Много лет назад она совершила страшную ошибку. Все эти годы ее пожирало чувство вины за тот выбор. Она искала спасения в алкоголе, легких наркотиках, бесконтрольном шоппинге, старалась с головой уйти в создание идеального образа светской львицы — не помогало ничего. Единственное, в чем она искала оправдание своему поступку, было осознание, что куда большая вина лежит на ее старшем сыне. Ненависть к собственному ребенку давала силы двигаться дальше, но чертова природа не позволила материнской любви исчезнуть бесследно. И если до этого вечера Виолетта судила себя за то, что все еще любит сына, то сейчас должна была принять, как чудовищно была не права...

— Я повторяю, это правда?!

Она была похожа на разъяренного дикого зверя. Полина никогда раньше не видела мачеху такой. И вроде бы следовало радоваться, что Виолетта наконец прозрела, но Полина чувствовала надвигающуюся беду...

— Уймись! — Виктор Викторович отмахнулся от жены и, показывая, что разговор окончен, развернулся к двери, но Виолетта схватила его за руку.

— Отвечай на вопрос! — прокричала она.

— Да! Слышишь?! Да! Твой выродок не толкал коляску с лестницы. Но это ничего не меняет, поняла?! — Державин вырвал руку из цепкой хватки жены, но не успел ступить и шага, как она накинулась на него с кулаками.

— Мерзавец! Гад! Как ты мог так с Вадимом?!

— Я сказал, прекрати! — Он оттолкнул от себя Виолетту — она отлетела на середину комнаты и упала. Подняться он ей не дал, стал один за другим наносить удары... Огромный, как медведь, он будто обезумел, и все же многолетняя выучка напомнила о себе: остервенело избивая Виолетту, Державин ухитрялся не задевать ее лица.

— Хватит! Ты убьешь ее! — Полина набросилась на отчима со спины, пытаясь остановить его, но Виктор Викторович избавился от нее легко, словно от надоедливой букашки. Она упала.

— Не лезь, девчонка, не то и тебе достанется!

Полина хотела подняться, но не смогла. Живот скрутило от острой боли. Она не удержалась и громко простонала, чем немного привела в чувство Виолетту. Та подняла голову и посмотрела на мужа.

— Виктор, не трогай ее, прошу! У нее могут разойтись швы, тогда Поли погибнет!

— Черт бы с ней! Но бить ее я не собираюсь. — Державин бросил на Полину полный пренебрежения взгляд. Казалось, ему противно от одного ее вида. — Ты должна благодарить мою жену. Это она уговорила меня перевести тебя в столицу. Я не хотел. Планировал забрать ребенка, а тебя оставить в той замызганной больничке. Там бы ты и дня не протянула. Видишь, я забочусь о своей семье. — Он оскалился.

Боль понемногу отступала, но Полина боялась пошевелиться. Как бы ей ни хотелось противостоять Державину, страх за свою жизнь взял верх. Все мы смелые, когда угроза далека, а вот столкнувшись с ней лицом к лицу, часто пасуем. Она закрыла глаза и заплакала, как напуганный ребенок, которым она все еще оставалась.

— Ей нужна помощь... Очень прошу тебя. Пожалуйста, — превозмогая боль, с трудом прошептала Виолетта.

— Ничего с ней не будет. И с тобой тоже. Только держите язык за зубами. Обе. Пора бы вам усвоить, здесь есть только мое слово. Оглянитесь! Вы видите хоть кого-нибудь?! Нет, потому что ни одна живая душа, живущая здесь, и носа не покажет из своей спальни, хотя вы обе своими криками разбудили весь дом. Полиция не приедет. Я дал вам хорошую жизнь, но вы не захотели следовать моим правилам, теперь мне придется заставить вас слушаться по-плохому. С этого момента ни только Полина, но и ты, дорогая, — Державин сверкнул глазами на Виолетту, — не выйдешь из этого дома. Никаких телефонов и интернета, никаких подруг и походов в спа. Будешь вести себя хорошо, отправлю Полину за границу, не трону твоего сына и сделаю тебя матерью Виолы. Посмеешь ослушаться — сделаешь меня вдовцом.

