Хорошо ли мы знаем близких людей? Можем ли распознать опасность в том, кого любим? Полина искренне не понимала, как ее мачеха может любить Державина, несмотря на унижения, измены и вечное давление с его стороны. Почему она, взрослая женщина, у которой есть свой голос и возможность противостоять жестокости супруга, не просто все сносит, но готова всегда встать на его сторону, оказать поддержку чудовищу, а не собственному сыну или приемным детям? Полине было страшно от того, насколько слепой может быть женщина, принимающая насилие в семье как должное. Она была уверена, что сама никогда не допустит подобного отношения к себе, но только не желала видеть угрозу в том, кого любит.

Полина села на кровати и хмуро взглянула на спящего Вадима. Она отчетливо слышала все, что он сказал, и это ее напугало. До боли закусив губу, она стала дышать носом медленно и глубоко, чтобы немного успокоить дикое сердцебиение, но ничего не вышло. Ужасное подозрение разрасталось, как пятно от вина на белоснежной скатерти. Вадим признался ей в том, как поступил с собакой отца, как ранил самого Державина, и этому Полина нашла оправдание. Она думала, что верит любимому и точно знает, что он не чудовище, как его отец, что он никогда никому не причинит зла. Но, похоже, эта вера пошатнулась... Попытки Вадима оправдаться в чьем-то убийстве — лишь отголоски сновидения... Однако наши сны — это подсознательное отражение реальности!

Виталик... Полина никогда не слышала ни о ком с таким именем. Может быть, этот Виталик действительно только сон? Полина откинулась на подушку и закрыла глаза. Ей хотелось отогнать дурные мысли, но они не желали ее покидать.

— Вадим? — шепнула она и потрясла его за плечо — безрезультатно. — Вадим!

Он открыл глаза и испуганно сел на кровати, явно не понимая, что происходит. Удивленно осмотрелся и, только увидев Полину, расслабился и улыбнулся.

— Поли, — хрипло прошептал он и попытался обнять ее, но Полина отстранилась. — Все хорошо?

— Что тебе приснилось? — спросила она.

Вышло слишком строго, и Вадим нахмурился.

— Я... Я не помню. Что-то, кажется, снилось, но ты разбудила, и я забыл.

— Кто такой Виталик?

Лицо Вадима вытянулось, а нижняя губа задрожала. Он стал похож на человека, увидевшего призрака, на человека, насмерть перепуганного. И в этом Полина увидела страшное подтверждение своих мыслей.

— Виталик? — переспросил он.

— Да... Виталик. И ты... его... не убивал. — Полина хотела говорить спокойно, но ее голос дрожал, а сама фраза прозвучала как вопрос.

— Я не знаю никого с таким именем. И нет... Я никого не убивал, — резко ответил Вадим и отвернулся.

— Но ты говорил во сне. Ты чуть ли не кричал, что не убивал его, не убивал... Я спросила, кого, и ты ответил — Виталика. Что тебе снилось? Кто это, Виталик?

— О господи... Поли! Да я мог нагородить чего угодно, это же сон. Мало ли что приснится.

— Нет... Это был не просто сон... Ты метался...

— Полина! — Вадим взглянул на нее и повернул ее лицо к себе, заставляя посмотреть ему в глаза. — Считаешь меня убийцей? Честно. Ответь.

— Нет, — ответила она, но в ее дрожащем голосе не было уверенности.

— Боже мой... — Вадим отпустила ее и снова отвернулся. — Ты меня боишься. Думаешь, что я такой же, как отец.

— Нет, Вадим... Нет, я так не думаю. — Полина придвинулась к нему и обняла со спины. — Точнее, я не хочу так думать, но ты все это говорил, как будто действительно убеждал, что не убивал...

— Полина! — Вадим порывисто обернулся и схватил ее за плечи. — Я люблю тебя! Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни. Я готов на все ради тебя. Именно ради тебя. Совсем недавно мне казалось, что самое главное, чтобы ты была со мной, но нет. Самое главное, чтобы ты была счастлива.

— Вадим...

— Дай договорить. Я готов умереть за тебя и, может быть, даже убить. Но только чтобы спасти тебя.

— Но я не требую таких жертв!

— Знаю, и я все это вывалил на тебя не для того, чтобы бы ты решила, что я какой-то псих, который может пойти на такую крайность. Я все это говорю, только затем, чтобы ты знала, что я никогда не сделаю ничего плохого тебе.

