Открываю глаза глаза сегодня было сложно. Очень. Даже если время уже полпервого. На улице давно светло, но внутри Дженни так темно, что ее глаза никакой свет не воспринимают, и не хотят. Она уже минут сорок стоит перед зеркалом во весь рост в своей комнате и смотрит на себя. Длинные темные волосы, маленькое аккуратное лицо, стройные ноги, узкая талия — у нее есть все, чего желают другие, кроме одного, самого главного, что увидеть нельзя, но почувствовать можно. Любви.

Она любит себя...

Но не показывает этого.

Дженни слабая и заплакать может из-за бездомного котенка, но этого она тоже не покажет. Она давным давно надела на себя маску постоянной стервы и снимать ее не хочет, потому что так проще. Она ведёт себя так, как будто как раз только себя и любит, и будто она смотрится долго в зеркала при любой возможности не потому, что ей противно от себя и хочется разбить его.

Ее никто не любит, кроме брата, наверное.       

Нет. Дженни просто никому это не позволяла, опять же, кроме брата. Ты не можешь никому позволить любить тебя, если сам себя не любишь. Это правда остается правдой даже если твой разум затмили наркотики, которые украла у брата. Немного теряешься в пространстве, играешься с лучиками в воздухе, которых в реальности конечно же нет, глупо улыбаешься и, в общем-то, это все. Стоило Дженни вдохнуть порошок — боль куда-то ушла. Правда, не было ничего, кроме непонятных пузырьков и пятен в воздухе. Слезы в какой-то момент остановились и ее губы начали растягиваться в улыбке. Она была немного безумная, но она улыбалась.     

 Улыбалась всему, что ненавидит, чтобы потом плакать из-за всего, что любит.       

Дженни застряла где-то в самой вязкой части своей боли и выбраться оттуда сложно. Она решила этим не заниматься, она решила спрятать себя и придумать новую Дженни. Дженни, которой все равно на бездомного котенка и Дженни, которая нравится себе в зеркале. Так легче. Фикция, но легче, потому что заставить любить себя она не может.       

Брюнетка еле как отрывает себя от пола стоя перед зеркалом и медленно спускается по лестнице на первый этаж. В университет сегодня она точно не поедет — уже и смысла нет, пары вроде бы закончились. Дженни целый день думает что ей нужно сделать, ведь она не понимает. Ей до сих пор страшно от того Чонгука, которого ей пришлось увидеть вчера, но она скучает. Хочет поцелуя в лоб и теплых объятий от того, кого любит. Дженни честно хочет извинится, но эта обида, лежащая где-то на дне жжет все тело и все органы. Тон его голоса, маты, бокал, который превратился в осколки. Один из которых точно попал в сердце. Но она больше не может вот так.

— Джин, мне нужно поехать к Чонгуку в офис, — говорит девушка в телефон своему водителю.

— Буду через две минуты.       

Этот парень никогда не обманывает, всегда приезжает за секунду до назначенного времени, как сегодня. Все пятнадцать минут дороги Дженни нервничает, сжимает подол юбки в кулачках и все думает что нужно сказать и как себя повести, а еще она думает о Тэхене. Вчера, когда она выходила из кабинета, краем глаза увидела опущенную голову парня. Дженни не знает что это означает и не знает должно ли было это так заинтересовать ее. Но неужели ему было жаль ее? Вряд-ли. Он скорее руку потом другу пожал. Жалость ей и не нужна, особенно от него. От бойцовского пса, трахающего все движущее. Тэхен правда раздражает ее до такой степени, что она готова уже органы свои достать и каждый почесать. Вчера была попытка раздражить его самого, только вот в глазах не было того, чего она хотела добиться. Там вообще не было эмоций и ее это даже испугало. Тэхен смотрел на нее таким же пустым взглядом, как она смотрит на все, когда никем другим не притворяется.      

 
Поднявшись на лифте на последний этаж Дженни нерешительно вышла из него и поздоровавшись с секретаршей без проблем прошла к кабинету. Она только поднимает маленький кулачок, чтобы постучать по дереву, как вчерашняя сцена по новой запускается в голове. Сегодня она подумала о том, что стоит хотя бы постучать. Молодец. Она тяжело глотает и тихо стучится, почти беззвучно.