Как только за Державиным захлопнулась дверь спальни, Полина поднялась и, собрав все силы, поспешила к комнате Марины, но не успела постучать, медсестра сама вышла в коридор. Ничего не говоря, Полина кивнула в сторону открытой двери в новую детскую.

Виолетта так и лежала на полу. На первый взгляд Полине показалось, что мачеха потеряла сознание, но потом она расслышала ее тихие стоны.

— Господи! — охнула Марина.

— Тшш!.. — шикнула на нее Полина. — Державин не должен тебя увидеть. Помоги.

— Но ей нужен врач! — прошептала Марина.

— Ты же знаешь... Мы не можем! — Полина утерла слезы, сделала глубокий вдох, успокоилась и всем своим видом показала, что взяла себя в руки. Не хватало только, чтобы Марина жалела ее́, обделив вниманием Виолетту. Полине было дико страшно за мачеху: вдруг у той откроется внутреннее кровотечение? А если они сами не справятся? Они — Полина, Виолетта, Марина и Светлана — остались наедине с разъяренным монстром. Беззащитные женщины и большой ребенок Кирилл. Кто они против Державина?

— Я осмотрю ее, а потом попробуем уложить в кровать. Только... наверное, не к Виктору Викторовичу?

— Здесь ей тоже нельзя оставаться. Отведем в мою комнату.

— Уверена?

— Да.

Марина опустилась на колени рядом с Виолеттой, убрала с ее лица волосы и слабо улыбнулась, когда та повернула к ней голову.

— Поли, намочи полотенце холодной водой, — распорядилась медсестра, и Полина ринулась в ванную выполнять указание.

Когда она вернулась, Виолетта лежала на полу, шелковая блузка была расстегнута, а Марина склонилась рядом, внимательно обследуя ее живот. Полина боялась даже представить, что там... Не глядя, она протянула Марине влажное полотенце и тайком смахнула слезу.

— Мы должны отвести ее в твою комнату, — озабоченно сказала медсестра.

— Как она? Он так ее бил...

— Ее бы отвезти в больницу... — вздохнула Марина. — Но раз так, будем справляться сами. Я не могу сказать наверняка, но все не так плохо, как могло бы быть.

— А органы? Он бил по животу!

— Пока сказать не могу. Если есть разрыв, может возникнуть внутреннее кровотечение. Сейчас нужно уложить ее. Я дам обезболивающее и снотворное. Сон — самое лучшее...

— Я не хочу засыпать, — прервала Марину Виолетта. Она говорила с трудом, но в голосе слышалась железная решимость. — Мне нельзя спать. Я не имею права забыться...

— Виолетта, сейчас не время... — Полина опустилась рядом с ней и аккуратно положила ее руку на свое плечо. — Опирайся на меня. Вот так... Вставай.

Марина встала с другой стороны, и вместе они отвели Виолетту в Полинину комнату. Пока Марина ходила за лекарствами, Полина помогла мачехе раздеться и уложила ее в свою кровать. И только когда Виолетта стала дышать размеренно и ее стоны стали реже, Полина позволила себе почувствовать боль в низу живота. Обессиленная, она села в кресло и закрыла глаза, но опущенные веки не удержали слез...

— Можно мне тоже? — тихо спросила Полина, когда Марина стала ломать таблетку обезболивающего, чтобы Виолетте было легче ее проглотить.

— Поли! Милая, как ты? — Марина бросилась к ней, но та ободряюще кивнула. — Я так испугалась за Виолетту, что даже не подумала о тебе! Ты же должна себя беречь, не поднимать тяжести, а тащила на себе...

— Полина?! Тебе плохо?! — встревоженно спросила Виолетта и попыталась подняться, но Марина подоспела и уложила ее обратно.

— Вам нельзя вставать. Лежите. Я помогу Поли...

— Все в порядке. Я выпью таблетку, отдохну и все пройдет, — слабо улыбнулась Полина. — Мне то уж точно лучше, чем тебе...

