Бросив фуру и половину коробок, стая поспешно спасалась бегством в лесу. По расчетам Никиты, они почти что дотянули до точки, которую еще летом нашли ребята под городом. Этой точкой была заброшенная деревня Осиновка, дорога к которой была закрыта еще два года назад. Однако стая успешно восстановила подъезд, замаскировав его со стороны трассы, чтобы здесь можно было укрыться на непродолжительное время в случае облавы. Теперь этот случай представился.

Первым делом необходимо было оказать помощь раненым: Фиксеру и Алене. К счастью, в одной из коробок, которые унесли с собой уцелевшие члены стаи, оказалась аптечка, но большая часть лекарств в них вряд ли могла бы полностью излечить молодых людей. Пока что хватило только на то, чтобы сделать перевязку. Унять боль было нечем. Рэм плохо соображал. Он все еще видел перед собой лицо Насти, которая летела на мчащиеся машины, стараясь закрыть своей хрупкой, маленькой спиной огромную пасть правосудия, которая уже ощерилась и была готова их поглотить. Отовсюду к нему тянулись руки.

- Рэм, мне плохо... Кажется, я рожаю, – простонала Рита, когда он вместе с Никитой положил Фиксера и Алену на пару ржавых кроватей в одном из покосившихся домов.

- Маришка, только не сейчас! – Блондин бросился к ней. Рита морщилась, держась за низ живота.

- Вот, сядь. - Рэм с грохотом придвинул табурет. – Что тебе нужно? Воды? Ты замерзла?

- Ничего не надо. – Девушка тяжело дышала, стараясь унять схваткообразную боль. Она знала, что еще не срок. Но догадывалась, что вся эта ситуация с погоней и управлением огромной машиной вряд ли понравились безымянному ребенку. – Позови Бирку из города. Бирка мне поможет.

- Нельзя Бирку! – отрезал Рэм. – Она – жена Ника. Она нас сдаст и место наше раскроет.

- Да все равно уже. – Рита встала. Она не могла сидеть на месте. Схватки противными холодными змеями скользили вниз по ее животу. – Какая разница, где рожать? В этом месте или на зоне...

- Бес, Фиксер потерял сознание, – негромко сказал Никита, заглянув к ним из соседней комнаты. – У него кровь хлещет, не остановить.

Рита закусила губу, чтобы не заскулить от тупой ноющей боли. Рэм вжал руки в лицо, стараясь успокоиться. Все наваливалось слишком быстро. Видя, что парень бездействует, девушка достала телефон, дрожащими пальцами выбрала контакт Бирки.

- Ложись и выпей воды, – категорично отрезала Бирка, выслушав девушку. – Не паникуй, самое главное. Дыши сначала быстро, по-собачьи. Потом на схватке медленный вдох, после выдох.

- А что с Фиксером делать? Он уже сознание потерял...

- Меняйте оперативно бинты и сделайте давящую повязку. Постарайтесь привести его в чувство. Он будет просить пить, ничего не давать. Я, конечно, не Господь Бог, но смогу остановить кровотечение и зашить, главное, дождитесь. Кто еще там у вас?

- Еще Алена, но у нее вроде несильно все. – Рита зажмурилась от очередной схватки. – Бирочка, миленькая, приезжай поскорее, пожалуйста. Только одна, без Ника, хорошо?

- Бес, надо поговорить, – когда закончила разговор Рита, сказал Кибер, заглянувший в дом. Рэм поднялся, чувствуя себя на пороге казни. Он растратил всю силу во время погони и сейчас не мог задать ровно никакого фона. Без привычной подпитки стаю начало ломать.

На улице его ожидала небольшая группа подростков. Среди них он увидел Радара, Алису, Глота, почти всех молодых людей, которые тогда попались с поличным в магазине. К ним примкнула еще пара-тройка сочувствующих.

- Мы уходим, – кратко сказал Кибер, когда Рэм показался на косом крыльце. – Ты такую херь заварил... Ни о чем таком ты не говорил, когда нас собирал. Ты говорил про свободу, про суперспособности, а на деле закончилось все грабежом и проблемами с ментами. Нам это нафиг не нужно. Мы устали.

- А вы как хотели, чтобы я вам все готовое дал, а вы только пользуйтесь? – неожиданно даже для себя вспылил Рэм. – Да я каждый день вам талдычил, что с силой надо работать, надо ее укрощать, воспитывать. Надо заставлять ее работать!

- Ты говорил, что «Талос» откроешь, и там можно будет развиваться, как раньше. А мы таскаемся только по заброшкам всяким, как бомжи. – Кибер оглянулся на остальных подростков. – Настя погибла из-за тебя. А с Радаром ты что сделал? Да тебя за такое вообще посадить надо надолго! Ты же ему жизнь сломал, ты понимаешь?

- Я дал ему эту вашу суперспособность так, как вы ее хотели получить! – Рэм шагнул к ним, стараясь сконцентрировать пси и задать прежний фон всеобщего согласия и принятия, но сил не было никаких. Ужасно болела голова, будто попавшая на раскаленную наковальню. – Нельзя получить ничего такого, если не приложить соответствующие силы!

- Только и умеешь, что пи*деть, – плюнул Кибер. – В общем, ты нас услышал. Мы пошли.

У Рэма все побелело в глазах. Он бросился за ними. Из последних сил сконцентрировал новый заряд пси-атаки, чтобы оглушить и повалить всех их, всех недостойных, неблагодарных, тех, кто только и может работать, если получает его подпитку. Он отдавал им все, что имел сам. Он жил этой целью. А теперь они бросили его, поджав хвосты, словно вшивые шавки.

- Рэм, не надо!

Перед ним появилась Рита. Она отразила его атаку, и от них в обе стороны вырос полыхающий оранжевый забор. Подростки, удалявшиеся до этого простым шагом, обернулись на огонь и бросились бежать прочь.

- Пожалуйста, оставь их! – Девушка почувствовала, как по лицу ползут слезы. – Хватит, пусть идут. Не нужно...

Огонь вокруг них трещал. Рэму показалось, что они превратились в два уголька, лежащих на самом дне камина. Двум уголькам нет дела до огромного дома, который они отапливают. Им хорошо просто лежать вместе... К ним бросились оставшиеся члены стаи, чтобы затушить огонь, пока тот не разросся до пожара.

