У каждого бывают моменты, когда он готов поверить, что жизнь — лишь чья-то игра, а люди в ней — пешки. Сегодня у тебя есть пресловутая стабильность, и кажется, что ее ничто не пошатнет, и вдруг все вокруг рушится и ты остаешься у разбитого корыта. Но если у тебя есть силы, ты поднимешься и пойдешь дальше, не позволяя неудачам и бедам сломить тебя, ведь всегда есть выход, нужно только как следует его поискать.

Полина брела по городу, жизнь в котором, как всегда, кипела и била через край... Прохожие спешили по своим делам: их планы на день были давно расписаны, время — жестко ограничено, мысли — подчинены собственным проблемам. Остальной мир был прежним, в то время как мир Полины некоторое время назад рухнул, но сегодня возродился вновь. Она не знала, какой будет ее новая жизнь, не представляла, как сможет растить ребенка, сама будучи подростком, даже в Вадиме стала сомневаться, но единственное, в чем точно была уверена, — что поступила правильно. Теперь ее заботой было во что бы то ни стало спасти своего ребенка и в первую очередь от Державиных.

Сознавая, что сама никогда не справится с родителями, Полина решила просить помощи, и во всем мире был один-единственный человек, кто бы мог ее понять... И пусть сейчас между ними разверзлась пропасть, услышав правду, Алена не отвернется — в этом Полина не сомневалась. Не давая подруге шанса отказаться, Полина сбросила ей СМС о том, что она уже рядом и непременно зайдет поговорить о чем-то очень важном.

Алена долго не открывала. Полина уже было решила, что ее не впустят, и даже хотела уйти, ведь на сообщение Алена не ответила, хотя прочитала его, но услышала тяжелые шаги. Так не могла ходить молодая девушка! И каково же было удивление Полины, когда на пороге она увидела укутанную в одеяло Алену с растекшейся косметикой на бледном лице и нечесаными волосами.

— Ты заболела? — предположила Полина.

— Я?.. Нет... Просто голова тяжелая... немного перебрала, — оперевшись плечом о дверь, простонала Алена.

— Сейчас? Днем?

— Ох, Поли... Если явилась нотации читать — вали, а?

— Нет, я не за этим, — твердо ответила Полина, решив оставить без внимания грубость подруги. — Можно войти?

— Ну заходи, раз пришла. — Алена отошла от двери, впуская Полину, и, не дожидаясь, пока та разуется, поплелась в комнату, волоча за собой по полу спавшее одеяло.

Полина ошарашено смотрела ей вслед и с тяжелым сердцем сознавала, что Алена соврала. Никакого даже слабого запаха алкоголя не чувствовалось.

— Это ведь наркотики! — с трудом сдерживая то ли злость, то ли обиду, крикнула Полина, нагоняя Алену на пороге ее комнаты.

— Как ты могла такое подумать? — Алена хотела было возмутиться, но притихла, увидев Полинино лицо.

— Что ты приняла?!

— Таблетки, — виновато проговорила Алена и отвернулась. Она отбросила одеяло в сторону, а сама обессилено рухнула на кровать, спрятав лицо в подушку. — Не надо меня осуждать. Я не часто, и это помогает.

— Вот так... Какая же я дура, — безуспешно пытаясь не расплакаться, прошептала Полина. Она села на постель рядом с Аленой и взяла ее за руку. — Я не осуждаю, потому что сама виновата. У меня не получилось тебя поддержать, и вот...

— Поли... Ты что?! — Алена повернулась и взволнованно посмотрела на нее.

— Я должна была заметить раньше, не оставлять тебя наедине с этим вот всем...

— Ты тут ни при чем! — возразила Алена и вдруг стала собой прежней. — Ты же хотела быть рядом, но я не могла... Черт возьми! Я же сама тебя отталкивала! Думаешь, я не видела? Но мне так не хотелось тебя впутывать во все это дерьмо...

— Ярослав в курсе? Он тоже принимает? — строго спросила Полина.

— Нет! Конечно, он не принимает! И он... он любит меня!

— Любит и позволяет есть эту дрянь?!

— Поли, ты ошибаешься. Он не позволял, Яр против.

— Аленка, ты понимаешь, как это опасно?

