Мы с Зейном мчались по улицам ночного Чикаго на огромной скорости, и я от страха закрыла глаза. Внутри у меня все переворачивалось от мысли о встрече с Эдвардом. При нашей с ним последней встрече полтора месяца назад я пережила сильный шок и невыносимую боль и не хотела все это воскрешать. Я не могла допустить, чтобы Эдвард вновь унизил меня, причинил мне новую боль. Или, что еще хуже, – причинил боль Зейну. Но как этого избежать? Судя по всему, разговор у нас выйдет не из легких...

Через несколько минут Зейн припарковал автомобиль у фантастически прекрасного строения из белого кирпича, огороженного невысоким забором, помог мне выйти из машины и повел по тропинкам сада, освещенным многочисленными фонарями. Я впервые оказалась в доме семьи Малик и открывшаяся мне картина напомнила мне мою прошлую жизнь. Огромный плавательный бассейн, пруд, в прозрачной воде которого резвились золотые рыбки, теннисный корт, цветники... Да, все было создано для удобной, комфортной жизни и радовало глаз.

Остановившись на крыльце, Зейн повернулся и взглянул на меня.

- Волнуешься?

Я слегка замялась.

- Ну... я боюсь, что наш разговор с твоим отцом уже не будет иметь никакого значения.

- О чем ты?

- Ты же ни словом не обмолвился, что у тебя есть невеста.

- А зачем? Она меня совершенно не интересует, что тебя смущает, Эйви?

Я опустила голову, боясь, что он прочитает у меня в глазах неуверенность и ревность.

- Но ведь ты же собираешься на ней жениться.

- Собирался. После всего того, что я узнал, ни о какой свадьбе не может быть и речи.

- Но ведь это же обман, Зейн. Девушка рассчитывает на тебя, ты дал ей слово...

- Да, я помолвлен с ней, это так, - нехотя ответил он. – Но я расторгну помолвку. И если тебе будет от этого легче, то знай: Джесс будет этому только рада.

Я подняла глаза и пристально посмотрела на него.

- Ничего не понимаю...

- Джесс не любит меня, а я не люблю ее. Наш брак был бы просто очередной удачной сделкой наших отцов.

- Но ты так легко на это согласился, - с горечью произнесла я.

Зейн нежно привлек меня к себе.

- Эйви, когда ты уехала, я вообще плохо соображал, что делаю. Я целыми днями пил, потом приходила Дония, оставалась на пару дней со мной, приводила меня в чувство, а когда уходила – все начиналось заново. Я и сам тогда не понял, как оказался помолвлен. А когда полностью осознал – мне было уже все равно. Я вообще тогда не жил, а просто существовал.

Я тяжело вздохнула и покачала головой.

- Отец не даст тебе этого сделать. Ведь, как я поняла, на кон поставлены миллионы.

- Эйви, разве деньги - главное в отношениях? Я уже сделал свой выбор, и отец его больше не изменит. Мне нужна ты, и никакие причины не могут заставить меня думать иначе.

- Но он пригрозил, что оставит тебя без наследства, если ты сделаешь неправильный выбор.

Зейн усмехнулся.

- Значит, мне придется устроиться на работу официантом и работать в две смены, чтобы иметь возможность сводить свою любимую девушку в кино.

- Зейн, но ведь это не смешно.

- А кто здесь смеется? Думаешь, я не проживу без отцовских миллионов? – он внимательно посмотрел на меня. – У меня есть диплом экономиста, я смогу устроиться на работу в какую-нибудь компанию. Или вообще стать, например... певцом.

- Ты серьезно? – я усмехнулась.

- Ну а что? – улыбнулся Зейн. - Я пару лет пел в детском хоре. А в школьном театре, когда ставили оперетты, меня всегда брали на главные роли. Говорили, что у меня хорошо получается. Ты мне не веришь?

Я недоверчиво посмотрела на него.

- Не то, чтобы не верю, просто это как-то неожиданно.

- Вообще я очень разносторонний парень. Слушай, Эйви, а может тебе просто не нравится тот факт, что мы больше не сможем ходить в рестораны?

