Им удалось всё провернуть без последствий. Рейдан так и не рассказал, как отключил Печати, несмотря на множество вопросов со стороны Рины. Историю он внимательно выслушал и ответил только: "Нам стоило ожидать подобного". Как будто они могли знать о том, что принц жив.

- Если, конечно, записки отправлял действительно принц, - добавил Мортимер, когда они вдвоём с Аланом обедали в столовой. - Эту историю вполне мог придумать тот мальчишка.

- Зачем?

- Чтобы запутать нас, - Рейдан пожал плечами. - Альваро, Альрико... Имени Альвако не существует, как и имени Альриро. Звучит слишком глупо.

- Он не мог, - Алан был уверен в том, что говорит. Финн Гарольд - маленький мальчик, какой смысл красть принцессу, а потом продолжать ходить в её комнату, работать на кухне? К тому же, не-маг. Человек.

- Его мог нанять кто-то другой, - не отступал Мортимер.

- Не лучший вариант.

Рейдан вздохнул.

- Ладно. Надо будет мне ещё с ним поболтать... Но ты так и не рассказал, что с ходами.

Алан вспомнил прошлую ночь. Он чувствовал себя так, как будто шёл с закрытыми глазами. Не боясь ни темноты, ни замкнутых пространств, он тем не менее ощущал себя на редкость некомфортно. Холод пробирал до костей.

"Есть ли проход за пределы Дворца?" - спросил он тогда Финна.

Парень не знал, но пообещал поискать. Они плутали около десяти минут по коридорам, и Алан чуть было не попал в чужую комнату, но в итоге всё закончилось хорошо. Печать перестала жечь, однако на коже осталось покраснение - под формой его, к счастью, не было видно.

- Пока ничего.

- Понятно. Ребёнок вам потом понарасскажет, - Рейдан хмыкнул. - Я сам попробую посмотреть в свободное время.

- Ты знал.

Друг не стал отрицать. Конечно, он не мог не знать про тайные ходы. Только не сказал. Алан чувствовал, что, несмотря на совместную миссию, они только отдаляются друг от друга.

- Ну что, ты решился участвовать в состязаниях? У нас теперь есть зацепка.

- Да. Искать среди революционеров, - Алан вспомнил их утренний разговор и обсуждение первой записки. Добро с оружием и свобода в качестве ориентира. Этого мало, слишком мало. Но, наверное, стоит того, чтобы пожертвовать спокойствием.

- Не забудь только сказать своей наставнице.

Стражник кивнул и встал из-за стола. Он хотел прийти за несколько минут до начала тренировки, чтобы поговорить с Вилен Сантес лично. Компания Мортимера в последнее время его совершенно не успокаивала, а специально тянуть время он не считал нужным. Внутри поселилась едкая горечь, прибавившись к головной боли и чувству потерянности. Алан окончательно перестал ощущать себя частью механизма.

Попрощавшись с Рейданом, Алан поставил грязную тарелку на отдельную полку и вышел, обходя занятые стражами столики. Место Печати зудело, и он никак не мог избавиться от плохого предчувствия.

В тренировочном зале было тихо, но не пусто. Двое из его смены уже вернулись из столовой и стояли на своих местах, экспериментируя с магией, а третий бездельничал, облокотившись о стену. Алан постучался в отдельную комнату наставницы, стараясь не привлекать лишнего внимания. Сначала он подумал, что Сантес там нет, но вскоре дверь открылась. Тёмные глаза скользнули по нему, и женщина отошла в сторону, впуская его внутрь. Спросила сразу:

- Твой ответ?

- Я согласен.

Наставница кивнула, не изменившись в лице, как будто знала заранее, что он скажет.

- Значит, с этого момента я беру тебя под свою опеку. Времени на тренировки осталось немного, поэтому будем работать всё свободное время. Как только заканчивается смена - идёшь сюда. Понятно?

- Понятно. Так с каждым? - не удержался от вопроса Алан.

Железная леди поджала губы.

- С избранными. У тебя большой потенциал, но ты готов меньше всех, Алан. Во время турнира нельзя помогать противнику. Мы будем работать над жёсткостью.

