Чикаго, две недели спустя

Войдя в офис, я сразу поняла, что Дилан снова провел здесь ночь - ящики в столе выдвинуты, свет горит, на дне кофейника темнели остатки старого кофе. Вздохнув, я вымыла кофейник, заварила свежий кофе, затем приступила к наведению порядка в офисе. Дверь в кабинет Дилана была закрыта, но я знала, что увижу там - он спит, либо растянувшись на кожаном диване, либо прямо за столом. Я уже знала, что в последнее время он проводил много ночей в офисе, анализируя динамику фондового рынка и подыскивая удобный случай нанести удар по финансам Малика.

Когда кофе сварился, я налила его в чашку и направилась в кабинет Дилана. Так и есть - он спал за столом, уронив голову на сложенные руки. Листы бумаги с различной информацией о компании Эдварда лежали рядом, на столе стояли три кружки с разным количеством недопитого кофе. Я поставила чашку с дымящимся кофе на стол, подошла к окнам и открыла жалюзи, заполнив офис светом.

- Дилан, просыпайся. Почти восемь часов.

Он тут же проснулся, вздрогнув от звука моего голоса. Выпрямившись, потер лицо, одобрительно посмотрел на кружку со свежим кофе и залпом выпил половину.

- Сколько, говоришь, времени?

- Восемь.

- Я проспал почти пять часов. Неплохо.

Я улыбнулась, и его взгляд на мгновение задержался на моих губах.

- Закажем завтрак в офис? – поинтересовался Дилан, тут же переведя взгляд в окно. – Как обычно?

Я кивнула, усаживаясь за свой стол и разбирая бумаги. Я любила свою работу, и была благодарна Дилану за представленную возможность отвлечься от мыслей о предстоящей свадьбе Зейна.

Вспоминая события того дня, а точнее ночи, когда Дилан предложил мне работать с ним, я понимала, что он вряд ли тогда догадывался, что для меня может значить подобное предложение. Дилан теперь враг Эдварда, он много чего знает о махинациях компании, где раньше работал. К тому же, с нами теперь многие работники компании Эдварда – а это просто кладезь конфиденциальной информации. Если постараться, то можно собрать серьезный компромат против Малика. Да, конечно, Эдвард – серьезный конкурент, но рискнуть все же стоит. Ведь кто не рискует – тот не пьет шампанского. Тем более, как оказалось, у Дилана довольно много союзников в сфере бизнеса, недовольных действиями Эдварда Малика.

При воспоминании об Эдварде ненависть с новой силой нахлынула на меня. И если раньше это чувство уравновешивала моя любовь к Зейну и боязнь его потерять в случае моей мести, то теперь меня ничего не останавливало. Желание причинить Эдварду боль, которую он причинил мне и моей семье, усилилось в тысячи раз. Это и было решающим фактором, определившим мой выбор в пользу возвращения в Чикаго.

В то утро, когда я сообщила Эмили и Питеру о своем решении уехать, то только и думала о том, чтобы не разрыдаться у них на глазах. Я и не подозревала, что так сильно привязалась к своим новым друзьям.

Выслушав, Эмили с нежностью обняла меня. В глазах у нее стояли слезы.

- Не переживай, Эйви. Просто немного неожиданно... и потому грустно. Когда вы с Диланом уезжаете?

- Через два дня. Сразу после дня рождения Джеймса. Ох, Эмили, прости, что я говорю тебе это так неожиданно...

- Перестань. Когда-нибудь это все равно произошло бы. Может, так даже и лучше. Джеймс еще маленький, быстрее забудет, не будет расстраиваться.

- Но тебе придется искать новую няню.

- Может, и не придется. Вроде бы моя мама согласилась приехать к нам на некоторое время и помочь мне с малышом.

Через два дня Эмили, Питер и Джеймс проводили нас до аэропорта. Когда настала пора прощаться, я вскинула мальчика на руки, крепко поцеловала румяную щечку, пахнущую шоколадом. А Питер, пожав нам на прощание руки, с улыбкой сказал:

- Счастливо, ребята. Приезжайте к нам в гости как можно скорее. Удачи!

