Дождь прекратился, как и музыка из кабака. Пьяные люди толпой вывалились из старого корабля и, хотя группа стояла довольно далеко, до носа Ромы долетел еле уловимый аромат перегара, который, наверняка, окружал каждого посетителя.

Жан, Джо и Митяй стояли неподвижно. Глава «Робин Гуда» щурился, пытаясь не упустить момент, когда можно будет проскользнуть и остаться незамеченным. Корабль все пустел и пустел, пока не стал безжиненным и заброшенным, словно минуты назад там не шумела музыка и не пили люди.

— Вам не надоедает, что днем там, где вы живёте царит атмосфера огромной, безбашенной пьянки?

— Иногда надоедает, — Жан, как всегда приветливо, ответил на вопрос Ромы. — Но разве нам важно то место, где мы спим? Тем более, может в скором времени можно будет переехать. В Швецию, скажем.

Глава остановился. Его взгляд устремился куда-то вдаль, прорезая небеса сталью, сталкиваясь с мягкой ватой облаков, будто летел прямиком туда, куда хотел Жан.

— Там нет ничего плохого… Толерантная, прекрасная страна. Надеюсь, что когда-то я попаду туда, — прошептал парень, все ещё смотря в небо.

В глазах Жана мелькнула еле уловимая грусть, светившая мрачным и холодным зелёным светом. Рома не знал, что творится в душе у сокомандника, но отчётливо чувствовал, что понимает его. Возможно, юноша ощущал что-то подобное ранее…

Да, точно. Когда он собирался ехать в Турцию в детстве. Когда его мать и отец были живы и всей дружной семьёй паковали чемоданы… А потом долгие две недели на солнечных пляжах и слова матери: «Этот слон поедет с тобой. Мы скоро вернёмся.» Не вернулись. Самолёт разбился, только взлетев. Тогда Рома совершенно не понимал всю тяжесть утраты, только задавался вопросом: «Где мама, отец и почему меня взяла к себе тётя Олеся?»

— Пошлите. Не время раскисать, — Жан снова направил холодный взгляд вперёд.

Рома, проморгавшись, выпрямился. Воспоминания холодной водой окатили его с головы до пят, попали во все сокровенные зияющие раны, опустошили душу.

Ребята направились к кораблю. Приближаясь все ближе, становилось виднее, что его состояние довольно неплохое, словно у музейного экспоната. Вновь подул ветер и юноша, мысленно проклиная погоду, быстро зашагал следом. Под ногами хрустели листья и булькала вода, сливаясь в какофонию, которую не рад бы был услышать даже самый странный человек.

Казалось, что они шли по трупам. Грязи не было, лишь листья и вода… Кровь и кости. Вымощенная дорога из трупов, великолепно.

— А где я спать буду? — Рома догнал парней и сразу же задал волнующий его вопрос.

— Бармена ты не знаешь… Значит, либо со мной, либо с Митяем, — поежившись от ветра ответил Жан.  — Не в одной кровати, разумеется. Выбор за тобой.

— А Джо?

— Он спит с женой. Да и зачем тебе сосед, который храпит?  — засмеялся Митяй.  — Лучше выбери Жана. Я ночью не сплю, можно сказать.

— Ну… хорошо.

Бросив быстрый взгляд на главу отряда, юноша так же скоро опустил взгляд под ноги. Ему показалось, что на лице Жана свернуло недовольство. Но, скорее всего, это не было так.

Жан привык скрывать свои настоящие эмоции. С детства он рос на палубе, где лишнее слово могло обернуться поркой, как и взгляд. Отец парня был простым матросом, как и мать. Хотя, последняя продержалась на корабле недолго. Грыжа, тяжёлая форма. Врачей, понятно, в море не было. Страшная смерть в муках, в сыром подвальном помещении, где хранился алкоголь. Маленький Жан слышал крики собственной матери, которая просила убить её. Но эмоций не было. Он боялся того, что его вместе с отцом могут выгнать и они без денег останутся стоять посреди поля, медленно погибая.

— У вас тут всегда такая нагнетающая обстановка?