Стражник прикрыл глаза, чувствуя, как от одного движения ветер свернулся кольцом и прильнул к запястью. Ему тоже не нравилась эта идея. Он не хотел убивать.

- Это битва на смерть?

- В большинстве случаев, - бесстрастно кивнула наставница. - Либо до тех пор, пока противник не потеряет сознание. Люди хотят зрелищ, на убийство беззащитных смотреть нет никакого удовольствия, если только это не казнь. Но рано или поздно тебе придётся забрать чью-то жизнь, если ты не хочешь потерять свою.

На самом деле Алан не боялся смерти. Он боялся только не выполнить свой долг.

- Ты должен идти в бой с желанием победить - вот первый и самый главный урок. Запомни его, - Вилен Сантес внимательно посмотрела на стражника и махнула рукой. - Иди. Скоро начнётся общая тренировка. Эти знания тебе тоже понадобятся.

***

Беспокойство не давало раскрыться магии. Ветер, чувствуя его настроение, не хотел подчиняться. Острые и явно недовольные взгляды наставницы не помогали. С тренировки он ушёл полностью разбитым, грудная клетка болела, глаза жгло. Необходимость принимать душ ещё больше удручала.

Каждый раз, когда капли пробегали по незащищённой коже, Алан вздрагивал. Отголоски воспоминаний мешали расслабиться. Он не слышал разговоров других стражников, не видел косых взглядов. Он говорил себе, что должен взять себя в руки, но это не помогало. Боль становилась невыносимой, она пожирала его изнутри, и не было человека, к которому он мог обратиться за помощью.

Выйдя из душа, Алан как будто впервые оглядел свою форму стража - идеально чистую белую рубашку, тёмно-синие брюки, такого же цвета пиджак с серебряным узором по краю, выдававшим мага ветра, и нашивку с номером два, указывающую на средний ранг. Руки застревали в рукавах, волосы путались.

Он заступил на смену. В окне по-прежнему отражались зелёные деревья, распустившиеся цветы, кустарники: в Дворцовом саду всегда был конец весны. Алан скучал по холодным восточным ветрам, осеннему золоту листьев и далёким хвойным макушком. Они с отцом не так часто уходили далеко от дома, но стражник знал, что на другом берегу реки, протекающей недалеко, за привычными лиственными кронами скрывался огромный хвойный лес. Его поддерживало это знание. Единство с природой - главным источником магии. Сейчас ему как никогда хотелось домой...

Стражник в очередной раз обходил коридор и не заметил, в какой момент к нему подошла Лина. Поток мыслей был прерван неожиданной фразой:

- Патрульный среднего ранга Алан, Её Высочество Королева желает видеть вас в тронном зале. Это приказ.

Стражник остановился. Интонация девушки была предельно вежливой, но обращение непривычно формальным, а голос слишком высоким. Она не смотрела на него.

Алан сначала не понял смысла слов. Затем прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Всё-таки нарушение правил не осталось незамеченным.

- Сейчас?

- Сейчас. Я временно займу ваше место.

Ещё одна странность. Срочность. Зачем срочность? С другой стороны, какая разница. Стражнику было уже совершенно всё равно. Сердце билось быстро, выдавая животный страх, но разум оставался холоден.

- Спасибо.

Лина передёрнула плечами и вдруг, изменившись в лице, быстро сказала:

- Всё будет хорошо.

Эти слова больше не успокаивали, казались бессмысленными. Но Алан кивнул и привычным ровным шагом двинулся в сторону тронного зала, шаги гулким эхом отражались от мраморного пола. Другие стражники открыли ему высокие двери. В последнее время он всё чаще стал бывать в этом красивом, но гнетущем месте, под огромным куполом, где так сильно ощущаешь свою ничтожность. Здесь всё было с синим оттенком - королевским. Самый благородный цвет, который нашёл отражение в форме стражей. Его могли носить только близкие ко двору вельможи. И сама Королева.

На этот раз она сидела на троне, обитом синим бархатом, в длинном белом платье с высоким воротником и золотистыми узорами. Её волосы были собраны в высокую причёску, над которой возвышалась золотая корона, украшенная сапфирами.