- Ты с ума сошел! – возмутилась я. – Как ты вообще мог такое подумать?!

- Значит, не вижу никаких проблем. Отец должен принять мой выбор, в конце концов у нас не королевская семья, в которой обязательны династические браки.

Зейн склонил голову и поцеловал меня. Это было лишь легкое прикосновение губ, но и его оказалось достаточно, чтобы я немного успокоилась. Потом он отстранился и заглянул мне в глаза:

- Люблю тебя. – Он улыбнулся. - Честно говоря, я не верил, что судьба позволит мне еще раз произнести эти слова.

- Я тоже люблю тебя, Зейн.

- Тогда мы все выдержим. - Он взял мою руку и легонько сжал ее. - А теперь пойдем, мне нужно серьезно поговорить с отцом...

Двери дома открылись, словно ворота в ад. Держась за руки, мы прошли через холл.

Несмотря на позднее время, Эдвард был в своем кабинете, изучал какие-то документы. Услышав шаги, он посмотрел на Зейна. Затем его взгляд медленно переместился на меня. Лицо мужчины заметно побледнело, но он прекрасно держал себя в руках. Снова быстро взглянув на сына, Эдвард вновь уставился в бумаги, словно желая продемонстрировать нам свое пренебрежение.

Зейн проигнорировал эту демонстрацию, уверенным шагом прошел в кабинет и опустился в кресло напротив отцовского рабочего стола. Я осталась стоять у порога, не в силах сдвинуться с места. Вся эта обстановка и создавшаяся ситуация приводили меня в ступор.

- Что-то случилось? – поинтересовался Эдвард, не отрывая взгляда от бумаг. – С кем ты пришел?

- Это Эйвелин, моя невеста.

В комнате возникла гробовая тишина. Мы с Зейном замерли на месте, ожидая реакции Эрварда. Тот, не отрывая взгляда от бумаг, произнес:

- Невеста? Я не ослышался?

- Нет, папа.

- Насколько я знаю, твою невесту зовут несколько иначе.

- Я разрываю помолвку с Джесс... Не перебивай меня, отец. Я встретил девушку, о которой мечтал всю жизнь.

Эдвард откинулся в кресле и насмешливо протянул:

- Ах вот как... А ты уверен, что она мечтала всю жизнь о тебе, а не о твоих денежных счетах?

Яростно посмотрев на Эдварда, я не сдержалась:

- Уж не думаете ли вы, что мне важно положение Зейна в обществе и его богатство?

- А зачем он тебе нужен, моя дорогая Эйвелин? – Эдвард насмешливо приподнял бровь. - Скажи, мне очень интересно послушать, как далеко распространяется твоя бескорыстность.

- Значит так. - Спокойно произнес Зейн, глядя на отца. – А теперь я собираюсь проинструктировать тебя.

- Проинструктировать меня? – старший Малик ошеломленно посмотрел сыну в глаза.

- Правило первое и основное: Эйви пришла со мной, поэтому будь любезен относиться к ней с уважением.

- Что это вообще за девица такая? Где ты ее подобрал? Ах да, помню, она же была твоей секретаршей.

- Тебе нужно знать только то, что Эйвелин – та девушка, которую я люблю. Остальное тебя не касается.

- Меня касается все, что касается моей фамилии! – со злостью возразил Эдвард. – Позволь напомнить тебе, что через две недели у тебя свадьба.

- Которую ты мне навязал.

Алые пятна гнева вновь проступили на щеках Эдварда.

- Я все-таки рассчитывал, что ты повзрослеешь и перестанешь воротить нос от самой подходящей для тебя партии. Джесс очень хорошая и умная девушка, она идеально тебе подходит.

- Ты забыл добавить – и очень богатая.

- Не дерзи мне, мой мальчик.

- Я давно уже не мальчик, отец!

- Но ты ведешь себя как избалованный ребенок. Ты ДОЛЖЕН жениться на Джессике.

- По-моему, - процедил Зейн, - ты предъявил мне не только нелепое, но и безумное требование.

