А таблетки не спасают нас,
а ты снова где-то далеко.
Я заберу твой спокойный сон,
теперь, тревога — твой переданный друг.
Это кровь или вишнёвый сок?
Твоя жизнь похоронена тут,
не люби, меня не люби,
я навсегда останусь рубцом.
Не люби, меня не люби,
я буду началом и буду твоим концом.
«Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся» — тихо шепчет мне в душу дождь.
«Прыгай вниз, и не беспокойся
о том, куда ты попадёшь»,
«прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся,
твоя жизнь — сплошная ложь,
прыгай вниз и ни о чём не беспокойся,
всё равно когда-нибудь умрёшь».

***
А вот и он! Гардаленд. Прекрасный во всех смыслах. Кстати, он во многом схож с американским «Диснейлендом». Вокруг всё кишело людьми. Детский смех разносился по округе. От избытка цветной гаммы головных уборов людей рябило в глазах. Отовсюду звучали радостные детские визги, гул разговаривающих о своей тяжкой судьбе или о последнем показе мод родительниц, которые сами неплохо могут посоревноваться с любым известным модельером. В Италии лето было гораздо распалённей, жарче. Да и ощущалось по-другому, будто бы я попала в какую-то обманчивую картинку с брошюры.
Оглянулась, рассматривая различные яркие установки аттракционов, и взгляд мигом зацепился за самый выделяющийся и высокий аттракцион. «Eurowheel» — колесо обозрения, которое занесено в книгу рекордов Гиннеса. Как раз с него мы и планируем начать.
Здесь есть несколько страшных аттракционов, самый страшных из них называется, если не ошибаюсь, «Katun». На него мы решили отправиться после колеса обозрения.

По каталогу указано, что в последнее время  в этом парке стало работать около сорока аттракционов, которые находятся в семи тематических зонах. В семи! Ну и как всё успеть, скажите на милость?

Есть где скрыться от жаркого солнца — тут также имеется большое количество зон для отдыха, с летними кафе, ресторанами, есть даже собственный гостиничный комплекс. На заметку: парк считается крупнейшим на всем Средиземноморском побережье. Невероятно!

Подул тёплый ветер, приятно опаляя кожу. Шагнули на платформу. Чёрт, как же я не вовремя вспомнила, что боюсь высоты.
Нам пришлось разделиться, так как кабинка выдерживает только в пределах четырёх человек. Что-то печатающая в телефоне Камилла, безмятежный Паша и Вероника, постоянно поправляющая свою укладку, вошли первыми, а мне, Мише, Алисе и Саше пришлось сесть в следующую кабинку. Алиса копалась в смартфоне, упорно желая что-то найти, а Воронцов периодически заглядывал ей в экран, из-за чего та быстро отворачивала корпус от брата.
Как только мы начали подниматься всё выше и выше, я быстренько зажмурила глаза. Рука брата нашла мою, крепко сжимая. А я сжала в ответ, концентрируясь на приятном тепле его пальцев.

— О, Саш, смотри!

Мне тоже хотелось поглядеть, что же там такого интересного, правда, с закрытыми глазами мало, что увидишь, но так мне гораздо легче. Даже комфортнее.

Послышался смех блондина — бархатный, мягкий как шёлк. Прям как описывают в книжках. И, кстати, почему я уверена, что эти двое просматривают мои детские фотки?...

Вдохнула тягучий, как смолу, воздух. Открыла глаза и медленно повернула голову в сторону брата.

— Я с тобой, — прочитала я по одним губам.

В груди растеклось цветущее чувство. Никто никогда не сможет заменить мне Мишу. Я коротко кивнула и улыбнулась.
Отвернулась к окну... Дыхание перехватило от этого потрясающего вида. Мы как раз поднялись на самую высокую точку. Люди казались кучей муравьёв, а всё вокруг превратилось в настоящий муравейник. Мимо проносились белокрылые чайки. Одна даже села на крышу и глазела на нас, но, как только кабинка начала опускаться, птица соскользнула и улетела.

— О, какой экземплярчик! Дашка, смотри! — Алиса развернула телефон экраном ко мне.

Мне не удалось сдержать смешка, кода я увидела свою детскую фотографию, где я стою маленькая, с гримом пиратки. И с таявшим мороженным в крохотных ручках смирно сижу рядом с пухлощёкой мамой в кабинке колеса обозрения, заинтересованно смотря куда-то вдаль. В грудной клетке защемило от нахлынувших воспоминаний. Как давно это было...

— Откуда она у тебя? — удивилась я, впиваясь глазами в лицо мамы, усердно стараясь воспроизвести её слова в тот момент, замечания по поводу того, что я могу капнуть мороженным себе на платье. Выходило плохо.

— Тайные источники, — задорно ответила она, убирая телефон.

