

– Не хочу.

– Не зли меня, Грин.

Да что за дурацкая манера звать меня по фамилии?

– В чем твоя проблема, Андерсон? Я сказала тебе человеческим языком: не хочу. Какая разница, доем я этот гр*баный ужин или нет?

– Следи за своим тоном!

Он сделал шаг вперед, и я инстинктивно отступила, с шумом врезавшись в стол. Моя ладонь нашла и судорожно сжала спинку пустующего стула. Мне стоило больших трудов подавить мгновенную вспышку страха.

– Какого... Ты совсем больной?

– Оскорбления... как низко.

Еще шаг. Я уперлась бедром в стол. Сердце испуганно заметалось у меня в груди, а глаза все так же шарили по Джеймсу с нервной поспешностью.

Но сдаваться я не собиралась. Поддамся сейчас – никогда уже не добьюсь свободы действий.

– Почему ты так хочешь меня во всем контролировать? Я тебе не комнатная собачонка. Если у тебя проблемы, сходи к психотерапевту, а не вымещай агрессию на окружающих!

В глазах Андерсона мелькнула такая необузданная ярость, а движение его было таким резким, что мне показалось, будто он меня ударит, и я вся сжалась. Однако мужчина только поднял руку и упер указательный палец мне в грудь.

– Мое терпение не бесконечно.

Провоцировать его было легко и, хуже того, мне это даже нравилось. Почему-то я получала мрачное удовлетворение, когда выводила из себя Андерсона – этот образец хладнокровия и выдержки. Наверное, его бесили совсем не мои слова, а то, как он сам на них реагировал.

– И что ты сделаешь?

Он подвинулся ближе, и мое сердце забилось быстрее. Это бурлил в крови адреналин.

– Поверь, Грин, ты не захочешь этого знать.

Я поверила ему на слово.

...

У Джеймса Андерсона было все: деньги, известная фамилия, репутация, связи. У меня – ничего из этого списка.

Но это, к сожалению, меня не остановило.

Всю ночь я ворочалась с боку на бок, обдумывая дальнейшие действия. У меня даже не было конкретной цели.

Было всего два пути: смириться со своим положением или попытаться что-то поменять. Я ни на минуту не забывала о папке, которую надо было отнести в полицию. Если сделаю это, смогу посадить Андерсона и освободиться от него. Но вместе с этим я потеряю свой «счастливый» билет – деньги и возможность учиться.

Хоть это было эгоистично, я предпочла бы оставить все как есть. Этому мешала только моя совесть и мое же неудержимое желание досадить Андерсону всеми возможными способами.

Я не была уверена, смогу ли удержаться в следующий раз и не наговорить ему еще больше гадостей. Неприязнь к этому человеку росла во мне с каждой секундой. Никто еще не вызывал во мне столько противоречивых чувств и мыслей.

В моей жизни просто не было людей, которых я могла бы ненавидеть или хотя бы презирать. Андерсон сумел добиться и того, и другого. Вызванные им отрицательные эмоции пробуждали во мне что-то совершенно чужое и пугающее. И это «что-то» явно играло против меня.

Не удивительно, что проснулась я в отвратительном настроении. Я заставила себя принять душ и натянула самое простое, что было в гардеробе – толстовку и джинсы. Пожалуй, сегодня можно обойтись без макияжа.

Полностью погрузившись в свои мысли, я спустилась к завтраку. Андерсон уже сидел за столом, и его хмурый взгляд мне в спину послужил чем-то вроде мрачного приветствия.

Я села за стол и подняла глаза на мужчину. Почему он так на меня смотрит? Точно скажет что-нибудь гадкое...

– Макияж тебе шел куда больше.

Что... Я вспыхнула и тут же отругала себя за такую реакцию.

Он просто мстит мне за вчерашние слова. А я отплачу ему его же хладнокровием.

– Молчишь? Я удивлен. Надеюсь, за ночь у тебя не набралось еще бредовых идей вроде вчерашнего побега?

Обладай я сверхсилой, вилка у меня в руке давно согнулась бы пополам. Я сжала ее так, будто хотела раздавить. Вот бы точно так же вцепиться в горло этого кретина...

– У меня нет настроения препираться с тобой.

– А у меня нет настроения гадать, что еще ты можешь вытворить.

– И ты решил, что я расскажу тебе все свои планы?

Когда слова уже сорвались с языка, я сообразила, какую глупость ляпнула. Теперь он точно подумает, что я что-то затеваю... А у меня ведь даже нет никаких идей! Я надеялась посоветоваться с Элис в колледже и решить, стоит ли мне теперь пытаться что-то изменить.

Возможно, я могла бы залезть в кабинет Андерсона и поискать там папку...

– Как мило. Ты все-таки не отказалась от намерения сыграть со мной.

– Сыграть? – мои брови недоуменно поползли вверх.

– Да, Грин. Ты по глупости ввязалась в мою игру, и я сомневаюсь, что тебе хватит ума выпутаться.

Так вот оно что! Для него все это – и шантаж, и вымогательства, и дурацкие договоры – всего лишь игра! Не удивлюсь, если чужими жизнями он жонглирует так же легко, как сведениями и бумагами.

И я теперь тоже втянута в его дела... Но слова Андерсона дали мне еще кое-что: я поняла свое преимущество перед ним. Он меня недооценивает.

Я в который раз долго, пристально заглянула в его глаза – глаза хищника. Невозможно понять, что таится за ними. Может быть, все это – тоже часть его игры, уловка, умелая провокация?

– Я не хочу лезть в твои дела, – я наконец воткнула многострадальную вилку в запеченые овощи и сделала вид, что полностью поглощена завтраком. – Играй сколько влезет. Наш договор не предполагает общения, так что избавь меня от этого.

– Ого... Теа Грин считает меня недостойным собеседником?

Мне захотелось швырнуть тарелку ему в лицо.

– Просто я не люблю людей, которые думают только о себе.

– Никто не просит тебя меня любить.

В его глазах плясали веселые искорки. Кажется, Джеймсу нравилось выводить меня из себя – то же делала и я вчера вечером.

Наши разговоры действительно походили на детскую игру, где каждый по очереди нападал на противника. Только вот я находилась в заведомо проигрышном положении, потому что довести Андерсона до бешенства значило автоматически подписать себе приговор.

Кто знает, на что он способен? Вчера вечером мне показалось, что он действительно ударит меня. Уверена, еще немного – и так и случилось бы. Андерсон не будет гнушаться рукоприкладства или насилия, а я – всего-то птенец в его сетях.

– Вижу, ты за ночь растеряла свой пыл. Великолепно.

Мужчина допил свой кофе двумя глотками и встал. Я подавила невольное желание тоже вскочить на ноги и подперла рукой щеку.

– Учти: еще раз попытаешься сбежать, я запру тебя в особняке.

С этими словами он развернулся и медленно, будто давая мне шанс возразить, вышел из столовой. Я молча проводила взглядом широкую спину Андерсона. Как только он исчез из виду, моя рука сама собой поднялась в неприличном жесте.

Ненавижу.