Арка: Сакральный бал

        Эйл остался в заложниках шумной суеты бала, призраком мелькая среди танцующих тел. Он растерянно смотрел вслед Исаии, не узнавая в себе материальный объект, способный прямо сейчас рвануть за ним и остановить его злодейские планы. Всё стало в какой-то момент бессмысленным и дурно влияющим на рассудок. Даниелс осознавал, что Исаия замыслил что-то грандиозное, ведь именно это стоит ожидать от Высшего разума.

        Сразу полегчало: наваждение панических мыслей отступило, придавая себя эйфории. В зелёных глазах до сих пор не отражалось ничего кроме прожорливой бездны, которая была схожа с личностью Эйла – он тоже мечтал познать всё сущее целиком и полностью, съедая философию бытия без остатка.

        Вдруг эту нотку тишины прервал острый колкий взгляд. Эйл словно почувствовал его нутром, вызывая в теле электрический ток. Медленно выдыхая углекислый газ, словно пропитавшийся током, Даниелс чувствовал вокруг себя озоновый запах дождя и первую дрожь от пугающего грома. Именно такие ощущения возникают у Эйла только рядом с Джо Вагнером.

        Снова накатила тоска. В голове всплыли те отрывки памяти, в которых запечатлены Джо и его спутник с прекрасными кудрявыми волосами угольного цвета.

        Исаия меня недооценивает. Мой Бог, именуемый Исаией, не видит во мне равного... Да, я далёк от такого существа как он... Но что если этот ужасный онуэковец Джо Вагнер сможет мне помочь? Я воспользуюсь его желанием завоевать меня, как того юношу в подсобке... Я уничтожу тебя, Джо. А вместе с твоим уничтожением Исаия де Хелл признает во мне сильного. Я подготовился перед встречей с тобой, мой ужасный Вагнер.

         Эйл тут же посмотрел наверх, где на парадной лестнице второго этажа стоял с бокалом вина дипломат Вагнер. Он медленно спускался к Эйлу, не отводя от него терпкого взгляда. У Эйла сразу возникли ассоциации с алкоголем – таким же терпким и обжигающим горло.

         Учёный взял с подноса официанта такой же багровый напиток и протянул бокал для чоканья с Джо, дожидаясь, когда тот подойдёт. Они встречали друг друга легкой улыбкой, словно у них не было ничего общего до этого дня. Будто впервые они сошлись на балу, поговорили о работе и разошлись. Так делали здесь все, но не они.

         Эйл с равнодушной улыбкой наблюдал, как дипломат идёт к нему навстречу, но в руках слегка покалывало. Ну, точно электрический ток! Заставляет нервничать и будоражить кровь в жилах. Вагнер сделал последний шаг и остановился напротив учёного, тут же будто содрав с лица ту слабенькую улыбочку. Эйла это слегка напрягло: Джо выглядел по-прежнему галантно, но в его быстрой смене эмоций чувствовалась нестабильность. Джо медленно протянул бокал для чоканья, но почти даже не коснулся бокала Эйла, призрачно лишь приблизившись. Дипломат даже не удосужился посмотреть по сторонам, создать видимость всецелого безразличия, какое свойственно малознакомым людям, он наоборот упорно и бесстыдно прожигал в учёном дырку, зациклив свой взор лишь на нём. А затем мужчина чуть наклонил голову набок, демонстративно оценивая своего собеседника

– Вечеринка только началась, а Вы уже под градусом?

        Эйл с непониманием посмотрел на свой только что взятый бокал вина и снова на собеседника, пытаясь найти взаимосвязь с его бредовым вопросом. Эйл выглядел как всегда: элегантно и сдержанно, разве что дрожь сменилась привычным равнодушием. Хотелось действительно быть под градусом, пить и танцевать во имя победы Исаии, но внимательный взгляд дипломата сковывал тело. Не найдя никаких разумных объяснений его словам, Даниелс выгнул вопросительно бровь. Джо понял, что Эйл продолжит в таком духе хранить гордое молчание, так что Вагнер позволил себе выговорить всю оставшуюся мысль, следующую за тем вопросом:

– Не выдаёте признаков страха. Услуги Телохранителя Императора и на Вас распространились?.. Танец открытия был вполне ничего. Вот только я ожидал увидеть в качестве партнёра Телохранителя кого-то пластичнее, в общем, личность поярче.