- Это я во всем виноват, – вздохнул блондин, опустив голову. – Я виноват...

Он повернулся и побрел в направлении кирпичного здания, которое, видимо, прежде служило магазином. Открыл скрипучую дверь, прошел в холодное помещение. Упал на груду коробок в углу. Сон был его единственным способом сохранить рассудок.

Бирка приехала ночью. Рита не знала, на чем. Ложные схватки прошли практически сразу же после того, как Рэм ушел спать в магазин. Вместе с Никитой и Славой они меняли перевязки Фиксеру. Время от времени он приходил в сознание, но бредил. Алена сидела на скрипучей кровати, уставившись в окно. После того, как стая раскололась, в заброшенной деревне кроме тех, что были сейчас в этом доме, с Рэмом остались еще Артур, а также пятеро особо верных подростков, чьих имен Рита до сих пор не знала.

- Ну, ты как? – спрашивала Бирка, подсвеченная со всех сторон мобильными телефонами и свечами. Операцию до утра откладывать было нельзя, а электричества в деревне, конечно, не было. – Прошли схватки?

- Да, почти сразу после того, как тебе позвонила. – Девушка морщилась, стараясь не смотреть на кровавые манипуляции, но в окружающей кромешной тьме Биркины руки в резиновых перчатках и перепачканные кровью бинты светились, словно на сцене.

- Где Рэм?

- Спит. – Рита вздрогнула, почувствовав, как ребенок в животе зашевелился. – С тех пор, как ушел, мы его не видели.

- У него жена чуть не родила, а он спит, бедненький! – буркнула под нос Бирка. Помолчала, зашивая рану. – Притащил вас куда-то... Что это за место вообще такое?

Рита догадывалась, зачем Бирка все разузнает, но из-за усталости выдумывать совершенно не хотелось.

- Осиновка. – Она подняла глаза на Бирку, но не увидела ничего из-за света фонариков. – Как Ник?

- Задержали его. – Ножницы категорично щелкнули. – По подозрению в связи с вами. Сейчас допрашивают, наверное.

- Ужас. – Риту обдало жаром стыда. – Прости нас, Бирка...

- Вы-то здесь при чем? Это все он.

- И что, ты, получается, с полицейскими приехала?

Бирка смазала швы зеленкой, наложила повязку. Сбросила с рук окровавленные перчатки и встала. Достала пачку сигарет, закурила.

- Эй, как тебя там, Алена, – сказала она, наконец. – Готовься, ты следующая. Посмотрим, насколько у тебя там все серьезно. – Девушка обвела взглядом всех присутствующих, застывших в мучительном ожидании. – Нет, пока без ментов. Сама приехала. Не хочу вас всех сдавать, потому что знаю, что вы не виноваты. Тебе с твоим пузом уж точно в участке делать нечего. Сейчас оклемаетесь, его свяжем и сдадим ментам. Пусть сами разбираются, что там и как.

Она отошла к окну. Рита услышала, как Слава шепнул Никите: «Ничего мы такого делать не будем», и поспешила к девушке.

- Может, какой-то еще путь есть?

Бирка смотрела на ночное небо за окном. Тонкий месяц повис среди звезд, как будто ноготок.

- Сдаться всем сразу? – наконец спросила Бирка. – Вместе с ним на зону тебя не пустят. В женскую колонию отправят. Декабристка, тоже мне.

- Нет, я вообще... Может быть, вообще не надо в полицию идти? Ну, что они с Ником сделают? Ведь Ник ни в чем таком не участвовал. Допросят его и отпустят. Не переживай.

- Ты серьезно? – Бирка стряхнула пепел себе под ноги. – Рит, вы понимаете вообще, что за один только сегодняшний день угробили минимум человек десять? Я точных сводок не смотрела, конечно, но ведь никто не выжил в той погоне. Слышишь? Там месиво сплошное из людей, я не представляю, как они кого хоронить будут.

- Но ведь это Настя так сделала, а не все мы...

- Да какая разница. Не было бы Насти, кто-то другой бросился бы его защищать. И ради чего? Что он такого для вас сделал, что вы его так обожаете?

- Он дал нам силу, – раздался голос Никиты сзади.

- Силу? – Бирка развернулась. – И какая у тебя, например?

- Просто силу. Силу жить, силу уважать себя, ценить себя. – Из-за спины Никиты вышел Слава. – Понимаешь, Бирка, до Рэма мы были... Да просто никем. Мы не знали, чего хотим. Мы не знали, зачем живем, в чем наше предназначение. Никого не было рядом. Ни друзей, ни близких. Были просто какие-то люди, которым время от времени что-то было от нас нужно. Но когда мы оказались в «Талосе», у нас появилась цель, появились друзья, общее дело. Можно было не бояться того, какие мы есть.

- Да уж, друзья. – Бирка с треском затушила сигарету и выбросила ее в окно. – Видела я ваших друзей, половина улепетывала вверх по трассе, пятки только сверкали. Ну, кто там следующий? Подходим.

- Мы жили на теплотрассе, до того, как Бес нас подобрал, – сказал кто-то из подростков. – Свежую еду по праздникам только видели.

- А я между депрессиями и ходками в психиатрический стационар подрабатывала за 7 500 в маленькой конторе по ремонту техники, – задумчиво протянула Алена, садясь напротив Бирки. – Я на учете стояла, поэтому никто меня на нормальную работу не брал.

- А у меня из перспектив после армейки было пойти охранником работать в ТЦ, ну, или, на крайняк, в полицию деповцем, – подал голос Никита.

- Ну, заныли... – Бирка разглядывала царапину на цветастой руке Алены. – Повезло тебе, порезало только. Сейчас забинтую... В общем, так. Даю вам два дня. Подумаете, отойдете. Мозги он вам основательно, конечно, запудрил. Через два дня, в пятницу, передам всю информацию о местонахождении Рэма ментам. Так что, пеняйте на себя, если к этому времени не уберетесь отсюда.

