И все-таки этот день настал.

Никогда Керосиновая и подумать не смогла бы, что сможет выйти на войну против тех, кого она знала с детства. Хотя, теперь в ее жизни это не занимало никакого места и не играло большой роли. Все, кто был ей дорог, все, кого она любила... все они мертвы. Никто теперь не будет ждать ее с охоты, чтобы поделиться впечатлениями с тренировки, никто не будет ее утешать, вылизывая всколоченую шерсть, когда она будет расстроена и унижена, никто теперь не будет любить ее, той нелепой, страстной и горячей любовью, не с кем теперь подраться всласть... Пыл молодости остыл, кровь заледенела, чувства стали лишь серым пеплом, что летит ввысь при малейшем порыве ветра... Осталась лишь пустота. Глухая, черная и холодная.

Теперь же она стояла на краю оврага, снизу на нее смотрели сияющие в свете луны глаза, все разноцветные, как драгоценные камни: голубые, зеленые, желтые, синие, янтарные. Все такие прекрасные, одухотворенные, живые. Разве не это счастье? К чему же вся борьба за власть, если есть эти глаза. «Глаза предателей». Позади выстроилось войско Льдины, которая стояла рядышком с Керосиновой. Белая Звезда сделала шаг вперед и остановилась.

– Зачем ты явилась, Керосиновая? – медленно произнесла кошка.

Горло Керосиновой словно сдавило плетьми. Вот она, ее наставница! Они были неразлей вода, а сейчас Керосиновая либо должна убить ее, либо выставить вон, обратив в бегство и отправив в изгнание ее и ее армию.

«Что же мне делать?»

Она оглянулась. Позади нее стояли коты. Они выгнули спины, ощетинили шерсть, прижали уши и сощурили глаза. Все до единого припали к земле. А впереди... а впереди всякий сброд, жалкая кучка предателей, называющих себя Небесным племенем! Керосиновая шагнула вперед и сказала:

– Я пришла, чтобы наказать ваше племя предателей! Сдавайтесь и отдавайте свою территорию, или я отберу ее силой!

Из толпы котов, сидящих внизу, вырвались возмущенные вопли и насмешливые крики. Белая Звезда махнула хвостом, призывая племя к тишине, и презрительно фыркнула:

– Ты сошла с ума, Керосиновая? Не будь дурой! Как ты сможешь уложить все племя в одиночку?

Керосиновая засмеялась, задрав морду. Она смеялась громко и долго, что аж мурашки по коже забегали. Потом она припала к земле, и сказала:

– А я не одна.

В тот же миг по склону оврага медленно и неумолимо поползли коты. Одиночки и бродяги. Небесные воины, чуть-чуть подшалев, вскочили и растерянно попятились. Небесное войско было малочисленым, и зная это, Керосиновая поставила на краям оврага стражников в засады, чтобы никто не убежал и не позвал на помощь. Одиночки ширенгой выстроились перед Небесными котами, которые нервно перебегали глазами по рядам войска, и Керосиновая встала перед ними, слегка подметая хвостом камни.

– Вы до сих пор думаете, что победа за вами? Что ж, вы совершили неразумный выбор. Когда все твое племя будет уничтожено, то груз ответственности ляжет на твои плечи, Белая Звезда. Конечно, если ты доживешь до этого... – рыжая кошка подняла переднюю лапу, выпустив когти, дернула ухом и, задрав голову, взвыла: – В БО-ОЙ!!!

Этим котам не требовалось особое приглашение. Они бешумно перепрыгнули через ледок на реке, концы загнулись, окружая кучку воинов, а середина разорвалась, давая Небесному племени лишь один маршрут к отступлению: через реку, по отвесному склону, прямо в засаду наверху. Коты замерли в боевых позициях. Они стояли неподвижно, как восковые фигурки.

Льдина раздраженно взмахнула хвостом и проворчала:

– Что замерли? В атаку!

В тот же миг овраг взорвался боевыми воплями, и отчаяные крики полетели к светлеющему небу.

Керосиновая, как заводная собачка, носилась от одного к другому. От каждого вскрика ее товарищей, у нее разрывалось сердце, и она поняла, что не может сражаться против них. Вот четыре котенка Сумеречницы, которых она обучала лазанию по деревьям; вот ее товарищи, с которыми она делила палатку и ходила на тренировки; вот все те, кто замещал Белую Звезду, когда та не могла заниматься обучением Керосиночки. Она НЕ МОГЛА поднять на них лапу.

«ЧТО ЖЕ МНЕ ДЕЛАТЬ?! ПОДСКАЖИ, МНЕ, ЗВЕЗДНОЕ ПЛЕМЯ!»

Ее глаза отчаянно скользили по темным кошачьим силуэтам и вдруг задержались на двух маленьких тенях. Обогнув поле сражения, она нарочито громко шагнула, так, чтобы снег под ее лапами хрустел, а листья шелестели.

Мята и Цветок обернулись. Глаза молодых воительниц наполнились страхом. Они были совсем неопытными в сражениях, а учитывая то, что Керосиновая была в два раза крупнее их обеих вместе взятых, то они чувствовали себя лишь тлей, по сравнению с божьей коровкой.

– Оставь нас в покое! – зарычала Мята, загораживая собою дрожащую Цветок. – Ты убила нашего отца, неужели, тебе мало этой жертвы?!

– Да, мало, – не моргнув глазом, ответила рыжая кошка. – Ваше племя причинило мне много боли. Сначала они позволили моей матери и моим сестрам утонуть, потом все насмехаются над моим странным именем, потом оказывается, что та кошка, которую я считала своей матерью – совсем мне не мать, а сестра – не сестра. А потом... потом мой друг предает меня!