— Мне так плохо... Мне дико хотелось забыться, а это помогает! Я будто переношусь в другой мир... Все кажется таким незначительным, и так хорошо... — мечтательно протянула Алена, но осеклась. — Знаю, ты не поймешь, и, наверное, правильно, но это помогает.

— Милая, это неправда. Наркотики — всего лишь иллюзия. На самом деле они могут разрушить твою жизнь! Подумай о себе, подумай о тех, кто тебя любит!

— О ком? О тебе и Яре? Больше же никого не осталось... Мамы нет, а отцу я не нужна.

— Да, хотя бы обо мне! Ты даже представить не можешь, как нужна мне!

— Полинка! — сквозь навернувшиеся слезы улыбнулась Алена и крепко обняла ее. — Ты еще совсем девочка, это так здорово. Незачем тебе забивать голову моими проблемами... Но я знаю... чувствую, как ты переживаешь.

— Алена, я давно уже не девочка... Проблемы у меня совсем не детские, и кажется, только ты можешь мне помочь, — выпутываясь из объятий подруги и отирая рукавом рубашки мокрые щеки, сказала Полина.

— Что у тебя случилось? — нахмурилась Алена.

— Я скажу, но сначала пообещай, что не увязнешь в этой дряни. Ален, я очень прошу тебя, не принимай больше.

— Поли... — начала Алена, но Полина решительно перебила ее:

— Нет, пообещай! Это важно! Я же это не просто так!

— Хорошо. Обещаю, — сдалась Алена.

— И... если вдруг сорвешься, хотя бы не пробуй ничего сильнее. Ты же не пробовала? — аккуратно поинтересовалась Полина, боясь услышать правдивый ответ.

— Нет... Только травка, таблетки... порошок. Но я не колюсь! Честно! — Алена скрестила пальцы и поцеловала их в подтверждении клятвы. — А теперь рассказывай, что у тебя стряслось. В чем тебе нужна помощь?

Глядя на подругу, Полина понимала, что Алена ожидает услышать нечто совершенно незначительное... Может, она думала, что дело в Державиных или в брате, а тут...

— Я беременна, — выложила Полина.

— Что?! — Алена будто протрезвела.

— У меня будет ребенок. — В подтверждение своих слов Полина даже положила ладонь на живот. — Пока еще незаметно, но скоро я не смогу это скрывать... Державины этого не допустят, поэтому я решила бежать, и мне нужна твоя помощь.

— Но... как? От кого?.. О боже! — с ужасом в голосе воскликнула Алена и схватила Полину за руку. — Это Державин?! Этот мерзавец тебя...

— Нет! — возразила Полина, не дав подруге договорить. — Конечно, это не отчим.

— Тогда... — облегченно выдохнув, Алена прочистила горло и чуть тише спросила: — кто отец?

— Вадим.

— Вадим?! Сводный брат?

— Мы вместе уже несколько месяцев... Я люблю его, Ален. А он любит меня. Мы думали, что дождемся, когда я не буду зависеть от Державиных, тогда сможем быть вместе открыто... — Полина помолчала и смущенно добавила: — Мы всегда старались быть осторожными, но тут случилось...

— Господи... Поли... В твоей жизни такое происходило, а я даже не замечала! Я была уверена, что ты еще ребенок. У меня в голове не укладывается, что ты уже спишь с парнем! Но как?! Когда вы с ним сошлись? Ты говоришь, несколько месяцев назад...

Полина рассказала Алене обо всем с самого начала... Об их с Вадимом разговоре холодным вечером в машине, о первом поцелуе, первой ночи... О планах на будущее, мечтах, надеждах. Наконец она могла выговориться, ничего не утаивая. Полина призналась в своих сомнениях, рассказала и о Кире с ее «помощью», и даже о том, как сбежала из клиники...

— Даже Кира догадалась, а я... — простонала Алена. — Но, Поли, ты уверена, что поступила правильно? Рожать сейчас — не лучшее решение. И потом, как же учеба? А твое будущее?

— Знаю... Но я не могу иначе. Аленка, я видела своего ребенка! Это пока всего лишь пятнышко на экране, но это мой малыш, и он частичка Вадима. Я не могу отказаться от него.

— И что ты будешь делать? Тебе нужно сказать Вадиму...