Двери открылись с характерным скрипом.
Эх, вот и всё. Минус один пункт в списке.
Завидела поодаль нашу тройку в одинаковых кепках, о чём-то увлечённо болтающую.
Ника что-то комментировала, на что Камилла хихикала, а Паша лишь единожды фыркнул. Заметив нас, они сократили оставшиеся несколько метров, махая руками.
А сзади всё это недолгое время слышался никак не утихающий спор Алисы и Саши.

— Да не-е-ет, третья лучше, ты чё? — не отступал голубоглазый.

— Вторая, — напористо произнесла девушка.

— А я говорю, третья!

Я раздражённо застонала, не в силах больше выдерживать их выкрики.

— А ничего, что это мои фотки вообще? — влезла я.

— Нет! — хором сказали те и продолжили спорить, ни капли не сбавив обороты.

Закатила глаза. Они неисправимы. Но я их люблю так, что мир становится бесконечно мал.

***
Повечерело. Тучи сгустились, пряча под своей серой вуалью почти ушедшее за горизонт солнце.
Вот и настал момент, который я оттягивала почти год. Сейчас я во всю с девочками готовлюсь пойти в клуб. Они суетятся, накручивают волосы, красят ресницы тушью по второму кругу, чтобы очаровать своих парней, а я, смотря на эту картину, умиляюсь. Но и оставаться сегодня белой вороной, естественно, тоже не собираюсь. Да, в кои-то веки, Дарья, ты решила накрасить ногти, хотя никогда не пользовалась цветным лаком. Да ещё и в какой цвет! Ярко-коралловый, сейчас самое время удивляться! Камилла оглядела меня с головы до ног, иногда поправляя волосы, если они лежали не так, как надо. Осмотрела также и мой внешний вид, что она оценила большим пальцем, поднятым вверх, отчего я мысленно поставила себе лайк: сегодня впервые выгляжу не как старая бабка. Но вот вскрик Алисы о том, что мне совсем не идёт цвет лака, был весьма неожиданным.

— Нет и ещё раз нет! Ты что, семидесятилетняя бабка? — я недовольно фыркнула. — Стирай этот ужас, пока я не выцарапала себе глаза, — подруга протянула мне ватный диск, смоченный в ацетоне, попутно доставая из своего наборчика несколько бутыльков с другими цветами на выбор. — Вот, выбирай.

Моему взору предстали несколько цветов: нежно-бирюзовый, молочный, нежно-персиковый и даже чёрный удалось разглядеть. Я, конечно же, выбрала последний вариант. Чёрный лак – как моё чёрное, мёртвое будущее... Этот цвет всегда подходит под любой образ, и мой не исключение. Думаю, он отлично будет сочетаться с длинными джинсовыми шортами с завышенной талией и тёмно-синей футболкой, поверх которой надета джинсовка. Глянула на себя в зеркало перед выходом. Да я даже с макияжем заморачивалась, надо же! Впервые за долгое время, довольная собой, я выбежала из квартиры под недовольные ворчания парней.

***

Италия вовсе не собиралась засыпать, вечер — время свободы и развлечений. Музыка клуба играла из колонок на всю громкость наперебой с шумом дорог за окнами, отчего немного закладывало уши и стучала кровь в висках. А из-за душного воздуха, прокисшего от множества потных тел, захотелось тотчас развернуться и вырваться на улицу к желанному лёгкими кислороду. Мне кажется, теперь я загнусь гораздо раньше положенного.

— Даш, ты как? — обеспокоенно спросил брат, коснувшись моего плеча.

— Всё в порядке, Миш, — я подмигнула близнецу. Настроение сегодня было на высоте и я не позволю, чтобы этот день был испорчен. Миша удовлетворённо кивнул.

Парни заняли для нас свободные столики и пошли к барной стойке за напитками, при этом предусмотрительно поинтересовавшись нашими предпочтениями. Так как я была пещерным человеком в этой теме, то решила доверится вкусу парней, проклиная свою неразвитость.

— Что ж, тогда я подберу тебе суперский коктейльчик, — после моего недоверчивого взгляда, Саша поспешил меня успокоить: — Расслабься, тебе понравится, Даня.

Вяло махнула рукой, мол, заказывай, что хочешь, только отвяжись от меня.

— Ей, если ты не забыл, безалкогольный напиток, Воронцов! — перекрикивая басы, напомнила Ника и поправила свою кожаную юбку.

Неужто она заботится о моём хиленьком здоровье? Или боится, что под воздействием алкоголя я могу увести его драгоценного Сашечку? Слишком уж она хорошего мнения об умирающей мне. Хотя я заметила, что за всю дорогу до клуба они почему-то перекинулись всего парочкой фраз, а потом, словно учуяв неладное, Вероника начала липнуть к Воронцову, кладя ему свою голову на плечо. От этой картины я старательно отводила взгляд в окно или поддерживала разговор с сестрой и лучшей подругой. Осмотрела пьянствующую толпу вокруг. Всё как в примитивных дешёвых сериалах, просто в итальянских клубах и барах, скорее всего, происходит меньше случаев с домогательствами, подмешиванием наркотиков и прочим, потому что большинство уважающих себя жителей считают такое поведение несвойственным и неправильным. И замечательно, значит, можно будет не накручивать себя. По словам Паши, это один из самых достойных клубов Италии.