— Входите, — слышит спокойный голос брата и ей самой становится спокойней.       

На Дженни, которая рассчитывала увидеть брата в кабинете одного или хотя бы только с Тэхеном, на самом деле были направлены четыре пары глаз.

— Ты?! — первое что произносит недовольная Дженни, смотря на ту девушку, которая искупала ее вчера в кофе. Она сидела близко к Сехану, почти что в обнимку, на диване перед низким прямоугольным столиком.       

Лиса смотрит такими же широкими глазами, как и Дженни. Ни одна, ни другая друг друга не знают и не понимают почему жизнь так сталкивает их друг с другом.

— Вы знакомы? — подает голос нахмуренный Чонгук, который сначала смотрит на только что вошедшую и почему-то уже недовольную сестру, а потом и на Лису. — Тэхен, это она мне блузку испортила, — обращается Дженни к блондину и чуть ли не указывает на девушку пальцем, а вопрос брата игнорирует, даже не смотрит в его сторону. Она выглядела с одной стороны как маленький ребенок у которого отняли конфету, а с другой смахивала на бульдозер, который не прочь задавить брюнетку.      

 Она и вправду была нервная, не понимала почему эта девушка из университета сидит в кабинете Чонгука и кто она вообще такая. На самом деле в этом кабинете никто ничего не понимает.

— Я ничего не портила, — говорит Лиса не сводя взгляда с брюнетки, что так ее раздражает. — Самой следовало перед собой смотреть, а не нос задирать и в потолок пялиться, — за ней все внимательно наблюдают, а Тэхен издает тихий смешок. Девушка хочет закинуть одну ножку на другую, но что-то не сильно царапает ее колено, когда она проводит им по невидной стороне деревянного стола. Она сидела к нему слишком близко.

— Слушайте, а она мне нравится, — подмигивает блондин Лисе, но сразу меняет выражение своего лица когда видит в ее руке маленький черный жучок. Девушка его буквально отодрала от столика чуть ли голову под ним не засунув, это он поцарапал ее. Она крутит его в пальцах и всматривается.

— Это… Что? — нет, она знает ответ на этот вопрос, но все равно спрашивает, чтобы убедиться. Она выглядит искренне удивленной, как и все в этом помещении.

— Блять, — Чонгук моментально встает со своего кресла и подходит к Лисе. — Это жучок для слежки.       

Первым, на кого он смотрит это Тэхен, у которого на лице написано, что это самое ужасное, что могли найти в этом кабинете. В кабинете, где обсуждаются самые конфиденциальные вещи. Чон сильно стискивает зубы и у него обостряются скулы. Конечно. Ноунейм. Человек, который откуда-то знал всю информацию о парнях, о товаре, о времени доставки, о продаже, все. Он знал все. Поэтому и был на шаг впереди.

— Слушай, а когда ты в университет поступила? Я тебя вчера впервые увидела, — вдруг ни с того ни с сего спрашивает Дженни, лениво отводя взгляд с недавно найденного жучка и вновь привлекая внимание к себе.

Тэхен с удовольствием пошутил бы, мол, ты там всего один раз и была, но время неподходящее. Он вообще не понимает почему Дженни решает спросить такую глупую вещь в такой напряженный момент.

—Месяц назад...—с непониманием во взгляде Лиса всё же решает ответить.

—Чонгук, а когда у тебя начались проблемы на работе? Случайно не месяц назад?

В этот момент в комнате становится настолько душно, что вздохнуть просто невозможно, особенно Лисе. Она прекрасно знает о проблемах парня, знает, что есть кто-то, кто сильно мешает ему. Но она не готова к таким прямым намекам на нее. Да каким там намекам, чистым указаниям на нее. Лиса выглядит как запуганный зверек, она и вправду запуганна. Все глаза в кабинете смотрят то на Дженни, то на нее и ей от этого кружит голову. Лисе эти говорящие взгляды не нравятся, особенно когда смотрит на рядом сидящего Сехана. Она ловит губами воздух и хочет хотя бы что-то сказать в свою защиту, но не знает надо ли вообще. Она надеется на своего парня, но он тоже молчит.