— Я решила бежать... Единственное, что меня держало у Державиных, — Кирилл, но мне придется его оставить. Я уже подумала, что поговорю с Мариной. Она любит брата и всегда на нашей стороне. Знаю, что она его не оставит ни за что. И конечно, все расскажу Вадиму, а дальше... — Полина вздохнула. — Но сейчас мне нужна твоя помощь. Если честно, я не представляю, как все это устроить.

— У меня есть некоторые сбережения. Точнее, наследство мамы. На первое время вам хватит. И... думаю, смогу помочь с билетами.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. И еще... — Алена вскочила с кровати и, пошатнувшись, чуть не упала обратно. — Черт... Я точно завяжу. Обещаю... Подожди меня, я сейчас.

Вскоре она пришла со связкой ключей. Протянула ключи подруге, пояснив, что у ее матери была дача, пустовавшая все лето, там Полина и Вадим могли бы встретиться в день побега. Алена пообещала отвезти туда свой чемодан с некоторыми вещами для Полины, ведь из дома та ничего не сможет взять. Алена говорила с таким энтузиазмом, что Полина перестала сомневаться, что у них все получится. Она даже стала меньше беспокоиться из-за предстоящего разговора с Мариной и признания Вадиму. Все вдруг стало разрешимым. И когда неожиданно позвонил Вадим со своего смартфона, чего обычно не делал из предосторожности, Полина ответила ему с радостью.

— Поли, мне нужно срочно тебя увидеть! — сходу выпалил он.

— Что-то случилось? — встревожилась Полина и, покосившись на Алену, увидела, что и подруга заволновалась.

— Да, случилось! Где ты? Я приеду!

— Я у Алены... Но собиралась уходить. Может, дома?

— Нет, — решительно ответил Вадим. — Нужно поговорить в спокойном месте, где не помешают. Давай в парке у Аленкиного дома? Я могу быть у главного входа минут через десять.

— Хорошо.

Распрощавшись с Аленой и пообещав держать ее в курсе, Полина с тяжелым сердцем отправилась на встречу с Вадимом. Отчего-то она решила, что он догадался о ее положении, и теперь боялась представить, как он ее встретит. Только Полина горько ошиблась в своих догадках...

— Про нас узнали! — ошарашил ее Вадим, когда они устроились на лавочке.

— Что?! — испугалась Полина и неосознанно схватилась за живот, но сразу отдернула руку. — Как?! Державин?! Он в ярости?! Что же делать?..

— Отец ничего не знает, мне сказал Игорь. Подошел ко мне в конце рабочего дня, отозвал в сторону и заявил, что ему все о нас известно. Я пытался отрицать, но бесполезно. У него даже есть наши фото!

— Господи... — Полина закрыла лицо руками, боясь даже подумать о том, что ждет их с Вадимом.

— Он пока ничего не говорил отцу и вроде как не собирается... — Вадим коснулся Полининого плеча, и она, встрепенувшись, потянулась к нему, желая укрыться в любимых объятиях.

— Как это не собирается? — спросила она, почувствовав защиту в кольце рук возлюбленного.

— Говорит, ему это невыгодно, но я должен платить за его молчание и делать все, что он прикажет.

— Серьезно?! Так и сказал? Но... почему? Что ему нужно от тебя?

— Не знаю. Пока он ничего не требовал. Но ты же понимаешь, что мне пришлось согласиться? Ради нас...

Полина отстранилась и вытерла мокрые от слез щеки. Она поняла, что это лучший момент для того, чтобы предложить Вадиму бежать. А еще... нужно сказать о беременности, только потом... чуть позже. Полина как на духу озвучила свой пока еще совсем сырой план побега, рассказала про Алену и Кирилла, которого решила доверить Марине.

— Почему ты не сказала раньше, что думала о побеге? Ведь не сегодня тебе пришла эта мысль. Да ты и раньше говорила, что хочешь сбежать...

И вот теперь следовало бы признаться Вадиму в самом главном, но Полина не смогла. Оправдывая это тем, что с него хватит потрясений на сегодня, что Вадим и без того переживает, она ответила, что просто устала от Державиных и той лжи, в которой приходится жить. Полина сама почти верила, что если скажет Вадиму о ребенке в день побега, то оставит ему выбор — уйти с ней или отказаться от туманного будущего молодого отца и продолжать жить под крылом Державиных. На самом деле она просто-напросто боялась, что отец будущего ребенка ее оставит... Она верила в его любовь, но не знала, как Вадим отнесется к тому, что отныне их жизнь изменится настолько кардинально. Начинать с нуля всегда страшно, а когда родится малыш... Возможно ли? Если она признается в последний момент, то Вадиму будет сложнее уйти. Но эти эгоистичные и неправильные мысли Полина загнала в самый дальний угол своего сознания.