Марина обработала раны Виолетты и попыталась настоять, чтобы Поли ушла в ее комнату и спала на кровати, но та не захотела оставлять мачеху одну. Несмотря на все, что между ними было, сейчас Полина хотела всеми силами поддержать Виолетту. И это была не просто жалость, она чувствовала нечто другое. Они обе жертвы Державина, две покалеченные судьбы, матери с разбитыми по его вине сердцами.

— Он никогда меня не простит... — прошептала Виолетта и громко всхлипнула. — Как я могу вымолить прощение у сына?! Как?!

— Ты любишь Вадима? — Полина со всеми предосторожностями встала с кресла и подошла к Виолетте.

— Да... конечно, люблю... Он — мой ребенок, несмотря ни на что! Раньше я считала, что не имею права его любить, пыталась убедить себя, что мой сын — чудовище, а он... Вадим так тянулся ко мне. Я видела, какой он несчастный. Моя мама... она никогда не верила, что Вадим это сделал... Мамочка... как мне тебя не хватает!

Виолетта рыдала навзрыд, комкала руками простыню, а в моменты, когда вроде бы успокаивалась, неожиданно широко раскрывала глаза и начинала ловить ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу. Полина вытирала слезы мачехи, гладила ее по голове, убеждала, что с Вадимом еще не все потеряно, что он сумеет простить мать... И только когда в очередной раз почувствовала боль и, поморщившись, положила руку на живот, Виолетта словно очнулась.

— Поли! Прости! Прости меня... Я должна думать о тебе, а вышло наоборот. Я не заслуживаю твоей заботы! Ты ведь меня ненавидишь, а сама сидишь рядом и стараешься успокоить...

— Нет у меня к тебе никакой ненависти... — устало вздохнула Полина и медленно села на пол у кровати, опустив голову на край постели. — Я правда за тебя боюсь и хочу, чтобы ты поправилась. Ты нужна Вадиму... и мне... и нашей дочери.

Три дня Виолетта была на грани жизни и смерти. За первую ночь она не сомкнула глаз, обезболивающее лишь немного притупило боль, а под утро у нее начался жар. Полина не отходила от мачехи ни на шаг, но чувствовала, что без врача Виолетта может не выкарабкаться. Услышав шум в спальне Державина, она набралась мужества и пошла к нему просить помощи.

Конечно, Полинины просьбы остались без ответа, Виктор Викторович заявил, что его супруга сильная и поправится сама, а если нет, на то воля судьбы.

— Мало ли что могло случиться при родах Виолы... Ви уже не девочка. Так и объявим прессе.

И вот тогда Полине стало по-настоящему страшно. Прежний животный ужас перед отчимом уступил место жестокому осознанию, что их с Виолеттой жизни для него — ничто. Гибель от рук Державина для окружающих предстанет несчастным случаем. Они с мачехой — всего лишь пешки в его игре...

Виолетта уснула лишь к обеду, дав Полине передохнуть от изнурительного бдения у ее кровати. Убедившись, что мачеха спит, Полина спустилась в сад к брату, по которому уже успела соскучиться. Без слов, одними взглядами договорившись ничего не рассказывать Кириллу, они с Мариной пытались вести себя как обычно, но сообразительный мальчишка понял, от него утаиваюсь что-то плохое. Он сразу заявил, что Поли слишком грустная, Марина совсем не улыбается, а потом, словно почувствовав страдания Виолетты, захныкал и попросился к ней.

Полина знала, что Кирилл никогда раньше не чувствовал привязанности к мачехе. Она и подумать не могла, что брат будет скучать по ней, и от его искренних слез ощутила обиду за их родную маму. Но все же она чувствовала и благодарность за то, что мачеха все-таки сумела найти подход к Кириллу, когда Полине пришлось его оставить.

К вечеру у Виолетты вновь поднялся жар. До рассвета и весь следующий день она была в полубреду, и лишь на третью ночь температура спала. И даже теперь Полина ее не оставила, хотя ей самой приходилось спать на найденном в кладовке матрасе, брошенном на пол у кровати.