Мы расцеловались и разошлись в разные стороны. Перед тем, как повернуть за угол, Джеймс обернулся и замахал нам двумя руками сразу. Это оказалось уже слишком. Я торопливо махнула рукой в ответ, стремительно пошла к стойке регистрации и, пройдя таможенный контроль и оказавшись в зале ожидания, расплакалась...

От воспоминаний меня отвлек голос Дилана.

Он вызвал меня к себе, чтобы разобрать письма, и продиктовать еще несколько. Откинувшись на спинку стула, он сложил пальцы домиком и, нахмурившись, глядел на меня поверх них. Я сидела спокойно и ждала. Дилан недовольно смотрел вовсе не на меня; он блуждал в собственных мыслях и, вероятно, даже меня не видел. Наконец он вернулся на землю и поднялся на ноги, разминая затекшие мышцы.

- До меня дошли слухи, что некая компания интересуется покупкой наших акций. И мне это не нравится. Очень не нравится.

- Что за компания?

- Я еще не все выяснил, но говорят, что это дочерняя компания Малика.

- Попытка захвата?

- Не исключено. Но пока что не замечено никакой активной торговли нашими акциями, никакой внезапной волны спроса или взлета цены, так что слухи, возможно, безосновательны. Но с Эдвардом всегда надо быть начеку. Мы с юристами уже подготовили план действий по скупке акций компании Эдварда. Сегодня на благотворительном вечере мне нужно будет поговорить с директорами еще нескольких компаний и привлечь их на нашу сторону.

- Ты идешь на благотворительный вечер?

- Да, такие мероприятия – очень хороший способ обзавестись новыми знакомствами и решить многие вопросы по бизнесу. Кстати, маленькая поправочка: я иду туда не один, а вместе с тобой.

- О господи, только не это...

Я мрачно посмотрела на Дилана, понимая, что мне совсем не хочется идти ни на какой благотворительный вечер. И вовсе не из-за того, что мне не хочется веселиться, хотя это так и есть, а из-за возможной встречи с тем, кого видеть совсем не хотелось.

- Ты что, сердишься, что я все решил за тебя? - спросил он мягко.

- Нет.

- Тогда почему не хочешь туда идти? - настойчиво допытывался он.

Я молчала, не зная, как сказать об этом Дилану, но он уже сам обо всем догадался.

- Тебя пугает возможная встреча с Зейном?

Черт возьми, он видит меня насквозь!

- Конечно, я абсолютно не горю желанием встретиться с ним и его невестой.

- Ты и не обязана общаться с ними, - пожал плечами Дилан. - Если они придут туда - просто игнорируй.

- Легко сказать...

- Эйви, ты же сама решила начать новую жизнь и отпустить прошлое. Так зачем ты позволяешь прошлому управлять твоим настоящим?

Я сдалась, хотя и понимала, что для собственного душевного спокойствия мне было бы лучше всего держаться от посещения мест возможных встреч с Зейном настолько далеко, насколько это возможно.

Улыбнувшись, Дилан посмотрел на часы.

- Давай сделаем так. Начало мероприятия в шесть часов. Ты отправь вот эти письма, сделай копии с финансового отчета и иди домой. Девушкам же всегда нужно много времени, чтобы подготовиться. А я зайду за тобой в половину шестого.

Я кивнула.

- Хорошо. Я буду готова.

- Но сначала давай вместе позавтракаем.

***

Я не вошла - ввалилась в свою квартиру, которую оплачивала для меня компания Дилана. Вяло скинула с ног ботильоны, прошла по пушистому ковру и буквально упала в мягкое кресло. Со стоном закрыла глаза, прижала ледяные пальцы к губам. Ужас! Смерть и преисподняя. Как же мне не хотелось идти туда, где была вероятность встретиться с кем-нибудь из семьи Малик. Я прекрасно знала, что такие влиятельные люди, как Эдвард, всегда посещают подобные мероприятия, да еще и таскают за собой всю свою семью.

Если бы все происходило чуть медленнее, чуть... постепеннее! Так ведь нет! Еще две недели назад я сидела на скамейке в парке тихого провинциального городка и была уверена, что тут и останусь на всю жизнь. Еще две недели назад я была уверена, что никогда больше не увижу ни Дилана, ни Эдварда, ни Зейна.

