Макс ходил призрачной тенью между танцующих тел, с отвращением бросая сухой взгляд. Он потерял где-то свою пачку сигарет, отчего нервозность нарастала, садня в груди. Тафт шёл к Лии. Она уже закончила свой танец на шесте и курила кальян, развалившись на пушистом диване. Вокруг неё были подружки, которые блистали очаровательными улыбками. Макс прошёл мимо них и свалился прямо на Лию, обнимая её, как родную мать. Девушки с интересом поглядывали в их сторону, уже надумав себе, что они сладкая парочка, но Тафт лишь судорожно искал в ней спасение от чего-то ужасного, что произошло сегодня на балу. Лия без вопросов приняла его в объятия и протянула трубку. Макс сделал затяжку и выдохнул сладкий пар, снова укутавшись в волосы девушки.

– Отстой.

Сказал он под её ухом.

– Согласна. Джо не придёт сидеть с нами, сказал, что у него дела. Эйл. Понимаешь, да?

– Понимаю. Лий, я ценю тебя, ты заслуживаешь настоящей любви, а не маньяка.

– Угу.

        Больше они не разговаривали на протяжении часа, просто сидя в обнимку и куря. Макияж Лии с блёстками тёк по щекам вместе со слезами, а Макс уткнулся в её шею, вспоминая то, что произошло на балу.

       Неоновый свет еле освещал лица. Макс наигранно улыбался, распластавшись на диване с бокалом уже десятого напитка по счёту. Бенджамин задрал ноги на стол и играл в карты с друзьями, пока Тафт лишь лениво наблюдал, почти засыпая с улыбкой на лице. Он привык улыбаться, когда вокруг чужие лица, хотящие его эфемерное внимание. Новые знакомые пытались завести с ним разговор, но фразы Макса были коротки, сухи и без всякого смысла – он просто повторял заученные слова для пустой болтовни раз за разом, лишь бы наконец-то это уже закончилось. Макс любил веселье, алкоголь и, конечно, своих ребят, его улыбка становилась искренней, когда видел, что Бенджамин тоже веселится, но как же всё это фальшиво. Они только недавно убивали и расстреливали имперских солдат, а сейчас все будто забыли. Один Макс продолжает прокручивать у себя в голове тот образ Андрея, который так героически смог ему противостоять до самой своей гибели.

«Вот бы прямо сейчас его увидеть, обнять... он был таким сильным, я хочу его силу, я хочу стать им... хоть ненадолго...облачиться в шкуру того, кто может без сигарет стоять твёрдо на ногах. Кто ты? Человек ли?.. Я тоже хочу так, Дюх. Научи меня...».

Он крутил в руках густэру и не вникал в суть диалогов. Вдруг его вывел из транса голос:

– Это Андрюха! Наш новый участник, ровный парень, подобрал его тут неподалёку, – сказал Бенджамин с усмешкой.

        Ему в ответ полетели слова-слова-слова-слова.... Макс их не разбирал. Плевать. Плевать, что там говорят о Дюхе, что там ещё скажут, главное, что Дюха здесь. Вот прямо сейчас можно встать, обнять, расплакаться и начать просить прощения. Он простит? А за что ему прощать... Это всего лишь копия, это уже не тот герой. Не пятый, не десятый... нет-нет-нет-нет-нет... Столько героев не существует. Он один. Нет. Два! Их было два. Андрей Красс – сын бизнесмена, и Андрей Красс – командир Пятого военного корабля по захвату оппозиционных сил. Их было два. Теперь их ноль.

         Макс с тяжестью закурил, уже устав представлять, как некроз тканей захватывает его тело целиком и полностью. Иногда он хотел попросить сигареты, чтобы они вызывали некроз не только сердца и лёгких, пусть сначала будут разлагаться воспоминания.

Вдруг эта копия заговорила:

– Я ещё пока ничего не сделал. Расслабляться нельзя, скоро номер, так что пить не буду, спасибо.

       А... так вот, что ему говорили. «Андрюх, выпьешь с нами?»... Это они ему предлагали? Макс ухмыльнулся, посмотрев на Андрея с некой пьяной влюблённостью.

      Его умилила солдатская правильность, потому он счёл непременным подсесть к Андрею, вальяжно растянуться, улыбаясь ему своей идиотской улыбочкой для компаний, и более настоятельно предложить выпить. Снова последовал вежливый отказ.

        Макс пожал плечами, как бы издевательски говоря компании, мол, наш новый друг не уважает традиции, ну, его дело.

        Все ещё несколько минут задавали Андрею вопросы, тот сдержанно отвечал, явно чувствуя себя некомфортно среди таких развязных, шумных молодых ребят, которым незнакома военная дисциплина. Красс был на вид строгим, хотя его тёплая улыбка, рисующая на лице образ хорошего человека, кардинально меняла отношение к нему.

         Макс любовался им. Восхищался. Рисовал в своей голове самой тонкой кисточкой каждую тень на лице, каждую ресничку, трещинку на губах. Он подмечал любые детали, не только ровный нос, смуглую кожу с темным оттенком под глазами золотисто-коричневого цвета, очень густые чёрные волосы, но и редкие детали, которые обычно ускользают от нас. Например, его губы расплываются в полуулыбке, когда собеседник явно его не устраивает, он не смеет полноценно улыбаться тому, кто чем-то его не устроил. Он именно так улыбнулся Максу.

«Ты всё время меня недооцениваешь» – подметил про себя Тафт. Компания уже говорила о чём-то другом, Андрей их лишь слушал, чуть сгорбившись и положив руки на колени, сомкнув кисти в замок.