Стоит ли ей уйти? Рита думала об этом, ложась вместе с остальными спать глубокой ночью. В косом доме потеплело: она задала белого огня, чтобы обогреть собравшихся хотя бы немного перед тем, как заснуть. С одной стороны, ей не хотелось отправляться на зону – а она была уверена, что окажется там, если останется с Рэмом, когда придут полицейские. И все разумные доводы говорили о том, что лучше завтра же отправиться с Биркой в город, спрятаться в родной квартире и никогда больше не вспоминать ни Рэма, ни заброшенного лагеря, ни ужасного грохота фуры, уходящей от преследования. Ведь она действительно ни в чем таком не участвовала – даже на дело Рэм ее никогда не брал, очевидно, стараясь уберечь от заключения, когда они, наконец, попадутся.

С другой стороны – Рита погладила живот – Рэма оставили почти все. Он действительно хотел блага для всех, он хотел научить их способностям, помочь стать настоящими сверхлюдьми. И что из этого вышло? Поняв, что заснуть ей не удастся, Рита тихо поднялась и вышла из дома. В руке разгорелось небольшое пламя, освещая ей путь в заброшенный магазин. Она решила, что как только увидит Рэма, сразу поймет, какой путь ей уготован.

- Ты не спишь? – Девушка с удивлением обнаружила Рэма возле магазина. Парень светил себе под ноги фонариком на телефоне, очевидно, раздумывая над сложившейся ситуацией.

- Маришка... Ты осталась. – Он слабо улыбнулся, выключив фонарик. – Я думал, я остался здесь один. Проснулся в темноте и тишине. Как в могиле.

- Нет, ребята тоже остались. Мы в том доме. – Девушка подошла к нему. Захотелось его обнять, но что-то останавливало. Поэтому она спросила. – Что ты думаешь делать дальше?

Рэм вздохнул. Оттолкнулся от перил и вошел в мрак магазина. Рита последовала за ним, освещая ему путь.

- Спроси, что попроще. – Блондин сел на подоконник. Протянул девушке огарок свечи в жестяной кружке, которую оставили здесь прежние жильцы. Вскоре по стенам заплясали кривые тени.

- Бирка приехала, – помолчав, сказала Рита. – Спасла Фиксера. И Алену подлатала.

- Как ты? – как будто не слыша ее, спросил Рэм. – Как ребенок?

- Все хорошо. Больше схваток не было.

Парень протянул к ней руки, и девушка подошла.

- Прости, что заставил тебя вести машину. Но кроме тебя больше некому было, правда... Я так рад, что ты осталась, Маришка. Если бы ты ушла вместе с остальными...

- Бирка сказала, что через два дня расскажет полицейским, где мы находимся. Она решила тебя сдать. Ник в участке дает показания против тебя.

- Неважно, Маришка, все это неважно... - Рэм обнял Риту, погладил по круглому животу. – Пока ты не пришла сейчас, я был в полной отключке. Как будто бы в омуте, вода черная, тянет на дно... Но теперь ты рядом, теперь я знаю, что нужно делать.

- Нас всех посадят, да?

Рэм не ответил. Вместо этого он потянулся и неожиданно извлек небольшой пластмассовый теремок. Девушка вспомнила, что в детстве у кого-то из ее друзей был такой. В этом домике можно было включить свет, а самое главное – увидеть фотографию внутри, если посмотреть сквозь глазок в трубу домика.

- Знаешь такую штуку? – Спросил Рэм, вращая теремок в руках. Пощелкал включателем. Конечно, лампочка внутри уже давно перегорела. – У нас дома был такой. Там была фотография мамы с папой, когда они еще были молоды, когда я еще не родился... Они были такие счастливые на этой фотографии, в домике этом, такие молодые. Когда я был маленьким, я, бывало, смотрел на эту фотографию, там включался свет. И как-то так получалось всегда, что, если я днем после школы посмотрю на эту фотографию, мама с папой ссориться вечером не будут. Они часто ссорились. Я это помню очень хорошо, потому что ссоры были ужасные. Они кричали друг на друга, дрались, упрекали. Мама бегала за отцом по всей квартире с раскаленным утюгом, он бросался в нее стульями... - Рэм помолчал. Взглянул в глазок теремка, пытаясь рассмотреть фотографию внутри. Там было пусто. – Поэтому я для себя решил, что теремок этот волшебный. Ну, я маленький был еще, глупый. И когда мне казалось, что родители вот-вот начнут ссориться, я незаметно включал свет в этом домике. И какое-то время мы действительно жили все мирно, как самая настоящая семья.

Риту посетило нехорошее чувство. Сама того не осознавая, она сжала руку Рэма, боясь слушать дальше, ведь финал у этой истории, очевидно, был трагическим.

- А однажды они начали ссориться прямо сразу с утра, еще до того, как я в школу пошел. Я, конечно, сбегал до шкафа и включил свет в домике, посмотрел на фотографию. Но это не помогло. Отец начал маму бить, я полез защищать ее, мне тоже прилетело... Отец пьяный был тогда, не знаю, в чем причина была. Он, наверное, не ожидал, что и на меня руку поднимет, поэтому, когда я упал, он сразу выбежал из квартиры. – Рэм снова впустую пощелкал включатель. – Мама лежала на полу и выла, не могла встать. Я, кажется, еще и обоссался тогда. И вот я встал, подошел к этому домику, схватил его и со всего размаху бросил об стену. Я подумал, что это домик виноват, не сработал. Потом испугался, что разрушил волшебство, и побежал домик собирать, но он весь рассыпался, фотография выпала, какие-то провода, лампочки... И тогда я понял, что папа к нам больше уже не вернется. И что волшебства тоже не было никакого. Все это я придумал.

В заброшенном магазине воцарилась глухая тишина. Рэм поставил теремок на подоконник и сильнее обнял Риту. Девушке хотелось плакать. В груди как будто дрожала на ледяном ветру тонкая паутинка.

- У меня было очень мало радости в жизни, Маришка, – проникновенно сказал Рэм. Его руки гладили девушку по плечам, голове, животу. От этих прикосновений сладко сводило ноги, как раньше. – До того, как я встретил тебя. Друзей почти не было. Никто не хотел дружить с калекой. А «Талос» всю мою жизнь изменил.

Свеча в кружке догорела, поэтому Рите пришлось снова разжечь пламя в своей ладони. Рэм взял ее руку, любуясь огнем.