Вадим говорил так страстно и в то же время искренне, что Полина не могла больше сомневаться. Ее прежняя вера возродилась, а любовь стала еще крепче.

— Я знаю... Прости меня... Я не хотела тебя обидеть.

— Не извиняйся. Я сам во всем виноват.

Вадим провел ладонью по ее щеке, потом по шее и коснулся груди. Полина ахнула и накрыла руку Вадима своей, помогая ему ласкать себя. Она медленно опустилась на подушки и потянула его за собой. Только его близость могла заглушить ее тревогу. Только ее ласка могла унять его чувство вины за чудовищный обман.

Лежа в теплых объятиях Вадима, чувствуя нагой спиной его тело, Полина смотрела, как сад заливает золотом утреннего солнца. Совсем недавно вернулись Виктор Викторович и Виолетта и, скорее всего, они проспят допоздна, а значит, у Полины с Вадимом еще есть время. Они оба так и не уснули, чувствуя, что между ними все еще осталась какая-то недосказанность. С каждым новым лучом солнца, проникающим в спальню, эта недоговоренность ощущалась все сильнее, и Полина заговорила первая:

— Ты как-то сказал, что ради меня готов на все...

— Да. — Вадим крепче прижал Полину к себе, но она отодвинулась и повернулась к нему лицом.

— Тогда выслушай меня. — Она села на кровати и прикрылась простыней.

— Что такое?

— Тебе может не понравиться то, что я скажу, но я не могу не рассказать. Ты же знаешь, что мама Алены — адвокат?

— Ну...

— Алена рассказала ей о том, что творится у нас в семье. Не сердись на нее, она же моя подруга и хотела как лучше. Так вот... Татьяна Алексеевна знает кое-что о Державине, это касается его работы, точнее — махинаций, и может помочь мне и Кириллу освободиться от опекунства.

— Да?! — Вадим воодушевился и, как показалось Полине, даже обрадовался. Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. — Давай подробнее...

Полина рассказала все, что узнала от Татьяны Алексеевны, а потом призналась, что уже обыскивала кабинет отчима. Ей было дико стыдно за то, что она столько времени скрывала это от Вадима и действовала у него за спиной.

— Ты сердишься на меня? — спросила она.

— За что мне на тебя сердиться? За то, что жизнь так к тебе несправедлива, что ты попала в дом к этому монстру и хочешь вырваться отсюда?

— Ты же понимаешь, какова будет цена, если все получится? Твоего отца посадят.

Вадим встал с кровати, поднял с пола свои боксеры, быстро их натянул и потянулся за брюками. Полина смотрела, как он одевается. Она не решалась продолжить говорить, хотя больше всего ей хотелось схватить Вадима за руку, заставить взглянуть ей в глаза и уверить его, что это единственный выход.

— Поли, я помогу тебе, — решительно сказал Вадим и наконец посмотрел на Полину. — У тебя нет возможности наблюдать за ним в мэрии, а у меня есть. Папка может быть и там.

— Ты... ты не обязан. — Полина вскочила с кровати и, укутавшись в простыню, подошла к Вадиму. — Я не хочу, чтобы ты терзался тем, что пошел против родного отца.

— Нет, Поли, от этого я не стану терзаться. Мать Алены права, это единственный верный способ избавиться от Державина. Избавиться нам всем. Я знаю, какова цена этой папки и, если у нас все получится, а отец узнает, что я имел к этому отношение, то даже думать не хочу, чем это обернется, но я помогу. Я должен, понимаешь? И не только ради вас с братом. Ради себя, ради мамы, ради нашего будущего.

— Думаешь, папка может быть в мэрии? — спросила Полина, давая понять, что согласна на помощь Вадима.

— Может быть.

— Но я помню, как он говорил, что все хранит дома... И потом, в мэрии же был обыск.

— И что ему мешало временно забрать оттуда документы, а потом принести их обратно? Ведь полиция вряд ли снова сунется с обыском в мэрию. Сейчас там самое безопасное место. К тому же отец никогда бы не признался кому бы то ни было в том, где на самом деле хранит компромат на себя. Если он говорил про дом, то с большой долей вероятности тут как раз ничего нет.

— Не понимаю только, зачем ему это хранить? Он же мог все уничтожить.