«Хочешь казаться заинтересованным? Брось, мы оба знаем, что ты не любишь пьяных. Ты мне всегда говорил, что алкоголь- зло. Что ж, ты прав. Я хочу заговорить с тобой. Уверяю, если бы не градус, то даже не подумал. Ты скучный. Но не сегодня».

        Макс чуть сомкнул глаза, предаваясь мыслям. Когда он вновь посмотрел на Андрея, то заметил, что тот тоже на мгновение их закрыл и вот уже опять созерцает на смеющихся ребят.

– Эй, Андрюх, – Макс положил ему на плечо руку, чуть сжав его сильные мышцы, – а ты размялся перед танцами-то?

Андрей тут же повернул лицо к нему, слегка раздражаясь от его прикосновений, но виду не подал, хотя Макс уже давно знает весь спектр его мимики, так что легко прочитал по нему: «И чего тебе от меня надо? Не нравишься ты мне».

– Не знаю, – замешкался.

Бенджамин тут же услышал Тафта и воскликнул басовым голосом, который слегка разбавлялся хрипотцой, но это ему шло, как долька апельсина к напитку:

– Эу, парни, Макс дело говорит. Кончайте диваны мять, жопу в руки и погнали на танцпол!

Рыжеволосый яркий парень в рваной одежде тут же разворошил компанию, всех поднял и направил в танцующую толпу. Но на пути остановил Макса, сказав:

– С новеньким нашим развлекись, но давай без твоих приколов, ладно? Он мне ещё живым нужен на сцене.

– Без проблем.

Лаконично отозвался Макс и собирался уже двигаться к Андрею, как вдруг заметил, что Бенджамин ушёл обратно к диванам.

«Не понял. А сам-то чё».

Тафт хотел было отправиться за ним, но глаза как будто в мыле. Странное ощущение не покидало его... Как будто что-то во всём происходящем не так. Логика ускользает.

«И почему я своих ребят потерял? Где все?»

       Он поспешил к танцполу, но обнаружил лишь Андрея, бесцельно бродящего среди людей. Он озирался на них так, как будто перед ним не люди, а непонятное явление.

         Макс его попытался позвать, но тот не слышал из-за громкой музыки. Тафт вздохнул и стал пробираться к нему. Чуть коснувшись его плеча, парень ощутил, что дурное предчувствие стало отступать.

«Мне с тобой всегда спокойнее. Знал бы ты, копия Дюхи, как сильно я дорожу каждым из вас. Но ты странный. Такой гордый, мрачный, хотя пытаешься казаться «своим», немного зажатый, стеснительный, но явно волевой. Ты похож на того, кто кинется в огонь ради благого дела. Ты мне кое-кого напоминаешь».

Андрей обернулся. Его лицо, пребывающее в напряжении, тут же разгладилось.

«Он рад мне?».

– Я вас всех потерял, – коротко и чётко отозвался он, с лёгкостью перекрикивая музыку.

– Не переживай. Я всегда рядом. Как раз шёл за тобой, чтобы ты не потерялся.

– Спасибо. Э.. как тебя там зовут? Ты, кажется, единственный, кто не представился.

Макс улыбнулся. Его забавляла эта наивность, которая свойственна Андрею. Он правда не заметил странности слов Макса? Не услышал? Или как всегда не счёл важным?

– Я не представился, потому что мы знакомы. Я думал, ты меня помнишь.

Макс высокомерно и явно с наслаждением наблюдал, как Красс тут же растерялся. Его золотые глаза виновато посмотрели на Макса.

– Да? Подожди. Я постараюсь вспомнить.

– Я не тороплю.

Он вытащил свою густэру, бережно её заправил и втянулся. Люди вокруг продолжали как будто крутиться в бешеном темпе, напоминая в своей прецессии кольца Сатурна.

Андрей молча смотрел на Макса, словно перебирая в голове список всех солдат, однополчан, учёных и так далее...

«Смотри на меня. Да. Запоминай моё лицо. Хотя... я тоже запомню твоё. Что-то в тебе есть особенное, как будто у тебя глаза горят золотом. Как у моего Дюхи. Он был сильным. Ты такой же?»

– Ты мне действительно знаком. Как будто где-то на войне мы с тобой встречались. Ты военный, я угадал?

Макс показался со стороны равнодушно-спокойным, без интереса водя взглядом по танцполу, но Андрей заметил его трясущуюся руку, держащую густэру.

– Типа того, – парень тут же пригубил сигарету.

Андрей явно обрадовался, что смог найти косвенную связь между ним и этим курящим зеленоволосым парнем с веснушками.

– Ладно. Дашь ещё подсказку за то, что я сразу отгадал, где тебя видел?

Красс чуть кашлянул от сгустков дыма, исходящих со стороны Макса. Тот продолжил с расслабленным лицом залипать на Андрея с сигаретой в руках.

– У меня друг погиб во время миссии на Сонной Неве. На тебя похож. Командиром был. Славный парень, – незнакомец говорил размеренно, даже не пытаясь перекричать музыку, но Красс уловил каждое его хрипящее слово.

Андрей молчал. Он не стал сразу отвечать. Задумался.

«Ты не можешь быть им. Он погиб. Я допустил его смерть. Я дважды потерял тех, кто мне был дорог. Забавно, Андрей Красс из Сонной Невы мне понравился. Интересно, почему все его копии безвольные скотины, а он был вполне себе живым и честным. В системе Бабочка произошла ошибка?..»

Вдруг Красс собрался с мыслями и сказал:

– На Сонную Неву было отправлено во время основной первой спецоперации всего два командира... Среди них был я. Значит, второй был твой друг? Как его звали?