- Мы на последней ступени с тобой уже, – сказал он, глядя в ее глаза. – Таких, как я, как мы с тобой, в этом городе много, как и в любом другом. Люди не видят цели в жизни, не понимают своей ценности, не хотят, или волю отбили... А мы эту волю им вернем. Они пока не понимают, а мы научим. Ты останешься со мной до конца?

Девушка почувствовала, как зашевелился в ее утробе ребенок. Пожалуй, стоит назвать его Станиславом. Ей всегда нравилось это имя.

- Да, – ответила она, впервые за долгое время понимая, что принимает решение сама, а не под воздействием пси-манипуляции. – Я буду рядом.

Бирка вернулась через два дня, как и обещала. Она приехала одна утром. С ночи шел затяжной дождь. Заброшенная деревня размокла и пахла плесенью, сырой землей, опухшим деревом. Остатки стаи собрались в косом доме. Рита грела всех белым огнем. Ребята доедали остатки припасов и пили чай, разогретый в старой кастрюле, которую нашли в доме. Все молчали. Ждали.

- Ну, кто со мной? – Бирка встала на пороге, по-хозяйски уперев руки в бока. – Так, Фиксер, ты без вопросов в машину ко мне, сейчас эти омоновцы налетят, они разбираться не будут. Опять разойдутся швы. Алена, ты как? Рита?

Ребята переглянулись. Рэм, сидевший до этого между ними на полу, поднялся.

- Что? Неужели все за решетку захотели? – Бирка вскинула темные брови. – Рита, ты-то хотя бы о ребенке подумай.

- Мы готовы, – кивнул Рэм. – Вызывай их.

Девушка постояла в оцепенении, потом всплеснула руками.

- Ой, как хотите. Я вас предупреждала. – Она повернулась к дверям. – Ждите, скоро прибудут.

- Бирка, подожди!.. – Рита нагнала ее на клочке сухой земли перед домом.

- Ну, слава Богу, хоть ты при памяти осталась. – Бирка развела руки, когда Рита крепко прижалась к ней. – Конечно, детям в местах, не столь отдаленных, совсем не место. Там и питание не то, и содержание... И ухода никакого!..

- Прости меня, Бирка. – Рита сама не знала, почему счастливо улыбается. Она взглянула на девушку. – Прости за все, пожалуйста. Если что-то я делала или говорила не так. Хорошо?

- Да что ты говорила-то, ничего ж не было... - Бирка нахмурилась, чуя неладное. – Ты что, ты решила с ним остаться, что ли?

- Так надо, понимаешь? Мы скоро все изменим, все станет по-другому.

- Чт... - начала было девушка, но потом, передумав, схватила Риту и потащила ее за собой. Ноги заскользили по жидкой грязи. – Не отдам тебя. Вот силой увезу. В комнате тебя заколочу, чтобы носу не совала никуда, пока не родишь!

- Бирка, пусти! Что ты делаешь?

- Да я вижу, что тебе себя не жалко, ты хотя бы ребенка пожалей!

- Все по-другому будет, правда! У Рэма есть план!

- У Рэма план до конца жизни в психушке лежать и в ус не дуть, и ты за ним? Дура!

На крыльцо высыпали ребята.

- Отпусти!

По плечам Риты полыхнул огонь. Бирка, наконец, выпустила ее руки и отскочила в сторону. Не устояла в грязи и плюхнулась прямо в лужу. Рита бросилась помогать ей подняться.

- Что ты за человек такой?! – Бирка встала, отряхиваясь. – Я к тебе со всей душой, а ты...

- Извини, я не... я не хотела.

К Рите подошел Рэм, обнял за плечи.

- У вас у всех кукуха съехала, вот что! – Бирка ткнула в стаю пальцем. – Беда с башкой! Ну, ничего, ждите, вас всех, голубчиков, скоро заметут. Может, хоть на нарах в себя придете.

Наконец, она ушла. Рита с Рэмом вернулись к косому дому.

- Ты бы лучше, и правда, уехал с ней. – заметил парень, обращаясь к Фиксеру.

- Не, я знаю этот взгляд! – Фиксер хихикнул. – У тебя есть план, ведь так? Есть план.

Силовики прибыли быстро, как будто бы город был буквально за углом. Впечатали всех лицом прямо в пол, даже Риту. Надели наручники. Говорили отрывисто и резко, командовали. Действовали жестко, но быстро. Погрузили стаю в автозак.

Машина проковыляла по бездорожью и выбралась на ровный асфальт. Лихо обгоняя другие автомобили, добралась до черты города буквально за полчаса. Пронеслась с сиренами по всем центральным перекресткам, практически не снижая скорости. Обогнула большой автомобильный мост и свернула на шоссе. Направилась в сторону участка, но, не доехав до основного поворота, вдруг изменила маршрут. Проехала мимо центральной школы, залитой в это время дня ровным оранжевым светом в классных комнатах. Объехала темный и сумрачный парк. Обдала пассажиров на трамвайной остановке водой из лужи. Притормозила на повороте и стала подниматься в гору. Там, в самом конце улицы, на гранитных подмостках, в окружении аккуратно подстриженных деревьев и ровных заасфальтированных дорожек, стояла администрация города.

Ник, которого буквально вчера допросили, сидел в зале совещаний, рассеянно слушая заместителя главы. В комнате было душно: батареи пахали по полной, а открывать окна, на которых застыли дождевые капли, никто не спешил. Пахло дорогим парфюмом и кофе. Репутация Ника в свете последних событий стремилась к нулю и даже ниже, он уныло размышлял о предстоящем увольнении и думал, чем ему стоит заняться, чтобы сохранить такой же приличный доход. Не хотелось терять щедрых отпускных, на которые местные ездили летом на Бали и острова. Да и Бирке он обещал свозить ее на выходных в Питер, чтобы отвлечься от всей этой нудной и очень тяжелой истории.

Звуки сирены за окном привлекли внимание всех присутствующих. Бросив доклад на полуслове, заместитель главы по-гусиному вытянул голову, стараясь рассмотреть за спинами собравшихся то, что происходило внизу под окнами. Сирена, наконец, оборвалась. Ник встал, думая, что это отличный предлог, чтобы открыть окно и вдохнуть немного сырого, с запахом осенней простуды, воздуха. Простуда бы сейчас не помешала – можно было бы отлично отдохнуть в теплой кровати с красавицей-женой под боком, попивая лимонный чай и смотря глупые комедии на широкоэкранном телевизоре...