Все изменилось после неожиданного приезда Дилана. Все пошло кувырком, как только он предложил мне вернуться с ним в Чикаго. И все мое тщательно оберегаемое спокойствие окончательно рухнуло, когда он позвал меня на благотворительный вечер.

Я разделась, захватила халат и отправилась в ванную. Лежа в теплой воде и взбивая ладошкой пену, я гнала от себя воспоминания о Зейне, представляя, что проведу несколько незабываемых часов в обществе Дилана – красивого, доброго и умного парня, обладающего неотразимым обаянием и чувством юмора.

«Но он не Зейн Малик!» - не преминул высказаться мой внутренний голос. - «Никто на свете с ним не сравнится!»

Но Зейна уже никогда не будет со мной рядом. Мое будущее – без него, и ничто на свете не в силах это изменить.

Я должна преодолеть свою любовь к нему! Должна!

Сердце сжималось от боли. До тех пор, пока я не сделаю над собой усилие, чтобы по-иному устроить свою жизнь, я неизбежно буду продолжать «вытирать слезы».

Я продумала свой наряд до мелочей. Вечернее платье изумрудного цвета удивительно сочеталось с моими волосами. Наряд облегал фигуру от груди до бедер, шифоновый подол свободно струился мягкими складками, а длинный разрез сбоку изящно приобнажал ногу при ходьбе. Белые туфельки на высоких каблуках и короткое ожерелье из речных жемчужин довершали мой образ. Волосы я собрала в высокую прическу, оставив свободными две вьющиеся пряди на висках.

А что, если я и правда встречу сегодня Зейна? Как мне себя вести? Что мы скажем друг другу при встрече? Что он подумает обо мне, когда увидит меня с Диланом?

Почему я вообще должна об этом задумываться? Он женится на другой, и свадьба должна состояться уже через две недели. Так почему меня должно волновать, что он обо мне подумает? А может, он сейчас вообще не в Чикаго, а отдыхает у своего дядюшки на Маврикии в обществе своей красивой и богатой невесты?

Мой взгляд упал на лежащий на столе ноутбук. Немного поколебавшись, я открыла его, зашла на веб-сайт светской хроники...

... и пожалела об этом уже через секунду, потому что сразу же наткнулась на фотографию Зейна с его невестой. Господи боже, да она похожа на размалеванную куклу!

Чуть ниже располагалась биография девушки. У ее папочки сеть отелей, которая планирует присоединиться к сети отелей Малика, так что денежки никуда не утекут. Как удобно!

«Это превосходный выход!» - говорилось в статье, - «Союз между двумя финансовыми империями обеспечит замечательную возможность для более близких финансовых связей».

- Ну конечно, таким образом они всегда сохраняют свое богатство, - горестно усмехнулась я, закрывая ноутбук.

Все, я хочу их забыть, выкинуть из головы. Мне ни к чему знать, кого выбрал в жены Зейн Малик. Он не тот человек, в которого следует влюбляться.

«Не следовало», – звенело в ушах.

Не следовало влюбляться в Зейна. Это неразумно. Это ужасная глупость. И за эту свою глупость я теперь должна заплатить сполна своим душевным спокойствием.

Зазвонил телефон.

Я с секунду непонимающе смотрела на него.

«Это Зейн», – стучало в голове.

Затем сообразила, что это невозможно. Когда я уезжала из Чикаго полтора месяца назад, я первым делом сменила номер телефона.

Я взяла трубку. Это была Эмили, с которой я общалась почти каждый день. Она обычно рассказывала мне о новых проделках Джеймса, а я ей о своей работе с Диланом. К моему большому неудовольствию, Эмили даже на расстоянии не оставила своих попыток свести меня со своим братом.

- Господи, Эми, Дилан просто мой друг, - наверное, в тысячный раз произнесла я, когда подруга поинтересовалась, не начал ли ее брат за мной ухаживать.

- Ну да, а Мона Лиза - просто живопись.

- Вообще-то, да. Между нами ничего нет, кроме дружбы.

После того случая на кухне он даже ни разу не поцеловал меня, если не считать целомудренное чмоканье в щеку.

- Хм, ну если ты так говоришь, - сказала Эмили с явным скептицизмом. – Вы видитесь с ним помимо работы?

Я вздохнула.

- Да, как раз сегодня идем на благотворительный вечер.

