- Так, молодцы, все отличились, – подводил итог вечером Рэм, сидя в кругу тех, кто оставался на ночь в «Талосе». – Но на выборы нужно больше людей, как я и Маришка. – Он задумался, оглядывая окружающих. – Кто сможет на выборы прийти в качестве волонтеров? Нужны преимущественно люди до тридцати.

- Ты так спокойно об этом говоришь, как будто у них своих волонтеров нет, – хмыкнул Слава, сидя в группе нескольких молодых людей из пресс-центра. – Да там уже за год все распланировано.

Рэм махнул на него рукой.

- За это не надо беспокоиться, я все устрою. Главная проблема в том, что мало людей, которые действительно смогут оказать воздействие на голосующих. Да и теперь очевидно, что никто так просто нам не даст выиграть, скорее всего, у них будут свои подсадные люди, которые продвинут их кандидатуру... Так что надо определиться с количеством людей и посмотреть, как вас распределить между мной и Маришкой. Нику на выборы путь закрыт.

Окружающие безмолвствовали. Слава, категорично перекрестивший руки на груди, качал головой. Испитые люди из санитарки молчали, уставившись в пол и сунув руки между коленей. Кибер строчил что-то на клавиатуре.

- Люди, если мы хотим сохранить «Талос», нам нужно явиться на эти выборы. Без нас Ника выберут, ну, от силы человек тридцать. А то и вообще все сфальсифицируют, и не видать нам этого лагеря. – Рэм глянул на окружающих исподлобья. Несколько человек подняли руки. – И это все?

Он вздохнул, поднялся и прошелся мимо столов.

- Маришка, пойдем, надо кое-что обсудить, – другим голосом сказал он девушке. Рита поднялась со своего места и подошла к нему. Они вышли в коридор.

- Им просто нужно время, чтобы все обдумать... - начала успокаивающую речь девушка. Рэм отмахнулся от нее.

- Я дал им право выбора, – многозначительно пробормотал он. – Нам с тобой надо что-то придумать. Нас слишком мало для того, чтобы усилить воздействие на выборах.

- И что теперь делать? – Рита пожала плечами. – Из новеньких никто так не умеет?

- Фишка только через танец такое может, Ник не может появиться на выборах, не то его заподозрят. – Рэм щелкнул пальцами. – Нужен Марат.

- Марат? – Девушка почувствовала, как в животе все провалилось куда-то вниз. – Зачем Марат?

- Потому что он тоже может делать пси-атаки. И еще какие, похлеще меня. – Парень нахмурился. – Придется его позвать.

- Он не согласится.

Рэм извлек из джинсов телефон. Его лицо озарилось синеватым сиянием.

- Если я его попрошу, точно не согласится, – сказал он, листая журнал контактов. – Поэтому звать будешь ты.

Рита шла по направлению к музыкальной школе. В юбке и колготках ей было неуютно и оттого странно, что на таком наряде настоял Рэм. Что-то в этом было противоестественное. В том, как он оглядел ее перед тем, как отправить в город. Оценивающий взгляд и жест. Кривая сутенерская улыбка. Рите стало не по себе, когда он так посмотрел на нее, и в голову закрались нехорошие мысли.

Девушка поднялась по крыльцу, с которого стекали по обе стороны дети с футлярами и сумками. Проговаривая про себя начальные фразы диалога, Рита сглотнула, вдруг ощутив лихорадку. Рэм сказал не говорить Марату о том, что эта встреча – его инициатива. Нужно было просто сделать вид, что ей захотелось с ним поговорить, встретиться. Но вновь приобретенные воспоминания обрывали налет невинности и заставляли ее тощие коленки подгибаться и слабеть, когда она вошла в открытый кабинет на первом этаже.

Она не сразу узнала Марата, он сильно изменился за все это время. От гривы смоляных кудрей не осталось и следа. На лице проступили острые скулы. Плечи, руки, силуэт – все приобрело очертания камня, об который несколько столетий бился неиссякаемый горный поток. Время вычертило и заострило его фигуру. Но глаза остались прежними.