          Эйл, казалось, был возмущён, но тут же любые признаки слабости были подавлены: лицо сгладилось, напоминая бледную Луну. В астрономии свет Луны, отражённый Солнцем, называют пепельным светом. В слегка грустно-спокойном лице учёного отражалась красота пепельно-тусклого сияния Луны: он был очарователен, даже когда подвергся сомнениям собственной идеальности. Джо как никто другой видел в Эйле исключительность, как естество Луны среди ночного неба, усыпанного безликими звёздами. Но что-то внутри сдавливало любые признаки здоровой симпатии.

– Ожидания опасны: у них привычка разочаровывать. Я тоже разочарован, Вы – самое моё глупое ожидание.

Эйл пригубил алое вино, не разрывая контактов глаз с Вагнером.

Джо молча кивнул. А затем саркастично ответил:

– И что Вы от меня ожидаете?

– Уж точно не то, что Вы мне можете дать. Уважаемый дипломат Онуэко, я тоже хочу Вашего страха, мои желания Империя исполняет по щелчку пальцев... – Даниелс проговорил это с явным напряжением, словно пытаясь понять, стоит ли так прямо заявлять о своих намерениях, но из-за волнения Эйл не успел вовремя замолчать, – не вынуждайте меня вновь надеяться на то, что хоть что-то между нами действительно взаимно: страх ведь тоже чувство, да?

– Страх подчиняет сердца и разум, многие пытались... – Джо скоропостижно стал опускаться лицом к лицу к учёному, – но с чего ты взял, Эйл, что можешь вести со мной такие игры? Ведь я сильнее, ведь я всегда рядом, всё знаю и слышу.

       С каждым словом Вагнер тянулся к его лицу всё ближе и ближе, пока их глаза не оказались в миллиметре, словно видя через белковые оболочки внутренний мир друг друга.

– Я сожру тебя, – всепоглощающе произнёс Джо, желая увидеть тот возбуждающий страх, но Эйл старался держаться изо всех сил, но всё же оступился слегка назад, задышав чуть быстрее.

– Не переваришь, будешь блевать моей плотью, пока не умрёшь прямо на моих останках, Вагнер.

         Зрачки Джо стали увеличиваться в размере, челюсть сжалась до хруста зубов, будто сдерживая оскал, но его лицо оставалось без хмурости и внешней враждебности. Лишь Эйл ощущал, как легко бы рвалась его плоть в клыках этого монстра. Вдруг Вагнер схватил его за кисть руки, а другой полез ему в волосы, приговаривая:

– Сожру у всех на глазах...у всех на глазах...у всех...

        Даниелс запаниковал на миг, начав перебирать кучу возможных событий, но всё же не отступил от намеченного плана: он уничтожит Джо, как и запланировал. Потому Эйл взял себя в руки и холодно отчеканил:

– Отвали, – учёный резко выплеснул свой красный напиток на рубашку Джо и выпутался из его плена, создавая между ними дистанцию. – Ещё успеешь меня сожрать, а сейчас нужно привести тебя в порядок.

       Остыл. Это первое, что понял Эйл, подняв слегка боязливый взгляд на высокого мужчину. Джо действительно моментом успокоился, будто и не собирался делать ничего ужасного. Он удивлённо посмотрел на свою рубашку, развёл руки по сторонам и осознал лишь через несколько мгновений, что вообще произошло только что. Посмотрев на Эйла, который тут же приосанился, скрывая собственный испуг, Джо робко произнёс:

– Веди.