Ее последние слова утонули в горьком всхлипывании. Она попыталась стереть с лица слезы, но у нее ничего не получилось, она закрылась лапой и разрыдалась. Странно. На нее не похоже. Ее сердце было прочнее стали, оно выдерживало любой удар, даже смерть Овечки, но... почему же она плачет сейчас, когда прошлое позади и давно забыто?

Неяркий свет отвлек Керосиновую от невеселых мыслей, подняв глаза, она увидела три белых кошачьих силуэта. То были три кошки, все величественные, одухотворенные и невероятно красивые.

– Мама...

Эти привычные слова шелестом сорвались с губ Керосиновой, но она тут же замолчала. Что она могла сказать? Что убила дочь кошки, которая приютила ее и заменила ей покойную мать? Снежногривка подошла к Керосиновой и прижалась щекой к ее плечу.

– Он не предавал тебя, мама... – прошептала она и обернулась. Ее нежный взгляд стал колючим, и она с неприязнью посмотрела на ошарашеных Цветок и Мяту. – Они ему не родные дети.

Белая кошка скривилась, словно вид двух маленьких беззащитных сироток вызывал у нее отвращение. Мята и Цветок показались Керосиновой еще более жалкими, она презрительно фыркнула. Она бы могла напасть на слишком дерзкую Мяту, но Воинский закон запрещал нападать на целителя. «Хотя... что это я? Воинский закон МЕРТВ!»

Духи кошек уже растворились, Керосиновая припала к земле и хищно оскалилась. Рядом с ней появился темный холодный силуэт, а в голове зазвучал вкрадчивый голос: «Покажи им, дочка, кто здесь главный!» Рыжая кошка, опьяненная жаждой мщения и крови, позабыв обо всем, бросилась вперед и вдруг перенаправилась в другую сторону. Она с размаху налетела на Белую Звезду и впилась зубами ей в плечо. Кошка протяжно вызвыла и попыталась вырваться из цепких объятий, но Керосиновая твердо удерживала ее под собой и одновременно рвала задними ее живот. Она замахнулась передней лапой и прочесала когтями мордочку белой кошки.

– Вот тебе! – заорала Керосиновая. – За то, что не спасла мою мать! Получай же! За то, что не открыла мне правду! Вот еще! За то, что позволила Овечке умереть! На! За то, что не отправила на мои поиски ниодного отряда, пока я лежала на берегу реки на грани смерти!

Большими усилиями удалось оторвать озлобленую кошку от своей наставницы. Белая предводительница, шатаясь, едва смогла подняться, и тихо произнесла:

– Я все поняла.

На глазах у озверевшей Керосиновой, которая едва могла (и не пыталась!) скрыть свой безумный торжествующий взгляд, она собрала остатки своего племени и поковыляла к каменной лестнице. Предводительница обернулась. Ни Быстрая с тремя своими сестрами, ни Цветок и Мята, ни Дождик и Колтун, ни Орлоглаз и Сумеречница не сдвинулись с места. Сердце Керосиной заполнила мрачная радость. «Смотри, Белая Звезда, как много котов готовы предать тебя и последовать за убийцей. Смотри и страдай так, как страдала я!»

– Быстрая? Орлоглаз? – упавшим голосом мяукнула она. – Вы разве не идете?

Быстрая грустно покачала изящной точеной головкой.

– Прости, Белая Звезда, но Колтун на грани смерти. Я не могу бросить его и взять с собой тоже не могу. Он не доживет и до того момента, как мы отойдем на пару хвостов от лагеря... – она вскинула голову к небу и взвыла: – Ах, Великое Звездное племя, что же мне делать?!

Бесстрашная бесшумно подошла к Быстрой и положила хвост ей на плечо.

– Я помогу тебе выходить его. А ты поможешь мне с Облаком и Кирпичником, хорошо?

Дальше у них пошли беседы о травах и болезнях, и они понизили голоса, сблизив головы. Орлоглаз заявил, что ему не нужно это "сопливое племя", а у других и спрашивать бесполезно, и так понятно: раз моя сестра остается, то и я с ней и так далее.

Но тут Небосклон сделал шаг вперед, и сердце Керосиновой горько сжалось. Кот был потрепан, истекал кровью, его тело едва держалось на лапах. «Еще один предатель!» – процедила Белая Звезда. Но Небосклон лишь укоризнено покачал головой, и Керосиновая съежилась, будто он ее ударил. В его голубых глазах светилась нехарактерная для его возраста мудрость и горькое разочарование, и Керосиновая в который раз раскаялась в том, что содеяла.

– Небосклон... – одними губами прошептала она, поддаваясь в перед.

– Я разочарован в тебе, любовь моя, – глухо произнес он. – Я был о тебе лучшего мнения.

– О-остав-вайся с нами! – с мольбой склонила перед ним голову Керосиновая.

– Прости, я хоть и люблю тебя, но племя свое не предам, – сухо резюмировал он, и каждое его слово ножом прокалывало сердце Керосиновой. Кот отвернулся и, грустно покачав головой, поплелся к своему разгромленому отряду. Они медленно поднялись по склону и скрылись в лучах восходящего солнца.

--------------------

От автора: ну как вам? Я заколупалась с этой главой, она меня уже достала! :> У меня к вам вопросик. Вы же знаете мою ОСку – Теру (Синьку)? Как вам идея о том, чтобы написать про нее что-нибудь? Обещаю, это никак не отразится на выходе глав в этой книге, там главы будут совсем коротенькими, будут скачки во времени. И главы будут выходить одновременно. Если будет много положительных отзывов, то тогда к следующей главе я выпущу пролог (обложка будет своя, рисованая).