Густэра чуть не выпала из бледных длинных пальцев парня, застыв на мгновение в одном шаге от падения на пол. Макс перевёл резкий и наблюдательный взгляд на Андрея, начав размеренно говорить слово за словом, при этом всматриваясь в каждое телодвижение Красса:

– Он был агрессивен, но умён. Всегда полагался на свои принципы и ругался со мной, если я им противоречил. А я всегда... – Тафт вдруг двинулся в сторону Андрея и замер в миллиметре от его лица, – противоречил.

      Красс почувствовал, как обжигает слизистую запах эникофина*, исходящий от парня, неприлично близко стоящего рядом с ним. Андрей даже допустил в голове мысль о том, что он красив. Безобразно красив. Отвратительно красив. Уродски красив. Такая красота вредна. Он был в этом уверен, смотря в зелёные глаза, в которых мир отражался несколько иначе, чем должен был. В мире этого парня нет любви, искренности, мечтаний, надежды, счастья...

      Потому считать красивым несчастного для Андрея казалось бредом. Для него красивые люди это, прежде всего, те, кто умеет любить и делать другого лучше, оттого и человек кажется красив, раз он смог задеть твою «душу», но этот не идеал нравственности. Но красивый. И как тогда теперь воспринимать это слово?

– Я спрашивал его имя, а не характеристику, – слегка раздражённо ответил Красс, развеяв в голове странные доводы о красоте этого незнакомца.

– А я спрашивал тебя, как моё имя. Ты должен первый ответить, – невозмутимо ответил тот. Их две высокие фигуры в неоне дискотеки статично стояли на месте, не позволяя и сделать себе шаг назад.

– Не знаю! Представь себе, не помню я тебя, – рыкнул Андрей, но не потому что действительно злился на парня, требующего от него невозможного, а на себя. Ведь незнакомец не виноват, что Красс погиб на Сонной Неве и почти всё забыл. Как говорил Эйл, из-за того, что метаморфоз завершился почти на пятьдесят процентов, память успела хаотично стереться. Как же прекрасно, что хотя бы Эйл Даниелс остался в доброй памяти.

– Сдался, – его улыбка растянулась до ушей, оголяя змеиные клыки. Он красив.

– Кончай мне Луну искажать* и назови своё имя, хотя не знаю, что мне это даст.

– Ну, Макс я, – он продолжал свой беспардонный и холодный взгляд на командира Красса, но внутри всё горело и кипело под тысячу градусов Цельсия. Неужели этот парень напротив и есть Андрей Красс, погибший во время захвата Сонной Невы?! Тафт до сих пор не знает, кто его убил... Айден его уверил, что он не причастен к его гибели, но так и не сказал, кто же всё-таки это сделал.

Андрей заметно помрачнел, но никакой более бурной реакции не последовало.

Тафт же хотел добиться ответа на свой вопрос: «Он ли Андрей Красс из Сонной Невы?». Хотя теоретически он никак не может быть живым... Но невозможность пропорциональна чуду.

Тафт бросил густэру на пол, нисколько не волнуясь о пожарной безопасности, и взял за плечи Андрея, при этом вертя головой, таким образом агрессивно рассматривая его лицо со всех сторон.

– А ещё мой погибший друг на тебя похож. Ты часом не он?

Всё тут же сложилось в одну газовую воронку звёзд. Макс – человек из забытого прошлого, который почему-то вызывает тревогу у Андрея.

– Предположим он, – Красс до боли сжал челюсти, очерчивая рельеф задумчивого лица. Макс чувствовал опасность, исходящую от командира, но это его только сильнее веселило. Он заулыбался с характерным хищническим оскалом.

– Тогда ты обязан меня вспомнить. Тебе кто-то по голове зарядил, что ты меня забыл? Забыл, как я...

       Тафт не успел договорить, как вдруг Андрей схватил его за горло и сжал до пульсации вен. Его память вернулась внезапно, стоило только Максу сменить свой повседневный тон на враждебный, коим он и разговаривал почти всегда в присутствии Андрея Красса из Сонной Невы. Голос монстра, как считал сам Красс.

– По голове зарядил мне как раз ты, Макс Тафт, земной наёмник, присланный по особому указу Исаии де Хелла. Урод ёбанный.

– Ух ты, вспомнил! Ну как, Эйлушка зализал твою ранку? Очко блестит? Не, если так, то он правильно поступает, так всё заживёт быстрее.

       Каждое слово, которое так нахально и дерзко выплёскивал из себя Макс, корча улыбочку, Андрей проглатывал с болью и ненавистью. Он не стал его затыкать, пусть договорит всё, что пожелает, вот только последствия сказанному ему уже не пережить. В этом Красс уверен.

      Cердце забилось быстрее, и в такт этому пульсу будто завертелся весь зал: танцующие люди астероидами и спутниками метались вокруг них.

Андрей ослабил хватку, давая Максу отдышаться. Но ненадолго. Тот чуть согнулся, откашливаясь, и это послужило для Андрея идеальным временем схватить того за волосы и ударить в живот несколькими точными ударами.

«Я сделаю из твоих кишок фарш. Или как говорит Эйл, которого ты так нагло оскорбил, – Vitiose et sine dolore*»

Макс не успевал вдохнуть, как в тело прилетал новый и новый удар коленом. Андрей казался монстром среди безразличных танцующих тел.

Вдруг на спасение Макса прибежал охранник, чертыхаясь на онуэковском.

– А ну отпусти его, преступник! Да казнить тебя! Порочишь императорский бал!

Андрей не обращал на него внимания, молча и без единого злорадства на лице выполняя адские приёмы ударов в живот Макса.