        Эйл слегка удивился, что Джо так неустойчиво реагирует: то бросается с угрозами, то замирает с видом невинного. Боясь вывести дипломата вновь и быть им съеденным во всех возможных смыслах, Даниелс постарался сдержанно кивнуть и направиться через толпу в закрома коридоров санатория. Эйл слегка торопливо шёл впереди, видя перед собой нависающую тень Джо, шагающую сзади. Руки сжимались в кулак, но зло внутри заставляло вероломно идти в сторону своего номера санатория. Они должны остаться наедине. Вдруг гул ритмичного широкого шага Джо и слегка отрывисто-быстрого шага Эйла прервался голосом первого, звучащего в той самой жестокой манере хищника – красиво и пугающе:

       – Окончил Высшую академию Космических наук, имел неплохие рекомендации от самых влиятельных профессоров Империи, занимал высокие должности в проведении различных опытов, проектов. Ты изобрёл много полезных в промышленности и медицине веществ... И одновременно с этим учился на второе высшее образование: общая хирургия. Провёл десять операций, все успешные... А сейчас будущий Глава научного сообщества Империи... как давно ты поехал башкой? Ради чего всё это? Что тобой движет? Как минимум ты долбанный псих.

        Эйл мог поклясться, что при всём удовольствии проигнорировал бы все его вопросы и продолжил стремительный путь в номер, но понимание того, что Джо будет требовать ответов и там, заставило его медленно остановиться. Учёный аккуратно поправил своё вечернее пальто лёгкого пошива, обернулся в профиль на Вагнера, не поднимая взора с пола, и ответил как можно робко:

– Ты же не спрашиваешь у Солнца, зачем оно светит?.. Так и не спрашивай у меня.

– А я думал, мы с тобой сейчас подружимся, – Джо не переставал смотреть ему в спину, словно пытаясь дотронуться до его мыслей, внутренностей, при этом не делая ни шага вперёд.

– Если ты этого правда хочешь, – Эйл отвернулся от него вновь, лишь наблюдая за статичной тенью сзади, – то составь мне компанию в номере. Но не смей делать больше, чем тебе дозволенно, и я... отвечу тебе на вопрос, зачем светит Солнце, но ты мне ответишь, зачем Меркурий так близко к нему.

– Но нет, говори сейчас, солнышко, – Вагнер облокотился на стену, складывая руки на груди. В силу его характера учёный понимал, что Джо будет гнуть до последнего и не отстанет.

Эйл от раздражения прикусил внутреннюю сторону щеки, устало поворачиваясь к дипломату. Чёрные брови учёного слегка нахмурились, а ледяной взгляд рассматривал Джо с некой задумчивостью.

– Это неравные условия. Я тоже хочу что-то получить прямо сейчас. Я хочу гарантии, что ты тоже ответишь на мой вопрос. На любой. Договорились, дипломат?

– Продолжай.

– Кхм, – Эйл кашлянул в руку, слегка нервно оглядываясь. Джо показалось, что Даниелс стал вновь хрупким и беспомощно напуганным, когда ему всё-таки пришлось отвечать на столь личный вопрос. – Я не вижу особого успеха в том, что делаю. Мне кажется, я ещё далёк до своих идеалов, Джо. Я всего лишь мальчишка, который волочит одеяло по полу и корчит из себя учёного. Самодур, не более. Как ты восхваляешь мои заслуги... А я в этом вижу лишь жалкие попытки превзойти отца, превзойти всех...

– Превзойти отца? И это всё? Не это я хотел услышать. Думаю, ты в комфортной обстановке расскажешь мне больше.

Джо отлип от стены и вдруг уверенно зашагал куда-то из санатория, Эйл ошеломлённо застыл на месте. Очнулся через пару секунд и прокричал:

– Куда ты собрался?! Ты на мой вопрос... ах, Нептун с тобой, – Эйл посеменил за ним, гневно вздыхая.