Слушая мерное дыхание Виолетты, Полина думала о судьбе этой женщины. Как оказалось, она ее совершенно не знала. Годы под одной крышей не сумели их сблизить, обе играли свои роли в театре Державина, а после очередного спектакля расходились по гримеркам. Должно было произойти страшное, чтобы они смогли увидеть друг в друге пусть не подруг, но союзниц... И все же, даже приняв Виолетту, Полина не смирилась с мыслью, что она может стать матерью ее дочери. Чтобы ни случилось дальше, как бы ни повернулась жизнь, Полина намеревалась бороться за свою девочку до последнего...

Крепкий сон пошел Виолетте на пользу. Утром она выглядела куда лучше, чем накануне, на щеках проступил легкий румянец. Марина все еще настаивала на постельном режиме, но Виолетта захотела принять душ.

— Тебе не стоит... В туалет я отведу, но душ — это опасно! — возразила Полина.

— Я три дня не мылась, Поли! От меня воняет! — поморщилась Виолетта.

— Не говори глупостей, я же вчера протерла тебя и помогла переодеться...

Накануне Полина принесла в комнату таз с теплой водой и осторожно омыла Виолетту. Она никогда раньше не ухаживала за взрослым человеком и не подумала бы, что будет это делать для мачехи.

— Боже мой... — Виолетта закрыла лицо руками и громко всхлипнула. — Я не заслужила всего этого. Ты должна была меня бросить там, на полу!

— Не надо, Виолетта, пожалуйста! — Полина подсела к ней и хотела обнять, но испугалась, что может причинить боль.

— Я — дрянь, Поли! Ты даже не представляешь, насколько я дрянь! Вадим никогда больше со мной не заговорит, и правильно! Мой сынок... Он столько выстрадал из-за меня! На самом деле я ненавидела не его, а себя, только не могла это признать и вымещала злость на Вадике. Полина! Как мне вымолить его прощение?!

— Я правда не знаю. — Полина потупила взгляд, не в силах смотреть Виолетте в глаза. — Даже если бы Вадим захотел с тобой поговорить, это невозможно, потому что Державин не позволит. Мы все трое для него опасны, и он не даст нам объединиться. Меня отправит за границу, тебя будет держать дома, а Вадима — на работе, у себя на виду. Пока у твоего мужа такая власть, он не даст вам с Вадимом помириться.

— Ты права... Этот монстр... Господи, только бы он не навредил Вадиму! Только бы ничего не сделал!

— Виолетта, — Полина перевела дыхание, — ты позволишь мне увидеть дочь? Я не могу без нее... Каждую минуту думаю о своей малышке.

— Девочка... она чудесная. Я видела ее в боксе, через два стекла, но мне показалось, что она похожа на тебя, такая же красивая и сильная. Обещаю, что не дам ее в обиду. Я буду о ней заботиться, ведь она моя родная. Но не знаю, сможешь ли ты ее увидеть. Ты заперта здесь, пока она в больнице, а когда ее выпишут, тебя, скорее всего, тут не будет. Ты же сама это понимаешь. Да и потом, боль от расставания станет только сильнее, мы же тебе говорили. Вот потом, когда все станет спокойнее и Виктор поймет, что мы для него не опасны, я обязательно что-нибудь придумаю.

— Хорошо, что она родилась здоровенькой, — грустно улыбнулась Полина, стараясь отвлечься на что-то хорошее от мыслей о разлуке с ребенком. — Когда врач сказал, что у нее нет никаких отклонений, у меня словно гора с плеч упала. Я никому об этом не говорила, даже Вадиму, но мне было страшно, что она унаследует Кирюшину болезнь.

— Ты зря переживала, у него же не наследственное.

— С чего ты это взяла? Он родился таким из-за генетического заболевания. Какое-то непринятие генов или как-то так... не помню. Но из-за этого во время маминой беременности в Кирюшин мозг не поступало нужное количество кислорода, отчего пошли проблемы с развитием. — Полина совсем не удивилась, что Виолетта ничего не знала о своем приемном сыне, ведь раньше она не интересовалась ни Кириллом, ни ею.

