Рэй продолжает смотреть на меня с улыбкой, только сейчас я почему-то уже не испытываю страха, что очередная статья о нас с Эриком может появиться уже завтра. Этого не произойдет. Хизер вряд ли допустит, чтобы ее босс снова вляпался в грязь. Уж тем более, связанную со мной.

— Рэй, я все тебе объясню...

— Не нужно, Грейс, — говорит мне спокойно. — Я начал понимать, что ты как-то связана с ним сразу после первого интервью. А потом ты сама отдала мне диктофон вместе с готовой статьей. Тогда-то все стало на свои места. А потом я ждал удобного момента, чтобы вы с ним снова встретились.

— Между нами ничего нет, — бормочу себе под нос, пытаясь хоть как-то выкрутиться, оправдать себя. Только, есть ли в этом смысл?

 — Я могу написать о вас настоящую статью-бомбу, после которой твоя жизнь круто измениться, не говоря о том, что карьера Ханта определенно пошатнется.

Он замолкает, ожидая моей реакции, но я совсем не знаю, что ему сказать. Почему я снова оказываюсь в такой дурацкой ситуации? Почему я снова должна проходить через весь этот ад?

— Но я не буду это делать, — договаривает Рэй, и я удивленно устремляю на него взгляд. Я не ослышалась?

— Что? — переспрашиваю, не веря своим ушам.

— Я не такой плохой, как ты думаешь, — усмехается парень, делая глубокий вдох. — Возможно, другой журналист ужа давно бы придал огласке твои отношения с конгрессменом, но я не из таких, Грейс. И ничуть об этом не жалею.

— Я думала, что ты...

— Что я засранец...да, — он договаривает за меня. — Ну, я не идеален, но меня вполне устраивает моя работа. Грейс, я не знаю, что сейчас между вами, но я хочу, чтобы ты поняла одну вещь — в политике нет места любви. Я имею в виду, настоящей любви — без всей этой грязи. Ты не заслуживаешь того, чтобы страдать из-за человека, который верен своим идеалам. Он просто сам не понимает, что играет тобой и твоими чувствами к нему, а мне кажется, они у тебя есть.

— Помнишь, в интервью он говорил, что познакомился со своей невестой на маскараде? Она была в маске, и он ничего о ней не знал.

— Да, кажется, так.

— Той девушкой была я, — вздыхаю, снова проживая всю эту историю. — Но теперь он знает об этом.

— Ты любишь его? — Он спрашивает об этом предельно серьезно. Так странно говорить с ним об этом. Я столько времени держала всю историю в себе. Не могла никому открыться и рассказать всю правду.

— Да, я люблю его, но эта любовь убивает меня. Я устала от этого. Знаешь, раньше я не была такой занудой, но сейчас я ненавижу себя за то, что не могу сказать себе «нет». Рэй, как бы ты поступил на моем месте?

— Я бы отпустил и забыл. Грейс, может быть, из-за него ты можешь упустить нечто важное. Оглянись вокруг. Возможно, не сейчас...возможно, должно пройти время.

— Его невеста ненавидит меня, хочет, чтобы я была, как можно дальше от него. Знаешь, что она придумала? — усмехаюсь, понимая, насколько абсурдно ее предложение. — Чтобы я уехала и не мешала ее счастливой жизни с Хантом.

— Такие, как она умеют убеждать, — соглашается со мной Рэй. — Особенно, когда ее социальный статус гораздо выше твоего. Ее папаша очень важная шишка, поэтому против нее у тебя вряд ли есть шанс.

— Я уезжаю на следующей неделе в Лондон. До сих пор не могу осознать это. Нужно со всем попрощаться, а я не знаю, как это сделать. Понятно, что это не навсегда, и мы когда-нибудь встретимся... Но мне так страшно, Рэй.

— Не думай, что ты одна. Я всегда готов тебе помочь. — Рэй поднимается с места, подходя ко мне. Я с трудом сдерживаю слезы. Поверить не могу, что он оказался таким хорошим. Его поддержка сейчас как нельзя кстати. — Я с тобой. Если будет нужна помощь, Рэй сразу прибежит.

Его слова заставляют с грустью улыбнуться.

— Можно я тебя обниму? — спрашиваю у него, смахнув слезы.

— Даже нужно, — говорит он, разводя руки в стороны. — Иди сюда.