       Они сели в машину Джо, хотя учёный поначалу был неуверен, стоит ли решаться на такую опасную авантюру. Ещё в лес увезёт, но терять было нечего, нужно было довести свой план до конца любой ценой. Машина будущего была без колёс, она левиторовала в воздухе и управлялась без помощи водителя. Всё в ней было запрограммировано. Они уселись на передние сиденья, чтобы наблюдать со всех сторон за городом, а на задних же сиденьях была кровать-диван и что-то ещё, Эйл не успел разглядеть особенности салона. Вагнер задрал ноги, подпёр затылок руками и рассматривал Онуэко, слегка улыбаясь. Эйл последовал его примеру. Трасса была извилистой. Неоновые вывески слепили глаза и очаровывали. Даниелс с интересом рассматривал голограммный телевизор с огромным крылатым львом, рекламирующим шампуни. Затем Эйл влюблёно уставился на аквапарк, но их машина проехала мимо. Куда же его вёз Джо? Тот явно не горел желанием это раскрыть. Вдруг посередине дорожного кольца взорвался голограммный вулкан – символ Онуэко. Даниелс с интересом его рассматривал, открыв рот.

Джо заметил восхищение Эйла и спросил:

– Ты раньше бывал на этой планете? Как тебе здесь?

Даниелс тут же оторвался от созерцания ночного Онуэко, слегка вздрогнув. Он робко скользнул взглядом по дипломату и, не долго думая, ответил:

– Вполне приятное место для того, чтобы наблюдать за гигантскими стрекозами. Здесь особая атмосфера, магическая. А ты, Джо, смотрю, не особо любишь свою планету.

Эйл сделал небольшую паузу, наблюдая за реакцией собеседника.

– Почему же? Люблю. Уверен, ты в своих четырёх стенах не видел все прекрасы фауны! Особенно огромные млекопитающие, мне нравятся эти гиганты. – Вагнер явно сделал вид, что не понимает, к чему учёный клонит.

       Даниелс слегка улыбнулся, то ли машинально от скуки, когда ему вновь затирают о красоте всех захваченных людьми планет, то ли оттого, что Джо довольно харизматично жестикулировал в своих монологах.

– Так о чем это мы? Какая цель у тебя в Империи? Зачем тебе пост Главного учёного Империи? – Вагнер вдруг перевёл тему, начав рассматривать вместо города Эйла.

– Ты обещал комфортную обстановку. Вид на Онуэко чудесен, но я хочу знать, куда мы едем. А ещё... я бы не отказался от вкусной еды. Хочу нагло есть в твоей машине, не взирая на крошки, и рассказывать. Тогда я так и быть, открою все тайны.

        Джо посмотрел на него устало и даже раздражённо, а затем резко засунул руку в карман пиджака и достал оттуда ментоловую конфетку. Развернул её и сказал:

– Ммм, вкусняшка! – и начал насильно пихать ему в рот. – А теперь рассказывай!

Эйл оторопел, тут же ударив Джо по руке.

– Отстань со своей конфетой! Канопус, какой ты... противный, – Даниелс кое-как сдержался от желания накричать на него более грубо, так что тут же выдохнул и, отвернувшись к окну, без эмоций проговорил, словно читая текст перед глазами:

– Я это делаю ради того, чтобы наконец-то приблизиться к разгадкам мироздания. А ты чего ожидал? Вполне обычная мотивация любого учёного-зазнайки.

Тут же выдохнув, Эйл вдруг продолжил с агрессией, сверкнув зелёными глазами в сторону Джо:

– А теперь ответь на мой вопрос: ты нахрена всё это затеял? Тебе я зачем? У тебя таких красавцев-брюнетов как я наверняка больше, чем звёзд на небе. Я даже тебя видел с одним из таких. И вообще, я ненавижу конфеты. И тебя тоже. – Даниелс ощутил тревогу, лишь вновь оказавшись в ситуации, когда Вагнер пытается что-то получить от Эйла насильно. Это всё вылилось в правду. В эмоции.

– Какое мироздание? Какой брюнет?! Я тебя вообще не понимаю! – Джо стал размахивать руками, уже не сдерживая агрессию. – Давай признаем, что ты такой же ебнутый как я! Знаешь, почему я выбрал жертвой именно тебя? Ты не тот, кем являешься. С виду зашуганный отцом ботаник, а на деле такой же конченный. Надоело! Щас я тебе покажу, как проходят настоящие переговоры!

