Утро поистине было добрым. Солнце освещало красоты лагеря. Ночью прошёл дождь, поэтому листва, трава и вообще всё блестело. Я довольно легко встал с кровати, оделся и пошёл принимать водные процедуры. По дороге обратно я увидел, как некоторые отряды собрались на площади, и готовятся поздравлять Льва Петровича. Наш отряд должен подарить торт, который испекли вчера, но только после концерта, чтобы получилась вечеринка. Около домиков суетилась на красивых каблуках, в строгой юбке и хорошо выглаженной рубашке, с брошью в виде бабочки, на крыльях которой играли с солнечными лучами яркие драгоценные камушки, Евгения Александровна. Видимо она будила весь наш отряд, чтобы никто не проспал зарядку и не пропустил завтрак.

    Из домиков лениво выходили дети. Все, кроме Суккула, он всегда вставал рано, и я никогда не видел его не выспавшемся. Я поспешил к домику, чтобы положить полотенце и грязную одежду и пойти на площадь поздравлять директора лагеря. Евгения Александровна построила наш отряд и начала раздавать указания что готовить, что украшать, что говорить, когда будем поздравлять. Не было только Леи. Я почему-то не особо удивился, наверное, потому что мы вчера гуляли допоздна. Вожатая, видимо из-за всей суматохи не заметила её отсутствия. После окончания инструктажа я решил всё-таки разбудить Лею.

    Дойдя до её домика, я на всякий случай решил постучать в дверь, но как я и думал, ответа не будет. Я зашёл внутрь и увидел, что Лея лежит на кровати. У неё в домике было душно, поэтому она спала футболке и в шортах. Озорные лучи солнца игриво плясали по ней, то играли с волосами, то освещали чуть загоревшую кожу. Я подошёл к ней, наклонился к её ушку и прошептал:

- Доброе утро, солнце, пора вставать.

- Ещё пять минуточек. – Промурлыкала Лея.

- Надо вставать, все уже пошли поздравлять Льва Петровича.

- Ну, ещё чуть-чуть. – Лея завернулась в одеяло. – Всё равно вечером поздравлять ещё будем.

- Евгения Александровна просила, чтобы все были, - я подхожу на цыпочках к кровати, резко сдёргиваю одеяло, хватаю её ноги и начинаю беспощадно щекотать пятки. – Сама напросилась!

    Лея начинает громко визжать и извиваться, как уж на сковородке. Ещё она брыкалась и дралась. Визг, наверное, слышал весь лагерь. Наконец Лея согласилась встать с кровати. Когда она почистила зубы и заправила кровать, причесалась и нанесла немного косметики, сказала:

- Мне надо переодеться, можешь выйти?

- А могу и не выходить?

- Нет, не можешь.

    Переодевалась она дольше, чем вставала. Не прошло и года, как Лея вышла из домика. На улице было тепло, но не жарко, поэтому мы оба были одеты легко. На мне, как обычно, были кеды, джинсы и рубашка с коротким рукавом. Лея была в пышной юбке до колена и в клетчатой красной рубашке с подвёрнутыми рукавами.

    На площади стояли все отряды и ждали, когда Александр Петрович приведёт своего брата на площадь. У одного отряда были шарики, у другого цветы, кто-то будет говорить слова поздравления, ну, а другие поздравят на концерте. Наконец-то Александр Петрович ведёт под руку Льва Петровича с завязанными глазами. У обоих на лице сияла улыбка. Как только сняли повязку с глаз директора лагеря, то воздушные шарики разных цветов и форм полетели к небу и все начали кричать: « С днём рождения поздравляем, счастья и радости желаем!». Льву Петровичу подарили какую-то позолоченную шкатулку и коробочку, завёрнутую в красивую, подарочную упаковку, остаётся только догадываться, что же ему подарили. Всё это время улыбка не сходила ни с одного лица здесь присутствующих, особенно у Льва Петровича. В первый раз вижу поистине детские эмоции на лице взрослого человека. Его глаза блестели и сверкали, как у маленького мальчика, которому подарили игрушечную машинку, о который он мечтал и просил маму купить, но Льву Петровичу были не так важны подарки. Он радовался тому, что его поздравляют дети, может он когда-то также стоял со своим отрядам и поздравлял своего вожатого. В какой-то момент его глаза заблестели сильнее от слёз, слёз радости. Я всегда уважал людей, которые не боялись плакать, особенно мужчин, ведь слёзы это то же самое, что и смех или зевота. Этого не надо стесняться. Александр Петрович, увидев слёзы своего брата, приобнял его, так нежно, как только может брат. После поздравления Лев Петрович пошёл обнимать каждого и лично благодарить всех. Позже весь лагерь, просто представьте, огромная толпа детей вваливается в столовую, создавая пробку в дверном проходе. Обычно было наоборот, кто-то приходит раньше, кушает и уходит, а потом приходят другие дети, и всё повторяется, так в столовой было свободнее.

    Остальную часть дня, до вечеринки, все носились и упорно готовились к предстающему празднику. Кто-то украшал летнюю сцену (сцена, которая была на улице), чья-то вожатая поехала в ближайший населённый пункт за продуктами на стол. Младшие отряды репетировали или беззаботно играли в игры. Старшие отряды репетировали свои номера к концерту. Сегодняшний концерт будет, как и поздравление, так и в честь закрытия первой смены.

    Наш музыкальный кружок тоже сидел не без дела. Лея с Есенией репетировали песню, а я мелодию для частушек. Я довольно быстро отрепетировал, а вот мои подруги ещё не закончили. Я недолго понаблюдал за ними и пошёл гулять по лагерю. Лагерь, как никогда, просто стоял на ушах. Все шумели, бегали с поручениями от вожатых, кто-то пытался найти спокойное и тихое местечко, чтобы отчитать стихотворение или подучить слова песни. Суккул вместе со своими товарищами по кружку усердно отрабатывали своё выступление.

