Новоиспеченные брат и сестра беседовали ещё около часа, пока Берта не начала часто зевать, а Томас не ушел в гостиницу, где остановился он и его черноволосый компаньон. Точнее, он уехал на какой-то очень богатой машине, марку которой девушка не увидела в темноте, пока наблюдала за братом через окно.

За этот час она узнала, что её не искали девятнадцать с лишним лет, потому что считали погибшей от рук Миранды Уэлш. С Йоганном Биссингом, тридцати пяти лет отроду, Миранда познакомилась тогда, когда нанялась к нему на работу двадцатидвухлетней, всеми забытой и никому не нужной девушкой. Они быстро нашли друг в друге нечто связующее. Из обычной служащей нелегальному бизнесмену девушки Миранда за два года превратилась в его же невесту. Йоганн переписал документы своего предприятия в Миссисипи на будущую супругу, как подарок к свадьбе, тогда она была уже беременна.
Через четыре месяца на свет появился мальчик – Томас Йоганн Биссинг. Беременность проходила нелегко для Миранды, после рождения сына её настроение частенько стало варьироваться от обычного состояния до крайне агрессивного. На тот момент их, на словах, «общий» бизнес с супругом еще больше расширился: она овладела некоторыми районами Джорджии и Теннеси, Йоганн же перешел в Кентукки.
Приступы ненависти к миру начали происходить чаще с рождением второго ребёнка, девочки по имени Торберта. На вопрос других людей, почему, живя в Атланте, Миранда назвала дочь норвежским именем, она раздраженно пожимала плечами.
Поворотным событием в жизни семьи Биссинг стал спланированный побег. Неуравновешенная мать, контрабандистка в начале пути, которая в двадцать четыре года получила своё первое маленькое предприятие, разросшееся впоследствии, сбежала из квартиры своего супруга с полуторогодовалой дочерью на руках. Когда Йоганна не было в их дорогой двухэтажной квартире в центре Атланты, она собирала вещи. В момент, когда все было собрано, ночью она ушла с дочерью, двумя большими сумками и деньгами мужа. Миранда оставила ему записку: «Не смей меня искать, я хочу жить по новому, одна. От малышки я освобожу нас обоих самостоятельно, тебе хватит одного ребенка».

Когда наутро мужчина не обнаружил ни жену, ни дочь, он забил тревогу, но их не нашли. В штате их уже не было.
Через 7 лет, в офис Йоганну Биссингу принесли легкую коробку без подписи. Впоследствии обнаружилось, что без отпечатков, волосков или чего-нибудь, что могло бы указать на след. В коробке было одно лишь фото: фото ребенка в розовом платье с разможженным лицом, рядом с которым на корточках сидела улыбающаяся Миранда Уэлш. Отец был в отчаянии, но поиски снова не дали плодов.
Еще через шесть лет он получил электронное письмо со следующим содержанием: «Мистер Биссинг, это Элис, Ваша дочь жива, на фото другой ребенок, нам нужно встретиться. Я расскажу». Он узнал эту Элис – то была лучшая подруга экс-жены, но, сколько бы писем он ни писал ей в ответ, новых сообщений не поступало.
Спустя следующие пять отчаянных писем ответ пришел: «Маркот».

Так здесь оказался Томас со своим сводным братом и другом Уолтером Розенстоком: Биссинг-младший должен забрать Берту к отцу. Томас в свою очередь узнал, что Миранда всю жизнь относилась к дочери достаточно заботливо, хотя и бывали моменты, даже дни, когда «тётя» психовала и вела себя не совсем адекватно, но это случалось крайне редко. Он также узнал о работе сестры, о её дружбе с Клариссой и Джудом, и её интересы, по мелочи. Ни Томас, ни Берта не имели понятия, почему сбежала их мать, в связи с чем передумала избавляться от дочки и как вела свои дела все эти долгие годы.