      Даниелс ощутил то треклятое закладывание в ушах от испуга, когда его главный страх жизни повысил голос. Вагнер словно кипел от накатившей злобы. Эйл осознал, что вновь под угрозой, и пока дипломат распинался, Даниелс кое-как смог отстегнуть ремень безопасности и начать ползти вглубь машины на задние сиденья. Джо тут же полез за ним, ухватившись за его ногу. Эйл старательно дёргал ей, пытался его ударить по лицу, но тот крепко вцепился. Даниелс схватился за спинки задних диванов, а вместе с тем задел встроенный шкафчик, и оттуда посыпались пластиковые стаканчики для напитков. Он вдруг увидел, что в этом шкафчике находится сенсорная машинка для подачи горячих напитков. У Эйла тут же созрела надежда!

– Стой! Давай успокоимся! Давай сделаем чай, я вижу, у тебя есть какая-то идея, я не против её выслушать, так что давай это мирно обсудим. Обещаю, я не буду вредничать! – Эйл стал нажимать трясущимися руками по встроенной панели с выбором напитков в надежде хотя бы плеснуть ему в лицо горячий кофе. Эйл, как клещ, вцепился в диван. Джо же был ослеплён минутной яростью, так что его разума хватило лишь на то, чтобы догадаться самим полезть к Эйлу и прибить к нептунской матери! В итоге Даниелс свалился на диван, а Джо навис над ним. Учёный испугано посмотрел на мужчину, прижав к груди пластмассовый стаканчик. Вагнеру доставило удовольствие картина перед собой, и он вдруг резко ухмыльнулся:

– Я пошутил.

Он, не меняя положения, нажал на панель и выбрал горячий чай. Эйл продолжил затравленно пялиться ему в грудь и ощущать его одеколон. Джо сидел на коленях Эйла и любовался им, ожидая напитка. В машине тишина. Эйл еле дышал, боясь спугнуть спокойствие, воцарившееся в их небольшом пространстве.

– Можно я выберу себе другой напиток?.. Пожалуйста. – Учёный очень не хотел обрывать молчание, но нужно выполнить свой жестокий план. Любой ценой.

Вагнер резко будто включился в происходящее, всё это время абстрагировано упиваясь красотой своей жертвы. И тут же подался вперёд, оказавшись в миллиметре от лица Эйла.

– Даже сейчас находишь повод меня раздражать. Под ППО ты был куда послушнее.

Эйл понимал, что это может продолжаться бесконечно, поэтому учёный проговорил через зубы:

– Да, я конченный, как и ты. Все конченные любят сами выбирать себе напиток, я лишь следую прекрасному образу. Отпусти, пожалуйста, на минутку всего лишь заварить какао, а потом я буду очень рад обсудить всё на свете или вообще молчать, у нас с тобой это выходит лучше!

Джо цокнул, закатив глаза от усталости слышать недовольный голос его предмета вожделения. Слишком недовольный, почти рык загнанного котёнка.

Он его отпустил, а сам принялся поправлять пиджак и зачёсывать растрепавшиеся волосы, отвернувшись к зеркалу машины.

Эйл тут же в спешке потянулся к аппарату, быстро выбрал на сенсоре какао с шоколадной стружкой и в стакан Джо незаметно высыпал из подаренного Вагнером кольца на пальце белый порошок, который сразу же растворился.

– У тебя тут есть какао с афтоново-апельсиновой начинкой, обожаю сочетание земных фруктов с инопланетными. Хоть вкус у нас с тобой совпадает где-то, – Эйл старался отвлечь Вагнера разговором не о чём. Джо ничего не ответил, присев на диван.

Эйл протянул ему готовый стаканчик с чаем, а сам грел руки об какао.

      Они устало слушали тишину и чуть-чуть попивали горячие напитки. Джо иногда кусал внутреннюю сторону щеки и скрипел зубами, хмуро пялясь куда-то в одну точку. Он думал о чём-то конкретном, наверное, о ситуации с Эйлом. Вагнер понял, что действительно у него есть желание сблизиться с этим учёным, такое наивное и дурацкое желание. Но ничего у них не выходит! Полное недопонимание... может, вернуться к теме о брюнетах? Что Эйл вообще имел тогда в виду?

