Порой говорить о своих чувствах проще, когда предмета симпатии нет рядом. Расстояние придает решимости, ведь гораздо легче быть откровенным, когда не нужно смотреть в глаза, переживать о появившимся на щеках румянце, чувствовать, как от волнения вспотели ладони. Тысячи километров, разделяющих с Вадимом, и трепетное ожидание встречи позволили Полине забыть нерешительность и пусть не прямо, но говорить ему о своей симпатии.

Бескрайнее море гневно шумело, волны разбивались о скалы, а мудрый северный ветер нашептывал древние легенды о короле Артуре, волшебнике Мерлине, Тристане и Изольде, загадочных великанах, благородных рыцарях и прекрасных девах. Полина спрятала замерзшие руки в карманы и полной грудью вдохнула холодный соленый воздух. За целую неделю пребывания в Корнуолле ей только второй раз удалось вырваться из серых стен бывшего дома викария, где сейчас квартировал их английский лагерь, и отправиться к морю. Вопреки предположениям Виолетты, этот лагерь совсем не был похож на молодежную тусовку, а действительно собрал подростков, желающих попрактиковаться в языке.

Полине здесь было по-настоящему хорошо и спокойно, несмотря на ежедневные многочасовые занятия. Она отдыхала душой от вечного притворства семейства Державиных. Если бы не два человека, к которым ее так непреодолимо тянуло, ей бы ни за что не захотелось возвращаться домой. Первым, конечно же, был брат. Полина звонила Кириллу каждый вечер, но одних разговоров обоим катастрофически не хватало. Другим человеком был возлюбленный, разлука с которым оказалась еще больнее, чем она полагала.

Как и обещал, Вадим раздобыл недорогой мобильный с новой сим-картой и писал каждый раз, когда улучал возможность. Не раз Полине доставалось от преподавателей за невнимательность, как-то она даже схлопотала строгий выговор за то, что отвлеклась на телефон. Но все это не имело никакого значения, когда она читала в сообщениях Вадима, как он скучает. Каждый сигнал о новом СМС заставлял Полино сердце биться чаще. Иногда она нарочно не сразу читала сообщение, в предвкушении глядя на горящий конвертик на дисплее. А потом всего каких-то несколько слов дарили ощущение невероятной легкости, на лице появлялась счастливая улыбка, а пальцы стремительно набирали ответ.

В день отъезда занятий не было, и до подачи автобуса у всех было свободное время. Соседки по комнате отправились в местный паб, чтобы отметить возвращение на родину пинтой пива, если, конечно, бармен не спросит у них документов. Позвали и Полину, но она только проводила девушек до паба, а затем не спеша двинулась к морю, по пути набирая Вадиму сообщение. Обычно в такое время он не отвечал — рабочий день в мэрии был в самом разгаре, и Вадим боялся, что кто-то может заметить их переписку. Но Полине очень хотелось написать ему.

И дело было не только в том, что она соскучилась. Полина некстати вспомнила о Кире.Хотя Вадим не упоминал ее, Полина знала, что Кира всю свою практику проводит рядом с ним. За шесть дней подруга звонила дважды, чтобы рассказать, как ей нравится работа в мэрии, как они с Вадимом отлично поладили и каждый день обедают вместе. Полина изо всех сил гнала от себя дурные мысли, она хотела верить Вадиму и убеждала себя, что между ним и Кирой ничего не может быть, но сомнения омрачали ее счастье.В этот раз, как ни странно, Вадим ответил почти сразу:

«Сегодня сослали в архив. Тут кроме меня только старушка в огромном рыжем парике».

Полина невольно улыбнулась — хотя бы сейчас Киры рядом нет — и набрала ответ:

«Я тоже одна. Правда, здесь нет кучи бумаг и старой леди в парике. Зато шумит море».

Вадим: «Я бы хотел быть там с тобой».

Полина: «Я бы тоже этого очень хотела».