— Кто тебе это рассказал? — помрачнела мачеха.

— Родители. Мы же все детство водили Кирюшу по врачам...

— Уйди, пожалуйста, — вдруг сказала она и отвернулась.

— Что? — Полина решила, что ослышалась, но ничего подобного. Виолетта махнула на дверь, словно приказывала выйти какой-нибудь служанке. — Хорошо. Я буду у Кирилла, если тебе что-нибудь понадобится...

— Ничего. Я вернусь в свою спальню и распоряжусь, чтобы здесь за мной убрали.

— Как вернешься в свою спальню?! К Державину?! После всего, что он сделал?!

— Я вернусь в комнату, а не к мужу. В любом случае рано или поздно придется это сделать. Лучше сейчас.

— Я не понимаю... как ты можешь?! А Вадим?

Полина так старалась быть сильной в последние дни, но сейчас стало невмоготу. Она разрыдалась прямо при Виолетте, и когда та все-таки протянула к ней бледную, покрытую синяками руку, отвернулась и выбежала из комнаты. Ей хотелось найти укромный уголок, куда можно было бы забиться и выплакать всю боль, терзающую ее сердце, но в огромном особняке оказалось сложно укрыться. Полина сбежала по лестнице и хотела выйти в сад, но в дверях столкнулась с Державиным. Испугавшись его грозного вида, она попятилась. Виктор Викторович был не один, следом вошел Игорь, и это явно спасло ее от гнева отчима.

— Видишь, Игорь, какая у меня эмоциональная дочь? Вся в слезах. Еще не уехала, а уже тоскует по семье. — Державин многозначительно посмотрел на падчерицу, давая понять, чтобы играла по его правилам.

Она исподлобья взглянула на Игоря, и — то ли ей показалось, то ли действительно — он ей подмигнул.

— Да, — ответила Полина и покосилась на тот самый цветочный горшок, под которым раньше находила записки от Игоря. — Отец прав.

— Ничего... Через пару недель ты о нас и не вспомнишь, — отмахнулся Виктор Викторович. — Игорь, идем в кабинет. Светлана подаст нам обед туда.

Полина не могла дождаться, когда Державин с Игорем уедут. И хотя абсолютной уверенности у нее не было, она все же надеялась, что найдет записку в тайнике, и оказалась права. Как только машина отчима отъехала от дома, она бросилась к цветку и, отодвинув тяжелый горшок, увидела сложенный клочок бумаги. Одному Богу было известно, как Игорю удавалось оставлять записки, когда совсем рядом был босс...

«ЗАВТРА В 12 В САДУ»

Полина прочитала это несколько раз. Игорь назначал ей встречу, но как он планировал с ней встретиться? Где именно в саду его ждать? А если их увидят — дома же слуги и Виолетта? Марина и Светлана точно не проболтаются, но насчет мачехи она уже не была уверена... Больше никаких указаний Игорь не оставил. Полина порвала записку на мелкие кусочки и спустила в унитаз, а потом отправилась к Кириллу, желая почувствовать, что в этом доме есть те, кто действительно ее любит.

До вечера Полина была с братом, играла с ним, читала любимые книги, рассматривала старые фотографии, но ее мысли то и дело куда-то уносились. Она твердо решила прямо сказать Игорю, что готова на все ради свободы. О чем бы он ни попросил, она это сделает. Другого шанса не представится. А еще Полина переживала за мачеху... Виолетта заперлась в спальне и ни разу за весь день не вышла, от еды отказывалась и не позволяла Светлане даже подать чай. Но куда больше голодания Полина боялась встречи мачехи с мужем. Все три дня Державин не видел Виолетту, не заходил ее проведать и даже не справился о самочувствии. Днем он не поднимался в спальню, поэтому по возвращении его ждал сюрприз.