— Ведьмино поле, — Джо почесал затылок.  — Здесь на всех грусть-печаль нападает. По преданиям тут убили ведьму, которая на самом деле то таковой не являлась. Ну и её горькие слезы упали в огонь, опалило пламя её тело, не оставив даже праха. Только вот теперь здесь она мстит всем за свою смерть, нагоняя смертную тоску.

— Не неси бред, — глава отряда зло рыкнул. — Ничего тут такого не было. Просто место мрачное.

Новенький укутался в шарф, пытаясь избавить себя от душащих мыслей, укрыться под выдуманным крылом…

— Замёрз? — Митяй подошёл к Роме и снял с себя куртку.  — Надень. В толстовке простынешь.

— Нет, не стоит. Я просто…

— Ну ладно, — блондин положил куртку на плечи юноше.  — Я все равно сейчас быстрее пойду в корабль, дабы с барменом поговорить.

Митяй посмотрел на Жана и кивнул, прощаясь. Тот в ответ так же склонил голову. Всё это действо напоминало старинный обряд вежливости, который ни раз упоминался в рассказах школьной программы.

— Идём быстрее. Гроза собирается.

— Подождите… А где есть будем? Это же типа просто алкогольное заведение, не клуб, — спросил Рома, чувствуя урчание живота.

— У нас есть кухня. Вроде, Джо умеет готовить.

— Что значит вроде? — здоровяк пихнул Жана в плечо и рассмеялся.

— То и значит, — парень пихнул Джо в ответ и по-детски показал язык.

Роме показалось милым их поведение. Даже в сером мире встречаются те, кто для друг друга становятся солнцем. Всю жизнь многие ищут таких друзей, но, в итоге, встречают лишь предателей, которые ярко-красной жидкостью обливают белую душу, впитывая в ту свою жестокость.

Грянул гром. Дождь забарабанил по земле, окрашивая камни в темно-серый цвет. Протертые паруса намокли и, под своей же тяжестью, опустились, хотя ветер и пытался их поднять. Благо, парни уже дошли до корабля и сами не покрылись водой, которая начала лить с небес с огромной силой.

Зайдя внутрь, Рому ослепил яркий жёлтый свет от грандиозно большой люстры в стиле девятнадцатого века. Она выделялась на фоне скромного оформления остальной комнатки, которая, видимо, и служила кабаком. За барной стойкой стоял милый молодой человек, протирающий бокал синей тряпочкой. На его лице была надета чёрная тканевая маска, но даже сквозь неё было видно отчетливые скулы парня. Увидев компанию, бармен улыбнулся и отставил стакан в сторону.

— Так-так… А у вас новенький, — тембр его голоса был почти не отличен от тембра Митяя, хотя был, наверное, более мягким.

— Да. Романи, — глава отряда скользнул за стол рядом с барменом и зевнул.

— Не сильно ты заинтересован в нем, Жан. Зачем тогда взял? — изучающий взгляд бармена скользнул по телу Ромы, все ещё стоявшего в проходе. Показалось, что его синие глаза искали все тайны, скрытые юношей. — Ну, чего застыл? Садись.

— Он неплох характером, — зеленоглазый повернулся в сторону Романи.  — Да и внешность ничего. Хорошо будет соблазнять жён олигархов и отнимать их толстые кошельки.

— Ты как всегда расчетлив, Жан. Это мне в тебе и нравится.

Рома удивлённо распахнул глаза. Неужели, он только войдя в состав отряда уже узнает об ориентации всех участников, так ещё и об их любовных интересах? Ну нет, это звучит слишком скучно. Никаких тебе тайных свиданий, все открыто.

— Оставь свои гейские замашки при себе, Толь.

— Ты вообще сам на гея смахиваешь, — бармен засмеялся.  — А может и не только смахиваешь.

— Отвали. У меня женщин было больше, чем у тебя клиентов, какой гей?

Рома ощущал себя, словно в гостях у старых друзей. Но, эти друзья, похоже, общались все те годы, когда третий, роль которого и играл юноша, скитался по свету в поиске новых знакомых.

— Жан, где моя комната? Я пойду, отдохну.

— Стой, — парень встал со стула и сделал шаг в сторону барной стойки.  — Ты же есть хотел. Джо пока готовить не будет, но, я думаю, мясная нарезка тоже пойдёт.