- Ага!

- Никаких «ага». Мы просто друзья, именно друзья, а не друзья-любовники, о которых так любит рассказывать Голливуд. И вообще, я не собираюсь завязывать никаких романов на работе.

На другом конце линии Эмили выразительно подняла брови.

- Ну если ты уверена ...

- Абсолютно, поверь мне.

Наконец, разговор с Эмили был закончен, и я с тревогой посмотрела на часы – почти половина шестого. Я поспешно накрасила губы помадой, нанесла несколько капель духов на шею и запястья и взяла сумочку.

Ровно в пять тридцать прозвенел дверной звонок. Быстро, пока не сдали нервы, я открыла.

Мне доводилось видеть Дилана и в потрепанных узких джинсах, и в консервативных костюмах, поэтому я полагала, что ни в чем он не сможет выглядеть лучше, но от его вида в светло-сером смокинге просто захватывало дух.

Секунду-другую мы смотрели друг на друга, а потом Дилан хрипло произнес:

- Ну что, идем?

Кивнув, я повернулась, чтобы взять палантин. Но когда я обернулась, Дилан аккуратно взял палантин из моих рук и сам накинул мне его на плечи.

Это был всего лишь вежливый жест, но я почувствовала, как под его прикосновением кожа покрылась мурашками. Инстинкт самозащиты подсказывал мне отодвинуться, но это был всего лишь тихий голосок, который легко подавило тепло от прикосновения ладоней Дилана.

- Выглядишь чудесно, Эйвелин, - тихо произнес он.

- Спасибо, - пробормотала я, смущенная его комплиментом.

Но Дилан очень хорошо контролировал свои эмоции, и мне это нравилось. Его поведение успокаивало. С тех пор, как мы стали вместе работать, он ни словом, ни делом не дал мне почувствовать себя неуютно рядом с ним. Вот и сейчас, идя к машине, он поддерживал легкую, непринужденную беседу, которая не требовала от меня усилий. В его словах не было намеков или какого-либо подтекста, он не задавал личных вопросов. Открыв передо мной дверцу машины, он помог мне сесть, а сам наклонился, чтобы подобрать подол моего платья. Милый, галантный Дилан...

По дороге я старалась сохранять видимость спокойствия, но по мере приближения к особняку, где должен был проходить благотворительный бал, волнение начало нарастать с каждой минутой.

Бал, на который мы были приглашены, был благотворительным светским раутом, который ежегодно проводился в особняке Майкла Бредстоуна, шефа одной из крупнейших нефтяных компаний США. Вечер считался самым элегантным и роскошным событием светской жизни Чикаго: обед из пяти блюд, за которым следовали танцы и благотворительная лотерея. Все вырученные средства перечислялись в фонд борьбы с лейкемией.

Когда мы становились у громадного здания, окруженного обширным парком, Дилан помог мне выйти из машины и легонько сжал мою руку. Швейцар открыл нам дверь, и через мгновение мы вошли в блистающий мир...

***

Следующие часы для меня слились в сплошной калейдоскоп событий. Я словно заново окунулась в тот мир, в котором жила до того дня, когда узнала о сердечном приступе отца. Молодые, богатые, красивые люди, вовсю развлекающиеся, - и я среди них.

Волнение, с которым я вошла в этот сверкающий зал, постепенно ушло. Особенно когда выяснилось, что на данном вечере нет никого из семьи Малик. За столом собралась смешанная компания деловых партнеров Дилана. Поначалу я чувствовала себя не совсем в своей тарелке из-за незнакомого окружения, но постепенно присоединилась к общему разговору за столом, и волнение отступило. Я ела, пила, улыбалась, полностью отдавшись царившей вокруг непринужденной атмосфере.

Ужин, речи и сбор пожертвований закончились, началось время танцев. Почувствовав на себе пристальный взгляд Дилана, я смутилась и, извинившись, сказала, что отлучусь на пару минут.

Пробираясь сквозь публику, заполнившую огромное пространство танцевального зала, я вдруг остановилась и замерла на месте.

И в ту же секунду поняла, что никогда и ни за что на свете не смогу полюбить Дилана, да и вообще любого другого парня.

Потому что парень, которого я до сих пор люблю, стоит передо мной и смотрит на меня...