Виктор Викторович задерживался, как обычно в последнее время. Уложив Кирилла, Полина уселась на подоконник в своей комнате и стала дожидаться отчима. Он вернулся далеко за полночь и сразу же направился к себе в спальню. Как только дверь за ним захлопнулась, Полина вышла в коридор на случай, если Виолетте понадобится помощь. Она без единого звука подошла к их спальне и приложила ухо к двери, но услышала только приглушенные голоса. Никакого намека на ссору или выяснение отношений.

«Помирились», — с досадой подумала она и не спеша направилась к себе.

На следующий день до полудня время тянулось с черепашьей скоростью. У Кирилла были занятия с физиотерапевтом в городе, поэтому они с Мариной уехали сразу после завтрака, Светлана отправилась с Русланом за продуктами, а Виолетта так и сидела, запершись, в спальне. Особняк пустовал, и только молчаливые охранники изредка появлялись в саду, проверяя территорию раз в час — очередное нововведение Державина. Видимо, он боялся, что Полина что-нибудь устроит в доме. Странно, что Игорь об этом не подумал, ведь он наверняка знал об усилении охраны.

Полина вышла в сад без четверти двенадцать, на случай если Игорь приедет раньше. Погода была замечательная. Яркое солнце окутывало землю своим теплом, где-то щебетали птицы, в воздухе разносились ароматы весны. Не зная, куда лучше пойти, чтобы не разминуться с Игорем, Полина устроилась с книгой на нагретой мраморной скамейке у подъездной дороги. Так можно было видеть и главный вход, и часть заднего двора, и большие настенные часы на восточной стороне особняка.

Длинная минутная стрелка медленно ползла по циферблату, приближаясь к заветным цифрам, и, когда она встретилась со своей сестрой на двенадцати, послышался хруст гравия под колесами автомобиля. Полина встала со скамейки и испуганно огляделась — вдруг кто-то это заметил и догадался, что она ждет визитера? Никого поблизости не было, только черный внедорожник, за рулем которого восседал Игорь, остановился у главного входа. Игорь махнул Полине.

— Привет! Твой отец послал меня за документами. Они в кабинете! — крикнул он.

— Хорошо... Мне сходить с вами? Помочь поискать? — оживилась Полина.

— Нет. Я справлюсь. Присмотри за машиной. — Игорь открыл дверь и резво выскочил из внедорожника.

Полина проводила гостя непонимающим взглядом. Он действительно вошел в дом и ни разу не обернулся, словно действительно приехал только за документами. Она повернулась к машине, вдруг он оставил послание там, и сразу все поняла. Вадима почти не было видно из-за тонированных задних стекол, и он выглянул всего на мгновение.

— Меня не должны заметить, не подходи очень близко, — прошептал он. — Как ты, Поли?

— Мне так много нужно тебе сказать, — тихо сказала Полина. Ее сердце готово было вырваться из груди, дыхание перехватило, а руки задрожали, и она чуть не выронила книгу. Даже после всего, что между ними было, она волновалась так, будто пришла на первое свидание. Ей хотелось дотянуться до Вадима, взять его за руку, опустить голову ему на плечо и поделиться всем, что произошло за эти дни.

— Я видел нашу дочь!

Одна-единственная фраза заставила Полину позабыть обо всем на свете.

— Что?! — Она почти склонилась к машине, но опомнилась и сделала вид, что поправляет подол юбки. — Как она?! Наша Арина...

— Очень красивая... и такая маленькая. — Вадим запнулся, и Полине почудилось, что он с трудом сдерживается, чтобы не заплакать. — Мне так хочется взять ее на руки. А еще уверен, она сладко пахнет... Как земляника. У нее даже волосики есть.

— Как тебе это удалось?! Тебя пустили в больницу?!

— Игорь помог. Поли, он не тот, за кого себя выдает. Послушай, Игорь может нам помочь.

— Как?! Я согласна на все, Вадим!

— Он сам расскажет. Иди в кабинет к отцу. Там вы поговорите.

— А ты? Я не хочу уходить от тебя, я ведь даже не успела рассказать тебе о Виолетте...

— Нас не должны заметить, — прервал ее Вадим. — Иди в дом. Когда все кончится, у нас будет время.