    Пока я гулял по лагерю, меня начало раздражать активность и суета. Библиотека пустовала. Здание как будто выпало в какую-то другую реальность. Я взял ключи от библиотеки у Александра Петровича и закрылся в ней. Сев в углу, я открыл форточку и закурил. Странно, обычно так часто я не курю, но что-то меня подтолкнуло к этому. Прекрасное чувство сидеть в окружении множества историй, приключений и образов персонажей. Что же только я один тут дышу. Для меня книги не просто способ скоротать время или лучшие друзья. Для меня это как частички души авторов. Часто из сюжета произведения, можно понять в каком настроении пребывал автор, каких людей он любит, а каких ненавидит. В общем, сидеть в библиотеке, как стоять на перекрёстке Сибуя в Токио.

    Я сидел так не долго, потому что мне пришло сообщение, что после обеда вожатые будут проверять готовность к празднику. Ключи от библиотеки я оставил себе, на всякий случай. Я прошёлся по территории лагеря. Всё было украшено и домики, и площадь, и летняя сцена. На обеде Евгения Александровна рассказала мне, что лагерь так украсили не из-за дня рождения Льва Петровича, а из-за последнего дня. Даже можно фестивалем назвать. Это будет самая классная королевская ночь. После обеда, как и было, сказано вожатые проверили всё. И вот лагерь немного утих от праздничной суеты. Наверное, в первый раз тихий час был тихим часом, а не часом всего дозволенного, лишь бы вожатые не узнали. Я решил вздремнуть, но мне этого сделать не дали. К нам в домик вломились Леон, Сайман, Лея и Белла. Они были чем-то возбуждены. Отдышавшись, Леон начал говорить:

- Короче, в заброшенном корпусе, я нашёл вход в подвал или может погреб, а ещё есть возможность забраться на чердак.

    Суккул, как ни странно, сразу заинтересовался, хотя делал вид, что ему безразлично всё происходящие.

- И что от меня требуется? – Спросил я.

- Да, ничего, не знаю даже зачем мы сюда пришли. – Пробормотал Сайман.

    Тут же Лея вклинилась в беседу:

- Я предложила тебя позвать!

    Я был приятно удивлён, что Лея предложила меня позвать, а не кто-то другой. Даже как-то тепло на душе стало.

- Ну, раз зовёте, почему бы и нет. Суккул, а ты пойдёшь с нами?

- Не хочется что-то идти.

- Да ладно тебе, весело будет, что в домике то сидеть. Тем более я же вижу, как у тебя глаза горят.

- Нет, я останусь. Может, слова повторю к выступлению.

- Как хочешь.

    Как-то Суккул говорил, что не любит большие компании, особенно компании, состоящие из мало знакомых людей, ему было неприятно в них находиться. Такой типа экспедицией мы тихо прошли через лагерь, через лес и пришли к старому, заброшенному корпусу. В воздухе повисло небольшое напряжение. Все кроме меня и Леи заходили очень тихо и немного побаивались. Побродив немного по зданию, мы всё-таки дошли до небольшого люка в погреб или подвал, но он был крепко закрыт. А вот дверь на чердак открылась с небольшим трудом. Всё это время Сайман не переставал щёлкать своим навороченным фотоаппаратом и издавать звуки удивления от свежих снимков.

    На чердаке было много хлама. Обычный мусор. В углу лежал старый спортивный инвентарь: лыжи, дырявый мяч, ракетки. В другом углу, в коробках, пылилась советская литература. Рядом с ней лежали детские развивающие книги и раскраски. Среди мусора Леон нашёл настольный футбол, жалко он был в таком состояние, что в него не поиграешь.

    Делать было нечего, поэтому, бесцельно побродив по зданию, мы пошли обратно в лагерь. По дороге обратно Сайман нащёлкал ещё дюжину снимков местной природы, которых у него и так было миллион. Как оказалось, у него есть полароид и Лея заставила его сфотографировать меня вместе с ней, и настояло на том, что права отказаться у меня нет. После ужина я нарядился в самую красивую одежду, что у меня была. Я надел белую рубашку с бабочкой, черные брюки и туфли. Лея позвала меня к себе, чтобы я сам выбрал, в чем ей идти. Так как у меня был более строгий стиль, то её предложенные наряды были тоже похожи на строгий стиль, но только похожи. Мой выбор было темное, как ночное небо, коктейльное платье и строгие туфли, которые подчёркивали стройные, словно русские берёзы, ноги. Осталось дело за самым сложным – причёской и макияжем. Я не видел накрашенную Лею ни разу. Волосы она с помощью плойки завивает в кудряшки и закалывает их так, чтобы они были на одной стороне. В плане макияжа я не понимал некоторых вещей и для чего они нужны, но в результате получилось сногсшибательная красота. Красивые и острые стрелки, тёмные тени, помада бледно-розового цвета, теперь скулы были более выражены, в общем, Лея просто светилась, как полярная звезда.

    Встретившись с Сайманом, мы пошли на красивую опушку. Полароид хорошо ловил уходящие лучи солнца. Получались красивые фотографии на простой фотоаппарат. Потом мы пошли к прудику, около которого сидели вчера. Было очень весело. Мы смеялись, дурачились и кривлялись. Мне никогда не было так уютно и приятно находится рядом с девочкой. Сайман кое-как смог закончить эту фотоссесию, отдал нам снимки и перекинул Леи на флэшку оставшиеся фотографии. Мы разделили между собой фотографии с полароида и с ноутбука Леи просмотрели оставшиеся снимки. Время приближалось к вечеринке.