Алан преклонил колено и опустил голову вниз, ожидая приказания встать. Он видел мягкий ворс ковра и ощущал холод мрамора. Он не знал, какими будут первые слова. Может, сразу начнётся пытка?

Голос Королевы заставил вздрогнуть.

- Встань, страж.

Алан выпрямился, подняв голову, но не глядя в глаза.

- Как ты считаешь, зачем я вызвала тебя сюда? - Алан не мог говорить, горло сковала ледяная рука. Спустя несколько секунд тяжёлого молчания Королева продолжила сама:

- Я хотела выразить свою радость.

Последнее слово эхом откликнулось в ушах. От удивления стражник поднял взгляд, столкнувшись с холодом и пустотой. На губах леди Аэлос застыла равнодушная усмешка, будто склеенная из осколков.

- Ты принял мудрое решение, выбрав участие в состязании, мне даже не пришлось вмешиваться. Я рада. И возлагаю на тебя большие надежды.

Надежды? На него?

- Ты удивлён. Но ты ведь способный маг, Алан. Ты не стал стражем старшего ранга только потому, что сражался в полсилы на последнем экзамене в Академии, не правда ли?

Да, это была правда. Он хорошо помнил тот день.

- Думаю, у тебя есть желание, которое я могла бы исполнить. Может, ты бы хотел, чтобы твой отец жил безбедно до конца своих дней? Может, ты бы хотел вернуться к нему, к тихой и спокойной жизни? Ведь всё это не для тебя. Сражения и битвы - это так ужасно, правда? Однако для исполнения мечты тебе придётся показать всё, на что ты способен. Какая ирония... - Королева говорила медленно, почти не меняя тона, но каждое слово отзывалось хлёстким ударом. - Скажи мне, Алан, ты недоволен этим? Ты чувствуешь своё бессилие? Ты думаешь, что я слишком жестока?

Стражник не мог ответить ни слова. Леди Аэлос медленно поднялась с трона, гордо выпрямившись, и спустилась вниз, миновав три ступени. Ковёр заглушал стук шагов.

Алан не мог дышать и не мог не смотреть. Королева остановилась в нескольких метрах, но на одной высоте. Холодная, величественная. На пальце правой руки блеснуло кольцо странной формы. Она словно бы невзначай перевела тему:

- Как продвигаются поиски моей дочери? Прошло три недели, а вы так и не пришли ко мне просить разрешения на выезд за пределы Дворца. Я удивлена.

Просить разрешения? На это не решился бы даже Рейдан.

Леди Аэлос усмехнулось, следя за сменой выражения на лице Алана.

- Конечно, я бы всё равно не позволила вам покинуть Дворец. Это посеяло бы смуту и недовольство среди других стражей. Уехать захотели бы многие. А я не могу этого допустить, ты ведь понимаешь, Алан. Я хочу, чтобы лучшие оставались здесь. Не ровен час, и мне понадобится защита. Наследников нет, кто сядет на трон? Кого бы ты хотел видеть своим правителем, страж? Быть может, Виктор сказал тебе своё мнение по этому поводу? - взгляд Королевы становился всё острее.

Услышав знакомое имя, Алан вздрогнул. Леди Аэлос холодно улыбнулась.

- Ты ведь понимаешь, Алан, что я также не могу допустить свободомыслия? Это слишком опасно. Бунтовщики думают, что сумеют лучше управлять миром, но это не так. Варваров не учили строить, они способны только разрушать. Ираклион потеряет слишком много крови, если они придут к власти. И от потерь он никогда не оправится. Лучше служить образованной знати, чем стать рабом безграмотных рабочих. Ты согласен, страж?

На этот раз вопрос не был риторическим. Королева ждала ответа, стоя перед ним на некотором отдалении.

Свой голос показался Алану чужим:

- Да, Ваше Высочество.

Леди Аэлос кивнула и, повернувшись боком, отошла к окну, задёрнутому бархатными шторами. Её слова отразились эхом:

- Тщательнее выбирай свой круг общения, Алан. В этом мире слишком много лжецов и фанатиков. И передай своим друзьям, что у вас осталось чуть больше двух месяцев.