Они вернулись домой порознь, чтобы не вызывать лишних подозрений, и сразу разошлись по комнатам. А завтра Полина собралась поговорить с Мариной. Она притворилась больной, разыграв отравление, что оказалось совсем не сложно с утренним токсикозом, и упросила родителей не отправлять ее в школу. Полина никогда не прогуливала, и поэтому Державины согласились написать сообщение ее классной при условии, что она будет заниматься дома. Таким образом Полине удалось не только улучить время, чтобы поговорить с Мариной, не боясь оказаться замеченной, но и избежать встречи с Кирой, которая обязательно учинила бы допрос с пристрастием на тему несостоявшегося аборта.

Полина дождалась, когда родители уедут из дома, и осторожно спустилась на первый этаж, ожидая застать там Марину и Кирилла. Но гостиная оказалась пуста. В такой ясный сентябрьский день брат и медсестра решили провести время на свежем воздухе. Полина сразу догадалась, что искать их нужно в той части сада, которую Державины отвели для Кирилла.

На площадке он с помощью Марины собирал что-то из цветных пластиковых форм и громко смеялся. Полина посмотрела на них, и у нее сжалось сердце. Всю жизнь она была рядом с Кириллом. Когда не стало отца, они еще больше сблизились, а после смерти мамы и вовсе остались единственными друг у друга. Ее бескрайняя любовь к брату сейчас стала будто осязаемой: протяни руку и почувствуешь ее тепло. Самый родной, самый дорогой человек...

— По-оли! — радостно протянул Кирилл и громко захлопал в ладоши.

Полина попыталась улыбнуться, но почувствовала, как глаза защипало от слез. От этой искренней радости брата только потому, что он ее увидел, Полине стало в тысячу раз сложнее подойти. Пути назад не будет, а каждый шаг в сторону Марины приближал к неизбежному разговору...

— Все в порядке? — встревожилась медсестра, которая, в отличие от своего подопечного, видела терзания подошедшей Полины.

— Марина... Я... Мне... Господи, как начать-то? — Полина нервно усмехнулась и взяла Кирилла за руку.

— В чем дело? Что случилось, Поли? У тебя проблемы? — нахмурилась Марина и опустила взгляд на Полинин живот.

— Да... беда.

— У меня были некоторые подозрения в последнее время, но я отгоняла эти мысли. Неужели это действительно так? И что же теперь?.. — Марина скорее говорила сама с собой, но каждое ее слово било точно в цель.

— Так ты подозревала? — ужаснулась Полина, думая, что и другие домочадцы могли догадаться.

— Я — медсестра, забыла? И опыт работы с беременными у меня есть. Тебя тошнит по утрам, хотя ты скрываешь, от сильных запахов морщишься — я это замечала несколько раз. А еще ты стала такой задумчивой и подавленной. Скажи мне, Поли, как так могло выйти? Ты же взрослая девочка...

— Мы были не очень аккуратны.

— Да, это я понимаю. Глупый был вопрос. Но ты же понимаешь, что твое положение несколько отличается от положения других школьниц, с которыми это случилось? Ты под колпаком своего отчима, а для него репутация семьи на первом месте. Вдобавок к тому, что ты умудрилась забеременеть, еще и отец ребенка — сводный брат. Я ведь не ошиблась? Это Вадим?

— И это ты знаешь?! — поразилась Полина.

— В отличие от Державиных, я умею видеть не только то, что желаю. Ваши взгляды за столом, шепотки украдкой... Ох... Я раньше хотела поговорить с тобой да все не решалась. Думала, вдруг это только мои фантазии.

— Вот так! Смотрите! — воскликнул Кирилл, совершенно не прислушивавшийся к разговору. Он с головой ушел в свой пазл и теперь, когда собрал фигуру с картинки, гордо ее демонстрировал сестре и Марине.

— Умничка! — похвалила Полина и поцеловала его в щеку.

