Рик тоненько взвыл, его лапки взметнулись вверх, а потом бессильно упали на его гнездышко, в котором он спал всю ночь, пока его не разбудила эта острая боль. Она как-будто вспарывала его своими когтями, а он не мог ей сопротивляться.

Двулика тут же подскочила к нему и заохала:

– Рик, милый мой! Котеночек мой! Что случилось, мой хороший?!

Рик ничего не ответил, его маленькое серое тельце было распростерто на полу. Вот он снова дернулся, взвизгнул и застонал, его напуганные голубые глаза были полуприкрыты.

Через мгновение боль прошла.

Но слабость в теле осталась. Котенок перевернулся на бок и начал хрипло дышать. Он попал в полосу лунного света, его серая шерстка вспыхнула серебром, переливаясь звездами и жемчужной россыпью, что на миг Двулике показалось, что ее сын умер, и здесь лежит его дух. Шакал и Тайнос испуганно попятились и прижались к ее животу. 

Двулика осторожно тронула Рика лапкой. Дыхание котенка было слабым, его бока едва шевелились, в промерзшем воздухе едва поднимались облачка белого пара.

– Рик? Милый, ты меня слышишь?

Рик тихо вздохнул и со стоном перевернулся на живот. Потом с трудом поднялся и сел. Он посмотрел на мать широко раскрытыми глазами, в которых дрожал лунный свет. В горле стоял ком, котенок с трудом сдерживал слезы. Они сказали почти одновременно:

– Что это было?

Напуганная мать быстро метнулась к своему ребенку и прижала его к своему плечу лапой. Маленькая голова прижалась к ее щеке. Рик тихо всхлипнул. Двулика посмотрела на котенка и мягко произнесла, серьезно глядя ему в глаза:

– Обещай, что больше никогда не будешь меня так пугать.

Рик кивнул, доверчиво глядя на мать, и Двулика отвернулась. Ведь главное – вовремя отвернуться. Главное – не ранить детское сердце горькими материнскими слезами...