Оказавшись в его объятьях, крепко прижимаюсь, теперь действительно чувствуя, что я не одна.

— Спасибо тебе за все. Я тебе очень благодарна. Правда. Ты очень хороший.

— Ну, хватит тебе, Майер. Просто иногда я могу быть добрым засранцем, — хихикает парень. — Ты прекрасная девушка, которая заслуживает быть счастливой. За любовь должны бороться двое. Когда ты делаешь это один, в первую очередь, страдаешь сам.

— Ты так говоришь, как будто сам проходил через это, — отстраняюсь, взглянув ему в глаза. Он опускает голову.

— Возможно, так и было. Но нужно учиться жить дальше. Несмотря ни на что. Этого я тебе и желаю, Грейс.

— Я буду скучать, — говорю это искренно, от чистого сердца. — Еще раз спасибо тебе за все.

— Я тоже буду скучать, но не забывай, что добраться до Лондона совсем не проблема. Я обязательно приеду в гости, как только ты захочешь меня увидеть. Я не прощаюсь с тобой, Грейс. Просто говорю тебе «до встречи».

К концу недели завершаю все дела в редакции и со слезами на глазах покидаю офис, который стал родным за это время. По почте приходит билет на самолет. Грусть тут же охватывает меня с новой силой. До начала новой жизни осталось ровно 4 дня.

Я очень долго думала, как сказать обо всем маме, которая все время хотела, чтобы я всегда была рядом, где-то поблизости. Пришлось придумать историю о том, что мои статьи заинтересовали одно известное зарубежное издание. Пришлось в красках описывать, как они хотят видеть меня в своей редакции, как я необходима им. Какие перспективы меня ждут. Мама долго уговаривала меня отказаться, но она ведь не знала, что у меня нет иного выбора. Видеть слезы на ее глазах и понимать, что в какой-то степени я сама виновата в том, что произошло, было невыносимо.

За всеми переживаниями, я ни на минуту не забывала, что Эрик все еще молчит. Надежда, которая уже начинала исчезать в душе, постепенно угасала и в сердце. Именно в такие моменты, я все время вспоминала слова Рэя и понимала, как он был прав — «за любовь должны бороться двое». Но в моем случае боролась я одна.

— Береги себя, Грейси. — Мама со слезами на глазах провожает меня на рейс в Вашингтон. — Прошу, звони мне, как можно чаще.

— Конечно, мама. Смотри, чтобы я не надоела тебе своими звонками, — смеюсь, стараясь хоть как-то ее взбодрить, хотя у самой на душе просто невыносимо.

— Ну, что ты такое говоришь. Девочка моя, просто знай, если тебе будет плохо, ты всегда можешь вернуться домой, — всхлипывает мама, и от ее слов мурашки проносятся по телу. — Я буду ждать тебя, Грейси.

— Я так тебя люблю, мама, — крепко обнимаю ее, впервые за долгое время, испытывая к ней такую сильную привязанность. Такую теплоту. Такую любовь. — Обещаю, все будет хорошо.

— Я тоже люблю тебя, доченька. Мама всегда с тобой.

Как только самолет приземляется в аэропорту Вашингтона, включаю телефон, обнаруживая в нем одно новое сообщение. Эрик Хант. В сердце что-то болезненно екает. Стоит ли его открывать? А вдруг он решил все в пользу нас? Вдруг он действительно выбрал меня, и теперь мой отъезд уже никому не нужен?

Все-таки решаюсь открыть сообщение, боясь читать написанный текст.

«Я знаю, что сегодня ты прилетишь в Вашингтон. Нам нужно поговорить. Сообщи мне, пожалуйста, адрес отеля, в котором ты остановишься. Я приеду».

Руки начинают трястись от волнения, как только я набираю ответ. Думаю, пора все решить и больше никогда не возвращаться к этому разговору. Если он скажет, что все кончено, то я отступлю. Я сделаю все возможное, чтобы выбросить его из головы и сердца. Но если он скажет, что готов на все, чтобы мы были вместе, я последую за ним.

На часах почти полночь, когда я все еще продолжаю ходить из стороны в сторону по небольшому номеру отеля. Я нервничаю. Очень. До моего рейса в Лондон осталось ровно двадцать четыре часа. Не могу осознать, что это действительно происходит со мной. Господи, Эрик, где тебя носит?

В дверь кто-то стучит, и я замираю на месте, понимая, что Эрик здесь. Вот он, тот самый момент. Решающий момент.