—Дженни… — слышит Лиса голос Чонгука с левого бока и немного вздрагивает, будто разбудили во время самого ужасного кошмара. Девушка цепляется за него темными глазками будто всеми конечностями, она в Чоне сейчас видит больше своей безопасности, чем в ком-либо другом, хотя именно его больше всех надо бояться.

—Просто… Человек, который в этом кабинете в первый раз с легкостью находит такую крохотную штучку, которую даже вы вдвоем не смогли найти… — кивает она на Чона с Кимом. — Знаете, люди обычно находят вещи, которые сами прячут, чтобы убрать от себя подозрения, — ее растянутые губы в еле заметной улыбке моментально возвращаются на свое привычное положение, правая бровь поднимается, а у Лисы чувство, что эта девушка рано или поздно накинется на нее и разодрать ее ничего стоить ей не будет. — А еще, я так понимаю, вы вдвоем парочка, верно? — показывает Дженни пальцем на брюнетку и Сехана не меняя выражение лица. Лиса и вправду подозрительная для Дженни. Столько совпадений в одном флаконе. Она еле сдерживается, чтобы не спросить ее о родителях, потому что почему-то уверена, что они непростые люди, а клану Чон хотят навредить многие.

Может быть эта незнакомая Лисе девушка еще что-то сказала, но она этого не слышит. Брюнетка уверенно встает и так же идет к двери, после чего скрывается за ней. Она никогда и никому не показывала свою слабость и уж точно не собирается показывать ее той, кого даже не знает. Ногти Лисы сильно впиваются в кожу ладоней, когда она сжимает кулачки. Она зла, и в первую очередь даже не на ту стерву, а на Сехана, который сидел с выпученными глазами и почти говорил ей в лицо, что та брюнетка сделала неплохие выводы. Еще больше она злится, когда он заходит к ней в лифт, пока двери не закрылись. Раздражает, все раздражает, а Сехан это делает еще с большим успехом, чем даже эта тупая лифтовая музыка.

Лиса практически вылетает из лифта, как только он открывается. Ни он, ни она до сих пор ни слова не сказали друг другу. Лиса уже хочет выйти на свежий воздух и поехать домой вызвав такси, но на улице Сехан хватает ее за локоть и идет с ней к своей машине, куда она сама точно бы не пошла. Девушка не привыкла вести себя как дикарка, как при людях, так и без них, поэтому особо сопротивляться не стала, ей еще дополнительных глаз к своей персоне приковывать за сегодня не нужно. Ей хватило.

—Не говори мне, что и вправду задумался о том что сказала та больная, — наконец заговаривает Лиса с парнем, когда они потратили на дорогу уже минут пять. Она все это время смотрела в лобовое стекло и махала головой своим мыслям в непонимании всего того что произошло. — Это так глупо, черт возьми. Зачем мне это вообще надо?

Парень молчит и у Лисы складывается ощущение, что он делает вид, что ничего из сказанного не услышал, но добивается ответа, когда шумно выдыхает, показывая свою злость:

—Тебе нет, а отцу…

Лиса искренне не верит в услышанное, и не хочет. Ее пропитанное злостью лицо за секунду превращается в просто обессиленное. Как он смеет так говорить? Сехан знаком с отцом Лисы и у него хватает смелости говорить такую откровенную чушь про него. Девушка сильно теряется, будто получила по голове кувалдой. А ведь некоторые слова могут бить по круче всяких реальных вещей.

—Что? Сехан… Да как ты… — она пытается сказать, честно пытается, но не получается. Она действительно растеряна и резкие движения головой это доказывают. Она не знает куда посмотреть и за что схватиться, чтобы проснуться и забыть все это. — Останови машину.