— Поли, ну как можно уничтожить документы, которые нужны в работе, пусть и незаконной. Я всегда знал, что отец нечист на руку. Посмотри вокруг, — Вадим развел руки, — этот дом, сад, машины... Ну разве все это купишь на зарплату заммэра? Он нас с тобой показывает как пример скромной жизни — дешевая пиццерия, подержанная машина. Это все пыль в глаза, на детях же экономить не будешь, а раз нас он содержит в скромности, значит, себе оставляет еще меньше. Но нам с тобой и так не нужны его деньги, правда? Мы же можем жить, как все обычные люди, без охраны, водителя и поварихи?

— Я так всегда и жила.

— Ну вот. К этому и вернемся. Обещаю, что сделаю все, чтобы найти документы. Неплохо бы прощупать Игоря, уверен, он в курсе папочкиных махинаций.

— Только, пожалуйста, будь осторожен. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. — Полина обняла Вадима, и он щелкнул ее по носу. Она рассмеялась.

— Тш... Не разбуди ведь дом. Тогда точно придется несладко нам обоим. А сейчас я к себе, а ты поспи.

***

Совсем недавно Полина грустила из-за того, что на каникулах будет ходить в летнюю школу, но в первый день занятий была в приподнятом настроении и спешила поскорее пойти на учебу. Конечно, ни Виктор Викторович, ни Виолетта не обратили внимания не перемену настроения падчерицы, а остальные списали это на радость от скорого побега из дома, и только Вадим знал правду. Полине не терпелось рассказать Алене, что у нее появился союзник против Державина. Подруга тоже записалась в летнюю школу, но только ради того, чтобы исправить годовые оценки. В последнюю четверть она почти не занималась учебой, и только когда вместо твердых четверок стала получать сплошные двойки, а учителя пригрозили отчислением, Алена заволновалась. С трудом ей удалось договориться не портить аттестат, но с условием, что она будет посещать летнюю школу.

— Привет! — радостно сказала Полина, бросив сумку на их с Аленой парту.

Подруга даже не повернула головы и неправдоподобно тяжело вздохнула.

— Все так плохо? Неужели опять не спала всю ночь?

— Нет. Яр тут ни при чем. Все эта чертова школа. Ненавижу! — Алена ударила кулаком по парте и наконец заметила, что Полина сияет. — А ты что такая радостная?

— Есть кое-какие новости по поводу нашего тайного дела.

— Тайного дела? О чем ты?

— По поводу моего отчима.

— Что? — Алена оживилась, но сразу же испуганно огляделась. — Только тише.

— В общем, я рассказала обо всем Вадиму. Он обещал помочь. Постарается поискать папку в мэрии, — прошептала Полина.

— Чего?! С дуба рухнула? Вад, конечно, парень неплохой, но вдруг расскажет папочке?

— Нет, ему можно доверять.

— Поли...

— Честно. Ты же знаешь, что Державин и с ним чудовищно обращается. Да, он его отец, но у них отношения скорее как у врагов.

— Хорошо, Полина, но учти, во всем этом замешана моя мама, и я не хочу, чтобы Вадим как-то подставил ее перед Державиным.

— Нет. Ты что?

— Ладно. На самом деле у меня тоже кое-что для тебя есть. Мама просила после занятий с ней встретиться. Она сегодня не на работе, так что как раз у нас пообедаешь. Сможешь отмазаться от предков? Если что, она подтвердит, что ты у нас.

— Да, думаю...

Тут дверь класса открылась, но вместо ожидаемого учителя на пороге появилась Кира. Облокотившись о дверной косяк, она оглядела собравшихся учеников и, картинно закатив глаза, продефилировала к следующей за Аленой и Полиной парте.

— И вы тут, — вздохнула она, доставая из сумки тетрадь. — Ну это радует. Не только эти неудачники.

Полина и Алена недоуменно переглянулись, а Кира как ни в чем не бывало, словно никакой ссоры между ними и не было, протянула им жвачку.

— Хотите?

— Что с тобой? — спросила Алена. — Перегрелась в солярии? Ты же вроде бы с нами не общаешься.

— Ой, да ладно. Осточертело враждовать. Все равно, кроме вас, никого нормальных в этой школе нет. Еще и летом сюда таскаться. Вместе будет не так тоскливо, так что после алгебры предлагаю в кафетерий и посплетничать за латте.

— Это так мило, Кира. Ты решила с нами дружить от безысходности, — усмехнулась Полина.