Полина закрыла дверь машины и направилась в кабинет отчима. «Не оглядываться, не выдать Вадима», — как мантру повторяла она про себя, но дико хотела вернуться и еще расспросить его о дочери. Хотя бы один из них сумел оказаться рядом с Ариной. Там, в одиноком больничном боксе, малышке нужна была родительская любовь, которую они так хотели, но не могли ей подарить. Именно в этот момент Полина познала то, о чем читала в книгах, — она почувствовала свою дочь, материнское сердце не обманывало, оно кричало, как сильно девочке нужны мама и папа. Ради нее Полина могла заключить сделку не только с Игорем, но и с самим дьяволом.

Зайдя в кабинет, она сразу заметила беспорядок на столе Державина. Игорь сидел в кресле, внимательно изучая какие-то бумаги, но Полина была готова биться об заклад, что еще минуту назад он рылся в документах Виктора Викторовича.

— Нашел, что искал?

— Нет, и не надеялся, но попытаться стоило.

— Ты нам поможешь? Это правда?

— Да. Если вы поможете мне.

— Как?!

— Сядь. — Игорь указал Полине на диван, поднялся с кресла и сам подошел ближе. — У Державина большие проблемы. Убирая прошлого мэра, он действовал исключительно по своей инициативе, возможно, сговорившись с этим молокососом Ярославом, но он не посоветовался с важными людьми, которые долгие годы крышевали Виктора Викторовича. Такой поступок поставил их под удар, а заодно дал понять, что Державин опасен. Я давно им занимаюсь, но раньше всегда находились те, кто перекрывал нам все ходы. Теперь он лишился своей влиятельной поддержки, а некоторые высокопоставленные лица всячески содействуют моему расследованию. Сейчас есть реальный шанс прижать Державина.

— Подожди-подожди... Кто ты? Почему ты хочешь его прижать? Вадим сказал, ты не тот, за кого мы тебя принимаем.

— ОСН «Гром». Слышала о таком? Специальное подразделение ГУНК МВД.

— ГУНК? «Гром»? Не знаю...

— Главное управление по контролю за оборотом наркотиков МВД России. — Игорь закатил глаза, словно рассказывал самые элементарные вещи. — Я вхожу с спецподразделение, обеспечивающее силовую поддержку.

— И ты можешь привлечь Державина... за наркотики?

— Привлечь за наркотики? — усмехнулся Игорь. — Я и забыл, что ты еще ребенок. Привлечь за наркотики...

— Ну извини, если не так выразилась, — обиженно пробормотала Полина.

— Державин погряз в этом с головой. Основное финансирование его политической деятельности — наркооборот. Он не занимается этим лично, но крышует самых настоящих наркобаронов. Став мэром, он сумел изменить расстановку сил на этом рынке, и теперь самый главный его спонсор — Ярослав. Нам нужно все, что будет относиться к движению денег: переводы, вклады, снятия... Все! Мы сумели получить доступ к его системе, но, чтобы в нее войти нужен ключ-флэшка.

— А как же папка и разговоры о том, что Державин все хранит в бумажном виде?

— Хранит, но не все. Папка нам нужна, но куда важнее флэшка. Полагаю, она спрятана там же, где и папка.

— Но почему ты так уверен?

— Я не уверен, но мы обыскали все, что могли, остался дом. Державин чувствует что-то неладное, поэтому усилил охрану, ты заметила?

— Да.

— Видишь, нервничает... Знает, сука, что недолго ему осталось.

— Но как я помогу? Мы с Вадимом обыскали весь дом, но так ничего и не нашли!

— Значит, обыщи снова! Нам нужны такие доказательства, чтобы Державин не смог оправдаться. Думаю, ты понимаешь, что если он сумеет выиграть суд, то уничтожит и тебя, и Вадима, а ваша дочь отправится в детдом! Этот человек не играет в игры. Мать Алены пыталась встать у него на пути и чем это кончилось?

— Татьяна Алексеевна?! Я подозревала... Бедная Алена!