«Ты убил мою команду. Ты убил меня. Ты предал меня. Ты врал мне...»

Он повторял в голове эти фразы раз за разом, тем самым больше гневаясь и больше теряя рассудок.

      Охранник тут же достал трясущими руками электрошокер и направил на Андрея. Разряд! Плечистый мужчина ощутил ток, разливающийся по телу, и отпустил Макса, пытаясь унять нескончаемую дрожь. Тафт рухнул на пол, но что удивительно для Андрея – ни кровинки с его рта не вытекло.

«Ты бессмертный ещё что ли, падла?!»

Красс гневно задышал, межрёберные мышцы неистово сокращались, вырисовывая богатырскую грудную клетку.

– Свали с дороги, – пробормотал он охраннику, но тот, поняв, что электрошокер мало действует на такого накачанного мужика, взялся за рацию, чтобы вызвать подмогу.

– Ясно. Тоже хочешь vitiose et sine dolore?

Удара его одного кулака хватило, чтобы вырубить охранника. Рация несчастной безделушкой упала с рук.

Макс сидел на полу, уже очухавшись. Андрея пробрало дрожью, когда он услышал его смех.

– Аха-ха-ха! Ты страшнее, чем я думал. Андрюх, ты хоть смотри, куда бьёшь.

Красс хотел было обернуться к Максу и к нептунской матери сломать ему колено одним ударом, но тут же заметил, что охранник неестественно упал и закатил шею назад.

Затупив на нём взгляд, он вспомнил, куда его ударил. Кадык!

– Ты ему шею сломал. И чем ты меня лучше? Такой же подлец и тварь, только прикрываешься титулом командира.

– Молчать, сука! – Красс развернулся к нему, но вовремя остановился с ударом, увидев, что Макс стоит сзади какой-то девушки и насильно держит её.

– Ой, мы же девушек не бьём, да, Красс?

– Да как ты посмел прикрываться невинной!

Андрей рванул вперёд, а Макс внезапно её толкнул прямо на командира. Он её поймал, по инерции бережно схватив за плечи. Та вся тряслась, лихорадочно повторяя: «Прошу, не бейте!».

Андрей молча пихнул девушку в сторону, и та с воплями ударилась локтём. Он же уже бежал за Максом, который чудесным образом мог удирать после убийственных ударов в живот.

Тафт толкал прохожих прямо под удар солдата, тот, словно потерявший всякую человечность, небрежно и жестоко толкал их со своего пути. Он даже не заметил, что прошёлся берцами по чьей-то руке.

Вдруг вновь полицейский!

«Да что ж такое! Я догоню тебя, мразь. Ты ответишь за каждого убитого. За каждый отрезанный палец! За каждого!».

      Здоровый мужик схватил Андрея за сустав локтя и собирался арестовать, надев электрические наручники, но Красс тут же совершил резкий прыжок и вырвал зубами половину наружного уха несчастного. Казалось, он закричал так, что дикая музыка была ничем по сравнению с его рёвом.

       Кровь стекла с губ озверевшего солдата. Он выплюнул кусок хряща и побежал дальше, не реагируя на крики. Всё в глазах залилось окровавленным бриллиантом. Почему бриллиантом? Андрей вспомнил, как в двенадцать лет Эйл показал ему красный бриллиант. И рассказал, что красный бриллиант есть не только в синтезированном виде, но и в природном. Кристаллическая решётка бриллианта изменяется под действием экстремальных температур и приобретает красный пунцовый цвет. Его злость была такая же первородная и естественная в рамках его принципов – отомстить за своих товарищей.

Макс уже еле бежал, не веря тому, что Джо как-то смог от этого монстра уйти.

«То ли я слабак, то ли Джо такой же хищник, как и этот ненормальный сзади. Но мне пиздец нравится происходящее!».

Он забежал за барную стойку, схватился за толстую бутылку рома и нацелился на Андрея, который уже не бежал, а наступательно шёл, сверля диким взглядом исподлобья.

Все вокруг с криками отбегали, прятались и звали полицию.

       Макс безумно заулыбался, когда со всей дури кинул прямо в лоб бутылку. Красс даже не попытался увернуться. Стекло разлетелось вдребезги, в каких-то местах воткнулось ему в кожу, а на лбу появилась красная полоска вниз. Сам напиток стекал с подбородка прямо на чёрную полурастёгнутую рубашку. Андрей продолжил наступать, напоминая огромный вражеский танк. Он вынул из щеки небольшой острый осколок и одним взглядом говорил: «Я тебя им зарежу».

Макс почувствовал холодный пот по спине. Удушающее чувство безысходности вперемешку с азартом. Тафт также безумно улыбался, а затем перешёл в гомерический смех. Андрей остановился прямо у барной стойки, только она разделяла их друг от друга.

– Не, Дюх, зарезать – это скучно. Я ж тебе не какой-то там вражок, а твой вр-р-раг! Давай как мужик, бери пистолет!

Тафт протянул ему чёрный магнитный кольт, который он выкрал из кобуры полицейского.

– Ты хочешь, чтобы я тебя убил? – Андрей наклонил голову чуть вбок, изучая Макса.

Тот опёрся руками на барную стойку, приблизившись нос к носу с Крассом.

– Я хочу, чтобы ты меня простил.

– Ты верно придумал, Тафт. Я тебя прощу, когда ты будешь гнить в земле.

Он мастерски прокрутил кольт в руке, отошёл на расстояние и прицелился. Макс развёл руки по сторонам, прокричав:

– Стреляй быстрее! Пока не вызвали полицию!

Андрей нахмурился.

