От слишком крепкой хватки побелели суставы и вспотели ладони,
Стиснутая челюсть – ночью опять будет болеть голова.
Мои глаза горят, горят из-за всех пролитых слез,
Я плакала, я плакала, я умирала из-за тебя.

«Blow Me (One Last Kiss)», Pink, дословный перевод на русский язык

***

– Тьфу, пропасть! – плюнула на землю Пеплоушка. – Если так и дальше дело пойдет, то скоро у меня вырастут жабры и перепонки!

– Не ной, – пихнула ее в бок Иголка. – Кто-то же должен охотиться! Дичь с неба не падает!

– А почему я? – вновь завела свою песню серая кошка. – Я не желаю есть вашу вонючую рыбу, если надо добывать ее в дождь и слякоть!

– Ты уже четыре рассвета отказываешься идти в патрули! – возмутилась Меднохвостка, которая просто слонялась от скуки, потому что травы в такую погоду не собирают. – Ты думашь, что тебя всю жизнь будут держать дармоедом?

Пеплоушка надулась и отвернулась. Рваноухий шел впереди со Штормохватом. Братья переглянулись и одновременно фыркнули. «Ссорятся, прямо как мы с Шейлой, – с усмешкой подумал палевый кот, и сердце его привычно сжалось. – Бедная малышка моя! Надеюсь, Ветер будет надежным спутником жизни для тебя...»

– Сдавайтесь, подлые Грозовые вонючки! – насмешливо зарычала позади Пеплоушка. Рваноухий впал в оцепенение, а потом развернулся и едва успел отскочить. Пеплоушка с размаху прыгнула в лужу дождевой воды, окатив своих сестер волной грязи. Те, в свою очередь, заверещали, и хотели было броситься на обидчицу, но та со смехом от них ускакала.

– Держись, змея! – закричала ей в след Меднохвостка, отряхиваясь. Вся грязь оказалась на Иголке, и сестры стали в шутку бороться.

– Что творят наши лучшие целительница, охотница и воительница? – ахнул Штормохват, неодобрительно качая головой. – Вроде взрослые кошки со стажем, а ведете себя, как малые котята, честное слово!

Иголке и Меднохвостке уже было все равно, они по уши искатались в грязи. Пеплоушка была уже на месте. Она сидела на мокром камне, цепляясь за него когтями, вторую лапу она занесла над водой, готовясь вычерпнуть рыбку из воды.

Рваноухий тоже был занят этим делом. Он нашел неплохую заводь и сел на берегу. Отсюда хорошо было видно всех участников и участниц охотничьего патруля. Но почему-то исчезли Меднохвостка и Иголка.

Посмотрев на Пеплоушку, он замер. Сзади к ней подкрадывались ее сестры, приняв охотничьи стойки. Рваноухий хотел сначала окликнуть дочь, но в самый последний момент передумал: его до костей пробрало любопытство. Когда Пеплоушка уже была готова вычерпнуть из воды серебристую рыбку, Меднохвостка и Иголка одновременно столкнули ее в воду. Серая кошка с визгом плюхнулась с камня к берегу, подняв волну брызг. Она провалилась в ил, раздавив свою рыбку. Когда встала, то заорала на своих сестер:

– Гадюки! Что вы творите?

– Я обещала, что ты поплатишься! – мстительно прошипела Меднохвостка.

– Держитесь! – бросилась на них Пеплоушка, а те бросились от нее в заросли ольхи.

Рваноухий покачал головой.

– Разыщи этих трех взбесившихся идиоток, и идите в лагерь, – устало попросил он Штормохвата. – Я пока наловлю еще чуть чуть-чуть рыбы.

Когда брат ушел, Рваноухий спустился к своей заводи и заметил, что камень, на котором он сидел, ловя рыбу, исчез. И вообще, на клочке земли стало тесно. Его сердце быстро забилось.

«Река выходит из берегов!»

***

У Ломохвостки вновь родились котята. Точнее, котенок. Маленькая белоснежная кошечка с искрящимися голубыми глазками. Мать назвала свою дочь Снежинкой и оберегала пуще зеницы ока.

– Это так прекрасно! – от всей души поздравил счастливых родителей Темнозвезд.

Рваноухий был в дневном патруле. Рядом шагал Коршун. Позади вприпрыжку носилась за Иголкой Пеплоушка. Сестры наскакивали друг на друга, сшибая противницу в полете, падали на землю и, сцепившись, катались по траве, сбивая все на своем пути и поднимая в небо стаи испуганных галок. Вскоре Рваноухий почуял ужасный лисий смрад, запах крови и падали. «Что это может быть?» Выйдя на небольшую полянку, палевый кот оцепенел.

Она была мертва.

Тело Ломохвостки было изуродовано до неузнаваемости: следы от огромных зубов и когтей испепещряли ее тело, вся трава вокруг побарговела. Ее шея была вывернута под странным углом, скорее всего сломана. Позвоночник тоже был полностью искалечен. Кровь запеклась и засохла у нее на шее, голове, животе, боках, спине, лапах, хвосте. Ее рот был открыт в беззвучном вопле, наполнен кровью и пеной, глаза были распахнуты от ужаса и окаменели.

Иголка и Пеплоушка притихли, во все глаза уставившись на приемную мать. Коршун, едва переставляя лапы, доковылял до Ломохвостки и упал рядом с ней, тоненько взвыв:

– Мамочка! Не умирай! Не бросай меня!

А Рваноухий широко распахнутыми глазами глядел на кошку, которая воспитала его дочек вместо матери. «Что мы скажем Снежинке?» – раз заразом проносился в его голове один и тот же вопрос.

***

Снежинка, свернувшись клубком, спала около Меднохвосткиного бока. Целительница укрыла свою маленькую подружку коричнево-рыжим хвостом и смотрела, как мирно спит котенок. Когда Меднохвостка почуяла запах крови, то первым делом сморщилась, а потом окаменела, увидев мертвую Ломохвостку. Щукозуб тоскливо взвыл и бросился к свой подруге. Белошейка и Рыжехвостка вылезли из палатки и с горестным плачем уселись около трупа матери. Снежинка проснулась.

– Ты такая мя-агкая, прямо как ма-ама! – протянула она, обращаясь к Меднохвостке. – А где мама? Почему она спит? Почему папа плачет?

– Глупышка, твоя мама просто устала после охоты и решила отдохнуть! – шлепнула ее по уху Луночка, дочка Лунной Тени и Мрака, хотя было ясно, что она все понимает. Впервые Меднохвостка была благодарна котенку, за его детскую наивность.

– А я ее разбужу, и она меня покормит! – обрадовалась кроха. – Я кушать хочу!

Белоснежная кошечка бросилась к своей маме, Меднохвостка даже охнуть не успела. Прежде, чем кто-то успел поймать непоседу, малютка подбежала к Ломохвостке, но заглянув в ее стеклянные глаза, испуганно отскочила. Лунная Тень поймала крошку, подняла над землей и ласково сказала:

– Не беспокой ее. Пойдем, лучше я тебя покормлю! Ты пока поиграешь с Луночкой и Темнышкой...

Но Снежинка заплакала:

– Нет! Пусти! Хочу к маме!

Она вырвалась и бросилась к Ломохвостке.

– Ма-а-амочка! Просни-и-ись!

Но Ломохвостка не могла проснуться, даже если бы захотела. Поэтому с ней простились, отправили в последний путь и на рассвете похоронили. А Снежинка все так же плакала, не в силах сдержать горячие, как огонь, слёзы.