— Брось, Поли. Тебе не идет быть стервой. Так, все, Раиса. — Кира кивнула на дверь, где появилась их учительница с кипой бумаг в руках. — После урока поболтаем, девочки.

— Ну, что думаешь? — шепнула на ухо Полине Алена. — Дадим нашей королеве еще один шанс или пусть катится?

— Общение с ней нас ни к чему не обязывает, — пожала плечами Полина, — просто не во все наши дела стоит ее посвящать.

На самом деле Полина была рада примирению с Кирой. Хотя она и понимала, что им никогда не стать настоящими подругами, но лучше так, чем вражда. На перемене они втроем пошли в кафетерий и, как в старые добрые времена, за чашкой кофе щебетали на свои девчачьи темы. Опасаясь разрушить шаткий мир, Кира была сама деликатность, не язвила, не говорила гадости и даже делала подругам комплименты.

— Ну, а после уроков что? Может, поедем в торговый центр? А сначала можно пообедать. Поли, пригласишь к себе?

— Извини, но у нас уже есть планы, — ответила Алена.

— Да? А меня в них включить нельзя? — с надеждой глядя на нее, спросила Кира.

— Боюсь, нет. Мы же не рассчитывали, что тебе станет скучно и вдруг приспичит с нами опять дружить.

— Ален, ну я не только потому, что мне скучно. Я правда тосковала по вам. Все-таки мы столько были вместе.

Полине вдруг стало жаль Киру, ведь ее высокомерие было не чем иным, как защитой. И пусть как человек она Полине все-таки не очень нравилась, действительно хотелось дать ей шанс не только на общение, но и на приятельские отношения. А дальше — кто знает, может, и на дружбу. Полина взяла Аленину руку под столом и чуть сжала ее, давая понять, что не стоит перебарщивать.

— Ладно, мы же зарыли топор войны... — смилостивилась Алена. — Но сегодня все равно не получится. Нас с Поли пригласила на обед моя мама, а она не в курсе нашего примирения, зато в подробностях знает о ссоре. Не думаю, что она будет очень рада тебя видеть. Мне стоит ее подготовить к тому, что мы снова общаемся.

— А... хорошо. — Кира заметно сникла, но не обиделась, как поступила бы раньше.

***

Татьяна Алексеевна на обед приготовила запеченную лососину с мини-картошкой в розмарине. Она редко готовила из-за загруженности на работе, но, когда вставала к плите, всегда радовала настоящими кулинарными шедеврами. Сейчас аромат рыбы разносился не только по квартире, но и по всему подъезду. Выйдя из лифта, Полина и Алена сразу поняли, как сильно проголодались.

— Мама сегодня в ударе, — засмеялась Алена, отпирая дверь ключом и пропуская Полину вперед. — Ма! Это мы!

— Девочки! — в прихожей показалась Татьяна Алексеевна в ярком фартуке, надетом поверх дымчато-серого вельветового спортивного костюма. Ее волосы были убраны простым пластмассовым ободком, а на лице не было ни грамма косметики. В таком домашнем виде она совсем не была похожа на ту женщину, с которой Полина недавно обедала в ресторане.

— Здравствуйте, — улыбнулась Полина.

— Привет, моя дорогая, — ответила Татьяна Алексеевна и перевела взгляд на дочь. — Как занятия? До сих пор не верю, что ты сама вызвалась учиться летом.

— Ну ты же знаешь, через год ЕГЭ, — ответила Алена и быстро чмокнула маму в щеку.

— Хорошо. Девочки, раздевайтесь и проходите в гостиную. Я проверю рыбу и приду к вам. Сначала поговорим, потом — обед.

Татьяна Алексеевна пришла в гостиную почти сразу после девочек, но успела снять фартук, распустить волосы и даже подкрасить губы. Полина невольно залюбовалась ею и отвела взгляд, только когда Татьяна Алексеевна обратилась к дочери.

— Алена, иди накрывай, а мы пока с Поли поговорим, — сказала она, усаживаясь в кресло перед Полиной.

— Татьяна Алексеевна, Алена сказала, что у вас появилась какая-то информация, — взволнованно начала Полина.

— Да. Но сначала скажи, как ты. Как родители? Отчим не трогает?

— Нет, после того, как он стал и. о. мэра, ему не до нас.

— Я так и думала.

— Это же он подставил мэра? Не просто так же он улетел с Виолеттой на отдых именно в тот момент, когда все случилось?