Вадим: «Когда-нибудь мы будем вместе смотреть на море и ничего не бояться! Но пока мне остается ждать вечера, когда я тебя увижу».

Полина: «Я прилечу совсем поздно. Когда буду дома, ты уже уснешь».

Вадим: «Я буду встречать в аэропорту. Это идея твоей подруги. Она уговорила отца отпустить нас встречать тебя вместе с шофером. Он согласился».

Полина не понимала, радоваться ей или нет. Но она точно знала, что сразу поймет, какие на самом деле отношения у Вадима с Кирой, когда увидит их вместе. Весь полет она сидела как на иголках, прокручивая в голове самые разные варианты событий. Стоя у ленты выдачи багажа, то и дело поглядывала в сторону зала прилета, а проходя через зеленый коридор, не могла унять бешеного сердцебиения. Как только Полина вышла из зоны прилета, Вадим, стоявший вместе с Кирой среди встречающих, тут же ринулся к ней.

— Я так скучал! — прошептал он и, не стесняясь окружающих, заключил Полину в объятия.— Я тоже, — на одном выдохе произнесла она и крепче прижалась к Вадиму, чувствуя, как сильно и часто бьется его сердце.

В это мгновение все прежние сомнения показались ей полной глупостью. «Он скучал. Он правда скучал», — подумала она и смахнула непрошеную слезинку. И тут рядом с ними появилась Кира.

— Я что-то не поняла... Это такая братско-сестринская нежность или тут что-то еще? — Она скрестила руки на груди и с подозрением уставилась на Полину.— Кира! — Полина отстранилась от Вадима и заключила в объятия подругу. — Я просто так соскучилась по дому и по вам!— Хорошо. Сделаю вид, что поверила. — Кира быстро прижала к себе Полину и тут же отступила. — Идем в машину, мы припарковались черт знает где.

Кира шла так быстро, что Полина и Вадим, кативший ее чемодан, еле поспевали. Парковка была сплошь заставлена машинами, и приходилось протискиваться между ними, как в лабиринте. Наконец они дошли до автомобиля. Полина узнала машину Виолетты и разглядела темный силуэт в салоне. Она содрогнулась, представив, что сейчас придется разыгрывать сцену встречи с «любимой» мачехой, и замерла, когда со стороны водительского места открылась дверь. Вот так кончилась ее недолгая свобода, она вернулась в свой прежний мир, сотканный из лицемерия и притворства, с вечным страхом перед приемными родителями. Но из машины выскочил молодой незнакомый парень в шоферской форме.

— Здравствуйте, Полина! — Он слегка кивнул ей и, заметив у Вадима чемодан, подлетел к нему. — Позвольте?— А это кто? — прошептала Полина, глазами указывая на незнакомца.— Руслан. Ваш новый водитель, — ответила Кира. — Когда я предложила встретить тебя в аэропорту, думала, что мы поедем с Вадом вдвоем, у него ведь есть машина. А он заявил, что не сядет за руль и поведет этот парнишка.— Ты имеешь что-то против? — усмехнулся Вадим. — Руслан отлично водит, в отличие от меня.— Ну конечно, как я могла забыть. У тебя же какой-то пунктик по поводу машин. Даже на обед в пиццерию пешком таскались, а это через два квартала— Вроде бы ты была не против прогуляться. — Вадим обогнул машину и, даже не взглянув на Киру, сел на переднее сиденье.— Садись, Поли, — раздраженно сказала Кира, сверля Вадима взглядом.

Руслан открыл девушкам дверцу, и они одна за другой юркнули в машину. Всю дорогу до дома Кира расспрашивала подругу об Англии, но и словом не обмолвилась о своих делах. Полина чувствовала между ней и Вадимом какое-то неприятное напряжение. Что-то случилось, но что? Впервые она радовалась чужой неприятности. Вадим предпочел ее, Полину, ничем не примечательную девушку, а не холеную опытную красавицу Киру.