Его словно обдало ледяной водой, когда он увидел, как из остановившегося автозака высаживаются силовики. «Это за мной», - мелькнуло у него в голове. От этой мысли свело живот. Но потом Ник пригляделся и увидел, как силовики по одному высаживают из машины Фиксера, Никиту, Славу, Алену и других членов банды Рэма. С них снимали наручники. Аккуратно опустили на пол беременную Риту. Спустя пару секунд на гладкие плиты площадки перед администрацией спрыгнул и сам Рэм. Он что-то сказал выстроившимся перед ним омоновцам, и те молниеносно бросились в здание.

- Николай Андреевич, Вы куда путь держите? – успел окликнуть его кто-то из конференц-зала. Но Ник, не говоря ни слова и не задерживаясь ни на минуту, уже торопливо шел по коридору, надеясь успеть спрятаться в своем кабинете. Здесь свернуть, далее подняться по лестнице, и вот он уже почти у себя.

Ник торопливо семенил по мягкому зеленому ковру и уже видел перед собой спасительную дверь кабинета. Однако, как только его посетила радостная мысль, что все обошлось, чья-то крепкая рука умело схватила его и впечатала в пол.

- На каком основании?! – когда его подняли, сразу завопил депутат. – Вы не имеете права! Я слуга народа!

- Ага, оборжаться можно, – заметил проходящий мимо Рэм. – Ведите его к главному. Где тут у вас главный, кстати?

- Ага, так я тебе и сказал! – Ник запнулся, но его силой заставили идти вслед за блондином. Темп был слишком быстрым, поэтому скоро тучный парень начал задыхаться и сипеть.

- Ты серьезно думаешь, никто здесь мне не скажет? – Рэм усмехнулся. Он держал за руку Риту, позади следовали остальные члены стаи. Омоновцы один за другим укладывали на пол всех присутствующих в коридоре.

- Что ты делаешь? Бес, какого хрена ты сюда заявился? – Ноги Ника, сами того не зная, вывели пси-террористов как раз к конференц-залу. – И зачем ты всех укладываешь на пол? Мы что, в заложниках? Эй, вызовите кто-нибудь полицию!

- Доброе утро! – приветствовал всех присутствующих в зале Рэм, когда двери перед ним распахнулись.

- Что происходит? – Со своего места поднялся глава города. – Николай Андреевич, что все это значит?

- С сегодняшнего дня вам назначен консультант, – игнорируя вопросы, заявил Рэм. – И, кстати, как вы продолжаете работать бок о бок с главой пси-террористов? Вам разве не страшно?

В зале воцарилось изумленное молчание. Взгляды скрестились на вспотевшем Нике, чьи руки все еще были крепко сжаты за спиной.

- Это он, он глава пси-террористов! – закричал Ник, отдышавшись. – Да вы сами сейчас все под его пси-атакой! Вызовите полицию, пожалуйста, кто-нибудь!

- Принимая на себя обязанности консультанта, даю вам первый совет, – Рэм подошел к окну и распахнул его, впуская внутрь свежий воздух. – Главу пси-террористов немедленно арестовать. А всем остальным, – он погладил Риту по плечам и ласково поцеловал в лоб, – спать.

Как только омоновец, державший Ника, вышел вместе с ним в коридор, все присутствующие в зале мгновенно отключились. Рита присела на край подоконника, поглаживая живот. Поездка по дорожным ухабам в автозаке не пошла Стасу на пользу, ребенок капризно брыкался.

- Лучше? – спросил Рэм, подойдя к ней. Девушка слабо улыбнулась.

- Да, сейчас пройдет. Так расшумелся, потрогай.

- Как классно ты всех раскидал, - подал голос Фиксер.

- Ты почему еще здесь? Я же сказал тебе ехать с ментами до больницы.

- Да нафиг эту больницу! – Парень сел на стул, который освободился после того, как с него под стол съехал один из депутатов. – И так заживет.

- Зачем ты их вырубил, Бес? – спросила подошедшая Алена. Ей было неловко среди спящих людей, как будто бы они вломились в чужой дом ночью.

- Так надо. – Рэм с удовольствием сел в большое кожаное кресло во главе стола. – Когда они придут в себя, они лучше воспримут уже заданный фон, быстрее адаптируются. Будут думать, что так было всегда. Это нам на руку.

- А сколько они так будут спать? – Артур отвлекся от созерцания собирающегося дождя на улице.

- Примерно часа два. Хватит, чтобы договориться на берегу. – Рэм помолчал, играя пустым стаканом. Потом встрепенулся. – Так, значит, еще раз. Сейчас я стану задавать фон и постараюсь раздать его на весь город. Вас я, ребята, особо не держу. Радиус воздействия теперь огромный, вы можете быть, где угодно. Можете вернуться по домам, начать заниматься чем-то своим, без разницы.

- А «Талос»? – поднял голову Слава.

- До всего доберемся. Со временем.

- А если некуда идти? – спросили подростки.

Рэм пожал плечами.

- В принципе, я бы вернулся обратно, – вместо него ответил Фиксер. – Там столько всего еще не доделано, я не могу так просто все там оставить. Если вам некуда податься, пошли вместе. Мне помощь всегда понадобится.

- Я, наверное, пойду домой. Очень давно там не была, – тихо сказала Алена. У нее был несчастный вид, Рите захотелось ее утешить, но она не могла заставить себя подняться с места. Слишком устала за эти дни.

- Парни, я с вами. – Артур подошел к Фиксеру и остальным. – Мне тоже особо некуда идти.

- И что теперь? – спросил Фиксер, поднявшись. Все присутствующие посмотрели на Рэма. Тот развел руками, улыбаясь.

- Начнем переделывать этот мир.

- В смысле, вы взяли пси-террористов, а потом высадили их возле администрации?! – Следователь Антон ударил по столу так, что стоявшая недалеко кружка с кофе подскочила. – Кто распорядился? Почему вы вообще это сделали?

- Антон Викторович, тут такое дело... - Капитан отряда опустил глаза. – Они же пси-террористы. Я так полагаю, пока мы ехали, они оказали воздействие на нас, и поэтому мы себя так повели...