Спустя ещё несколько диалогов про сегодняшнюю прогулку и планы на следующие два дня наконец-то пришли парни. У каждого по одному подносу с напитками и несколькими видами закусок, специально заказанных для нас. Глаза разбегались. Я никак не могла решить, что же выпить первым, чтобы не сильно испортить себе первое впечатление. Наконец, устав от игр в считалочки, плюнула. Была не была!
Потянулась к подносу, который находился посередине столика. По виду, это была «Кровавая Мэри». Оказалось, что я не ошиблась — ярко выраженный томатный вкус служил подтверждением. Сморщилась от жгучего ощущения в горле, в которое будто бы залили горючее и подожгли.

— Воу, воу, Даня! Вот это да! Может, лучше сбавишь обороты? — восторженно завопил блондин, опрокидывая очередную рюмку.

Под презрительным взглядом Миши я стушевалась и отодвинулась подальше от стола с алкоголем, тем самым давая понять, что больше к вредным напиткам я в этот вечер не прикоснусь.

***

В висках пульсировала тупая боль от песен, неперестающих звучать из колонок. Цветные блики от крутящегося дискобола прыгали по натёртым начисто бокалам и, отражаясь, неприятно слепили. Я не помнила, как встала с диванчиков, как вместе с девочками, по-моему, пошла на танцпол и как вообще оказалась сидящей за барной стойкой. Я ведь говорила, что больше вообще не прикоснусь к алкоголю, что пошло не так? Впрочем, сейчас мой мозг с трудом выполнял свою функцию, поэтому я не придумала ничего лучше, чем пялится на растрёпанного Сашу. И даже в таком виде он выглядел по-своему безупречно. От блондина разило спиртным. Несильно, но тоже вполне достаточно для того, чтобы мы оба не соображали, что вылетает из нашего рта. Я задалась вопросом, как он тут появился и куда делись все остальные, попыталась покопошиться в воспоминаниях, но в результате моя головная боль лишь усилилась. К моему удивлению, мне только сейчас удалось понять, что наши наряды сочетались по цветовой гамме. Его вьетнамские кеды, голубой свитшот и моя тёмно-синия футболка с синими джинсовыми шортами. Спустя несколько минут очередной трек сменился. Смутно различала мелодию, а когда меня осенило, что играет «Пошлая Молли», я опустила затуманенный взгляд на губы Воронцова:

— Клеопатри, на-на-на-на-на,
Молочный шоколад, ну же, поцелуй меня,
В лунном танце, кружишься, my love,
Кто я против твоих чар?

Он ухмыльнулся, качнулся на барном стуле, стоящем чересчур близко, в мою сторону так, что наши носы почти соприкоснулись:

— Я твой мальчик, сказку прочитай,
«Смелее, ну давай» — мне твои бёдра говорят,
Дай мне просто похитить тебя
Из твоего дворца.

Наше неровное дыхание зазвучало в унисон, пальцы рук неожиданно переплелись между собой на стойке. Казалось, нам было всё равно на бармена, наблюдающего с огоньком в глазах за развитием событий. Но счастливого конца сцены он не дождётся. Ощущение чужой кожи на своей довольно резко отрезвило. Я расцепила наши руки и, не оглядываясь, рванула в туалет, где меня вывернуло наизнанку. Кислая слюна стремительно заполняла рот. Сплюнула, отвратительный горький привкус остался во рту. Тошнота комковалсь в горле, поэтому я не решилась вставать на ноги, а только облокотилась спиной о выложенную плиткой стену. Тело била крупная дрожь.
Липкое осознание произошедшего осело где-то внутри, перекликаясь с чёртовыми мыслями о том, какого же вкуса могли быть его губы, о том, что я могла бы положить всем сомнениям конец, что могла погрузиться в свою сказку. Но я одновременно не могу так поступить с... Вероникой. Либо же просто пытаюсь оправдать себя тем, что никогда не считала их подходящей парой и в данный момент чувствую вину. Ещё одно гнилое осознание того, что я умираю, заставило меня ударить каблуком о поверхность унитаза. (На удивление, он не отвалился.) Я не проживу с Сашей долго, я не смогу осчастливить его, а всего-навсего сделаю больнее, не пойду с ним под венец. Никогда. Чёрт бы меня побрал! Я тяжело вздохнула, судорожно утирая солёные водопады. Нужно взять себя в руки и вернуться к ребятам, которые меня наверняка уже ищут. Сделать вид, что всё, что произошло между мной и Воронцовым ничего не значило. Но на самом деле это разобьёт мне сердце.