Лиса задыхается с ним. Она лучше дойдет пешком до конца света, чем проведет с Сеханом еще хотя бы минуту в этой машине, пропахшей табаком. Его сигареты везде: и в бардачке, и у лобового стекла, и на заднем сидении, даже не подлокотнике. Раздражает.

—Доедем и там поговорим без истерик, — со спокойным тоном произносит парень и незаметно для Лисы сжимает руль левой рукой до побеления костяшек. Он ни разу не посмотрел на Лису с тех самых пор как вышел из кабинета друга, а она смотрела, изучала, пыталась найти ответы.

—Я сказала останови машину, — еще раз повторяет брюнетка, кажется, громче, чем в первый раз.

Сехан резко жмет ботинком на тормоз, а Лиса, на которой не было ремня безопасности чуть не встречается носом с бардачком, но она на это даже не обращает внимание. Девушка выходит из машины громко захлопнув двери и идет куда-то вперед. Она без понятия где находится, ничего знакомого вокруг себя не видит, но ей все равно. Она лучше сто тысяч раз заблудиться в этом городе, но зато это будет не с парнем. Она точно не знает куда идет, но делает она это очень уверенно. Вокруг прямая трасса и одни зеленые деревья, листья которых приятно шуршат из-за небольшого, но все же ощутимого ветра.

—И чего ты добиваешься? — из машины следом выходит и Сехан, не забывая так же громко хлопнуть дверью, которая автоматически закрываются и в этом абсолютно не нуждается, но деть свою раздраженность куда-то надо.

—Я не хочу ехать с тобой, и говорить тоже, — девушка не оборачивается к нему, просто продолжает шагать в неизвестность, кладя скрещенные руки на грудь, чтобы хоть как-то согреться, потому что ее тонкая блузка ей в этом не помогает.

—Дорогая, прекрати эту истерику, — неожиданно нежно говорит Сехан, когда встает перед ней и загораживает дорогу. Лиса останавливается и даже не пытается обойти, это все бессилие. Она не хочет ничего этого, она просто хочет домой и все. — Конечно я верю тебе, просто люблю смотреть на твое злое личико, — он берет аккуратный подбородок девушки и поднимает вверх. Их глаза наконец встречаются и если Сехан готов прочитать в карих глазах усталость, то Лиса в зеленых видит только отражение себя, больше ничего. — Я знаю твоего отца и считаю его честным человеком, — он заключает ее в кольцо из рук, видит как ее плечи начинают немного трястись от холода.

—Нет, ты мне не веришь, — Лиса кладет правую щечку на грудь парня и уже еле как держится на ногах. Она не обнимает его в ответ, но позволяет обнимать себя.

—Я сказал прекрати.

Лиса и не думала, что этот день закончится так. Утром она получила сообщение парня о просьбе встретиться с ним, что она и сделала после всех пар в университете. Сехан хотел извиниться за тот случай, когда повысил на нее голос при Чонгуке, но не удалось. Им оставалось буквально пару минут до ресторана, когда позвонил Чон и попросил парня приехать к нему в офис, поэтому ничего не оставалось кроме того, чтобы поехать туда с Лисой. Он просил остаться ее в машине, но она отказалась. Лучше бы осталась. Лиса всего лишь хотела выпить сухое красное вино со своим парнем в приятной вечерней обстановке, а не выслушивать весь тот бред и обвинения, которые на нее вылили, даже он сам.

Всю дорогу, пока Сехан вез Лису домой, он наблюдал за ее задумчивым лицом боковым зрением, но и предположить не мог, что все это время девушка пыталась понять как та брюнетка вообще смогла так легко попасть в кабинет главы клана. Она девушка Чонгука? Она не замечает как фыркает как только эта мысль посещает голову, но зато это замечает Сехан. И теперь задумчивое лицо не только у Лисы.

***

Дженни вышла из кабинета брата через несколько минут после Сехана. Она уже совершенно не помнила зачем пришла к нему. После ухода той девушки ни Тэхен, ни Чонгук не сказали и слова, только гипнотизировали тот черный крохотный жучок. Дженни этой тишины не вынесла и поехала обратно домой. Она ненавидит тишину, ее больше привлекает громкая музыка и много говорящие люди. Потому что в шуме нельзя услышать себя, а в тишине ты остаешься наедине с собой и только, а это для нее самое страшное, потому что никто ее так не осуждает, как она сама. И это не помогает.