— Молодец, Кирилл. Давай дам тебе еще один, хочешь? — поинтересовалась Марина.

— Ага...

— Тогда сейчас принесу. Поли, пойдем поможешь найти. — Марина кивнула в сторону беседки.

— Конечно.

Устроившись в плетеном кресле, Полина вновь, как и накануне, рассказала историю своих отношений с Вадимом. Марина молча кивала, будто слышала подтверждение тому, что и так знала, а когда Полина закончила, взяла ее за руку.

— Значит, ты решила оставить ребенка? Это окончательно?

— Да, даже если Вадим не захочет уехать со мной.

— Что ж... Раз так... Конечно, я тебе помогу. За Кирилла не переживай, я его не оставлю. Ну это ты и так знаешь. А еще дам тебе контакт одной моей давней приятельницы. Она поможет устроить тебя в роддом, когда придет срок.

— Правда?! — обрадовалась Полина, ведь о родах она даже боялась подумать.

— Это не очень законно, но в твоей ситуации... Вот только зря ты не говоришь Вадиму. Он — отец и обязан знать.

— Я ему скажу, но чуть позже... Только сама, ты ничего не говори, хорошо? Пожалуйста...

— Хорошо, но как бы не было слишком поздно, Поли...

Побег запланировали на четверг будущей недели. В этот день у Державина была назначена деловая встреча, которая грозила затянуться допоздна, а Виолетте сказали, что Полина после уроков будет готовить школьный проект у Алены и останется там с ночевкой. Так рассчитывали выиграть немного времени, чтобы, когда хватятся Полины, она была уже далеко.

Сразу после уроков Алена усадила Полину в такси и, расплатившись с водителем наличными, назвала адрес маминой дачи. Стоило машине тронуться — и Полина не сдержала слез. Утром она дольше обычного прощалась с Кириллом, а он, ее наивный братик, не понимал, насколько долгой будет их разлука. Каждый день до побега Полина старалась проводить с Кириллом все свободное время. Она жертвовала уроками и встречами с Вадимом, чтобы впрок насытиться общением с Кириллом. Не вышло.

Что Полине помогало, так это прежняя поддержка Алены. Она искренне переживала и так трезво мыслила, что Полина поверила — Аленка не вернется к наркотикам. А вот с Кирой все обстояло куда сложнее. Хотя Полина и соврала, что избавилась от ребенка, и Кира вроде бы поверила, она боялась, что опытная подруга раскроет ее секрет. Но все обошлось, и теперь желтый Hyundai уносил Полину в новую, взрослую жизнь.

В тот четверг Вадим работал в мэрии до обеда, а после взял на себя выездную работу, вот только вместо встреч с избирателями собирался на подмосковную дачу. Он привык, что вся его деятельность остается незамеченной, Державин просто пытался заткнуть сыном незначительные дыры своей кампании, а заодно обеспечить официальным заработком, чтобы не тратить на него свои деньги. Собрав для отвода глаз опросные листы и заявления в большую папку, Вадим демонстративно направился к лифтам, но ему преградил дорогу Игорь.

— На пару слов, — кивнул он на темную кроссовую справа от них.

— Это не подождет? Мне в Алтуфьево... — ответил Вадим и сделал попытку протиснуться мимо Игоря, но тот шагнул в сторону и снова оказался у него на пути.

— Не подождет.

Вадим решил, что меньшим из зол будет сейчас уступить, и зашел в кроссовую. Игорь последовал за ним, закрыл за собой дверь и в следующий миг выбил папку из рук Вадима.

— Ты что удумал, парень?!

— В каком смысле?

— Дай угадаю, ты специально договорился со своей любимой сестренкой прекратить шуры-муры, чтобы у меня ничего на тебя не было? Ты неделю с ней практически не общаешься, а меня избегаешь. Решил, больно умный? Перехитрил?

Вадим действительно почти не общался с Полиной, они лишь однажды обсудили план побега, а все остальное время старались избегать друг друга. Как она объяснила, чтобы никто не догадался в последний момент, но Вадим чувствовал, что за этим стоит нечто другое. Его Поли сильно изменилась, что-то ее терзало, именно поэтому она так хотела сбежать, что была готова оставить Кирилла. Вадим понимал, ему стоило бы поговорить с Полиной начистоту, прежде чем бежать, но он так боялся — вдруг она передумает. Увезти ее подальше от своей семьи, от своего прошлого, о котором то и дело напоминают родители — вот что было выходом, вот что могло дать будущее их отношениям. Вадим эгоистично верил: если отберет у Полины ее обычную жизнь, она не сможет от него уйти, даже узнав правду.