- Черт знает что!.. – Следователь зашагал взад-вперед вдоль стены. Потом его взгляд упал на Ника, с которого сняли наручники. – Так, ладно, но скажите мне, нахрена вы мне свидетеля-то в наручниках привезли?? С какого перепугу?

- Так это, он сказал, что это этот... их глава.

- Я, на самом деле, могу прояснить ситуацию, – прочистив горло, сказал Ник. – Если позволите.

Все в кабинете оглянулись на него, видимо, не ожидая, что гражданский заговорит. Подумав, Антон кивнул и жестом отослал омоновцев за дверь.

- В общем, я не особо разбираюсь в его методе, – начал депутат. – Но только обещайте мне полную неприкосновенность!.. Он, как бы это сказать, управляет эмоциями других людей.

- В смысле? – Антону очень хотелось курить, от этого он нервно щелкал колпачком от ручки, зажатом в кулаке. – Как это?

- Не знаю точно механизм. Но только когда мы предвыборную кампанию проводили, у него получалось как бы раздать определенную эмоцию на слушателей, чтобы им нравилось все, что я говорю. – Ник почесал затылок. Потом просиял. – О, так Вам же Тимофей может все объяснить. Давайте дам его номер.

- Тимофей?

- Сергей Тимофеевич. Он психотерапевт. Это он научил его таким трюкам.

Сергей Тимофеевич согласился встретиться сразу же, как только услышал о Рэме и том, что он взял администрацию. Следователь выехал за черту города немедля, он надеялся, что сможет получить максимум информации, чтобы разобраться, как это работает и, самое главное, найти средство, как с этим бороться. Взял с собой и несколько омоновцев, чтобы те сделали дело быстро и на этот раз под его руководством.

- Хочу сразу сказать, я никакого отношения ко всем событиям, в которых Рэм замешан, не имею, – сказал психотерапевт, когда Антон очутился в его кабинете. – Это была только лишь экспериментальная программа, ее свернули лет пять назад.

- Здесь я буду разбираться, Сергей Тимофеевич, кто имеет отношения, а кто нет. – Следователь включил запись на диктофоне. – Излагайте все по порядку.

Мужчина напротив, очевидно, угадав желание следователя, предложил ему пепельницу и открыл окно. Затем подошел к одному из шкафов.

- Все началось с моей гипотезы о потенциале ограниченной психической энергии, – сказал он, доставая несколько папок. – Быть может, Вы читали что-то из Фрейда или его последователей? Так вот, Фрейд один из первых упомянул о движущей силе психической энергии и том, что она скапливается на подсознательном уровне, если Эго не дает ей разрядки в естественной среде.

- Давайте попроще. – Следователь затянулся, с удовольствием вдыхая сигаретный дым. Пробовал бросать, да какое там с такими историями.

- Психическая энергия – это движущая сила личности. Ну, как бензин, на котором работает вся машина. Если личность физически и психически здорова, она не испытывает сложностей, чтобы реализовать психическую энергию вовне – в общении, в полезном труде, в саморазвитии. Но у невротической личности присутствуют неосознаваемые ограничения, которые не позволяют ей реализовывать психическую энергию конструктивным способом. – Психотерапевт достал из файла личное дело Рэма и протянул его следователю. – Это страхи, фобии, устойчивые стереотипы поведения. Под их влиянием развивается психосоматическое заболевание, и оно-то и свидетельствует об огромном потенциале психической энергии. Вы только подумайте, психика человека способна направить энергию внутрь организма и вызвать там заболевание. А что же будет, если эти ограничения стереть и усилить психическую энергию, какие неведомые возможности откроются человеку!

Антон пробежался глазами по истории болезни Рэма. Да, такой букет болезней с детства не мог не указывать на значительный «потенциал», о котором с горящими глазами говорил сейчас психотерапевт.

- Суть программы была в том, чтобы отобрать подростков и молодых людей, имеющих психосоматические расстройства, провести с ними работу и определенную медикаментозную терапию, а затем обучить владеть психической энергией во благо общества. – Сергей Тимофеевич протянул личные дела других участников «первой смены» в «Талосе». – И программа действительно дала результаты. Ребята освободились от своих комплексов, излечились от многих заболеваний, обусловленных сбоем в психике, у них появились поразительные способности!

Следователь скептически рассматривал снимки, на которых к маленькой девочке были прилеплены железные ложки, другой пацан с отстраненным лицом умалишенного держал между ладонями воду. Наконец, он нашел и Рэма, одетого в странный шлем из проводков.

- Ну и, конечно же, все пошло не по плану, – хмыкнул Антон, стряхивая пепел. Сергей Тимофеевич развел руки.

- Программа была экспериментальной. Никто прежде не проводил подобных исследований, у нас не было готовых и отработанных алгоритмов действий в непредвиденной ситуации. Когда было решено закрыть программу, приняли также решение и о том, чтобы ввести участников программы в гипноз и заблокировать для них эти воспоминания. Но Рэм в силу природных особенностей оказался невосприимчив для гипноза, и все воспоминания о программе у него остались. Так же, как и его способности. В период за эти пять лет он, по всей видимости, работал над их усилением и теперь добился небывалого могущества в выполнении пси-атак.

- Так, и что он теперь такое? – Антон докурил первую сигарету и сразу же взялся за вторую. Мысли вертелись вихрем в голове, но ясности пока не наступало. Сергей Тимофеевич поставил перед ним кружку с зеленым чаем.

- Он точно такой же человек, как и мы с вами, – сказал психотерапевт. – У меня было несколько ребят, которые владели способностями к оказанию психического воздействия. Мы, понимаете ли, существа социальные, и во многих людях есть эта способность тем или иным образом оказывать влияние на окружающих. То, что в народе принято называть харизмой. С Рэмом мы тоже пытались развить эту способность, но он пошел немного в другом русле и обнаружил способности к управлению эмоциями. Вероятно, Вы замечали, какое влияние оказывают актеры, играющие в театре, на зрителей в условиях постановки. Механизм тот же. Мы начали с ним с малого: задавать простые эмоции, которые даже не выражались на внешнем уровне. Измеряли мозговую активность... Полагаю, сейчас он может не просто задавать фон, а управлять им и работать при этом комплексными чувствами.