- Ты считаешь брак «безумием»? - переспросил Эдвард, и у него на лице вновь появилось угрожающее выражение. – Или ты забыл, что у тебя есть еще и ответственность перед семьей? Я настаиваю, чтобы ты выкинул из головы свой сентиментальный бред о своей любви к этой Эйвелин. Она тебе не пара.

- Послушай, - начал Зейн, - я не собираюсь с тобой спорить...

- Вот и правильно.

- Я хотел сказать, что не собираюсь спорить с тобой об ответственности перед семьей, но мне кажется, что это все-таки мне решать, на ком мне жениться.

- Послушай-ка меня, балбес! - наплевав на дипломатию, Эдвард перешел в наступление. – У моего компаньона только одна дочь. И если ее супругом не станешь ты, то...

- То им станет кто-то другой! – Зейн усмехнулся.

- Им станешь ты, - категорически заявил отец. – Через две недели, это уже решено. Ты все понял?

Взгляды отца и сына были устремлены друг на друга - двое высоких, статных, упорных мужчин, разделенные тремя футами, одним поколением и решением, с которым один из них не был согласен, а второй – не хотел взять обратно.

- Может хватит разговаривать со мной как с недоумком? Ты что, не слышал, что я тебе сказал? Я люблю другую. Я люблю Эйвелин.

Поморщившись, Эдвард поболтал виски в стакане, который стоял на столе, а затем выпил его одним глотком.

- Ты можешь любить кого хочешь: хоть Леди Гагу, хоть Эминема, хоть самого черта. Ты имеешь обязательства перед семьей, которая тебя вырастила. Брак с наследницей семьи богатой и уважаемой в Чикаго семьи - лучший способ проявить свою благодарность.

- В таком случае я буду самым неблагодарным сыном.

- Подумай еще раз, что ты говоришь!

- А что? Тебе, получается, можно лезть в мою жизнь, рушить ее, а я должен испытывать за это благодарность?

Эдвард сурово сдвинул брови.

- Ах вот как... Что наговорила тебе эта девчонка?

- Эйвелин? Она сказала мне правду. Отец, как ты мог шантажировать ее? Ведь это подло.

Эдвард замолчал на некоторое время, затем медленно произнес:

- Так было лучше для тебя. Я всего лишь хочу, чтобы ты был счастлив.

- По-твоему, твои требования сделают меня счастливым?

- Не сейчас. Не в эту минуту - только потому, что ты раздражен.

- Я не раздражен, - презрительно возразил Зейн, - я в бешенстве!

- Я всегда желал тебе только добра, сынок.

- Добра ты всегда желал только себе – и желательно в крупных купюрах. Свадьбы не будет, можешь так и передать своему компаньону. А с Джесс я завтра поговорю сам. Предоставлю ей право первой объявить в СМИ о разрыве помолвки, пусть считают, что это произошло по ее инициативе.

- Ты не можешь так со мной поступить! Это будет скандал.

- Думаю, это не первый и не последний скандал вокруг твоего имени. Как-нибудь переживем.

- Ты серьезно собираешься расторгнуть помолвку?! Пожалей Джесс, это будет для нее ударом!

- Думаю, Джесс только этому обрадуется. Неужели никто из вас не замечал, что она тоже несчастна? И давай закончим на этом.

- Ты претендуешь на мое наследство, так почему не уважаешь меня? - со злым упреком бросил отец, испепеляя сына взглядом.

Зейн с ледяным спокойствием выдержал его взгляд.

- Я не претендую ни на твою империю, ни на наследство. – Невозмутимо ответил он. - И если ты не смиришься с моим выбором – больше ты меня не увидишь.

- Ты не сделаешь этого... – Голос Эдварда звучал сдавленно.

- Ты меня плохо знаешь... Папа?!

Стакан вдруг выпал из рук Эдварда и покатился по ковру.

Зейн сделал два быстрых шага, подхватил его и поставил на стол. Затем он посмотрел в белое, сразу постаревшее лицо собеседника.

- Папа, не шевелись. Сейчас я помогу...

- Не надо.

- Надо...

- Нет! – Эдвард подался вперед и схватил Зейна за запястье. – Это все нервы... И виски. Я уже в полном порядке.