«Точно. Почему такая тишина? Где... люди?»

Он обернулся. Зал пуст. Все убежали. Кольца Сатурна рассосались в панике.

«Это всё очень странно...»

Чуть замешкавшись, Андрей уже начал опускать оружие, как вдруг Макс проорал на весь пустующий зал:

– Я тебе Луну искажал! Врал! Подло! А ещё я получал кайф, когда ты, как загнанный ягнёнок, пытался спасти хоть кого-то из Сонной Невы. Я был счастлив, что превратил тот день в величайшую катастрофу твоей жизни! Потому что ТЫ тоже моя личная катастрофа! Я восхищаюсь тобой, герой! Так убей меня, как самого ужасного злодея, который чуть не отнял у тебя Эйла, товарищей, Империю, жизнь! Как ты там на латинском говоришь... Витёк эт хуёк-санёк долар? Так сделай это со мной.

Послышался щелчок кольта.

– Закончил? Отлично. Спокойной ночи, мудила.

Выстрел оглушающим звоном раздался по всему залу и в какой-то момент затих, но ещё отдавался в ушах.

Макс рухнул камнем, закатив потускневшие глаза.

Андрей почувствовал на долю секунды волну эйфории. Улыбка растянулась до ушей.

«Странно. Даже Ноктюрн не пытался меня остановить. Но это хорошо. Я убил Макса Тафта. Я убил своего злейшего врага. Я убил своего злейшего друга... Я убил террориста-революционера. Я убил рептилию. Я убил того, кто превратил мою жизнь....................стоп. Он ведь тот, кто изменил мою жизнь. Я бы так и не узнал, что Империя мной манипулировала. А почему я... Почему я назвал террористом того, кто просто придерживается истины: Империя – зло. Я... привык убивать за Империю? Машинально прямо-таки. Пиздец. Что я натворил. Хорошо, что убил всего лишь его. Нет... охранник. Канопус! Нужно вызвать «скорую»!».

Андрей с испугом развернулся, взглядом ища тело охранника, но какой был ужас в его глазах, когда он увидел, что зал усеян трупами тех, кого он толкал, пока бежал за Максом.

Кому-то он сломал что-то жизненно важное, кому-то он разбил голову, кому-то выбил глаз, задев мозг, кому-то досталось кровоизлияние в голову.

– Ч-что?!.. Я не мог такого натворить! Макс! Макс, очнись! Эй, я... они не могли умереть. Я не мог никого убить. И тебя. Что я натворил. Будь ты трижды мудаком, я не буду убивать безоружного...

Он уронил кольт. Он эхом ударился о холодный кафель. Андрей закричал от ужаса, словно видя перед собой не потрескавшийся кольт, а монстра из кошмаров.

– Нет! Нет!... Этого не может быть. Где Император?! Исаия? Казните меня! Я убил невинных! Убейте меня блять! Я монстр!

Упав на колени, Андрей зарыдал, с истерическими криками прерывая свой плачь от поры до времени.

Сил говорить больше не было. Он ждал полиции. Он ждал расправы. Больше всего его пугала реакция Эйла. Что он о нём подумает?..

Но никто не приходил.

Слёзы....

......Крики

..........Раскаяние

............Дрожь по телу

................Нарастание тревоги

..................Желание вскрыть вены

........................ Вина окутывает разум

Слёзы....

Этот цикл боли продолжался бы до прихода полиции, но вдруг кто-то прислонился спиной к нему. Кто-то спокойно дышал, не содрогаясь от трупов, ни боясь его безумия. Андрей почувствовал запах эникофина.

– Никто не придёт. Мы тут одни, – раздался голос Макса.

Андрей замер с округлёнными глазами, таращась вперёд. Ему было страшно посмотреть назад, вдруг этот голос ему просто почудился.

– Я бы не дал тебе вновь попасть в капкан. Правда. Я больше этого не сделаю, – продолжил Макс, – я искренне хочу извиниться. Я потерял рассудок в своём безумии. И это погубило тебя.

– Макс?.. К-как ты...

– Расслабься. Ты меня не убил. И в зале никаких трупов нет. Сам взгляни.

Андрей оглянулся. Действительно. Пустой зал.

– Мы во сне. Мы спим, Дюх. Этот бал – всего лишь его копия. Кто-то очень хочет, чтобы мы поговорили с тобой наедине. Он назвался Ноктюрном. Я услышал его голос, когда пошёл обратно за Бенджамином, но там, на диванах, уже были лишь расплывчатые силуэты. И некто мне сказал, что мне есть, что с тобой обсудить.

Андрей сорвался с колен, вытерев слёзы, побежал за барную стойку и не обнаружил за ней мёртвого Макса. Сзади нависла его тень.

– Я специально вывел тебя на эмоции, чтобы ты посмотрел, отличаемся ли мы друг от друга. Прекрати играть в солдата Империи, ты никак не можешь избавиться от привычки служить, но я тебе помогу. Дюх, я убил твоих товарищей, потому что тоже хотел мести. Мне больно, что Империя сделала с моим дорогим человеком, как и тебе больно, что я сделал с тобой. Мы во сне, бей меня, убивай, сколько пожелаешь, только постарайся меня простить. Я хочу всё исправить, – он с содроганием ждал ответа, замерев за его спиной. Он ждал ударов, он ждал истерик, он ждал... прощения.

Андрей обернулся к нему, слегка покачиваясь от не отошедшего панического состояния.

– Ты правда жив?! – он накинулся на Макса, крепко хватая его за плечи. Тафт от неожиданности чуть не упал головой вниз, но вовремя устоял на ногах, с удивлением уставившись в золотые испуганные глаза Андрея.