— Не знаю, да это и неважно. У нас нет доказательств его вины в этом. Скажи, дорогая, тебе удалось что-нибудь разузнать?

— Нет, я осмотрела его кабинет, когда он был в поездке, но ничего не нашла. Думаю, он тогда забрал бумаги с собой. А сейчас... Вадим думает, что они могут быть в мэрии, потому что там никто не станет искать снова после обыска. Он пообещал...

— Стоп-стоп... Вадим? Сын Державиных?! Откуда он знает про папку?! Ты рассказала?! — Татьяна Алексеевна изменилась в лице, и такую суровую маму Алены Полина еще не видела. Она стушевалась и была готова спрятаться, если бы могла, за большой диванной подушкой.

— Да... Но он ничего не расскажет. Я могу за него поручиться. Вадим сам мечтает найти управу на отца.

— Ох, Поли... — вздохнула Татьяна Алексеевна. — Это так опасно. Что же вы творите, дети?

— Пожалуйста, не сомневайтесь в Вадиме... — попросила Полина.

— А если он попадется?

— Он не попадется. Или что-нибудь придумает. Обязательно.

— Ладно... Теперь о том, какие новости у меня. После нашей встречи я стала наводить справки о том мужчине, что работал с Державиным и обратился ко мне за помощью. Я узнала, где он.

— Правда? Он жив? Он в Москве?

— Жив, но не в Москве. — Татьяна Алексеевна замялась. — Его обвинили в хранении и распространении тяжелых наркотиков. Он в тюрьме.

— Он правда этим занимался или мой отчим от него таким образом избавился?

— Не знаю... Но это очень жесткая мера воздействия, чтобы заставить его молчать, хотя не настолько, как если бы... А, неважно.

— Как если бы он его убил, — закончила за мать Алена, вошедшая в гостиную. — Я накрыла, если что, на четверых. Яр пообедает с нами.

— Хорошо, Алена, — улыбнулась дочери Татьяна Алексеевна и снова обратилась к Полине. — Возможно, такое плачевное положение этого человека заставит его свидетельствовать против Державина, когда у нас будет в руках компромат.

— А с ним можно встретиться? — спросила Полина.

— Тебе нет, а вот я как адвокат смогу попросить свидания.

В этот момент в гостиной появился Ярослав. Никто не слышал, как он вошел, и не знал, как долго уже был в квартире. Алена подбежала к нему и поцеловала в губы, но он, обнимая ее за плечи, отстранил от себя.

— Здравствуйте, я не помешал? Дверь была открыта...

— Здравствуй, Ярослав. Открыта? — Татьяна Алексеевна строго взглянула на дочь.

— Мам, я открыла ее только что, когда Яр позвонил и сказал, что он здесь. Не стоять же мне в прихожей, пока он поднимается.

— Тогда ладно, — смягчилась Татьяна Алексеевна. — Дорогой, ты пообедаешь с нами? Я приготовила рыбу.

— С удовольствием. Правда, потом мне нужно будет уехать по делам.

— Как так? — всплеснула руками Алена. — А кино?!

— Солнышко, в другой раз. Мне позвонил отец, нужно ехать по делам в Подмосковье, вернусь совсем поздно.

— Ну...

— Ладно, детки, разбирайтесь со своими делами на кухне. Алена уже накрыла, а мы с Поли скоро к вам присоединимся.

Полина проводила взглядом Алену и Ярослава и, только когда они вышли, заметила, что стала мрачнее тучи. Она так сильно не любила Ярослава, что ее задело то, как дружелюбно с ним говорит Татьяна Алексеевна.

— Вам нравится Ярослав? — не удержалась она.

— Моя дочь в него влюблена, и это безусловно взаимно. А почему ты спрашиваешь?

— Его отец имеет дела с Державиным, и Ярослав с ним тоже в хороших отношениях.

— Родители и дети не обязательно должны быть похожи. Вадим — сын Виктора Викторовича, но ты сама говоришь, что он совершенно на него не похож и даже готов помочь нам. Не суди предвзято. Я знаю свою дочь, она не стала бы общаться с нехорошим человеком.

— Возможно, вы правы, — сдалась Полина, чувствуя, как покраснела до кончиков ушей. Но ведь она судила о Ярославе не только по его отцу. Однако признаться в этом Татьяне Алексеевне не могла. И все же Полина переживала, что Ярослав мог слышать их разговор. — А если он слышал, о чем мы разговаривали? Вдруг донесет моему отчиму?