- Ты уверен? – Зейн недоверчиво посмотрел на побледневшего отца.

Тот кивнул.

- На твоем месте я бы еще раз все хорошенько обдумал, Зейн. На следующей неделе я изменю завещание. Если ты расторгнешь помолвку с Джесс, мне придется передать твою часть акций Донии. Также я закрою все твои счета и уволю из нашей компании. Тебе решать, какой ты хочешь себе жизни.

- Я уже все решил, папа. – Ответил Зейн, поднимаясь. – Мне не нужна та жизни, в которой нет Эйвелин.

- Ты еще передумаешь.

- Никогда. Пойдем, Эйви, - Зейн подошел ко мне взял меня за руку, - нам здесь больше делать нечего.

Последнее, что увидела я, выходя из кабинета, была самодовольная ухмылка на лице Эдварда...

***

Мы сидели с Зейном в машине. Он бессмысленно смотрел в лобовое стекло и молчал.

- Напрасно ты поругался с отцом, - наконец произнесла я, не выдержав тягостного молчания.

- Возможно. Но по-другому было нельзя. Ты же слышала, ему абсолютно плевать на мои доводы, он упорно гнет свою линию.

- Он думает, что если не заставит тебя жениться на Джесс, сам ты никогда этого не сделаешь.

- И правильно думает. Я бы никогда на ней не женился, даже если бы и не встретил тебя.

Я вскинула голову и взглянула ему в глаза:

- Он любит тебя. По-своему, но любит.

Зейн сердито посмотрел на меня:

- От этого мне не легче.

- Но это так.

- Любовь - не оправдание для шантажа, даже если шантаж - пустая угроза.

- Вряд ли твой отец угрожает попусту. Мне кажется, он и впрямь может лишить тебя всего, если ты пойдешь против его воли.

Новая волна ярости накатила на Зейна.

- Не знаю, как он оправдает такой поступок передо мной или перед своей совестью, – ответил он, заводя мотор. Секунда – и машина помчалась по ночному городу.

Мы долгое время ехали молча, а потом Зейн вдруг резко остановил машину и повернулся ко мне. В его взгляде было столько тоски, что мне стало не по себе.

- Эйви, - хрипло произнес он, - не оставляй меня сегодня одного. Мне ужасно хреново. Ты мне очень нужна. Побудь со мной этой ночью, пожалуйста.

Я слегка вздрогнула, когда его теплая ладонь легла на мое обнаженное плечо, медленно скользнула вниз по руке, и его пальцы сомкнулись в замок с моими. Зейн, не отрываясь, смотрел в мои глаза. Мои губы приоткрылись навстречу его губам, я обняла Зейна за шею, привлекая его еще ближе. Наконец-то я была в его объятиях, в которых забывала обо всем на свете.

- Как бы я хотела вот так, в твоих объятиях, провести всю свою жизнь...

- Мои планы шире. – Улыбнулся Зейн. - Но не намного. Все, чего я сейчас хочу, это отвезти тебя к себе домой и никуда не отпускать.

Я тихо засмеялась.

- Мне нужно только заехать к себе и переодеться. Я не могу завтра ехать на работу в вечернем платье.

Зейн кивнул, снова завел автомобиль, и мы помчались к моему дому. Подъехав, мы вышли из машины, но на полпути к дому, Зейн вдруг взял меня за руку, заставив остановиться.

- Я так счастлив, что мы снова вместе, Эйви.

С этими словами он вновь привлек меня к себе, и его губы коснулись моих. Я обвила шею Зейна обеими руками и приникла к нему всем телом. Его руки гладили мою спину, спускаясь по позвоночнику все ниже. Весь мой мир сузился до прикосновений, запаха и вкуса; я была слепа и глуха ко всему окружающему, чувствуя стук крови в висках и гул в голове.

Мы совсем не заметили, как из темноты перед нами бесшумно возникла мужская фигура.

- Убери от нее руки, сукин сын!

Я одновременно услышала этот крик и почувствовала, как пошатнулся от удара Зейн. Я открыла глаза и через плечо Зейна увидела разъяренное лицо Дилана и кулак, занесенный для второго удара...