– Да. Я жив. Мы тут вдвоём. Очнись уже, солдат.

Он хотел его слегка шлёпнуть по щеке, чтобы привести в чувства, но Красс поймал его руку и продолжил её держать, хмуро глядя на оппонента:

– Макс, кто меня убил?

– Точно не я. И не Айден. Прости, я не знаю.

Андрей вдруг надавил на Макса, заставив его идти спиной, пока он не ударился ей об холодную стену. Они прошли добрые двадцать метров, чтобы достичь стены и больно об неё стукнуться.

– Не ври мне. Ты ведь меня убил! Я уверен.

Тафт сморщился, стискивая зубы.

– К тебе же память вернулась, так что у меня спрашиваешь?! Мне самому интересно, что произошло в тот момент, когда началась бомбёжка Сонной Невы... Айден был с тобой тогда.. Но он мне не сказал, что там произошло, но я ему верю, что он тебя не убивал.

Андрей крепче сжал его плечи, грозным взглядом изучая его лицо, словно высчитывая по нему, лжёт ли он.

И тут же резко отпустил, отстраняясь. Он скрестил руки на груди и стал ходить небольшими кругами.

– И что ты тогда от меня хочешь? Чтобы я к вам присоединился? Или чтобы я простил тебя? Прощаю, можешь спокойно жить дальше.

Макс вдруг усмехнулся, отлипнув от стены и медленным шагом начав приближаться к Андрею.

– Дюха-Дюха... какой же ты милый, когда пытаешься выглядеть серьёзным. Тебе разве не похуй на меня, а? Забей ты на прошлое, прошлый ты умер, здесь теперь Андрей Красс, знающий, что творит Империя. Твои действия?

Красс слегка опешил, остановившись посреди зала. Он задумался.

Макс уже был близко, почему-то улыбаясь.

– Я хочу защитить Родину.

– А что для тебя Родина, Дюх? – Тафт упрямо и нагло смотрел ему только в лицо, пока Андрей водил взгляд по сторонам, не зная, куда спрятаться от режущих зелёных глаз.

– Раньше ею была Земля. Но раз я никогда там не был... Нет, я хочу там побывать, я человек, а значит, Земля – мой дом, но она лишь малая родина. По-настоящему я хочу защитить всю Вселенную. Империя творит страшные вещи, мне, как командиру, это хорошо известно.

– В одиночку ты ничего не сможешь, – Андрей вдруг заметил, что зал окрасился в неоновое синее свечение. Пол до лодыжек наполнился морской водой, красиво отражающей на стенах характерные узоры.

Макс улыбался, наблюдая, с каким удивлением Андрей смотрит на резкие изменения в зале.

– Я в гармонии с собой, знаю свои цели, потому сон меня слушается, я контролирую пространство, – Тафт вдруг оказался без берцев, босиком ступая по воде, – я силён, Андрей. Хладнокровен, расчётлив, проницателен... рядом со мной ты сможешь уничтожить Империю, рядом со мной тебе будут открыты все двери, и я никому не позволю опорочить твою честь командира.

       Красс уже сжал кулаки, собираясь возразить в силу своего упрямства, но Макс дунул в него сигаретой, стоя напротив него, отчего Красс почувствовал, как будто першит в горле. Самообман сна действовал на осознанность происходящего. Веснушчатое лицо переливалось в цвете неона, создавая иллюзию дурманящей красоты.

– Я могу стать твоим лучшим другом. Настоящим. Ты меня так же полюбишь, как своего Эйла. Если хочешь, я могу даже...

Макс аккуратно прикоснулся к его напряжённым рукам, разжал их силой и поцеловал ладонь, не отрывая взгляда.

      Дюха замер на месте, ощущая, как внутри вздымается огонь ярких и странных чувств. Дыхание будто остановилось в ожидании продолжения чего-то неизвестного. Он помнил, как когда-то к нему красивая девушка по имени Миражанна проявила подобный интерес, но с Максом всё было иначе...Он то ли был более горяч, то ли его харизма обезоружила Андрея полностью. Он послушно стоял посреди воды, наблюдая, как Тафт с упоением целует его руки. Его натруженные, сильные, в шрамах руки. Они не выглядели идеально, как принято изображать в красивых картинах с поцелуями рук. Это были мужские и ничем не примечательные с точки зрения элегантности руки.

Андрей слишком сосредоточился на своих руках, что в каждой своей мысли звучало это слово. Он был поражён, что эта часть его тела так ласково и любя была расцелована красивым, но настораживающим человеком.

– Макс... что ты делаешь? – Красс опомнился, уже намереваясь отдёрнуть руку, но Тафт вдруг резко и грубо прижал к себе ближе, покачивая его из стороны в сторону, будто танцуя нелепый вальс. Посреди зала заиграла какая-то музыка, спокойная и не заостряющая на себе внимание.

– Пока что ничего особенного.

Он улыбнулся вновь, аккуратно убирая с лица Андрея выбившиеся чёрные пряди.

– Тихо, не паникуй. Я плохо тебе не сделаю. Я же обещал. Скажи мне, Дюх, тебе нравится медленно или быстро?

– Не понял. Зачем спрашиваешь? – его голос стал чуть хриплым, явно от напряжения. Андрей не ощущал своё тело под контролем. Всё утонуло будто в этой морской воде, оставляя лишь вялость.

– Танец. Какой ты любишь танец?

– Макс, завязывай с тупыми вопросами. Отпусти меня, пока я добр!