Так вот, как только они распрощались, договорившись встретиться завтра в «Гризайле», Берта принялась звонить никому иному, как внимательному слушателю и верному советнику – Клэр Эванс.
Она большими шагами мерила кухню, гостиную, комнаты на втором этаже, пытаясь дозвониться до подруги, но, по всей видимости, рыжая спала крепким сном. Девушка подумала, что возможно и ей стоит поспать, но сделать это долго не позволяли мысли, главной из которых была «не звонить Миранде и не принимать звонки от неё».
К удивлению девушки, утро наступило очень скоро, и на самом деле оно оказалось днём.

На часах 13.00. В телефоне шестнадцать оповещений, семь из которых сообщения от Берты, а остальные –  её же звонки.
Клэр не так уж и много выпила вчера, просто она любила поспать, потом подремать, затем понежиться в постели, но больше двух звонков от подруги значили для неё то же, что и красная тряпка для быка. Жила она не в просторном двухэтажном домике, как Берта, а в квартире-студии, которую она снимала на девятом этаже в здании, вниз по той же 10-й улице.

– Птичка, что произошло? Я вчера мёртвым сном уснула, не слышала звонки, – Кларисса частенько называла подругу птичкой за некоторые особенности её поведения: когда Берта рассказывала или слушала что-то, она всегда сидела с прямой спиной, и временами будто стряхивала что-то с плеч. Она никогда не следила за человеком одними глазами – её голова целиком направлялась к собеседнику. Иногда, Берта едва заметно склоняла голову набок, и все эти приметы, по словам Клариссы, придавали ей «птенчиковый образ».

– Ничего страшного не произошло... хотя ладно, вру. Заглянешь ко мне?

– Естественно, постараюсь поскорее, но я только проснулась, – сказала рыжая, подходя к тройному зеркалу в своей комнате.

– Жду, – Берта отключилась.

Стоя напротив зеркала в одной бежевой атласной сорочке Кларисса Эванс думала. Думала о том, что именно так встревожило её подругу. Связано ли это с тем незнакомцем, про которого рассказывала Берта?
В трельяже отражались ярко-зелёные глаза с более тёмным ободком и кучей крапинок. Её взгляд всегда был глубоким, даже когда она смотрела в никуда. На лице у неё виднелись почти незаметные крапинки, нос немного вздёрнутый, а подбородок овальный. А ещё, когда она размышляла, её губы непроизвольно складывались в бантик.

Клэр наскоро расчесала такие же полусонные, как и она сама, волосы и в два счёта нанесла базовые средства на лицо, тем самым скрыв веснушки и подчеркнув глаза. Надела она первое, что попалось под руку, а именно светлую майку с надписью «I need a hug or three shots of vodka» и рваные джинсы. В комнате у Берты она сидела уже через полчаса.

– То есть эти документы – реальные доказательства того, что твои отец и мать имеют подпольную империю?

– Насколько я поняла, только мать, а у отца всё более тихо, – Берта снова мерила шагами комнату, сложив ладони в задние карманы джинсов. Она почти смогла скрыть те переживания, которые новой волной захлёстывали её изнутри. В этом, возможно, было главное отличие Берты от Клариссы: она умела скрывать эмоции, выглядеть уравновешенной и гордой, в то время как её подруга могла взорваться как Везувий от любой мелочи.

– Более тихо? Утешила! Охренеть, подруга, я не удивлюсь, если эта сумасшедшая растила тебя, рассчитывая на то, что когда-нибудь ты станешь её наследницей!

– Слушай, это на самом деле, вполне вероятная история, но мне всё равно, что она хочет. Я просто понимаю, что это начало. Это маленькая капля дёгтя, а далее будет ведро. Мы договорились встретиться сегодня в кафе.

– Во сколько?

– В пять.

– Кому ты пишешь? – спросила Клэр, видя, что подруга начала что-то печатать в телефоне.

– Пишу Джуду, что нужно поговорить. Ему же нужно знать всё это. Оххх, я уже представляю, как он будет размахивать руками и краснеть от чрезмерного волнения за меня.

– Да уж... так и будет, ты права. Насчёт этого Томаса... Вы сегодня встречаетесь для того, чтобы...