— Слушай сюда, Вадим, — прошипел Игорь. — У твоего отца есть одна папка. В ней он хранит крайне важные бумаги. Если не хочешь, чтобы папашка узнал о том, что его невинный цветочек Поли больше не невинна и во всем этом виноват ты, то хорошо постарайся и найди папку.

Вадим не верил своим ушам. Неужели речь шла о той самой папке, найти которую они с Поли пытались столько раз? Хотя, конечно, о ней. Вряд ли у Державина могло быть две равнозначных по важности папки. Но откуда Игорь о ней знал и зачем она ему, если он заодно с Державиным? Если только...

— Там компромат на отца? — спросил Вадим. — Ты хочешь его подставить? Странно, думал, вы заодно.

— Не занимай этим свою голову. Делай то, что я сказал, и все останутся в выигрыше, иначе... — Игорь развел руками и ухмыльнулся. — Даю тебе две недели.

Вадим вышел из мэрии позже, чем собирался. Он взглянул на часы и понял, что опоздал на электричку, а следующая будет только через час. Чертов Игорь... Выйди Вадим чуть раньше, не натолкнулся бы на него в коридоре и не пришлось бы соглашаться на эту сделку. Вадима радовало лишь то, что исполнять свою часть договора все равно не придется. Игорь дал ему две недели, кто знает, где они с Полиной будут к тому времени.

Чтобы нигде не светить своих имен, они решили на электричках через Тверь добраться до Санкт-Петербурга. В Северной столице можно было затеряться на пару месяцев, а потом отправиться дальше в поисках нового дома. Дорога предстояла тяжелая, но все жертвы могла окупить заветная свобода. Но если Вадима заботили в первую очередь простые вопросы: где жить, как найти работу и как быть с тем, что его девушка еще несовершеннолетняя, то Полину мучили совсем другие мысли...

Она быстро добралась до Алениной дачи. Пока не было Вадима, проверила сумку с вещами. Взять много не получалось, но самое основное она упаковала: белье, теплые вещи и витамины, купленные для нее подругой. В обложку своего паспорта Полина спрятала бумажку с телефоном Марининой подруги, которой собиралась позвонить сразу по прибытии в Питер. Не просто так медсестра настояла на том, что бежать нужно именно в Петербург.

Полина и Вадим договорились встретиться в три, но Вадим запаздывал. Он написал, что не успел на электричку, и Полина подумала, что это дурной знак. Будь у них в запасе хотя бы еще день, она бы предпочла перенести побег на завтра, но ждать дольше было слишком рискованно. Токсикоз мучал все сильнее, и, если бы не Марина, в эти дни умело прикрывающая Полину, Виктор Викторович или Виолетта обязательно заметили бы ее положение.

А может, все дело было в нервах... Чем ближе был день побега, тем сильнее Полина ощущала неизбежность разговора с Вадимом. И вот сейчас она лихорадочно мерила шагами комнату, то и дело поглядывая на часы и размышляя, где сейчас любимый: он сел в электричку, проехал полпути, весь путь, вышел на станции, прошел две улицы, свернул к Алениной даче, а сейчас должен быть на подъездной дороге... Полина в нетерпении выбежала на крыльцо и действительно увидела высокую фигуру, которая в лучах последнего теплого солнца казалось слишком худой и неестественно длинной.

— Вадим! — Не дожидаясь, когда он подойдет, Полина выбежала на улицу.

Вадим остановился и, как только она подбежала, закружил ее в воздухе.

— Поли... Наконец.

Она так скучала по его поцелуям, и сейчас, чувствуя вкус его губ, подумала, что земля уходит из-под ног. Но вот он отстранился, и Полине показалось, что между ними пронесся ледяной ветер. Она поежилась.

— Замерзла? Ты совсем раздетая... Уже не лето, — строго сказал Вадим.

— Все в порядке. Идем. — Полина взяла Вадима за руку и повела в дом.