       Прорычал Красс, всеми силами пытаясь от него отстраниться, но тело во сне словно превратилось вдруг из сильного и непробиваемого в тряпичную куклу. Он стал бить его по груди, но удары наносились вяло, как в кошмарах. Макс умилялся его слабости, возвышаясь над ним улыбчивой пугающей тенью. Он ужасал своим внешним спокойствием с этой странной миролюбивой улыбкой, за которой прячутся змеиные клыки.

– Ты всё время злой. Добрым я тебя не видел, – ехидный голос заставил Андрея оскалиться и попытаться толкнуть со всей силой, но он, как несчастный сорванный ветром листочек, упал в грудь Макса.

Тафт медленно обнял его, оперся нижней челюстью на его макушку и, грустно смотря вдаль неонового зала, прошептал:

– Злишься, вот ты всё время злишься. Сколько в тебе сил... а ты не пробовал потратить их на что-то более важное? Например, на то, чтобы разобраться в ситуации. Подумай хорошо, нужен ли я тебе? Ответь мне, хочешь ли ты связаться со мной?

        Дюха замер. Во сне показалось, что он чувствует реальное тепло от объятий. Ступни обжигает холодная вода, но эти руки его сжимают крепко и согревают. Макс действительно ведь сильный солдат, он хитёр и может помочь.

Андрей в тишине так постоял, пока Макс, никуда не торопясь, спокойно рассматривал зал, поглаживая парня по спине.

– Я убью Императора.

Тафт, услышав это, удивлённо опустил взгляд на Андрея.

– И всё?

Красс нахмурился, встречаясь со взглядом Макса.

– Я тебе что, принцесска желания просить? Я сказал, я хочу уничтожить Императора, а дальше... а дальше посмотрим.

– Убить Императора... хах, ладно. Это ещё ерунда, система Империи держится не на Императоре... но об этом мы поговорим в другой раз. Я познакомлю тебя с интересными личностями, они много тебе расскажут, но сейчас давай расслабимся. Я заглажу свою вину, Дюх. Обещаю. Доверься мне, в этот раз я не подведу.

– Ты в тот раз мне тоже звезды на уши вешал.

– Поверь, я единственный, кто сможет тебе помочь.

– Предположим, что я тебе верю. Дальше что?

– А дальше ответь на мой вопрос: ты любишь медленный или быстрый танец?

По лицу Макса скользнула хитрая улыбка, а в бликах синего неона сверкнул его зелёный хищнический взгляд. Андрей напряжённо стоял посреди воды, смотря только на Макса.

–Эм... медленный? – Красс выдохнул, отвечая на его вопрос с особой опаской. В золотых глаза солдата читалась заинтересованность происходящим, ему было крайне любопытно, что собрался делать Макс. Танцевать?

– Идеально. Я тоже.

       Красс уже собирался вспомнить, как вообще танцуют вальс, так как не имел представления, что ему такое сделать, чтобы Тафт его отпустил, но вдруг Макс спустился на колени. Всё это происходило быстро, но для Андрея казалось, что всё замедлилось. Сон вводил в какую-то эйфорию вперемешку с возбуждённостью и тревогой. Во сне чувствовалась безнаказанность, свобода и какое-то даже интимное ощущение близости с одним единственным существом в этом сне – Максом.

– Эй, ты там порыбачить собрался что ли? – нервная усмешка скользнула на лице Красса, но тут же растворилась.

       Медленно, аккуратно, без резких движений, плавно, с некой заигрывающей нежностью – подходящие слова для того, чтобы без пошлости передать действия Макса. Сначала звук ширинки, затем Андрей уже приподнял лицо кверху, наслаждаясь.

       Он даже не мог вспомнить, когда он позволил ему это сделать. Что и в какой момент стало таким бессмысленным, лишь пульсация и страсть имели значение. Андрей впервые познал близость плоти, и пускай это происходило всё во сне, но ощущения казались реальны. Музыка на фоне искажала разум, сбитое дыхание Макса слышалось куда чётче. Красс украдкой опускал с любопытством глаза, и дрожь бежала по телу от соблазна устроить этот сон длиннее ночи. Привыкнув к учащённому сердцебиению и безумию мыслей, Андрей отважился взять Тафта за зелёные волосы, плавно водя взад-вперёд.

       Прекрасная близость посреди неона, воды и музыки. Ужасы, насилие, трупы и истерика растворились в стонах. Кажется, Максу удалось расслабить золотое сердце солдата, окунув в людскую похоть.

Вдруг! Кто-то из ребят толкнул Андрея в плечо, отчего он стукнулся об грудь Макса. Тут же проснувшись, он разлепил глаза, молниеносно отодвинулся от Тафта, с которым он благополучно уснул на диване, и грозно глянул на того, кто его разбудил. Какой-то мужик с пьяной физиономией что-то ему мямлил:

– Ты меня ува..уважаешь?

– Иди нахер.

        Гаркнул на него Красс, осматриваясь. Бенджамина поблизости уже не было. Макс ещё до конца не очухался, лёжа с закрытыми глазами полубоком к Андрею. Красс почувствовал, как сердце бьётся в припадке, когда он вспомнил, что было в этом сне с участием Макса. Тот невинно продолжил сопеть, пока окончательно не проснулся, начав потирать глаза. Андрея будто шибануло током в этот момент! Он сорвался с места и убежал прочь. Штаны, к его несчастью, были липкие, но в безумии неона и секундных объятиях мрака вперемешку с алкоголем никто ничего не заметил.

– Канопус, что мы натворили. Ноктюрн, ты издеваешься?! Как ты вообще меня заставил спать?! Мы так не договаривались, – орал командир в зеркало уборной.