- Привет, – улыбнулась Рита, входя к нему. Ее ослепило вечернее солнце, рвущееся из открытого окна. Весенний прохладный ветер подхватил и закружил разлинованные листы.

- Здравствуй, – он торопливо закрыл окно и выбрался из-под летящей шторы. – Какими судьбами?

- Я не знала, что ты теперь в музыкальной школе работаешь. – Рита присела, собирая упавшие ноты. – Вот, держи.

- У нас в городе особо некуда податься с музыкальным образованием, – отозвался Марат, убирая листы в большую папку. Взглянул на подошедшую Риту и улыбнулся. – Рад тебя видеть. Правда.

- Я тоже. – Рита смущенно улыбнулась, убирая за ухо прядь волос. – Сложно работать в школе?

- Не особо. – Он убрал скрипку в футляр. – Мне нравится работать с детьми. Да и на уроке я работаю только с одним учеником. Проблем с дисциплиной не возникает. – Оглядев класс, он кивнул сам себе, и они вместе вышли в коридор.

- А как тебя допустили до работы с детьми? – простодушно спросила девушка, оглядывая окружающих детей и взрослых. – Ведь ты же... В смысле, когда я приходила в центр занятости, мне сказали, что с моей справкой меня никогда в жизни не...

- Ерунда. – Марат щелкнул ключом. – У меня не было проблем вот уже несколько лет. Инвалидности тоже нет, а учителя в школу нужны всегда. Да и диагноз не самый страшный.

- Но ведь, - Рита отбросила челку с внезапно вспотевшего лба. – Шизофрения...

- Что? – Он негромко рассмеялся. – Кто тебе такое сказал? Пограничное расстройство личности, и только.

Они оказались на крыльце.

- Ну, с каким делом Рэм тебя ко мне подослал? – спросил он очень просто, как бы между прочим. На стоянке отозвался автомобиль. Молодые люди направились в сторону парковки.

- Я, он говорил... - Рита сразу потерялась. – Как ты догадался?

- И все же я прав. – Он открыл дверцу. – Садись. Перекусим где-нибудь в городе.

Устроившись на переднем сиденье, девушка минуту сидела молча, глядя на движущуюся улицу вокруг. Затем честно призналась:

- Ему нужна твоя помощь.

- В самом деле? – Марат хмыкнул, выворачивая на загруженную дорогу. – Это даже интересно. В чем же?

Уставившись себе в коленки, Рита выпалила все, что знала о выборах, о «Поколении», о пси-воздействии. Замолчав и отдышавшись, несмело взглянула в сторону Марата. Он хранил каменное выражение лица, как будто бы не расслышал ее.

- Тебе что больше нравится? – Рита не сразу поняла, о чем он. – Европейская или японская кухня?

- Мне без разницы. Да и есть не особо хочется.

- Допустим, я решу поддержать вас в этой затее, – говорил спустя полчаса Марат, когда они заняли столик в небольшом кафе. – В чем ее смысл? Зачем вам все это?

Рита неловко чувствовала себя, сидя напротив него. Ей всюду мерещились чьи-то подозрительные взгляды и не отпускало ощущение, как будто бы ее продали кому-то. Она настояла на том, что счет будет раздельным, стараясь убедить себя, что никто ее не подкладывает под Марата, и что все это – только пустые нервы и комплекс неполноценности, раскрывший нутро и ребра на обозрение бывшему предмету юношеской влюбленности.

- Рэм хочет сделать что-то хорошее для особых людей, – сказала девушка, отвлекшись от своих мыслей. – Чтобы были созданы условия не только для тех, у кого есть деньги, но и для всех остальных: пенсионеров, инвалидов, сирот...