— Поли, я рада, что ты сейчас проявляешь предосторожность. Но где она была, когда ты все выложила Вадиму?

— Это другое.

— Почему же? Ярослав хороший парень. И даже если он слышал наш разговор, то вряд ли что-то понял. Ладно... Идем к ребятам. Рыба стынет.

Полина боялась, что за столом в присутствии Ярослава ей будет неловко. Но Татьяна Алексеевна умело разрядила обстановку рассказами о курьезных случаях на работе. Время пролетело незаметно, и пришла пора собираться домой.

— Поли, может, останешься еще у меня? — попросила Алена. — Яр меня кинул, не бросай и ты...

— Я не кинул тебя, солнышко. — Ярослав по-хозяйски обнял свою девушку. — Если бы мог, то все отменил бы, но ты же понимаешь, дела.

— Ну вот... — обиженно произнесла Алена и, сведя брови домиком, посмотрела на Полину. — Оставайся.

— Не могу. У меня через час курсы вождения. Я и так еду впритык.

— Дурацкие курсы...

— Солнышко, не наседай на Поли. Ей пора. — Ярослав многозначительно взглянул на Полину, и она сразу поняла, что стала здесь лишней. Без Татьяны Алексеевны, которая исчезла на кухне, атмосфера резко изменилась.

— Да. Я пойду. Не буду мешать вам прощаться.

Едва не бегом Полина выскочила на улицу и, боясь, что следом выйдет Ярослав, поспешила к метро. Она договорилась с Вадимом встретиться на станции в подземке, чтобы вместе поехать на курсы. Сегодня они добирались своим ходом, а Виктору Викторовичу было не до них, чтобы поинтересоваться, повезет ли их водитель.

Среди куда-то спешащих людей, в гуле проезжающих поездов, под серым светом огромных люстр они медленно шли к эскалатору, смакуя каждое мгновение обычной жизни, где до них никому не было дела. Вадим держал Полину за руку, и она гордо вышагивала рядом с ним. Ей так не терпелось поскорее выйти на улицу, чтобы рассказать о том, что сообщила Татьяна Алексеевна, и в то же время хотелось еще ненадолго задержаться в метро, где они растворялись в толпе и были собой. Полина первая встала на эскалатор и оказалась на ступень выше Вадима. Она повернулась к нему, и теперь их лица оказались на одном уровне. Забыв о всяческих приличиях, Вадим притянул Полину к себе и жадно впился в ее губы, а она охотно ответила на его поцелуй.

— Бесстыдство, — хмыкнул проходящий мимо пожилой мужчина, и Вадим с Полиной громко рассмеялись.

— Ты плохо на меня влияешь, — с улыбкой сказала она.

— А мне кажется, очень даже хорошо. Ты улыбаешься. Ой...

— Что?

— Телефон.

Вадим засуетился и полез в свой портфель за сотовым. Он хмуро взглянул на дисплей, а потом, взяв Полину за руку, повел ее по эскалатору вверх.

— Вадим, что? — взволнованно спросила Полина, как только они вышли в вестибюль.

— Тебе не звонил Денис? У меня от него пять пропущенных. Видимо, не слышал в поезде.

— Хм... Нет, — ответила Полина, проверяя свой телефон.

— Сейчас узнаем. — Вадим нажал на вызов и, глядя на Полину, стал слушать гудки в трубке. — Алло, Ден? Да... Ты звонил... Серьезно?! Как ты?

По лицу Вадима Полина поняла, что случилось что-то серьезное. Она пыталась расслышать, что говорил Денис, но из-за шума ничего не смогла разобрать.

— Сегодня не будет занятий, — сказал Вадим, разъединившись с Денисом.

— Что-то случилось, да?

— Да. Денису вдруг стало плохо. Резкая и сильная головная боль. Боюсь, это может быть отголоском той драки.

— Как он? В больнице?

— Да, его везут в больницу. Обещал написать, когда его осмотрят.

— Но как же так? Нам же сказали, что ничего серьезного.

— Не знаю... — вздохнул Вадим.

— Может быть, нам поехать к нему? — предложила она.

— В больницу? Не думаю, что это хорошая идея. Да и он не один, а со своей девушкой. Давай подождем, что он нам напишет, а там решим. Если что, можем навестить его завтра.

— А сегодня... Получается, у нас весь вечер свободен? — слишком радостно спросила Полина и тут же почувствовала укол вины.