Дорога показалась Полине изнурительно долгой, хотя пробок уже не было и машина неслась на всех парах. Машинально отвечая на нескончаемые Кирины вопросы, Полина мечтала лишь о том, как окажется дома наедине с Вадимом. Родители наверняка уже легли, а значит, у них будет возможность побыть вдвоем. Но, когда они подъехали к особняку, вспомнив о приличиях и втайне надеясь на отказ, Полина пригласила Киру на чай.

— Давай лучше отойдем на минутку. Может, прогуляемся по саду? — предложила та.— В такое время? Может, лучше в дом...— Нет. — Кира покосилась на Вадима, который забрал у Руслана Полинин чемодан и покатил его к дому. — Я хотела сказать тебе кое-что с глазу на глаз и лучше не у тебя дома.— Хорошо... — вздохнула Полина, чувствуя неприятную тяжесть в груди от предстоящего разговора.

Они сошли с подъездной дорожки и направились в сад. Основная уличная подсветка была отключена, и только неяркие светодиодные фонарики освещали землю вдоль вымощенной плиткой тропы. Подснежники и крокусы отцвели, а мать-и-мачеха закрыла на ночь свои бутоны. На невысокой молодой траве поблескивали капли росы. Несмотря на вечернюю, почти зимнюю прохладу, в воздухе пахло весной. Кира все никак не решалась заговорить, словно боясь разрушить безмятежность вечера, и Полина ее не торопила.

— Это по поводу Вадима, — наконец нарушила молчание Кира.— Что такое? — помрачнела Полина. Она с самого начала поняла, о чем заведет разговор подруга, и у нее не было никакого настроения его продолжать.— Он наркоман, Поли.— Что?!— Да! Да! Да! — Кира запустила пальцы в свои длинные волосы. — Сегодня я в этом убедилась.— С чего ты сделала такие выводы?! Кир, это какая-то нелепица!— Ох, Поли, какой же ты еще ребенок... Ты многого не понимаешь, а вот я вижу, — вздохнула Кира и, подхватив Полину под руку, повела вглубь сада. — Понимаешь, я давно подозревала, что с Вадом что-то нечисто. Когда я пришла на практику, сначала все было прекрасно. Твой отец, кстати, очень поощрял мое с Вадом общение. Мы ходили обедать, вместе разбирали документы, а вечером ехали домой. На метро! Представляешь, Поли? На метро!

Полина усмехнулась:— Нет, не представляю. Ты и метро...— Ай! Брось, Поли! Я о серьезном. Как только я заговорила с Вадом о нас... Ну ты понимаешь...— Не совсем, — протянула Полина.— Вад слишком нерешительный. Мы постоянно флиртовали, а дальше не заходило, поэтому я решила поговорить с ним откровенно, но он и слушать не стал. Знаешь... такое поведение — признак, что человек на чем-то сидит. Потом я стала расспрашивать его об Англии, и знаешь, в чем штука? Ни в какой Англии он не был. Так косячить о стране, в которой якобы жил, мог только тот, кто там никогда не был. И где тогда он пропадал столько лет? Лечился от зависимости, точно тебе говорю. Поэтому и за руль не садится. Боится, наверное. Ты присмотрись, у него наверняка руки дрожат.— Не говори ерунды! То, что тебе отказал парень, не делает из него наркомана! — рассердилась Полина. Она не узнавала себя — она, терпеливая и сдержанная, сейчас готова была ударить Киру.— Дело не в отказе, а во всем... Сегодня он вообще мне открыто нагрубил. При Руслане! Представляешь, заявил, да еще при водителе, что я на него вешаюсь и его это уже достало.— Прямо так и сказал?— Тогда я на него так разозлилась, что решила не разговаривать. Думала, пока он не в духе, к нему лучше не цепляться, а потом, когда отойдет, сам поймет, как накосячил, раз я его игнорю. И что? В аэропорту, едва тебя увидев, он весь расцвел. А как вы обнимались! Словно любовники, которые вечность не виделись, хотя ты сама говорила, что с Вадом почти не общаешься.— Да... я... ну это... тоже было для меня неожиданным, — промямлила Полина, чувствуя, как ее щеки заливает краска, но она взяла себя в руки и подняла взгляд на Киру. — Какая разница, как Вадим встретил меня? Это не делает его наркоманом.— Это неадекватное поведение, понимаешь? — Кира крепче сжала локоть Полины и пошла с ней в ногу. — Думаю, он что-то принял в машине. Я не заметила, потому что сидела сзади, а он рядом с Русланом. Но уверена, что по пути он ширнулся.— Брось! Как можно уколоться так, чтобы никто в машине этого не заметил?!— Он мог проглотить какие-нибудь таблетки... Думаю, ты должна поговорить с родителями. Если он снова взялся за старое, его надо отправить обратно на лечение.