Так у Дженни весь день и проходит, запертой в своей комнате под огромным одеялом, в мешковатых штанах и не в состоянии уснуть. Она как никогда хочет просто закрыть глаза этими ужасно тяжелыми веками, но все что в ее силах это поворачиваться с одного бока на другой. Дженни возвращает на планету Земля ее маленький ночник, который автоматически включается в девять вечера, если бы не он, она вряд ли бы услышала шаги, которые с каждой секундой становились все четче.

—Дженни? — тихо спрашивает только что открывший двери Чонгук и ждет ответа от сестры, чтобы убедиться, что она не спит. Девушка не двигается и вряд ли собирается что-то отвечать, но он знает, что она не спит. Дженни сейчас лежит на правом боку, а спит она всегда на левом, обнимая подушку. Так что да, он уверен. Чонгук закрывает двери и ложится прямо в своем черном костюме рядом с сестрой немного приобнимая ее. — Прости меня, хомячок, я не должен был кричать так на тебя вчера, но ты ведь тоже не права.

—Знаю, — моментально отвечает Дженни, но не двигается, будто ушами и губами она с ним, но телом далеко.

—Умница, — Чонгук ложится ближе и обнимает сестру тесно прижавшись грудью к ее спинке.

—Я хочу переехать, — неожиданно уверенно выдает она и парень тяжело выдыхает.

—Мы уже говорили на эту тему, — причем огромное количество раз. Чонгук не готов отпускать так сестру, он волнуется за нее. Даже если он наймет ей десять человек в качестве охраны, все равно будет волноваться. Поэтому он постоянно откладывает вопрос с ее переездом. — Скажи лучше откуда ты знаешь Лису?

Вот уже какой час Лиса не выходит у него из головы, как и все слова, сказанные в кабинете сестрой.

—Что за Лиса? — она искренне не понимала о ком идёт речь.

—Та, кого ты обвинила сегодня.

—Учимся в одном университете, — немного пожимает плечами. Она бы тоже хотела спросить откуда он знаком с ней, но то как близко друг Чонгука был к брюнетке вроде бы дал ответ на этот вопрос. — Она разлила на меня свой кофе.

Чон слышал как Дженни крикнула Тэхену, что Лиса разлила на нее кофе и вопрос про университет он тоже слышал, но переспросил. Хотел убедиться, что понял все правильно. У этих двоих видимо взаимная неприязнь.

—Нельзя так обвинять людей, Дженни, — начинает брат свои любимые нравоучения. Он любит учить сестру, но забывает, что ей не шесть лет, а двадцать два. Дженни ненавидят когда ей говорят очевидные вещи так, будто она сама не понимает их, но иногда она выбора просто не дает. — Тем более нам очень повезло, что она нашла этот жучок.

Вот чего она добивается. Эта Лиса просто хочет показать какой она ангелочек и какая молодец, но Дженни уверена, что это не так.

Но она не знает, что даже сама Лиса себя далеко не ангелом считает.
*****

Лиса сидела перед выключенным плазменным телевизором на своем любимом диване, скрестив ноги под собой. Она зажгла небольшое количество ароматизированных свечек и отключила весь свет, кроме небольшой люстры со слабым светом, которая висела в самом центре просторного зала. Ей никогда не нравился сильный свет, не важно теплый он или холодный. Лиса всегда предпочитала темноту. Перед ней на журнальном столике стоят ее любимые красные итальянские вина, вернее бутылки от них. Наверное все алкоголики начинают именно с этого, думает она. Но нет, брюнетке просто хочется расслабиться в первый раз за весь день. У нее осталось немного вина, которое она налила себе в бокал и теперь любуется его цветом направив на люстру. Что может быть красивее бордового цвета? Это могущественный цвет и она искренне восхищается им. Восхищается цветом.