- То есть, он внушает что-то, а другие делают? – Вкус у зеленого чая был отвратительным. Антон в последние две недели питался только сигаретами и кофе. Психотерапевт покачал головой.

- Нет, у него так не всегда получается. Насколько я понимаю, он может создать эмоциональный фон, попадая в который, личность синхронизируется и начинает действовать так, как, вероятно, действовала бы под тем или иным наплывом эмоций. Он задает фон ликования, люди радуются, поют, пляшут. Он задает фон страдания, люди рыдают, наносят себе повреждения, лежат в депрессии. Каждый отдельный человек ведет себя по-своему, но под влиянием единого эмоционального фона.

Яснее все еще не становилось. Антон раздраженно стряхнул пепел и поморщился, сделав еще один глоток чая.

- И что? Как теперь его остановить?

Сергей Тимофеевич пожал плечами.

- Нужно постараться добраться до него и вывести из сознания. Тогда он не сможет оказывать воздействия, а я смогу перевезти его сюда, в клинику, чтобы постараться заблокировать ту часть сознания, которая отвечает за выполнение пси-атак.

- Доктор, тогда Вам повезло. – Антон бросил окурок, хмуро улыбнувшись. – У меня как раз с собой сегодня в паре есть ребята, которые смогут оперативно доставить вам этого пациента.

- Я поеду с вами. – Психотерапевт отпер шкафчик с препаратами. – Возьмем санитаров. Что-то мне подсказывает, что он так просто не сдастся.

- Ничего, мы тоже не первый день замужем. – Следователь поправил табельное оружие. – Как-нибудь справимся.

Они добрались до здания администрации без каких-либо помех. Весь путь сюда Антон был на взводе, чувствуя азарт и воодушевление. Казалось, дело горит огнем прямо у него в руках. Осталось так немного, чтобы правосудие восторжествовало!

На улице возле администрации они увидели людей, радостно расчищающих дорожки от опавшей листвы. Многие были одеты не по погоде: по щиколотки стояли в лужах в туфлях, мужчины едва накинули плащи и куртки, чтобы спрятать дорогие костюмы от осенней грязи. Люди шутили между собой, работая слаженно, усердно, с удовольствием. Поначалу Антон подумал, что где-то неподалеку СМИ снимает очередной репортаж о всеобщем субботнике, поскольку возможность покрасоваться с граблями работникам администрации казалась притягательной только тогда, когда их физиономия могла мелькнуть на местном телеканале. Но, пройдя вглубь парка, следователь и психотерапевт убедились, что журналистов здесь нет.

- Эй, не проходите мимо! – раздался звонкий женский голос, когда они подошли к центральному входу. – Давайте вместе сделаем так, чтобы все здесь было чисто!

- Что у них тут такое, субботник? – скорее сам себе задал вопрос Антон. Однако внезапно перед ним выросла широкая ладонь – это один из омоновцев, которых он взял с собой, преградил им дорогу.

- Антон Викторович, дальше не могу вас пустить, не имею права, – дежурным тоном сказал силовик. Следователь попытался отстранить его, однако внезапно встретил сопротивление.

- Я не могу пропустить вас внутрь, пока не сдадите оружие.

- Ты охренел? – взревел следователь. – С чего бы я вдруг должен тебе что-то сдавать?

- Мы должны поддерживать безопасность в этом городе, тем более в администрации. Пожалуйста, сдайте оружие, либо я вынужден буду применить силу.

- Что ты несешь? Петя, скажи ему.

Но второй омоновец встал рядом с сотрудником и полностью перекрыл вход в здание.

- Да что за бред?!

Сергей Тимофеевич схватил его за локоть перед тем, как следователь бросился на омоновцев.

- Вероятно, это влияние Рэма. Он мог задать фон, чтобы все добросовестно выполняли свои обязанности. Вот и ваши парни работают по полной. Вам лучше сдать оружие, иначе они, не дай Бог, еще и скрутят нас.

- И что теперь? Как мы возьмем его? – вполголоса спросил Антон, когда они оказались в холле. Силовики следовали за ними тенями, но уже далеко не такими дружественными, как это было в начале пути.

- Не волнуйтесь, у моих санитаров препараты остались. Ваша охрана вряд ли знала, что мы тоже вооружены до зубов.

Крайне вежливая девушка в офисном костюме учтиво проводила их до двери конференц-зала. Следователь с психотерапевтом переглянулись перед тем, как войти. Никто не знал, что их там ожидает.

- Нет, я не понимаю, я хочу видеть результаты! – повелевающим тоном говорил в этом время глава. Он в окружении других депутатов завис над картой и какими-то бумагами на столе. Все были всклокочены. Лихорадочно блестели глаза. – Виктор Петрович, ну вот объясните мне. Куда делись почти что полмиллиона рублей из регионального бюджета? Ну вот же сметы передо мной. Вот описание выполненных работ. А где отчеты о том, что эти работы действительно выполнены?? Где вот это, скажем... – Он взял в руки листок. – ...Возведение мемориала ликвидаторам Чернобыльской АЭС по проспекту Пущина? Что-то не припомню, чтобы что-то такое в городе торжественно открывали.

Виктор Петрович с багровыми от напряжения ушами хлопал себя по карманам и явно не знал, как объяснить, что ликвидаторам Чернобыльской АЭС уже давно не нужно покупать новеньких моделей Audi, а государственному служащему на стареньком образце 2010 года ездить уже как-то несолидно.

- О, Сергей Тимофеич! – всплеснул руками Рэм, который до этого сидел за столом рядом с горячо обсуждающими муниципальные дела служащими, но, кажется, совсем не принимал участия в бурном рабочем процессе. – Я Вас уже заждался даже. Чего Вы так долго? Неужели пробки?

Все присутствующие в зале смолкли. Антон и Сергей Тимофеевич не знали, как себя вести. Видеть холеных мужчин в дорогих костюмах рядом с потрепанным, бледным, просто одетым парнем за одним столом было крайне парадоксально.

- Прошу покорно простить! – Глава поднял руки, будто сдаваясь. – Сейчас же освободим помещение. Коллеги, давайте в мой кабинет. И я все еще не дождался внятного ответа, Виктор Петрович, насчет этого треклятого мемориала...

Шелестя бумагами, чиновники быстро покинули конференц-зал.

