Оливия

После школы мы с Уиллом вместе шли в сторону метро, откуда он должен был отправиться домой, а я – в танцевальную студию. Обычно я проделывала этот путь сама, и идти, разговаривая с кем-то, было непривычно.

Наверное, новенький внушал мне дружеские чувства не из-за личных качеств, которые я никак не успела бы изучить за школьный день, а потому что стал единственным, кто по своей воле заговорил с «серой мышью» и не постеснялся косых взглядов в свою сторону. Да, он был открытым и интересным собеседником, он мог поддержать разговор на многие темы, часто улыбался. Однако за всем этим было что-то еще. Странное отчуждение. Мрачная невидимая туча, окутавшая его мысли.

– Давно ты в Скай-Сити? – спрашивал Уилл.

– Я родилась тут. А ты? Откуда ты переехал?

– Из Вегаса, – по лицу его пробежала тень, в глазах промелькнуло что-то злое и мстительное.

– Почему переехал? – я постаралась спросить это как можно более ненавязчиво, стараясь скрыть любопытство.

– Были небольшие... проблемы, – Уилл замялся, явно не желая говорить об этом и не зная, как объяснить. – Если коротко, то я приехал сюда, чтобы найти одного человека. Впрочем, все это ерунда, – он нарочито весело махнул рукой и натянул глупую улыбку. – Забудь!

Может, он связался не с теми людьми? Или приехал за каким-нибудь потерянным другом? Нет, скорее всего тут что-то криминальное. Скай-Сити – не тот город, куда переезжают «просто так».

– О чем ты задумалась? – парень сделал несколько шагов вперед и развернулся спиной вперед.

– Ерунда, – удивительно, но я даже не смутилась и не покраснела, как бывало всегда. – Эй, осторожнее! Ты чуть не сбил с ног старушку!

Рыжеволосый снова засмеялся и пошел нормально.

– Почему ты терпишь все эти издевательства в школе? – наконец спросил он, когда я окончательно потерялась под его внимательным взглядом.

Ну приехали. Самая отстойная тема, которую только можно придумать!

От необходимости отвечать меня спасла потасовка на противоположном конце улицы. В городе такое далеко не редкость, но мы шли по центральной улице. Тут полиция еще имела хоть какую-то власть, поэтому затевать драку – рискованная затея.

Мы с Уиллом остановились и уставились на дерущихся. Точнее, они уже не дрались: девушка с ярко-красными волосами оттаскивала одного парня – наверное, своего бойфренда – от другого. Она с удивительной силой и упорством тащила его дальше по улице, пока он наконец не сдался и не пошел сам.

– Ого, да там, похоже, была драка! – Уилл присвистнул. – Не думал, что местные бандюги устраивают разборки даже средь бела дня!

Тут он прищурился и поставил ладонь «козырьком», чтобы солнце не светило в глаза. Я почувствовала, как внимательно он рассматривает спины уходящих прочь участников драки, и едва удержалась, чтобы не спросить, почему они так интересуют Уилла.

– Может, они просто не поделили девушку? – предположила я, тоже бросив взгляд на удаляющуюся пару.

– Это сильно скучно! – отмахнулся Уилл. – Гораздо интереснее, если это встреча главарей какой-нибудь мафии Скай-Сити...

Я не удержалась от немного нервного смешка, что заставило рыжеволосого замолчать.

– Прости, – выдавила я и ускорила шаг. Прятать виноватую и слегка озорную улыбку за волосами было довольно непросто, потому что Уилл так и норовил заглянуть в лицо. – Просто все приезжие думают, что у нас здесь живут одни бандиты. Тебе, наверное, уже рассказали местные байки?

– Это не значит, что я им верю. Просто пытаюсь добавить в жизнь хоть немного веселья.

– По-твоему, драки – это весело?

– Да брось... Конечно, весело! Кстати, о местных сказках: я слышал, что здесь орудуют ночные Волки Скай-Сити во главе с каким-то богатеньким мальчиком.

– Сказки! – фыркнула я. – Волки Скай-Сити – не банда, а фирма, торгующая оружием. "Werewolf", кажется. Конечно, они – опасная шайка, но до банды им далеко.

– Думаешь?

В этом вопросе было больше смысла, чем казалось. Будь у меня побольше смелости, я бы взглянула Уиллу прямо в глаза, но смущение и нерешительность взяли верх: я отвернулась на увитую плющом ограду парка и заметила:

– Мы почти пришли. Не заблудишься?

– Нет. Ты пешком?

– Да. Отсюда совсем недалеко.

– Тогда... пока?

Наверное, это – самый неловкий момент. Мы стояли друг напротив друга: он смотрел на меня сверху вниз, я неловко переминалась с ноги на ногу.

– Да... пока! – я развернулась и быстро пошла прочь.

...

