– Упражнение такое, – говорил Слава, поднеся к лицу руку, – нужно слово «Я» бросить в центр круга, чтобы остальные прямо увидели его там. Понятно?

Кружковцы переглянулись, не понимая, о чем он говорит. Слава отошел к ним в круг, затем бросил руку от себя и сказал громко, звучно: «Я!». Вышло и правда, как будто звук улетел куда-то на траву в продолжение его голоса.

– Поняли теперь? – Слава упер руки в бока. Он выглядел немного растерянным. Конечно, работа с детьми не дается так сразу. – Давай, вот ты первый, начинай.

Ребята стали пытаться, но все чаще получалось, что звук либо умирал у них перед лицом, либо вообще не был слышен изо рта. Слава почесал бровь, думая, как бы еще толковей объяснить, забродил из стороны в сторону, а у меня же сердце обливалось малиновым киселем, когда я смотрел на него. Подойдя ближе, я решил помочь.

– Будет проще, если ребята что-нибудь бросят в центр круга. – Сказал я, кивая на приветствия детей, которых знал. Оглядел островок земли под ногами. – Шишки, например. Ну-ка, ребята, каждый возьмите по шишке в руки.

Они бросились выполнять поручение с облегчением – собирать шишки было гораздо легче и привычнее, нежели пытаться направить звук своего голоса куда-то вперед. Когда боеприпасы были заготовлены, я попросил Славу еще раз объяснить задание. Мы раскрыли круг и сделали из него шеренгу, чтобы во время упражнения никто не получил шишкой в глаз. Затем дети приступили к выполнению задания, с азартом и радостью швыряя свои снаряды и выкрикивая «Я! Я! Я!».

– Так, да, а теперь надо без шишек, просто жестом. – Слава вопросительно посмотрел на меня, я кивнул на его инструкцию. Кажется, он понял, в чем суть.

Упражнение прошло весело, дети с удовольствием отсылали вначале слово «я», затем «мы» в парах, потом свои имена. Потом я пошел дальше: мы перешли на открытую площадку, и я предложил им устроить сражение «стенка на стенку». Мы выбрали четырех судей, остальных разбили на четыре команды. По сигналу Славы две команды с обеих сторон начинали выкрикивать фразу: «Слава труду!», а судьи должны были оценить, чей крик оказался громче и долетел до него.

– Так, ладно... – После награждения победителей Слава просмотрел блокнот, в котором у него были записи. – Ага, вот давайте упражнение еще «Довольный кот».

Здесь необходимо было изобразить довольного кота, который гуляет по траве, но дети не могли сосредоточиться. Нужно было что-то более спокойное, многие за время командной работы возбудились, перекрикивали друг друга, гонялись по траве, забыв о задании. Славу слушало от силы пять самых ответственных ребят. Я оглядел происходящее и наклонился к неопытному руководителю:

– Позволь, проведу с ними еще упражнение. Им нужно остыть.

Он кивнул, сразу начав кусать губы.

– Ребята, в шеренгу стройсь! – Крикнул я, расправив руки, чтобы меня всем стало видно. – На две команды! Первая команда, которая выстроится, пойдет дежурить в столовую!

Дежурить в столовой ребята обожали: поварихи нередко угощали вечно голодных детдомовцев лишним пирожком, наливали неучетный компот, да и вообще голубили многих, сами скучая по своим детям, оставшимся в городе. Мы со Славой и глазом моргнуть не успели, как ребята сбились в две команды.

– Значит, задание такое. – Проинструктировал я, встав между командами. – Сейчас ложимся на траву и смотрим в облака. Выберите у себя одного ответственного за то, чтобы записывать варианты. Какая команда больше назовет необычных фигур, которые увидит в облаках, такая выиграет. На выборы ответственного минута. Начи-най!

Слава следил за тем, как ловко я управляюсь с воспитанниками и, кажется, восхищался. По крайней мере, мне было приятно так думать, потому что внешне Слава больше нервничал: обдирал корки с губ, растерянно бродил взад-вперед, пока дети совещались. Чтобы как-то отвлечь и его, я поручил ему заготовить листки и ручки для тех, кто будет записывать варианты. Ответом мне были округлившиеся глаза за линзами очков.

– А у меня нет с собой ничего пишущего.

– Ничего. – Я порылся в карманах и извлек два карандаша. – Но всегда носи с собой на подобный случай. Всякое может приключиться, а детей ты занять чем-то интересным обязан.

Слава раздал командам по карандашу, вырвал листки из блокнота. Затем у нас был конкурс на самое необычное название облака. После я попросил команду, собравшуюся первой, записаться на отдельный листок, чтобы передать его дежурному вожатому по столовой сегодня. Занятие было закончено.

Как только дети скрылись из виду, Слава спрятался за трибуной и с наслаждением закурил.

– Устал? – Спросил я, оглядывая его с головы до ног. Слава был в той самой полосатой рубашке, под которую я тогда забирался, когда мы ехали верхом на Снежке.

– Я очень плохой воспитатель. – Ответил Слава, нахмурившись. – Я и не представлял, как это сложно.

– Ну-ну, не так все страшно, как кажется. – Я привалился плечом к доскам, наблюдая за тем, как он курит, как подрагивают слегка его пальцы. Смахнул у него с плеча взбиравшуюся божью коровку.

– Спасибо, что помог. – Поблагодарил Слава, покурив и немного придя в себя. – Анна Петровна дала мне свой блокнот по проведению занятий актерского мастерства, но все упражнения тут для взрослых, а не для детей. Им либо неинтересно, либо сложно.

– Дай-ка, – я протянул руку. Слава дотронулся кончиками пальцев до моей руки, от чего по коже сразу пробежали мурашки. – Тебе надо упростить эти задания, учесть детский коллектив.

Слава надломил брови, соображая, как он это будет делать.

– А как это? – Наконец, спросил он, затушив окурок и припрятав его под камнем.

Я все еще просматривал записи.

– Вот что, давай сегодня после отбоя встретимся и попробуем изменить упражнения.

При этих словах Слава вначале заулыбался, а потом резко помрачнел. Как будто туча набежала.

– Я бы мог тебе помочь, – следя за изменением его лица, продолжил я, – но у меня почти весь день занят отрядными делами, сам понимаешь.

– Да, конечно. – Слава встал, неловко передернув плечами, словно от озноба. – Я... был бы рад увидеться снова.

Я нахмурился от мысли, словно вынуждаю его. Но в следующий момент Слава вдруг тепло взял меня за руку, глядя мне в лицо блестящими, влюбленными глазами.

– Слав, не здесь, – я отклонился слегка, чувствуя, что он замыслил, – дети кругом.

Он рассмеялся. Затем облизал пересохшие губы и толкнулся назад.

– Тогда до вечера, Сергей Викторович.