— Кстати, о ней... — Игорь замялся.

— Что с ней?! Я очень переживаю за нее! Игорь, у вас же... что-то было? Где она?! — Полина даже не заметила, как схватила Игоря за руку, но опомнилась и отпустила.

— Алена пропала почти сразу после вашего побега, — сказал он. — Никто не знает, где она.

— Это Ярослав! — Полина вскочила, но согнулась от боли. В последние пару дней она чувствовала себя хорошо, но сейчас то ли от переживаний, то ли от резкого движения заболел живот.

— Полина?.. — забеспокоился Игорь.

— Все нормально. — Она пришла в себя. — Со мной все нормально, но Алена... Почему ты ничего не сделала?!

— Иногда люди сами решают свою судьбу. Не все зависело от меня.

— Но ты бы мог...

— Нет. Помочь Алене я не мог, но могу помочь вам с Вадимом, — отрезвляюще строго проговорил Игорь. — Если хочешь вернуть себе ребенка, найди папку и ключ-флэшку. Послезавтра я приду на обед, можешь оставить мне послание в нашем месте. Ты меня поняла?

— Да...

— А теперь мне пора. И так задержался.

— Я провожу, — предложила Полина.

— Не надо. Гостеприимство с твоей стороны будет выглядеть слишком подозрительно.

Когда Игорь ушел, Полина выглянула в окно. Она хотела хотя бы проводить взглядом машину, если не могла увидеть Вадима... Внедорожник медленно покатился по гравийной дорожке и вскоре скрылся за воротами. Полина еще долго не могла отойти от окна... Глядя на то, как от сильного ветра гнутся стройные осины в саду, она пыталась осознать, что, возможно, никогда больше не увидит Алену. Она обвинила Игоря, но ведь сама была виновата не меньше. Сбежав, она оставила подругу в полной власти Ярослава и даже не попыталась ее выручить.

— Полина! — Дверь в кабинет распахнулась, на пороге стояла Виолетта. Она была все в той же ночной сорочке, что и днем ранее. Некогда шелковистые блестящие волосы окончательно спутались, лицо осунулось, круги под глазами делали ее похожей на мертвеца, а синяки на руках стали казаться ярче.

— Что ты хочешь? — холодно спросила Полина.

— Кто приезжал? Я слышала машину... Виктор?

— Нет. Это был Игорь. Твой любимый муж забыл дома какие-то документы и прислал его за ними, — отчеканила Полина и вновь повернулась к окну.

— М-м-м... ясно...

— Тебя интересовало только это? Если так, то я пошла. — Полина не могла вытерпеть присутствия мачехи, ее виноватого голоса и потухшего взгляда. Разве она не выбрала Державина, вернувшись в супружескую спальню? Чего теперь хочет? Полина развернулась и направилась к двери, но Виолетта преградила ей выход. — Дай пройти.

— Подожди... — Виолетта шагнула Полине навстречу и закрыла за собой дверь. — Я пришла к тебе. Мне нужно с тобой поговорить...

— Не о чем нам говорить! — вскипела Полина. — Ты замужем за монстром и теперь это знаешь! Как ты могла думать о том, чтобы вымолить у Вадима прощение, а после вернуться к Державину?!

— Подожди! — Виолетта поймала Полинину руку. — Я не собираюсь больше быть женой Виктора.

— Хочешь развестись? — опешила Полина.

— Нет... Развестись мы не сможем, но я решила. Я смогу освободить вас с Вадимом от этого человека. И вы вернете себе дочь. Только пообещай, что Кирюшу не оставите. Он не сможет один...

— О чем ты? Виолетта, что ты задумала?

— Я убью своего мужа. Этой ночью.

Много лет назад она совершила страшную ошибку. Все эти годы ее пожирало чувство вины за тот выбор. Она искала спасение в алкоголе, легких наркотиках, бесконтрольном шоппинге, старалась с головой уйти в создание идеального образа светской львицы — не помогало ничего. Но теперь Виолетта знала, как искупить свою вину, и пусть это будет последним, что она сделает!