Лиса не сказала ничего Сехану, когда они заехали во двор дома, только вышла из машины и направилась к входным дверям. В любой другой ситуации она сто тысяч раз предложила бы парню зайти, но сегодня не хочется ничего, особенно Сехана. Войдя, Лиса приняла горячую ванну и расхаживала по дому в одном мягком белом полотенце, а потом пошла за вином и недочитанной книгой. Она была укутана в полотенце ровно до тех пор, пока не облила его любимым бордовым, поэтому пришлось сменить его на широкую бесформенную футболку лилового цвета, закрывающую задницу.

Лиса плохо провела свой день, но зато вечер был идеальным. Наедине с ароматными свечками, выключенным телевизором, любимой книгой и с сухим вином. На самом деле девушке хватило бы и одной бутылки, чтобы она забыла о сегодняшнем ужасном дне и погрузилась в спокойствие, но она решила открыть и вторую, которую ещё немного и допьет. Она вчитывается в текст неописуемо красивой книги на мягкой бумаге и тянется за бокалом правой рукой, когда слышит как вибрирует телефон где-то на диване.

—Лиса, добрый вечер, — это один из охранников дома, которых заставил нанять отец. — Тут пришли к Вам в гости, я могу впустить?

Лиса кидает взгляд на стену с огромными часами и прищурив глаза всматривается в них. Уже десять часов, она и не знала, что так долго просидела на одном месте. Она подумала, что единственный кто мог прийти это Сехан, но тогда охранник не спрашивал бы разрешение. Лиса просила охранников запоминать кто к ней приходит, чтобы потом впускали их без всяких вопросов.

Девушка подбежала к двери, справа от которой был монитор, связанный с центральными камерами, направленными на двор. На одной из пяти картинок она видит Чонгука. Неожиданно. Но вместо того, чтобы удивляться приходу парня она думает о том, что на улице наверняка холодно, а он как всегда в одной рубашке и то с закатанными рукавами, оголяющими красивые татуировки.

—Да, — все что отвечает Лиса и не спеша открывает дверь.

Она не знает зачем он пришел и откуда вообще знает где она живёт, хотя, Сехан мог сказать, очевидно. Лиса открывает дверь и такое чувство, что ветер этот потушит все ее свечки, потому что он действительно хорошо ощутим.

В то время, пока Лиса охраняла свои драгоценные свечки от ветра, Чонгук прошел охрану и идёт к входной двери. Когда он принимал душ, поручил одному из людей выяснить где живет Лиса Манобан, и он с этим справился на отлично. Мог ли Чонгук просто спросить у Сехана адрес? Конечно, но не стал. Он просто хочет поговорить с брюнеткой наедине, а не в присутствии друга или кого-либо еще. Да и парень не обязан никому отчитываться о своем местонахождении.

Чон хочет уже нажать на звонок, но дверь открывается прежде, чем он успевает дотронуться до кнопки подушечкой указательного пальца.

—Привет, — как-то немного безэмоционально выговаривает он, это скорее всего из-за накопленной усталости за сегодняшний день. Взгляд Чонгука притягивает большая футболка красивого цвета, а потом и совершенно голые стройные ножки и чуть ли не облизывается.

—Проходи, — Лиса открывает двери ещё шире и впускает парня в дом.

Чонгука атмосфера в которую он попал будто манит пальчиком. Все так красиво, мирно, спокойно. Никаких Чиминов и Тэхенов, никаких денег и наркотиков. Просто приглушённый свет и тишина. Парень не знает куда идти, его просто ведут ноги под звуки замков, а потом оборачивается на девушку, которая закрывает пятый замок на двери. Его брови почти соединены в переносице.

—Папа настоял, чтобы мне сделали пять замков на дверях, — прижавшись спиной к ним облегчённо выдохнула она и обогнала усмехающегося Чона, чтобы он пошел за ней.

Лучше бы конечно, чтобы спереди был Чонгук. Как бы он не отрицал и не вспоминал лицо друга, эта девушка его серьезно привлекает, серьезнее некуда. А такая футболка на почти что голое тело запрещенный прием и об этом знают все. У Лисы ножки тоньше чем его руки и этот факт вливает в его кровь больше желания и интереса.