- О, Антон-простите-не-запомнил-Вашего-отчества-вич, и Вы с нами? – Рэм встал, лучезарно улыбаясь. – Как дела? Как расследование? Уже нашли этих головорезов?

- Слушай, ты, я тебя так глубоко засажу!.. – Следователь дернулся было в сторону блондина, но психотерапевт его удержал. – Ты у меня песком ссать будешь, когда на свободе окажешься. Что ты тут устроил?

- Антон Викторович, позвольте, вначале я поговорю, – психотерапевт похлопал следователя по плечу и вышел немного вперед. Улыбнулся. – Рэм? Объяснишь, в чем дело?

- Да и нечего тут объяснять, Сергей Тимофеевич. – Рэм потер глаза и присел на широкий стол. – Преображаем общество, как Вы и говорили.

- Рэм, дорогой, давай расставим некоторые акценты. – Психотерапевт сложил руки лодочкой. – Во-первых, когда мы вам рассказывали о том, что такие силы способны изменить мир, мы не подразумевали организацию грабежей, разбойных нападений и, тем более, захват здания администрации со всеми присутствующими. Во-вторых, зачем ты торопишься? Куда? Реверсивная психическая энергия – неизведанное поле, еще нет ровно никаких доказательств того, что это не опасно, что это не вредит человеку. Ну, посуди сам, если бы осознанное владение психической энергией действительно было полезно и не имело подводных камней, разве природа стала бы создавать все эти барьеры к ее открытию?

Рэм рассмеялся, покачав головой. Помассировал виски.

- Вы себя слышите вообще? Несете этот бред, прямо как те толстосумы, которые наш проект тогда и прикрыли. Ведь Вы же помните, каким я был, когда попал к Вам. Я даже ходить самостоятельно не мог. Это насчет того, опасно это дело или нет... Перекладываете ответственность опять на других. А кто это все будет делать, если не мы здесь и сейчас? Зачем что-то ждать, когда можно начать уже сегодня? Я восстановлю «Талос» и сделаю из него целую сеть по всей стране, по всему миру! И новое поколение людей уже не будет таким, как прежде! Мы не будем бояться быть собой, изменять то, что нас не устраивает, делать этот мир лучше!

- И как ты планируешь сделать все это? Рэм, ты зашел слишком далеко. – Сергей Тимофеевич понемногу подходил к нему, надеясь сократить дистанцию незаметно для парня. – Ты взял на себя слишком много. Ты не сможешь удерживать администрацию долго.

- О нет, я взял не только администрацию. – Губы Рэма снова растянулись в жуткой улыбке. – Подо мной сейчас целый город. Весь – отсюда и вплоть до самой вонючей окраины. Я задам стимул каждому человеку, живущему здесь – быть тем, кем он хочет, работать там, где ему хочется, развиваться так, как нравится! А потом на смену мне придут другие, такие же, как я. Мы расшатаем основание этого фальшивого мира и вместо него сделаем новый, честный, сильный!

- Да хватит трепаться с ним, Вы что, не видите, что он бредит?! – Антон оттолкнул психотерапевта и бросился к Рэму. Но два санитара быстро и крайне профессионально скрутили следователю руки за спиной и вжали щекой в гладкую столешницу.

- Ну-ну-ну, голубчик, не надо так волноваться, – заговорил один из них, всаживая под кожу следователю укол с успокоительным. – Будем кричать, головка разболится, будет плохо. Сейчас поспишь, отдохнешь...

- Слава, Витя, немедленно отпустите Антона Викторовича! – Сергей Тимофеевич бросился к санитарам, пытаясь освободить следователя. Рэм наклонился к Антону, ухмыляясь.

- И кто из нас теперь нестабилен? – спросил он. И едва успел выпрямиться, встретившись лицом к лицу с психотерапевтом. В руке у мужчины был еще один шприц, который он держал до этого при себе. С блистающей иглы сорвалось две капли.

- Я тебя берег до этого, Тимофей, – произнес Рэм, почти не шевеля бескровными губами. – Но вижу, что контакта у нас не получится. Не страшно, найдем других.

Его лицо в глазах Сергея Тимофеевича внезапно треснуло. Из-под крошащихся осколков проглянули щупальца, усеянные ядовитыми сосочками. Яд собирался на концах розоватых краев и сочился вниз, падая на дорогой паркет и разъедая его.

- Нет!.. – Психотерапевт отпрянул, с ужасом глядя на монстра, вырастающего перед ним из тела блондина. Толстые и гибкие щупальца размахнулись и ударили по стенам. Вниз посыпалась штукатурка. – Этого не может быть! Это галлюцинации!

Он упал и пополз прочь, не смея оторвать глаз от многоликого чудовища, которое, разломав тело Рэма, выползло на гладкий пол конференц-зала, стремясь поглотить длинный стол, стулья, а также и всех присутствующих.

- Рэм, что происходит? – К парню подошла Рита, которая до этого задремала в прилегающем к конференц-залу кабинете и проснулась от шума. Она попала в полосу воздействия, направленную на Сергея Тимофеевича, и уже привычно вспыхнула. – Да блин, опять.

- Это ты! Все это время это была ты! – закричал психотерапевт, увидев огонь. Он утер выступивший пот со лба. Его трясло. – Тогда, в поле... Но как? Ведь ты не участвовала в программе!..

- Ребят, кажется, здесь надо поработать. – Рэм обратился к двум санитарам, которые, оценив ситуацию, уже готовили новую порцию успокоительного. Следователь к этому времени лежал в глубоком сне прямо на полу.

- Да, вечно они в стаи сбиваются, – хмыкнул один из санитаров, очевидно, говоря о двух «пациентах», которых они обезвредили. – Как только понимают, что второй такой же больной?

- Чуйка, наверное. – Они вкололи вторую порцию лекарства мужчине на полу. Обратились к омоновцам, стоявшим до этого в молчании. – Поможете спустить их вниз? Там «Скорая помощь» стоит.

- Что случилось? – спросила девушка, когда они остались одни. В воздухе привычно пахло горелым. Рэм открыл окно.

- Ничего особенного. – Он с наслаждением вдохнул полной грудью. Отбросил со лба светлые пряди, зачесав их пятерней назад. – Хорошо, что стряс тогда с Тимофея документацию по проекту. Все контакты сотрудников там есть. Будем работать.