Подхожу к двери и щелкаю замок. Эрик стоит на пороге номера. Его глаза загораются, как только наши взгляды резко встречаются.

— Привет, — говорит он мне, делая шаг вперед. Он не спрашивает разрешения войти, оно и не нужно.

— Привет.

Закрываю за ним дверь, проходя вглубь комнаты.

Он ведет себя как-то осторожно, немного скованно. Он нервничает, но я волнуюсь не меньше.

— Может быть, присядем? — предлагает он, указав на диван.

Киваю, соглашаясь с его предложением. Он садится рядом со мной, нерешительно тянет руку, касаясь моей ладони. Я умоляю саму себя не терять голову от того, что он рядом. Нужно мыслить здраво. Я хочу услышать от него все, что он хочет мне сказать. Я готова к этому.

— Ты так и будешь молчать? — спрашиваю у него, больше не в силах сидеть в тишине. Он все еще не отпускает мою руку. Крепко держит ее, но сейчас я думаю совсем не об этом. В голове крутится лишь одна назойливая мысль — какое решение он принял?

— Я послушал запись, которую ты передала мне несколько дней назад, — начинает он, и все внутри замирает, леденеет от страха.

— И? — поворачиваю голову и осторожно смотрю на него. Он тоже устремляет взгляд прямо в мои глаза. Мне кажется, будто я только что прочитала все его мысли. Поняла, зачем он пришел сюда. Вся правда...вот она, в его взгляде, полным отчуждения, сожаления. Глаза вмиг становятся мокрыми от слез. Нет, нет, нет. Нельзя плакать. Нельзя!

— Ты ведь все равно женишься на ней? — Задаю этот вопрос, прекрасно зная ответ. Господи, как же все очевидно.

— Да...

— И ты решил, что должна страдать я, а не она. Значит, ты выбрал Лорен...

— Я не выбираю между вами двумя, — он делает глубокий вдох. — Грейс, пойми...скоро выборы в сенат. Если что-то пойдет не так, а журналисты и те, кто настроен против меня, начнут копать всю грязь, моей карьере наступит конец. Это не шутки. Благодаря твоей статье у меня появилось много проблем. Я не могу так рисковать.

— Это твоя месть? За ту статью? За то, что я обманула тебя?

— Нет! Боже, я не собираюсь тебе мстить. Я просто хочу, чтобы ты поняла, что моя дальнейшая судьба в политике зависит от решений, которые я приму сейчас.

— Я вижу, какие решения ты принимаешь, — говорю ему, взглянув заплаканными глазами. Это больно. Понимать, что ты оказалась третьей лишней, абсолютно никому не нужной. Как же это больно. — Прекрасно вижу.

Вырываю руку, желая замкнуться сейчас в себе. Чувствую себя незащищенной, уязвимой. Такой слабой.

— Я делаю это ради Дженни. Не ради своего блага. — Он снова замолкает, но от его слов мне совсем не легче. Эта чертова надежда теплилась во мне все это время. Я до последнего верила, что все может измениться. Я не хотела и не хочу уезжать, но то, что говорит Эрик, разбило сердце. Мое бедное израненное сердце. — Я взял на себя ответственность заботиться о ней, и я пойду на все, что угодно, чтобы она ни в чем не нуждалась. Если моя карьера пойдет под откос, то все, что я сейчас имею, просто исчезнет. Я потеряю все, что у меня есть. И Дженни в том числе.

— Ты ведь не любишь Лорен. Как ты сможешь с ней жить? С человеком, который тебе безразличен? — Одна только мысль о том, что он женится на ней, будет просыпаться с ней в одной постели каждое утро, будет обнимать ее, целовать... мучительна, ужасна. Возможно, так он полюбит ее и забудет обо мне. Навсегда.

— Она прекрасно ладит с Дженни, как мне кажется. А еще...недавно она сказала, что любит меня.

— Ты веришь в это? — Эрик открывает рот, чтобы ответить, но как только я осознаю, что он может согласиться со мной, уже ощущаю адскую боль. Нет, я не вынесу. — Подожди, не говори мне...я не хочу знать. Мне... мне все равно.

— Грейс, я не хочу, чтобы ты уезжала. Я готов помочь тебе, только бы ты была здесь. Я могу поговорить с Лорен, чтобы...