Полина встала как вкопанная и дернула Киру за руку, вынуждая остановиться:

— Ты ведь сейчас не всерьез?

Внутри у нее все сжалось от страха. Пусть Кирины домыслы были полнейшей чушью, но, если они дойдут до Державиных, у Вадима возникнут огромные проблемы.

— О чем? — Кира изобразила непонимание и попыталась потянуть Полину дальше, но та вырвала руку и не двинулась с места.— Кира, Вадим не наркоман. Все, что ты тут наговорила, полная чушь! Скажи честно, тебя разозлил его отказ и ты хочешь так ему отомстить?— Поли, да как ты можешь?!— Прости, я не хочу тебя обидеть, но ведь ты не просто так завела этот разговор. Тебе хочется насолить Вадиму или еще хуже — от него избавиться?— Так вот, значит, как? Ты защищаешь его, а на меня всех собак вешаешь? Какая ты после этого подруга? — Кира демонстративно отвернулась, вытирая глаза.— Кир, — вздохнула Полина, — дело не в том, что я пытаюсь в чем-то тебя обвинить...— Да? Тогда все объясняется проще... Тебе самой нравится Вадим, да? — едко спросила Кира и взглянула на подругу совершенно сухими глазами.— Да, нравится. Нравится, потому что он хороший человек, он ладит с Кириллом, хорошо общается со мной. И он не наркоман.— А я твоя лучшая подруга, помнишь?! Что бы с тобой было, если бы не я?! Как бы ты прижилась в новой школе?! Да с тобой никто даже общаться не хотел!— Знаю, и очень тебе за это благодарна!— Но?..— Но не позволю тебе обвинять Вадима бог весть в чем на пустом месте.— Ясно. Я все поняла.

Кира развернулась и быстрым шагом направилась в сторону ворот, не оглядываясь. Сперва Полина просто стояла и смотрела ей вслед, будто оцепенев, но, когда подруга вышла на подъездную дорогу, бросилась за ней. Полина знала, что Кира в очередной раз пыталась ею манипулировать, и даже в том, что сейчас она бежала за ней, был Кирин расчет. Но Поли не могла оставить все так, как есть, даже не попытавшись сгладить острые углы их странной дружбы, появившиеся отнюдь не по ее вине.

— Кира! Куда ты?— Домой, — бросила Кира, не удостоив Полину даже беглым взглядом.— Подожди, давай попрошу Руслана тебя отвезти?

Полина огляделась. Хотя улица освещалась фонарями, казалось небезопасным молодой девушке разгуливать вот так в одиночестве. Во всяком случае, ей самой было бы не по себе за территорией особняка в такое время. Их район был престижным, но кто мог гарантировать, что чужак не забредет сюда под покровом ночи?

— Не надо мне твоей благотворительности. Обойдусь «Убером», — ответила Кира и уткнулась в телефон.