В раздевалке было полно народу, и ни один человек, как всегда, не обратил на меня внимания. Я проскользнула мимо девочек и заняла свободный стул в уголке. С привычным легким отвращением достала из сумки тонкие колготки и темно-синего цвета боди с короткой юбкой. Не люблю эту идиотскую форму... Гораздо удобнее танцевать в спортивных штанах и футболке!

Когда я заканчивала прическу, ко мне подошла Айрин.

– Привет, Лив! Как настроение?

– Хорошо. А у тебя?

Я отвернулась, чтобы достать из сумки сеточку для волос. Миндалевидные глаза Айрин следили за каждым моим движением, и от этого они становились неловкими.

– У меня тоже все замечательно, – не без скрытого удовлетворения протянула брюнетка. – Знаешь, мне кажется, ты зря стараешься, – продолжала она, – ведь место все равно достанется мне.

Я ничего не ответила на провокацию, только отвела глаза и плотнее сжала губы. Конечно, выберут Айрин: ее отец пожертвовал хорошие деньги на организацию выступления, поэтому руководство школы не может поступить иначе. Так было всегда. С каждым годом занятий мое желание бросить это становилось все больше, его подпитывали горькая обида, осуждение, даже злость; но мне не хватало решимости. Я слишком сильно любила танцы и занятия в студии.

Айрин не стала задерживаться и ушла сразу же, как только выплеснула весь свой яд. Я проводила ее слегка раздраженным и даже завистливым взглядом. Природа наделила мою конкурентку прекрасными физическими данными: отличная растяжка, пластичные тонкие ноги и руки, достаточно хрупкое телосложение, выразительное лицо с запоминающимися миндалевидными глазами. Только во всем этом не было души, той самой важной частички, которую в движения может вложить только танцор.

Не знаю, есть ли в моем танце та черта, которую так ценят зрители, но подозреваю, что живости во мне гораздо больше. Каждое движение для меня – отдельное живое существо, имеющее свой характер в зависимости от того, какая мелодия ему сопутствует. Танец – целая жизнь, которую нужно прочувствовать и понять, пропустить через себя, для которой стоит открыть сердце и душу. Сама того не сознавая, я дарила своим зрителям – пусть это были даже простые каменные здания – то, что горело внутри, рвалось наружу и поглощало своей энергией.

– Наша Лив опять задумалась! Пошли, мышь!

Мышь. Дурацкое прозвище, которое привязалось ко мне с самого детства из-за «серой» однотонной внешности, не пестреющей контрастами и яркими красками, и замкнутого характера. Маленькая, юркая и отчужденная светловолосая девчонка, конечно, сразу выделялась на фоне высоких сверстниц без ярко выраженных комплексов и недостатков.

...

Как только тренировка кончилась, я первой покинула зал. Танец, конечно, отдали Айрин.

Спускаясь по ступенькам вниз, в раздевалку, я осторожно стирала с щек редкие слезинки. Не хочу, чтобы кто-то из них видел, как мне на самом деле обидно.

Я не стала даже снимать надоевший купальник – просто натянула сверху джинсы и свитер, запихнула в рюкзак юбку и балетки и ушла. Сколько бы я ни говорила себе, что смирилась, мне все еще было больно. Каждый раз.

Когда я влилась в поток спешащих с работы людей, на душе стало еще тяжелее. Вся эта толпа заставляла чувствовать себя еще более маленькой, ничтожной, понимать, что ты – лишь кирпичик в целом мире, и ты совершенно одна. Разница только в том, что большинство этих людей уже нашли свое место, они знают, куда и зачем идут, знают, каким будет завтрашний день.

А я – нет. Я боюсь, что завтра Уилл больше не заговорит со мной и все будет как раньше. Я боюсь, что в один день родители тоже оставят меня. Боюсь, что в колледже не станет лучше. Моя светлая мечта стать другим человеком после окончания старшей школы может рассыпаться, как карточный домик.

Я никогда не умела заводить друзей, и не уверена, что когда-нибудь научусь. Страх быть навязчивой сильнее потребности в поддержке и понимании.

...

Признаться честно, я была удивлена, когда увидела Уилла на том же месте, где он сидел и вчера. Рядом со мной.

– Лив! Доброе утро! – крикнул он, еще когда я только входила в переполненный класс. Гул разговоров на несколько десятков секунд уменьшился, потому что все смотрели на нас.

– Доброе утро, – тихо ответила я и села рядом с рыжим.

Наверное, сейчас я похожа на загнанного олененка.

– Ты выглядишь так, будто у тебя к животу примотана бомба, – шепнул мне на ухо Уилл.

Не знаю, что смутило меня больше: то, что он наклонился очень близко и наши плечи соприкоснулись, или сказанные слова. В любом случае, я густо покраснела и медленно вытащила из рюкзака пенал и тетрадь.

– Просто не люблю внимание.