- Да, Ваше Высочество.

- Иди.

Разговор был окончен. Королева даже не обернулась, когда Алан, поклонившись, двинулся в сторону выхода. Дверь открылась бесшумно под его пальцами и так же бесшумно закрылась. Стражник глубоко вздохнул.

Это было предостережение лично для него? Напоминание? Простой страж среднего ранга, он ничем не выделялся, кроме своей внешности и способности договариваться с магией. Раньше Королева не вызывала его к себе на личные аудиенции. Что теперь стало поводом? Подозрения в неверности? И разговоры о свободомыслии... Алан был удивлён, не видя так долго Виктора. Что ж, теперь причина стала ясна.

Ссылка? Или, может, тюрьма? Или смерть? За неосторожно брошенное слово. Но разве Королева была неправа в своих словах? Что представляет собой народ, каков он? Одни вопросы.

Голова кружилась. Зачем леди Аэлос нужен был он, его участие в турнире? В какой момент он обратил на себя внимание? И чем?

Алан не мог позволить себе остановиться, забыв про долг службы. Переставляя непослушные ноги, он вышел в знакомый коридор. Лина не видела его и вздрогнула, когда он едва коснулся её плеча.

- Всё в порядке? Что случилось? Ты... Вы такой бледный... - стражник не знал, как он выглядел со стороны. Он просто смертельно устал и чувствовал себя ужасно больным. Всё тело горело. Пошатнувшись, он опёрся о стену и закрыл глаза.

- Что с вами? Мне позвать кого-нибудь вам на смену? Вам нужен лекарь? Пожалуйста, не молчите!..

Слова уходили в пустоты, он слышал их сквозь какой-то странный шум. Впервые в жизни он не находил опору. Голова раскалывалась. И с последних сил он прошептал:

- Всё в порядке.

Стражи не болели. Идеальные условия для жизни, идеальная температура, идеальное питание, идеальный режим дня. Понятия "переутомление" не существовало. Тем более понятия душевной боли.

Алан заставил себя открыть глаза и выпрямиться. Лина смотрела обеспокоенно, кусая губы.

- Мне принести воды?

- Не стоит. Идите, я справлюсь. У вас наверняка есть и другие поручения.

Всё это было просто временным помутнением. Головная боль слегка утихла, только на висках билась кровь в венах.

Стражница отступила на шаг, поняв, что стоит слишком близко, почти вплотную. Другой бы не стал оставаться.

Алан кивнул, благодаря за заботу.

- Может, мне всё-таки сказать лекарю?..

- Не нужно.

Девушка вздохнула и, опустив голову, ушла.

Он снова остался один. Нужно было найти после смены Рейдана или Рину, передать предупреждение. Хотя, наверное, не стоило. Они опять поссорятся из-за того, что остаётся слишком мало времени. После ужина у Алана были свободные два часа, а значит ему нужно было зайти к наставнице. Теперь стало понятно, почему она так настаивала на его участии - это был приказ Королевы. "Орёл видит дальше своего клюва, и не только зайцы являются его пищей", - сказала Вилен Сантес две недели назад. Насколько точная фраза.

***

- Быстрее! Ещё быстрее! Не спи, убьют. В каком месте твои глаза, Алан? Я слева, а не справа! Пока будешь целиться, тебя мертвец съест. Да что такое... Стоп! - женщина остановилась, опустив руки. Волосы растрепались, глаза горели. Алан чувствовал себя маленьким ребёнком под её разъярённым взглядом. Всё тело болело, рубашка была разрезана потоками в нескольких местах - придётся просить новую в прачечной.

- Такое чувство, что ты даже не стараешься, страж. По-твоему, мне больше не куда засунуть лишние часы? Иди, если не можешь работать, - наставница махнула рукой в сторону двери.

- Я...

- Ты даже говорить нормально не в состоянии! Тебе что, снотворное в еду подмешали? - она всё никак не могла успокоиться.

Алан вздохнул. Он чувствовал непрекращающуюся дрожь и привкус крови на языке, головная боль от криков только усилилась.

- Простите.