Она напоминала обиженного ребенка, и, взяв на себя роль взрослого, Полина попыталась уладить все миром:

— Я не хочу ссориться с тобой. Давай обо всем забудем, пожалуйста?— Нет, Поли. Я не намерена ничего забывать. Но нашей дружбе шанс дам, — всхлипнула Кира.— Да? — удивилась Полина, недоверчиво взглянув на нее.— Да, но тебе надо выбрать: наша дружба или твой новоявленный братец, — заявила подруга.— В каком смысле?— В прямом. Если тебе дорога наша дружба, ты поговоришь с родителями о моих подозрениях. Даже если я ошибаюсь, надо быть начеку. Так ты сделаешь доброе дело. Но если тебе плевать на меня и на два года, что мы с тобой дружили, то пожалуйста... Можешь закрывать глаза на очевидное и выгораживать Вадима.

Полине казалось, что мир вокруг закружился сердце гулко билось в груди, ладони вспотели, и всему виной был гнев. Все краски мира вмиг слились в черное и белое. И воплощением черноты стала Кира. Для Полины никакого выбора не было. Разве могла она не встать на сторону Вадима? Разве могла поддержать стремление Киры навредить еще одному, на этот раз дорогому ей человеку?

— Что молчишь, Поли? — вдруг ласково спросила Кира и опустила руки ей на плечи. — Так будет лучше, поверь.

Полина, собравшись с духом, подняла голову и твердо ответила:

— Я не стану клеветать на Вадима, и наша дружба тут ни при чем.— Нет, Поли, — отчеканила Кира. Ее глаза стали стеклянными, а в голосе не осталось и нотки прежней ласковости, — раз так, ни о какой дружбе и речи быть не может.— Это твой выбор. — Полина шагнула назад, и ей показалось, что между ними в этот миг выросла стена изо льда.— Дура. Скоро ты поймешь, что без меня никому не нужна.

Кира повернулась к ней спиной и уткнулась в смартфон, показывая, что разговор окончен. Такое было не впервые, и Полина понимала, что на самом деле Кира ждала, что она сдастся. Тогда подруга разыграет уязвленную гордость, но, так и быть, простит Полине ее слабость. На то, чтобы одуматься, у Поли было ровно шесть минут, пока ехало вызванное такси. Но минута шла за минутой, значок машинки приближался к указанной на карте точке, а Полина все так же стояла поодаль.

Ей жутко хотелось плакать. Несмотря ни на что, она любила Киру, и сейчас, теряя ее, отчетливо это понимала. И хотя она знала, что поступает правильно, на душе было так паршиво, что хотелось выть. Вдалеке на дороге показался яркий свет фар, и у Полины возникло странное, нехорошее предчувствие, что этот свет не несет ей ничего хорошего. Кира оторвала взгляд от телефона и помахала светящимся дисплеем водителю. Машина остановилась рядом с ней, и девушка села на переднее сиденье, хлопнув дверцей громче, чем следовало. Когда автомобиль тронулся, она бросила на Полину последний взгляд и вдруг улыбнулась.

Какое-то время Полина стояла у ворот, и только когда свет задних фар такси растворился в темноте, направилась к дому. Глупо было надеяться, что Кира одумается. Полина понимала, что только что стала для нее врагом, и боялась представить, что ждет ее в школе. Кира отлично умела травить неугодных ей людей. Скорее всего, с Полиной больше не заговорят одноклассники, отвернутся знакомые из параллели, а Алена... Полина отчаянно хотела верить, что она не перестанет с ней дружить, хотя догадывалась, что именно сейчас Кира звонит ей, чтобы запретить им общаться.

Погруженная в свои мысли, Полина не заметила, как дошла до дома. В особняке горел свет только на кухне, значит, родители не встали, чтобы ее встретить. Хотя бы это немного радовало. Она вошла через черный вход и, не разуваясь и не раздеваясь, направилась на кухню. За большим столом сидели Вадим и Руслан, и оба одновременно повернулись к Полине.