– А я думал, всем девчонкам это нравится, – слегка недоуменно протянул он.

Тут в класс вошел учитель, и наш неловкий диалог прервался, чтобы снова возобновиться спустя пару минут, только уже шепотом.

– Чем собираешься заняться сегодня? – парень положил локоть на парту и обернулся ко мне всем корпусом.

– Я буду танцевать на...

Стоит ли говорить о своем увлечении? Либо он посчитает меня странной и промолчит, либо прочитает лекцию об опасности одиночных прогулок по заброшкам.

– Давно ты танцуешь?

Мне понравилась его ненавязчивость. Уилл, конечно, заметил отразившееся на моем лице замешательство, и тактично направил разговор в другое русло.

– Да, еще с детства, – я улыбнулась, вспоминая, как пришла на пробы в школу танцев совсем еще маленькой девочкой.

– И тебе еще не надоело?

– Нет. Мне нравится танцевать. Тем более, танец невозможно изучить полностью – всегда будет что-то новое.

– Это круто, – искренне заметил Уилл. – Может, как-нибудь позовешь на свой концерт?

– Конечно.

Я вздохнула и нервно убрала прядь вьющихся волос за ухо. Мне вдруг страшно захотелось поделиться несправедливостью хореографов хоть с кем-то, кроме родителей, выплеснуть ту обиду, что накапливалась внутри все эти годы.

– Знаешь, меня никогда еще не брали солисткой. Там все решают деньги и связи, поэтому сомневаюсь, что ты когда-нибудь увидишь меня с сольным танцем.

– Не переживай так из-за этого, – Уилл на секунду отвернулся, потом махнул рукой. – Они еще не знают, какой талант теряют!

Я ответила робкой улыбкой. Легкое разочарование порхало внутри. Он не понял, насколько это важно для меня, счел слова лишь плодом злости и обиды. Только вот дело было вовсе не в гордости или обманутых ожиданиях... Мне хотелось выйти на сцену и показать зрителям, что у меня внутри, передать им радость и горе героя постановки, заставить их чувствовать каждое движение вместе со мной!

Впрочем, мы знакомы всего день. Уилл не обязан читать между строк, он не виноват в том, что не знает меня.

– Почему ты всегда такая задумчивая?

– Не знаю... Просто иногда бывают такие моменты, когда не думать просто невозможно.

– Да, я в последнее время тоже какой-то рассеянный... – Уилл провел ладонью по волосам и задумчиво уставился куда-то в окно.

– А у тебя есть какие-то... увлечения? – нерешительно спросила я.

Вау... Спросить о чем-то первой – верх социализации для меня.

– Нет, – парень пожал плечами. – Я не любитель зацикливаться на чем-то конкретном.

– Тогда что ты делаешь весь день? – искренне удивилась я.

Постоянные тренировки, вылазки на заброшенные здания, помощь родителям, домашние задания, прогулки с Рексом – это отнимало у меня почти все свободное время, и я представить себе не могла, чем можно заниматься после школы в случае отсутствия всех этих дел.

– В Лас-Вегасе мы с друзьями после школы сидели в кафе, на выходных выбирались в клубы...

– Вы же несовершеннолетние...

– Кому это мешает в городе баров, казино и больших тусовок! – отмахнулся рыжеволосый.

– Понятно, – я отвела глаза и едва заметно вскинула брови.

Родители всегда говорили, что клубы – это источник всех проблем молодежи. Алкоголь, наркотики, похотливые парни и девушки, сигареты, разврат – именно в ночных заведениях все это было собрано в огненную смесь, поражающую каждого, кто хоть раз приоткроет завесу манящей разгульной жизни. Это я вдалбливала себе в голову каждый раз, когда внутри просыпалась зависть к тем, кто мог себе это позволить.

– Ты слишком правильная, Лив! – тихо засмеялся Холт. – Дай угадаю: ты ни разу не убегала из дома ночью, не прогуливала школу, не пробовала пиво или сигареты, не подделывала фотку паспорта?

Подделывать фотку паспорта? Ого. Как же много я упустила в этой жизни... Его слова звучали как что-то безумно интересное и веселое, но неправильное. Я закусила губу: всегда так делала, когда сомневалась в чем-то.

Главным оправданием перед самой собой всегда было то, что я попросту не могу ходить в клубы одна, без друзей. В одиночестве устраивать пьянки и дебоши – это по крайней мере странно и небезопасно. Однако будь у меня друзья, ходила бы я сними на тусовки?

– И ты снова задумалась, – констатировал Уилл. – Если хочешь, можем как-нибудь сходить в здешние клубы. Я покажу тебе...

– Нет, – я передернула плечами и решительно мотнула головой. Решительно, Лив. – Прости, но это не для меня.

– Как скажешь, – пожал плечами Уилл и впервые за урок стал записывать что-то в конспект.