Только Вагнер собирался открыть рот после большого глотка напитка, но вдруг резко затошнило. Эйл спокойно пил какао, теребя в руках ту конфетку.

Тошнота сменилось покалыванием в груди. А покалывание переросло в жгучую боль.

Джо трясущимися руками поставил стаканчик на подставку и стал неистово кашлять, хватаясь за грудь. Эйл продолжал пить какао, теребя в руках конфетку.

Потом мужчина расстегнул рубашку, жадно хватая ртом воздух, но безуспешно. Яд стал распространяться по телу. А Эйл спокойно пил какао, теребя в руках конфетку.

– Эйл! – прохрипел дипломат, пытаясь до него дотянуться. Он всё понял. Учёный его отравил. Но чем? Что так быстро может действовать?

Эйл чуть отодвинулся в сторону от него, ловя взглядом, как тот от изнеможения падает на диван грудью вперёд. Даниелс жалостливо посмотрел на него, улыбнулся, приподняв брови, и стал нежно гладить его фиолетово-тёмные волосы.

– Мироздание, мой милый Жасмин, и есть суть нашего существования. Я пытаюсь отгадать все её тайны, а ты мне мешаешь. Злишь меня больше, чем весь этот мир. Ты особенный. Нет, я серьёзно. Ты первый ради кого я заставил себя копаться в личных данных и применить редкий и запрещённый яд, который сам и создал. Я ведь Главный учёный, Жасмин, мне свойственно создавать то, на что у обычных людей не хватит ума. Кстати, у тебя умерла мать, у меня тоже. Имя у тебя красивое. Мама ведь так назвала?

Джо замучено ему что-то хрипел в ответ, пытаясь встать. Горло жгло до слёз.

– Мой цветочек Жасмин, лучше молчи. Растения не разговаривают. Как ты пафосно называл меня своей жертвой. А теперь посмотри, как ты жалок. Ничтожество. Наука всегда будет сильнее. К слову, я ведь Главный учёный, ты думаешь, я не умею убивать, не прикасаясь? О! Я ещё добр с тобой. Ты выбрал не жертву, а такого же маньяка. Так что ты был прав, мы оба конченные.

        Эйл закинул ногу на ногу и, поглаживая Джо, направил автомобиль в сторону дома Вагнера, так как адрес его дома был вбит в список навигатора.

Вагнер уже не чувствовал тела, слюна текла со рта... Глаза тускнели.

– Жасмин, не вздумай умирать. Я ещё не кончил ведь, ха-ха-ха... Блин, жалко я не умею, как ты возбуждаться вот так. А жаль. Но насчёт смерти я не вру. Серьёзно. Не умирай, слышишь?

       Вдруг Джо почувствовал, как учёный поднимает его, чтобы тот не лежал, а сидел. Затем он затуманенным взором увидел, как Даниелс засовывает ему в рот таблетку и помогает запить не отравленным чаем.

– Спокойной ночи, Вагнер. Я клянусь, потерпел бы ещё твои выходки, может, даже всерьёз влюбился в тебя, потому что... мы ведь похожи. Этого мало? Но ты мне врал. Ненавижу ложь, лгать могу только я. Так вот, советую больше не приставать к другим своим «жертвам», я должен был быть твоим единственным наслаждением. Увы, я разочарован.

        Эйл грубо провёл по его лицу рукой, чутко проглаживая каждый рельеф, а затем вышел из автомобиля, поправил чёрное пальто и исчез в тёмных улицах.

       Джо остался беспомощно сидеть в своей машине. Он пытался понять, что за жертвы? Он ведь действительно его единственный и неповторимый... Прекрасный Эйл. Такой аккуратный и напуганный. А теперь кто это был? Эйл ли?..

        Тело вдруг стало оживать после приёма таблетки. Сначала медленно начало возвращаться дыхание, потом жжение стало отступать, а наутро Вагнер уже ожил. И был полон гнева.