— Ты где пропадала? — спросил Вадим. — А Кира?— Она уехала. Вызвала «Убер», — снимая куртку, ответила Полина.Руслан резво поднялся со стула и подлетел к ней, чтобы помочь.— Спасибо.— Не за что, — улыбнулся он. — Я вам больше не нужен?— Нет. Спасибо. Ты можешь идти отдыхать. Мы и так тебя задержали.— Это моя работа. Тогда доброй ночи. — Руслан слегка кивнул Вадиму и, повесив Полинину куртку на локоть, вышел из кухни.

Оставшись наедине с Вадимом, Полина вдруг почувствовала неловкость. Столько времени она мечтала об этой минуте, и вот теперь совершенно растерялась. Она не знала, о чем говорить, ведь все успела рассказать в эсэмэсках, пока еще была в Корнуолле. Не знала, что делать — можно ли подойти к нему как к своему парню и поцеловать или следует ждать инициативы от него. Как школьница, опоздавшая на урок, Полина замерла на пороге кухни.

— Что случилось? — спросил Вадим.— Ничего. Все в порядке... — Полина натянуто улыбнулась и стала разуваться, чтобы не запачкать светлый мраморный пол уличной обувью. — Родители спят?— Отец уехал на поздний ужин с партнерами, приедет только к утру, а мама снова приняла на душу и уже спит. Так мне сказала Светлана. Кстати, она приготовила тебе ужин и оставила в холодильнике. Хотела дождаться тебя, но ты все не шла, а завтра ей рано вставать, чтобы готовить завтрак. Я ее отпустил.— Правильно. — Полина прошла к столу и села напротив Вадима.— Ты голодная? Разогреть тебе ужин?

Вся в своих мыслях, Полина молча наблюдала, как он достает из холодильника тарелку, завернутую в фольгу, и ставит ее в микроволновку. Только когда он запрограммировал разогрев и нажал кнопку «Старт», Полина вернулась на землю.

— Что ты делаешь?! — Она подбежала к микроволновке и распахнула дверцу. — В фольге же нельзя!— Да... Черт... Я что-то... — Вадим потер рукой наморщенный лоб и опустил голову. — Задумался я. Вот.— О чем же? — улыбнулась Полина, на этот раз по-настоящему. Она сняла фольгу с тарелки и поставила ее обратно в микроволновку.— О тебе, — честно признался Вадим. — Мне очень хочется тебя коснуться, но, кажется, ты будешь против. Если ты...— Нет, — прервала его Полина. — Я не буду против.

Вадим шагнул к ней и, опустив ладони ей на талию, притянул к себе. Полине показалось, что из ее легких разом исчез весь воздух, она прерывисто вдохнула, и в этот момент Вадим коснулся ее губ своими. На кухне стало жарко, несмотря на то, что Полина стояла в тоненьких носках на холодном мраморном полу. Она всем телом подалась вперед и крепко прижалась к Вадиму, отчаянно отвечая на его поцелуй.

Их прервал неприятный писк микроволновой печи. Ужин разогрелся, и Вадим принялся сервировать стол. Полина устроилась на высоком табурете и всей грудью вдохнула аппетитный аромат. Последний раз она ела в самолете, но разогретый полуфабрикат остался почти нетронутым. Только сейчас Полина поняла, как сильно проголодалась.

— А ты не хочешь? — подхватывая вилкой как можно больше риса, спросила Полина.— Нет. Я перекусил перед аэропортом. Кстати, я приготовил небольшой подарок к твоему возвращению.— Правда?— Да. Он в моей комнате. Доешь, я тебе его отдам.