- Да мне твои извинения!.. - Сантес резко оборвала фразу. Ветер пригладил волосы на голове, оправил рубашку. Уже более спокойно женщина произнесла: - Ладно, что с тобой делать. Иди. Хорошо выспись, завтра у тебя тренировка тела вместе со всеми. Ми́хель мне доложит о твоих успехах. Если ты думаешь, что залог победы только в магии, то ошибаешься. И чтобы я больше не видела таких отвратительных результатов.

Стражник кивнул и, ещё раз извинившись, ушёл. У него оставалось время для того, чтобы зайти в прачечную и взять для себя новую рубашку. В сундуке всегда должно было лежать три - на всякий случай. Это никто не проверял, просто стало привычкой. Вдолбили в голову ещё давно. Немногие нарушали правила.

Прачечная для стражей находилась недалеко от кухонь и была общая для всех рангов. Внутри он встретил Микаэля. Тот, закатав рукава, вымачивал пиджак в белом порошке, изобретении алхимиков - видимо, посадил пятно. Стирали стражники сами и могли делать это только в свободное время. Магии это не мешало, о состоянии рук никто не заботился. Только личная охрана Королевы могла себе позволить менять форму каждый день, не думая о пятнах или потёртостях.

Микаэль приветственно кивнул и, прищурившись, оглядел Алана. Присвистнул:

- Где ты так умудрился?

Стражник не знал, можно ли говорить. Просто пожал плечами.

- Понятно. Ты сам-то молчать не устал? И где успел надорваться?

Алан нахмурился, пытаясь понять причину вопроса. Провёл пальцем под глазом - почти высохшая кровь, тонкая корка. Второй раз в жизни, первый был в Академии. Стражник ответил:

- Тренировки.

- Не помню, чтобы у тебя на тренировках такое случалось. Ты вообще в последнее время совсем привидением ходишь.

Странно, что он заметил.

Микаэль снова оторвал взгляд от пиджака и усмехнулся.

- В турнире собрался участвовать, да?

Не участвовал бы, если бы не было необходимости.

- Да.

- Вот и Доминик тоже. Не понимаю я вас.

Неожиданно для себя Алан произнёс:

- Мир увидеть.

- Только ради того чтобы за пределы Дворца съездить вся эта канитель? Я бы лучше в волчье логово полез, чем туда. Сожрут. Не в обиду тебе будет сказано, но победит только тот, кто должен, - тут Микаэль многозначительно поднял бровь. - Когда сэр Аэлос ещё не пропал неизвестно куда, он, говорят, следил, чтобы более-менее честно было, по способностям. А потом... Впрочем, не нам лезть в дела государственные.

Стражник встряхнул пиджак, белые комья пены посыпались вниз. Алану было уже нечего терять, - а может, просто думать мешала головная боль. Он спросил, отойдя к полке с чистой формой:

- Ты видел принца?

За спиной зажурчала вода. Микаэль ответил:

- Видел. В первый год, когда попал сюда. Даже разговаривал с ним однажды. У него и товарищ среди стражей был, из внешней охраны.

Алан замер.

- Знаешь его?

- Ну, лично мы мало общались, но он тоже воздушник. Теодор, кажется. Да ты его видел наверняка - он всегда стоит лицом к Дворцу. Скука отвратительная, нам ещё повезло быть патрульными.

Мог ли принцу помочь проникнуть внутрь страж?

- А тебе что вдруг интересно стало? Думаешь, он бы нам хорошую жизнь устроил? Сомневаюсь, - звук выливаемой воды заставил Алана поморщиться. - Мы не знаем, какой была наша Королева в юности. Лично я сторонник той идеи, что власть людей меняет. Думаю, ты догадываешься, в какую сторону. Прошлый Король тоже не правителем от Бога был, говорят, при нём на шахтах ввели обратно телесные наказания. А вот того, кто их отменил, знать никогда не жаловала. Помнишь, как мы проходили правление Фредерика Гельсинга? Слишком мягкий король, который не умел управлять миром, для вельмож ничего не сделал. И правильно, что потом его свергли, а на трон пришла великая династия Аэлосов, - в голосе Микаэля слышалась ирония, но он умело её маскировал.