– Обсудить, что мы будем делать. Он сказал, что отцу от меня ничего не надо, в отличие от этой Миранды. Она возилась со мной почти 20 лет, спрашивается – зачем? Я думаю, ты права... я наследница, что-то в этом роде, – Берта присела на пуфик рядом с кроватью, положив на нее ноги, и с немигающим взглядом повернула голову к подруге, – есть два варианта развития событий. Первый – оставить всё как есть, продолжить жить здесь, общаться с этой Мирандой, и в итоге связаться с криминалом прямым путём. Второй вариант – довериться новым знакомым, поехать с Томасом в Вашингтон, потому что последние годы Йоганн и его бизнес там, подружиться с отцом и остаться жить с ним и братом под их защитой от ненормальной мамочки. Оба варианта одинаково мне не нравятся.

Кларисса слушала блондинку, не перебивая, моментами прищуривала свои круглые глаза и собирала губы в бантик, а потом, коротко вздохнув начала говорить:

– Если всё это, – указав на папку, оставленную вчера Томасом, – если всё это правда, то второй вариант гораздо лучше первого. Соберись и уезжай.

– Ты серьёзно?!

– Серьёзно. Если бы Томас желал тебе зла, он бы это сделал тогда, когда ворвался в твой дом. Правильно?

– Ну да.

– Значит, его можно не бояться. А насчёт отца нужно еще подумать... Стой, Вашингтон? Это туда уехал Микки?

– Ты предлагаешь мне жить у бывшего?

– Вы же в хороших отношениях, скажешь ему, что больше негде.

– А как вы с Джудом будете здесь без меня? За вами нужен глаз да глаз.

– Эй!

Разговор плавно перетёк в менее насущный. Через некоторое время приехал Джуд, который разнервничался чуточку больше, чем думали девушки. Его и без того бегающие глаза от всего услышанного просто взбунтовались. Точку зрения Клариссы он наотрез отказался разделять, даже пытался запретить Берте идти на встречу. Его можно понять: обе подруги – это единственное, что у него есть. Родители парня уделяли ему много времени, но недостаточно, чтобы ребёнок чувствовал себя важным. Всё детство его считали странным ребенком с тараканами в голове – он был скромен, тонок, часто болел. При издёвках одноклассников он старался им как-то услужить, в надежде, что отношение изменится, но оно только усугублялось. Классе в седьмом к Джуду Хиллу за парту подсела рыжая девочка с лучезарной улыбкой, а потом познакомила его со своей подружкой, которая была похожа на фарфоровую куколку. Джуду вполне хватало родителей и двух друзей всю его жизнь, но сейчас первые уже несколько лет изучают что-то в Антарктике, где нет сотовой связи, а лучший друг хочет уехать неизвестно с кем, зачем и к кому в Вашингтон.

Девушки хотели закрыть эту тему уже несколько раз, но о чем бы новом они не заговаривали, парень вставлял своё слово обо всей бесполезности грядущей встречи с новым знакомым.

– Так, всё! Идите уже по домам, я посплю хотя бы немного, а в пять меня ждет братец.

– Ты не должна идти, Берта, послушай...

– Джуд. Не заставляй меня тебя испепелять, пожалуйста. Я иду, и точка. Эта авантюра ужасна целиком и полностью, меня мутит, голова раскалывается! Я не хочу ни оставаться, ни уезжать, не знаю что из этого лучше, но точно не дожидаться приезда душевнобольной матери! Господи, да в этих документах прикреплена даже справка из роддома с её и моим именем! Вы – на выход, я – в кровать. До скорой встречи.

Парень смотрел на неё с мольбой в глазах и желанием сказать еще что-нибудь, но не мог. Берта намного более упёртая, чем Кларисса. Он и рыжая ушли. Блондинка, пролистав заново всю папку, завела будильник на половину пятого.

Главы всё длиннее и длиннее, сначала полторы, потом 1600, теперь и за 1700 слов переваливает, ухх, разошлась я что-то! Постаралась уделить внимание всем персонажам в этой главе, так как появились фанаты и Берты, и Клэри, и Джуда)))