Жан схватил тарелку, наполненную разными видами мяса и протянул её Роме.

— Спасибо.

— Пожалуйста. А теперь поешь и я покажу тебе, где мы спим. Надо сегодня выспаться, завтра важный день для тебя.

Романи кивнул и присел за ближайший стол. Взяв пальцами кусочек мяса, юноша закинул его к себе в рот.

— Приятного аппетита, — кинул бармен, которого, очевидно, звали Толя.

Не сказать, что это было очень вкусно, но довольно сытно, да и не пресно. На тарелке лежала свинина, обжаренная во фритюре, запечённая говядина и курица, тушёная в каком-то странном соусе. Вкусным Роме показалась лишь говядина, все остальное он ел лишь для утоления чувства голода. Закончив с мясом, он отдал тарелку Толе и посмотрел на Жана, оперевшегося о стену.

— Вкусно было? — спросил глава отряда.

— Угу. Но теперь мне ещё сильнее хочется спать.

— Ну хоть не умрёшь от голода с нами, — Жан кивнул в сторону лестницы. — Спустишься, первая дверь справа. Иди спать, я тут побуду.

— Приятных слов, Романи, — вежливо сказал бармен и растянул губы в милой улыбке.

— Спасибо. Тебе тоже.

Рома спустился по скрипящей, будто старая деревянная дверь в деревне у бабушки, лестнице, вошёл в каюту и сразу же упал на кровать, аккуратно заправленную белой простыней и одеяльцем. Ноги гудели и голова была готова лопнуть от переизбытка мыслей. Глаза мгновенно закрылись и Рома, даже не снимая обувь и одежду, провалился в сон. Ему даже не мешал увесистый рюкзак, который придавливал его к матрасу, как гиря уставшего спортсмена.

Проснулся юноша довольно рано, часов в шесть утра. Солнце пробивалось сквозь узкие, расположенные почти на потолке, окна. Утром комната казалась больше и уютнее, чем вчера. Шкаф, две кроватки, стол и милый стульчик — все это было похоже на номер в гостинице «У тёти Сары».

Оглядевшись, Рома понял, что лежит без кроссовок и толстовки. Вместо последней на него была надета льняная рубашка, которая приятно холодила грудь и совершенно не сдавливала тело.

— Проснулся, — в дверях появился Жан с подносом в руках.  — Доброе утро. Как спалось?

— Доброе. Довольно неплохо… Это ты меня переодел?

— Я. А ты хотел, чтоб это сделал кто-то другой? — парень наклонился и поставил на стол то, что держал в руках. — Поешь. Джо настряпал яичницу с сосисками, а я кофе сварил. Заранее говорю, что кофе может горчить. Если что, есть вода.

— Подожди, то есть ты меня раздел пока я спал? — в голове всплыли вчерашние слова бармена о Жане.

— Да. Не пугайся, ты мне не интересен, трогать в этом плане не буду. Да даже если бы был интересен, сначала бы разрешения спросил, а потом уже дальше.

— А… Ну, спасибо.

— Ешь быстрее и одевайся. Водолазка и куртка висят в шкафу. К десяти мы должны быть на главной ярмарке города.

— Угу, — Рома поднялся с кровати и, пройдя пару шагов, уселся за стол. От подноса, стоящего на гладкой поверхности, шёл необычайно вкусный аромат свежего кофе и румяной яичницы. — А где мои вещи?

— Рюкзак? Он тоже в шкафу. А то, что я снял, уже в стирке.

— Неужели они такие грязные?

— Нет. Просто я привык к тому, что нужно так делать.

— Кстати, — Рома закинул в рот кусочек яичницы и, не прожевав, продолжил говорить. — Это пвавда, фто у тефя быфо мнофо фенфин? *

— Приятного аппетита, — Жан засмеялся с попытки Романи. —Жду тебя около барной стойки через двадцать минут. Там и спросишь, что хотел.

— Понял, спасибо.

Жан, кинув взгляд, в котором явно читалась добрая насмешка, на Романи, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Яичница и кофе быстро утолили голод, который появился после крепкого сна и взбодрили юношу. Теперь он был готов идти навстречу приключениям, только неизвестно каким — с счастливым или несчастным концом.

*юноша говорил с набитым ртом