— Да, но этим надо воспользоваться по делу. Я возвращаюсь в мэрию.

— Зачем?

— У отца сегодня дела. Они с мамой затеяли основать очередной благотворительный фонд, вернее, основать его «типа решила» мама, а папа просто оказывает поддержку. Он уехал с работы в обед и не планировал уже возвращаться в мэрию. Игорь с ним. Это отличная возможность обыскать их кабинеты. А если меня застукают, совру, что забыл сотовый.

— Я с тобой.

— Нет, Поли, ты поезжай домой. Тем более ты все равно не сможешь войти без пропуска.

— Тогда я подожду на улице...

— Милая, если я буду один, это не вызовет таких подозрений, а вот если увидят, что меня дожидаешься ты...

— Наверное, ты прав. И что тогда? Мне ехать домой одной?

— Угу... Только постарайся не попадаться родителям на глаза хотя бы до ужина. А там я, думаю, вернусь. Если что, скажем, что курсы отменили, ты поехала домой, а я... скажешь, что я не сказал тебе, куда поехал, а отцу я придумаю, что соврать.

— Скажешь, что был с девушкой, — решительно заявила Полина.

— Чего? — опешил Вадим.

— Твоему отцу так хочется, чтобы ты был «настоящим мужчиной», — передразнила Полина отчима и, подойдя ближе к Вадиму, стала поправлять его галстук, только чтобы как-то занять дрожащие руки и не выдать своего волнения. — Если скажешь отцу, что был с той девицей... Ну с которой ты... В общем, он тогда не станет тебя расспрашивать и поймет, почему ты меня оставил, а сам не поехал домой.

— Ладно. — Вадим поцеловал Полину в лоб. — Ты только сама не забудь, куда я еду на самом деле. Мне нужна только ты.

— Знаю. Иди скорее, — вытянувшись, Полина бегло поцеловала Вадима в губы. — Тебе на метро будет быстрее, а я сейчас вызову такси до дома.

Чтобы не привлекать внимания, Полина попросила высадить ее за пару сотен метров от ворот особняка и пошла не через главные ворота, а с боковой калитки и затем направилась к заднему входу. На этот раз она не тешила себя надеждами, что Вадим найдет папку. Скорее даже наоборот — не верила в его успех. Самым главным для нее было, чтобы любимый не попался. Она не была уверена, что Вадим сумеет обмануть Державина, и тогда, если отчим что-то заподозрит...

Размеренным шагом Полина подошла к дому и уже хотела подняться по ступеням, как вдруг замерла. Через затемненные стекла задней прихожей она различила два силуэта: один принадлежал Державину, а второй — высокому и стройному мужчине. Они о чем-то беседовали, бурно жестикулируя и явно собираясь выходить из дома. Оглядевшись по сторонам, Полина увидела старую иву, толстый ствол которой легко мог ее скрыть, и бросилась к ней. Она успела спрятаться вовремя, потому что дверь открылась, и на порог вышел Виктор Викторович, а следом за ним... Ярослав. Полина закрыла рот рукой, чтобы ненароком не издать какой-нибудь звук и не выдать себя. Она наблюдала, как отчим прощается с Ярославом, словно со старым другом.

Ярослав приходил к Державину тайно, в этом Полина не сомневалась, иначе зачем он пользовался задним входом, а сейчас шел к боковой калитке, а не к воротам. И где его машина? Все сходилось, Полина поняла, что права: Ярослав слышал их с Татьяной Алексеевной разговор, а сейчас передал все Державину. Но что именно он понял и что сказал? В любом случае Татьяна Алексеевна теперь в опасности! Полина отошла подальше от дома и достала мобильный — нужно было предупредить Аленину маму.

— Алло. Поли? — удивилась Татьяна Алексеевна.

— Да, это я. Мне нужно вам сказать, — Полина выровняла дыхание, — только что я видела Ярослава.

— Ярослава? Где? На курсах?

— Нет. Сегодня у нас нет занятий, я приехала домой, но пошла через заднюю дверь, чтобы родители меня не увидели, и как раз в этот момент из дома выходил Ярослав. Он приезжал к Державину. Вот на самом деле какое было у него важное дело. Татьяна Алексеевна, я думаю, он слышал наш с вами разговор и все рассказал отчиму.

— Дорогая, успокойся, прошу тебя. Зачем это Ярославу?