—Решила расслабиться? — хрипло спрашивает он, разглядывая небольшой столик перед коричневым диваном на котором стоят бутылки вина, бокал с алкоголем и книжка в мягкой бежевой обложке.

—Да, знаешь, иногда это необходимо, — произносит Лиса и садится на край дивана, когда Чонгук находит себе место на его середине. — Зачем пришел? — она пыталась звучать как можно трезвее, но ее взгляд и немного розовые щёчки выдавали больше чем хотелось бы. Лиса не то чтобы пьяная, но и не то чтобы трезвая. Она не была готова к гостям сегодня.

—Хотел поговорить, — произносит он и еле сдерживает себя чтобы не облизаться, когда девушка подминает под себя ноги, и тянет вниз футболку.

—Слушай, я не знаю какие там выводы сделала твоя немного пришибленная девушка, но я оправдываться и доказывать свою непричастность не буду, — Лиса смотрит на татуированные руки Чонгука и убирает прядь волос за ухо, на котором красуется маленькая серебряная сережка.

Девушка смотрит ему в глаза, когда слышит небольшой смешок. Чонгук рад такому ответу, но смешит его то, с каким выражением лица и с каким голосом Лиса сказала про Дженни, подумав, что она его девушка.

—Эту пришибленную девушку зовут Дженни и она моя сестра, — не убирая с лица легкую улыбку произносит Чонгук и пожирает ее глаза своими, хочет словить реакцию на свои слова там.

Лиса неожиданно выпрямляется в спине продолжая тянуть футболку вниз, пытаясь прикрыть голые ноги. Глупо было не рассмотреть такой вариант, а вообще, какая разница сестра она его или девушка, если она все ещё пришибленная? Лиса наклоняет голову влево и опирается на спинку дивана, скрестив руки на груди. Она медленно закрывает глаза и начинает прислушиваться к тишине. Лиса впервые за вечер вспоминает, что перед тем как зажечь свечки, она включила музыку на одной колонке и сделала звук как можно тише, чтобы услышать было сложно, но возможно.

Чонгук следит за ней внимательно, даже очень. Ее лицо выражало спокойствие, а нос шумно вдыхал аромат разноцветных свечек, вернее так думает он. На самом деле Лиса пыталась сосредоточиться на одном единственном аромате и это его одеколон. Под действием вина эта идеальная атмосфера кажется еще безупречнее. Вот только должен ли быть здесь Чонгук? Должны ли они сидеть на одном диване смотря друг на друга?

—Как же я люблю эту песню! — немного пьяно восклицает Лиса, соскальзывает с любимого дивана и направляется к панели управления всех динамиков в доме, встроенных в стены. Чонгук видит как она клацает пальчиками по экрану и слышит, что музыка стала громче, но не намного. А она звук и не прибавляла, просто подключила один динамик справа и другой слева.

Rihanna — Love on the Brain

—Ты умеешь танцевать? — повернувшись к нему лицом спросила Лиса и пошла в его сторону. Чонгук не удосужился поднять глаза с ее задницы даже когда она повернулась. Он не из тех, кто скрывает свои желания.

—Никогда больше на такой вопрос не отвечай отрицанием, — Лиса снова хочет встать, что у нее и получается, но это ненадолго. Чонгук встает одновременно с девушкой и сажает ее обратно на стол немного давя на хрупкие плечики, а сам нависает сверху. Лиса опрокидывает голову назад и смотрит на парня снизу вверх. Они очень близко, опасно близко. Может быть она бы не допустила всего этого без вина. Может без него ей было бы сейчас не так хорошо и спокойно. А может это вовсе не вино на нее так влияет. — Потому что танец это искусство, — как ни в чем не бывало продолжает девушка больше шепча, чем говоря. — Нельзя не уметь танцевать, потому что это говорит о том, что в тебе нет искусства, а этого быть просто не может, — брюнетка встает под ладонями Чона, но уже с успехом, и оказывается к нему еще ближе, она дышит ему в шею и он это горячее дыхание на своей коже чувствует лучше, чем что-либо еще. — Искусство выражается во всем, что есть у человека. Каждое твое движение это искусство, каждый вдох, выдох. Каждый бокал зажатый между пальцами это исскуство.