– Я хотел помочь. Я чувствую родственную связь между тобой и Максом. Я думал, вы во сне подружитесь, но вы делали что-то странное... Но тебе было приятно.

– Заткнись нахуй!

Повисла тишина. Андрей тяжело дышал, опираясь на раковину всем телом. Золотистое сияние ламп озаряло его напряжённое и злое лицо.

– Прости. Я не хотел. Спасибо тебе. Я вспомнил некоторые фрагменты из прошлого, но... я сейчас неадекватен. Натворил херни всякой, так что танцуй, веселись, Ноктюрн, я не потревожу. Тело в твоём распоряжении.

Вскоре из туалета вышел всё тот же плечистый и статный мужчина, но уже с искрой в глазах, нежели со злобой и стыдом. Ноктюрн спешил очаровать этот мир, но сначала нужно поменять нижнее бельё и штаны...

       Лия и Макс молча обнимались, думая о своём. Макс вспоминал то, что наделал во сне с Андреем. Он мог показаться всегда уверенным и нахальным, но сейчас, в объятиях своей лучшей и верной подруги, парень чувствовал лишь угрызение совести. Ему и раньше доводилось совращать копий его Андрея, он знает все их слабые стороны, однако Андрей Красс из Сонной Невы трижды особенный, ибо только он заставил Макса засомневаться в своих чувствах. Макс уверен, что любит он только оригинала, который сейчас беспробудным сном тлеет в нижних этажах имперского корабля, но тот командир вызвал подобные живые эмоции, переходящие в настоящую страсть.

– Макс, ты спишь? – вдруг его из мыслей вывела Лия, охрипшим голосом спросив.

– Нет. Думаю.

– Я тоже думаю. Думаю, что нам пора уходить отсюда.

– Прости, что не могу тебя развеселить сейчас. Сам не очень. Отвезу тебя.

– Ничего. Спасибо, Макс.

Лия учтиво кивнула, роняя со щёк слёзы о полном разочаровании в своих надеждах и мечтах, после десятого бокала вина в голову ударяла назойливая мысль стереть свои чувства к Джо и начать всё сначала. Макс тоже ощущал тяжёлый камень на сердце. Уткнувшись в свою лучшую подругу, он представлял, что это плечо Андрея, а Лия увядала в апатии, представляя, как Джо скоро будет счастливо танцевать на балу с учёным.

– Макс, отвези меня к себе. Я хочу спать. – Через боль голос выдавливался из неё с хрипотой и усталостью. Этот вечер был ужасен.

– А вдруг Айден нас вызовет к себе?

– Не вызовет. Я его вижу. Он вон там на втором этаже с господином де Хеллом. Всё у них прошло хорошо. Отвези меня домой, Макс.

       Тафт поднялся, взял сумку Лии и вышел с ней из зала. Они сели на чёрный мотоцикл с неоновой подцветкой и улетели с большой скоростью, оставляя за собой призрачные линии света.

       В двухкомнатной квартирке Тафта, которую ему и другим участникам группировки любезно выделил Исаия для полноценного проживания на этой планете, было довольно пусто и одиноко. Макс не старался ничем заполнить стены своего жилья, лишь на балконе скопилась большая куча окурков.

         Лия разулась, молча попила с Максом чай и ушла в соседнюю комнату, снимая с себя весь наряд, ложась в постель голой. Тафт остался на кухне с тлеющей сигаретой. Внутри было глухо. Ни одна мысль не лезла в голову, всё осталось в прошлом, где Макс был счастлив, где у Макса были настоящие чувства, а не дублированные копии. Он мешал ложкой чай, а сам затупил взгляд в одну точку.

       Лия закрыла шторы, дверь и включила порно, достав наушники.

        Она стирала с лица слёзы, а другой рукой длинными ногтями листала подборку видео с позами и актёрами, которые ей казались похожими на неё и прекрасного высокого мужчину с манерами истинного джентльмена – Джо. Они выглядели вместе так красиво. Каждый встречный бы видел в них идеальную пару...

       Стиснув зубы, девушка решила выключить мысли, заполнив их стонами и различными характерными звуками. Темнота обнимала её, согревала нагое тело вместо любого мужчины. Она медленно потянула руку вниз, чуть сжавшись ногами к постели.

Я так красива... Посмотри на моё горячее тело, оно горит от тебя, Джо... Канопус, ну сделай уже с этим что-нибудь! Трогай меня сколько хочешь, Джо, делай, что хочешь, любые твои капризы... Твои сильные руки мне не навредят, я буду послушна.

        Лия утонула в фантазиях, в которых её любовь была не эфемерной, а настоящей.

        Тепло растекалось по телу, когда она ощутила это всепоглощающее чувство, от которого она открывала рот и хотела стонать, но вовремя закрывала его пальцами, представляя, что делает приятно Вагнеру.

         Она трогала тело, словно изучая себя впервые. Осознавала с каждым прикосновением, что её бёдра, талия, грудь и плечи достойны его сильных рук, он бы точно был бы в экстазе от неё. Она от радости прикусила губу, сжала подушку крепче и непрерывно доставляла себе удовольствие внизу. Чем сильнее она видела перед собой образ Джо, тем больше она рисковала получить оргазм и прекратить наслаждения. Она ускоряла темп, уже не стесняясь материться и называть его имя вслух, пока ночь скрывала девушку в тёмной комнате.

Джо в голове Лии любит её и дарит цветы, настоящий Джо точит ножи.

Эникофин* - аналог никотина. Менее опасен для организма. Широко используется в табачной продукции Империи.

Искажать Луну* - фразеологизм, аналог: «Морочить голову».

Vitiose et sine dolore (латинский) – злобно и без сожаления.