Когда Полина расправилась с ужином, Вадим взял ее за руку и повел наверх. Проходя через гостиную и поднимаясь по лестнице, Полина чувствовала смесь радости и страха. С одной стороны, ей было так приятно чувствовать, как Вадим сжимает ее ладонь в своей, знать, что она по-настоящему его девушка. Но с другой — она небезосновательно боялась, что их заметят. Хотя весь дом спал, ее не покидало ощущение, что кто-то за ними наблюдает. Только оказавшись в комнате Вадима, она смогла вздохнуть спокойно.

— Сейчас. — Вадим отпустил Полинину руку, подошел к своей кровати и присел рядом с ней. Откинул длинный край покрывала и достал из-под кровати большую папку. — Иди сюда.

Полина послушно подошла и села на кровать рядом с Вадимом. Он расстегнул папку и достал из нее альбомный лист, на котором карандашом была нарисована Полина. Портрет был настолько точным, что передавал даже блеск ее глаз. Полина ахнула. Она аккуратно взяла лист за краешки, боясь коснуться карандаша и испортить рисунок.

— Кто это нарисовал? — Она даже не предполагала, что Вадим умеет рисовать, и, когда он смущенно улыбнулся, удивилась еще больше. — Ты?— Я с детства рисую. Если хочешь, покажу другие свои наброски.— Конечно, хочу! Но почему ты ничего об этом не говорил? И родители ни разу не упоминали, что у тебя такой талант.— Потому что я рисую тайно. Родители мне запрещают. Для отца рисование — не занятие. Ему кажется, что настоящий мужчина не может часами просиживать с карандашом в руках.— Подожди... Хочешь сказать, что Державины не разрешают тебе рисовать, когда это у тебя так замечательно выходит?!— Да. Страшно представить, что будет, если... Мне было одиннадцать, когда отец «отучил» меня рисовать. Тогда я неделю не мог подняться с постели.— Боже!.. — поразилась Полина. Глаза защипало от слез, она почувствовала невыносимую боль за маленького мальчика, который не просто выносил физические мучения, но и был вынужден отказаться от любимого дела. Полина помнила, как ее мама гордилась всем, что она делала. Поделки, вышивание, лепка из пластилина, рисунки гуашью — все это мама старательно поощряла, правда, Полина так и не обнаружила в себе таланта.А вот с Вадимом все было по-другому. Он мог бы стать настоящим художником.— Тебе нравится?— Очень.

Он взял из рук Полины портрет и отложил его в сторону. Едва коснувшись, поцеловал ее в щеку и обхватил за талию. Полина закрыла глаза и отвела назад голову, открывая шею, и Вадим стал целовать ее, медленно спускаясь к ключицам.

— Я не стану продолжать, если ты не хочешь, — прошептал он.— Хочу... — ответила Полина и в подтверждение своих слов потянула вверх его футболку.

Она коснулась пальцами его груди, повела рукой вниз до пупка и по дорожке из светлых волос к ремню на джинсах, но остановилась. Несмотря на свое желание, ей стало стыдно. Вадим отвел от себя ее руку, поднес к губам и поцеловал каждый палец. Чувствуя ее сомнения, он хотел отстраниться и отпустить Полину, но она сама откинулась на постель и потянула Вадима к себе.

— У меня это впервые, — прошептала она. — Мне немного страшно, но я уверена.— У меня тоже. Ты будешь первой.

Полина чуть нахмурилась, думая, что Вадим совершенно не понял того, что она хотела сказать. Ведь не могло же так случиться, что в двадцать один он все еще оставался девственником. Полина уже хотела заговорить, чтобы объяснить ему, но тут за дверью послышались шаги, и в следующую секунду она распахнулась.

                                                                                                ***

Порой гораздо легче быть откровенным, когда не нужно смотреть в глаза собеседника, переживать о появившимся на щеках румянце, чувствовать, как от волнения вспотели ладони. Но иногда чувства не нуждаются в словах. Его касания, ее дыхание, их поцелуи... Язык тела может сказать о любви гораздо больше. И будет слишком жестоко прервать такое признание.