Чонгук не думает ни о чём постороннем,он не думает ни о работе, ни о проблемах, ни о Сехане. Потому что Лиса не позволяет отвести от себя взгляд даже на секунду, заставляет осмысливать свои слова. Она прислоняется левым ушком к груди парня и отлично слышит его живое сердце, будто оно ближе, чем у остальных людей.

—Пошли, — шепчет он, когда берет ее руку в свою. Чонгук хочет увидеть ее танцующую в своих руках. Они останавливаются в середине просторного зала, где им никакая мебель не мешает.

Перед Лисой приятный глазам туман, вызванный алкоголем. Она хочет смахнуть все что случается сейчас именно на вино, даже в своих мыслях, но глубоко в душе понимает, что рада приходу Чонгука. Он не стал ее обвинять с порога, а в том кабинете был единственным, кто смотрел на нее спокойно, пока другие чуть ли на шаг от нее не отошли.

Чонгук резко притягивает к себе тело Лисы и двумя руками обнимает за талию, комкая ее футболку и заставив ее схватиться за его шею так, будто под ней огромная пропасть и он уверен, что падать у нее желания нет. Они двигаются очень медленно, наслаждаются каждой секундой, позволяют себе общество друг друга, касания друг друга. Лиса поднимает глаза с груди парня и видит как он рассматривает ее губы, видит этот взгляд пропитанный жадностью, он ей нравится и это пугает. Ее аккуратные руки соскальзывают с шеи и она собирается бежать от него, потому что ни к чему хорошему все это не приведет. Чонгук хоть и дает секунду на то, чтобы она отстранилась, но как только поворачивается к нему спиной, притягивает ее обратно, расположив руки там же, где прежде. Теперь ее спина плотно прижата к его ощутимо вздымающей груди, а ягодицами она чувствует его член. Дежавю. Лиса возбуждена, Чонгук тоже и никакой алкоголь здесь не причем.

Лиса сдается в его руках и разрешает себе до невозможности пошло двигать бедрами ни на миллиметр не отстраняясь от него. Она закидывает свою голову Чону на плечо и он сжимает талию немного сильнее. Лиса слышно выдыхает, когда его широкая ладонь ложится на ее плоский живот и скользит ниже. Она горит в его руках и Чонгук это знает. Но Лиса не разрешает себе насладиться моментом, она резко распахивает глаза и без каких-либо трудностей поворачивается к парню лицом, смотря на него немного даже испуганными глазами. Будто она только что очнулась. Будто до этого это была не она. Но каждый из них знает правду.

—Ч-Чонгук, тебе надо уйти, — сам парень свои эмоции показывать отказывается. Чонгук подходит на шаг ближе, чтобы вернуть то расстояние, которое было прежде, точнее его отсутствие. Он кладет ладонь за ее ухом и тянется губами к скуле. Чон не целует, скорее еле ощутимо касается. Лиса сама льнет к его ладони, ей не хочется лишаться его дыхания и губ на своей коже, но потом снова приходя в себя обессиленно шепчет: — Чонгук, пожалуйста.

Лиса буквально отрывает себя от сильного тела напротив и медленно идет к лестнице ощущая себя совершенно обнаженной под его прицелом, иначе этот взгляд, способный просверлить в ней дыру, не описать. Она облегченно выдыхает только когда запирает дверь в ванную и подходит к зеркалу.

Чонгук не двигается с места минуту и только потом, облизнувшись и положив руки в карманы, направился к двери, не забыв напоследок осмотреть место вокруг себя. По дороге он взял в руки книжку, которую читала Лиса до его прихода и ухмыльнулся, увидев название. «Предательство».

Лиса молодец,помахала перед Чоннуком красным флажком,она наверняка гордится собой.Но ей следовало знать тот факт,что крастный действует на него,как на быка.