Алан никогда не увлекался ни историей Ираклиона, ни политикой. Он успешно сдал экзамен в Академии, но в основном благодаря своей памяти. Больше его интересовали история и теория магии. Может, поэтому понимать мотивы правителей было для него так сложно. А ведь когда-то Ираклион был не единым миром... До правления Гельсингов, кажется. У каждой провинции была своя власть, и каждая имела постоянную армию. Может, Королева решила возродить эту традиции из-за угрозы? Этим можно было бы объяснить недовольства...

Алан, пошатнувшись, опёрся о стену. Мысли путались, строя невероятные теории. Ему нужно было в постель.

Микаэль ушёл, не попрощавшись. Алан сложил разорванную рубашку и бросил в сундук. Найдя новую себе по размеру, он надел его и написал на куске бумаги, приклеенном к вешалке: "Алан, патрульный среднего ранга". Если за месяц он возьмёт больше трёх рубашек и одних брюк, в следующем месяце должен будет час свободного времени проводить в швейной. Бережное отношение к вещам.

Идя по коридору в комнату, стражник думал о том, как поговорить с Теодором. Сначала сообщить Рине и Рейдану: может, у них появится возможность. И попытаться самому. Может, уже завтра, на тренировке тела, если их расписания совпадут... Но ведь он совсем не умел говорить. Странно спрашивать незнакомца о том, знал ли он принца и не помог ли ему похитить сестру.

Алан вошёл в комнату и прикрыл дверь. Идеально чистое бельё на широкой деревянной кровати пахло алхимическим порошком. Один его сосед уже спал на двойной кровати напротив, двое других были на сменах. Четыре сундука для каждого, небольшое окно почти под потолком - ничего лишнего. Алан переодевался, когда услышал странный стук. Замер. Не в дверь - сбоку от кровати. Только один человек мог так напомнить о себе.

Стражник, забыв про полурасстёгнутую рубашку, подошёл к стене, пригнулся и коснулся рукой камня, который наощупь тут же стал деревянным. Зрительная иллюзия, старались маги. Он нащупал ручку и потянул на себя, поверхность пошла рябью, принял очертания деревянной двери. В проёме тут же показалась рыжая голова Финна.

- Привет, стражник. Иди сюда, я кое-что узнал.

Алан осторожно, стараясь не запачкать чистую рубашку, вышел в коридор. Закрыл дверь на всякий случай, и они остались в темноте, сырой камень неприятно холодил босые ноги.

- В общем. Я думал, что тайный ход заканчивается на кухне, потому что там больше никаких ответвлений нет. Но наш вчерашний разговор заставил меня обшарить все углы в поисках других тайных ходов. И представь себе, я нашёл - только не совсем тайный. Это было слишком просто, потому и не подумал об этом. Обычная дверка рядом с печкой, туда часто выходила кухарка. Я считал, что погреб, но был не совсем прав. Он вывел меня в тот громадный подвал, что находится под Дворцом - ты наверняка знаешь. Но вот там я уже ничего не нашёл, слишком уж он просторный. А если они ещё что-то скрыли с помощью иллюзий... В общем, если что, поищите сами.

- Спасибо, - Алан кивнул в темноту, различая только очертания мальчика.

- Да не за что. Вы там сто лет ещё возиться будете, - отмахнулся Финн. - Ладно, иди к себе, а то заподозрят ещё что - и мы так никогда ничего не узнаем.

- Хорошо, - стражник попытался снова нащупать дверь. Тихие шаги стали удаляться, и он остался один. Ручка еле поддалась. Он зашёл внутрь комнаты, и вернувшаяся на место дверь вновь стала стеной. Голова закружилась.

Алан сел на кровать, чувствуя, как силы покидают его. Второе дыхание закончилось. Непослушные пальцами он расстегнул оставшиеся пуговицы рубашки, пытаясь преодолеть дрожь, снял брюки. Постель казалась холодной и неуютной. Обычно стражник поднимал температуру воздуха на несколько градусов, но сейчас у него не хватило бы энергии. Этот день был слишком долгим, слишком много всего произошло. Он не знал, как будет выдерживать тренировки. Что будет дальше. Жизнь становилась слишком непредсказуемой.