— Говорю же вам, его отец дружит с моим отчимом, и сам Яр тоже нравится Державину. У них есть какие-то дела. А что, если Ярослав тоже замешан во всем этом?

— Поли, успокойся, давай не делать поспешных выводов.

— Поспешных? Но разве вам самой не кажется странным, что Ярослав обманул Алену, сказав, что у него срочное дело в Подмосковье, а сам тайно встречался с Державиным? Вы же адвокат.

— Да, ты права, — уже другим, деловым, тоном заговорила Татьяна Алексеевна. — Я присмотрюсь к Ярославу. Тут действительно что-то нечисто.

— Пожалуйста, будьте осторожны. И присмотрите за Аленой.

— Все будет хорошо, милая. Обещаю.

***

Следующим утром Татьяна Алексеевна, как обычно, по пути на работу зашла в свою любимую кофейню. Здесь готовили божественно вкусный латте на обезжиренном молоке, которым она привыкла баловать себя каждый будний день. Стоя в очереди у стойки, Татьяна Алексеевна просматривала сообщения с рабочей электронной почты и отвечала на срочные письма — сколько бы она ни давала себе обещание не работать до приезда в офис, всякий раз его нарушала. Уйдя с головой в деловую переписку, она не обращала внимания на входящих в кофейню посетителей, но вдруг бариста громко закричала, в ужасе выронила горячий кофе и отпрянула от стойки, задев поднос со стаканами, с грохотом упавший на пол. Татьяна Алексеевна резко обернулась и замерла, увидев на пороге кофейни человека в маске и с пистолетом в руке.

— Никому не двигаться! Это ограбление! Будете вести себя смирно, не пострадаете! — выкрикнул мужчина, размахивая оружием.

Татьяна Алексеевна сразу поняла: какая глупость — грабить кофейню в центре города ранним утром. И почему этот тип не сводит с нее глаз?

— Давай все деньги из кассы! У вас же есть пакеты? В пакет и сложи, — приказал мужчина бариста, продолжая смотреть на Татьяну Алексеевну и целиться в нее. — А ты телефон в пакет.

Татьяна Алексеевна, послушно отдала свой сотовый бариста, и та опустила его в бумажный пакет, куда стала складывать наличность. Когда в кассе не осталось ни копейки, девушка дрожащими руками протянула пакет грабителю, но он не пошевелился. «Что-то не так», — снова подумала Татьяна Алексеевна и вдруг услышала:

— Ты! — Грабитель обращался именно к ней. — Тащи сюда деньги!

Татьяна Алексеевна взяла пакет с деньгами — какая-то мелочь и неудивительно — раннее утро, посетителей почти не было, а многие платят картами. Она медленно направилась к грабителю, предвидя беду.

— Пожалуйста, у меня дочь, — с трудом произнесла она, чувствуя, как по щекам катятся горячие слезы.

Как давно она не плакала... Кажется, с того дня, как узнала, что ее муж имеет вторую семью и живет с ней только ради Алены и только до того момента, как та окончит школу. Что теперь будет с Аленой? Кто позаботится о ее девочке? Отцу она совсем не нужна...

Едва Татьяна Алексеевна отдала грабителю пакет с деньгами, раздался выстрел. Это было не так страшно, как она боялась: резкая, но быстрая боль, а потом — ничего. Она видела, как вокруг нее закружились стены кофейни, слышала крики, и вдруг наступила темнота. Последнее, о чем она успела подумать — Полина оказала права насчет Ярослава. Если бы Татьяна Алексеевна продержалась еще пару секунд, то осознала бы, что ее любимая дочь оказалась в лапах страшного человека, но она умерла раньше.

***

Хорошо ли мы знаем близких людей? Можем ли распознать опасность в том, кого любим? Утром, когда мама уехала на работу, Алена написала Ярославу. Они договорились устроить день безделья, заказать суши, валяться в постели, заниматься любовью и смотреть фильмы до вечера, пока не вернутся Аленины родители. Это была идея Ярослава. Таким образом он хотел отпраздновать то, что с этого дня Алена станет принадлежать только ему. Он давно понял, что отец Алены давно ею не интересуется, а вот мать имеет большое влияние. И хотя Татьяна Алексеевна по-настоящему нравилась Ярославу, он не мог снести того факта, что она для Алены важнее всех на свете. Ярослав не привык делиться тем, что принадлежит ему, даже если речь идет о родной матери его девушки.