— Зачем тебе это? Чтобы и дальше приезжать ко мне ради коротких встреч? Чтобы я и дальше была твоей любовницей? — Повышаю голос, уже не в силах держать все внутри. Мне больно. Он разбил во мне все живое. — Это унизительно. Тогда я согласилась на все это, чтобы просто отдать тебе запись. Чтобы понять, смогу ли я действительно отпустить тебя.

— И что ты поняла? — спрашивает он, перебивая меня. Ищет мой взгляд. Дрожь проносится по телу, как только я всматриваюсь внимательнее в его глаза. Словно заглядываю в его душу. Словно проживаю все это снова и снова.

— Я поняла, что не смогу бороться одна за нас с тобой. Ты сделал выбор не в нашу пользу, но я...я принимаю его. Возможно, так будет и правда лучше.

— Грейс, пожалуйста...

— Нет, дай мне договорить. — Останавливаю его, испытывая желание договорить. Сказать все, что хотела. — Я надеюсь, что ты будешь действительно счастлив в своем браке. Возможно, когда-нибудь ты полюбишь Лорен, если уже не начал испытывать к ней...чувства. Я искренне желаю тебе оставаться собой. Я хочу еще раз извиниться перед тобой за ту статью, из-за которой у тебя было столько проблем. Мне жаль, что все так вышло. Береги Дженни и обрати внимание на то, что ей действительно нравится. Она прекрасно рисует, и мне кажется, что она должна развивать свой талант. Возможно, ее ждет большое будущее. Я не сомневаюсь, что ты будешь первым, кто поддержит ее в этом. Ну и самое главное...отпусти меня, так же, как и я попытаюсь отпустить тебя. То, что было между нами...боже....я не испытывала ничего подобного ни с кем другим. Это был очень поучительный опыт, который будет со мной всю жизнь. Сейчас я вообще плохо понимаю, что меня ждет. Я любила тебя, Эрик. Люблю и сейчас, но я устала. Я так больше не могу. И моя последняя просьба...не говори мне ничего на прощание. Просто уйди. Так будет проще.

— С тобой я ни разу не чувствовал себя кем-то выше по статусу. С тобой я был просто Эриком. — Зачем он это говорит? Я же просила его! — Если бы я был кем-то другим, а не конгрессменом Хантом, ты бы уже давно была моей. Только моей. Я старался удерживать тебя разными способами, даже не задумываясь, будет тебе от этого больно или нет. Я просто хотел, чтобы ты всегда была где-то поблизости. Я сломал тебя, Грейс. Я сломал ту Грейс, в которую когда-то...

Резко оборачиваюсь, услышав те самые слова. Неужели, именно сейчас он скажет мне об этом? Почему он остановился? Почему замолчал?

— В которую...что?

Его глаза с теплотой смотрят в мои. Мне так важно, чтобы он сказал это. Не подумал. А сказал. Я хочу услышать это. Хочу до безумия.

— В которую...врезался в редакции, — договаривает он, и разочарование заполняет каждую частичку души. — С которой познакомился на маскараде. С которой я был счастлив. Я больше не хочу делать тебе больно, Грейси. Ты этого не заслуживаешь.

Крепко сжимаю кулаки. Как хочется закричать. Как много боли скопилось внутри, прямо в сердце.

— Тогда самое время тебе уйти, — с трудом выдавливаю из себя каждое слово. Не думала, что будет так трудно сказать всего несколько слов.

Он поднимается с дивана, подходит ко мне и целует в лоб. Слезы катятся по щекам от невыносимой тоски.

Не могу сказать ему «прощай». Хочу, но не могу сделать это. Неужели это так сложно?

Он тоже ничего не говорит мне. Может ему вообще все равно? Вижу, как он останавливается напротив журнального столика, на котором лежит мой билет на самолет. Он берет его в руки, внимательно читая, что там написано. Затем смотрит на меня. Кладет билет обратно на столик, снова устремляет свой хмурый взгляд на меня, а затем уходит. Оставляет меня наедине со всеми мыслями, словами, чувствами. Вот и все. Вот так все и заканчивается. Готова ли я к такому концу? Кто мне даст ответ на этот вопрос?

Мы уже почти подошли к финалу. Еще одна глава и эпилог, и история Грейс и Эрика подойдет к концу. Как вы думаете, чем все закончится? Должны ли они быть вместе? 
И конечно же, жду ваши отзывы о самой главе)