— Поли, ты готова? Через сорок минут электричка, нам бы на нее успеть.

— Да, но только мне сначала нужно с тобой поговорить.

Они вошли в дом, и Полина сразу повела Вадима на кухню. Ей отчего-то казалось, что за чаем разговор станет проще, хотя в глубине души она понимала — это лишь отговорка, чтобы еще немного потянуть время.

— Поли, я не хочу чая. Нам пора. Действительно пора. Или ты передумала? — Голос Вадима вдруг стал таким холодным, что Полине почудилось: он уже знает правду и теперь не хочет бежать. Она молча выключила чайник и направилась в гостиную. Словно прочитав ее мысли, Вадим нагнал ее и нежно обнял. — Ну что ты?.. Тебе страшно? Мне тоже. Мы же знаем, что легко не будет, но готовы к этому, ведь так?

— Да, — вздохнула Полина, — но только есть еще кое-что...

— Что? — встревожился Вадим.

— Сначала поцелуй меня... Пожалуйста, поцелуй...

Полина запустила пальцы ему в волосы, притягивая к себе. Их губы соприкоснулись... Этот поцелуй был отчаянным, наполненным любовью и болью. Для обоих весь внешний мир потерял значение, существовали только они, только сейчас. Поэтому — на свою беду — они не придали значения шороху гравия за окном, а когда входная дверь распахнулась, было слишком поздно.

— Так это правда?! — прогремел голос Державина.

Полина отпрянула от Вадима... Виктор Викторович вмиг оказался рядом и схватил Полину за волосы. Вадим рванулся к ней, но его моментально скрутили два громилы, которых привел с собой Державин.

— Значит, это правда?! Вы под моим носом любовь крутите?!

Державин накрутил Полинины волосы на свой мощный кулак и с силой потянул вниз, заставляя ее опуститься на колени. Она была уверена, еще немного и отчим сорвет с нее скальп, — слезы брызнули из глаз.

— Пусти ее! — закричал Вадим, но Державин словно его не слышал.

— Как ты посмела?! Сучка! Детдомовщина! Извращенка! — шипел Державин.

Полина чувствовала, что отчим вот-вот ее ударит... А может, даже убьет. Но страх сковал ее. Она не могла вымолвить ни слова, продолжая стонать от боли, которой наслаждался Державин, продолжая тянуть Полину за волосы.

— Папа, пусти ее! Пожалуйста! Я люблю Поли! У нас же нет общей крови! Это не инцест!

— Ах ты гаденыш! Любишь?! Да ты еще хуже, чем она! Как ты посмел?! Убью тебя!

— Не надо, прошу вас, Виктор Викторович! — взмолилась Полина, забыв, что обязана звать Державина отцом, да сейчас это было и не к месту.

— Я убью его, а ты будешь на это смотреть, — прохрипел отчим ей в лицо, но вдруг замер, будто что-то вспомнил, и расплылся в омерзительной улыбке. — Или убью тебя, а он будет смотреть.

Виктор Викторович резко дернул Полину за волосы, заставляя подняться, и тут же отпустил. Она не успела опомниться, как он со всей своей медвежьей силой ударил кулаком прямо в лицо. Боль пришла не сразу, в первое мгновение Полина ничего не почувствовала, она отлетела в другой конец комнаты, ударившись затылком о стену. Она слышала, как кричит Вадим, сквозь пелену слез видела приближающееся чудовище, Державина, но не могла пошевелиться. Голова раскалывалась от боли, почти так же, как разбитое лицо, во рту был железный привкус крови. Но это было не так страшно, как отчим, собиравшийся нанести новый удар...

— Нет, не бей... Ребенок... Мой ребенок... — с трудом проговорила она, чувствуя, как начинает отключаться.

— Ребенок?! — воскликнул Державин и шарахнулся от Полины, как от огня.

— Поли! Ты ждешь ребенка?! Поли! Полина! — Отчаянные крики Вадима были последним, что она услышала.

***

У каждого бывают моменты, когда он готов поверить, что жизнь — лишь чья-то игра, а люди в ней — пешки. Порой эта игра слишком жестока, она отбирает все, на что ты мог надеяться. И только если у тебя есть силы, ты поднимешься и пойдешь дальше, не позволяя неудачам и бедам сломить тебя. Но всегда ли есть выход?