- Это надо не через политику делать, – заметил иронично Марат. – С каких пор депутаты стали прислушиваться к народу? Они скорее на службе собственного эго и жажды наживы. И я не думаю, что в случае с Рэмом и его компанией что-то изменится.

Рита жалко улыбнулась, осознавая, что ее собственная миссия в этом деле не удалась. Парень взглянул в ее лицо.

- Не понимаю, зачем тебе со всем этим связываться.

- Мне? – У нее что-то екнуло в душе. – Даже не знаю... Наверное, потому что я видела людей, которые обрели в «Талосе» дом, убежище, смогли вылечиться от своих вредных привычек. И пока все остальные закрывают глаза на них, мы правда делаем что-то хорошее! – Она оборвала себя, удивляясь приступу злобы. То, как смотрел на нее Марат сейчас, затронуло уже давно затянувшуюся рану, и отчаянно захотелось бросить ему в лицо всю боль, которую она похоронила в себе в то лето.

Они замолчали. Официантка принесла дымящуюся пиццу. От нее клубами валил аппетитный запах мяса и соуса. Рита сверлила взглядом парочку, сидевшую в стороне напротив них. Они вместе читали что-то в телефоне и хихикали, их колени под столом были плотно прижаты друг к другу.

- Если это все и правда так, как ты говоришь... – наконец сказал Марат, – и это все действительно для других, а не для себя, то я, пожалуй, приму участие. – Он улыбнулся неожиданно теплой, искренней улыбкой. – Давай поедим. Нам сразу станет легче.

«Он согласился?», - нетерпеливо вопрошал Рэм в смс-сообщении, спустя полчаса, как они пришли в кафешку. Рита, одеваясь, ответила: «Да».

- Ты где живешь сейчас? – спросил у нее Марат, открывая перед ней дверь на крыльцо

- Там, с ними, – ответила она. В лицо ей ударил острый запах влажного асфальта. Мелкий снег, выпавший дробью на тротуары за это время, стаял и размазался под шинами автомобилей и подошвами прохожих. Марат, ежась, поднял высокий воротник темно-серого пальто.

- Давай, подвезу, – предложил парень. – Погода что-то мерзкая сегодня. Заодно посмотрим, что там у вас.

- Хорошо. – Девушка сразу же уведомила Рэма. Они сели в теплый салон.

- Как вы обычно туда добираетесь? Ведь туда не ходят автобусы, наверное.

Рита пожала плечами.

- Когда как. Автобус доходит до конечной за городом, от нее еще сорок минут надо подниматься в гору, потом идти по лесу. Иногда Фиксер нас возит на грузовичке. Еще у пары людей есть машины. Но большинство пешком передвигается.

- М-да уж... – Машина плавно скользила по четырехполосной дороге. Мимо с влажным шелестом катились трамваи и автобусы. Люди в одинаковых серых одеждах переходили дорогу. – Трудно, наверное, добираться до работы. Ты ведь работаешь еще в Фонде?

- Нет, я... - Девушка стыдливо улыбнулась. – Я уволилась оттуда месяца два назад.

- Да? Почему?

- Надоело мне. – Она достала вновь завибрировавший телефон с очередным сообщением от Рэма. – Там совсем не такая работа была, о которой ты говорил. Скорее кухарская какая-то.

Марат помолчал, перестраиваясь в левый ряд.

- Я не знал, – честно признался он. – Мне Рахиль Сергеевна совсем другое про работу рассказывала. Я не думал, что так все...

Рита не сразу поняла, что он смотрит на нее. Перехватив его взгляд, она снова жалко улыбнулась.

- Ничего страшного, – сказала она. – Мне нужен был этот опыт.

В «Талосе» было на этот раз людно. Рита и сама не ожидала, что они войдут в атмосферу оживления, возбуждения, ажиотажа, когда их машина подъехала на стоянку. Попыталась набрать Рэма, но его телефон не отвечал. По Марату было видно, что он тоже удивлен.

- Сейчас спросим кого-нибудь, – сказала ему Рита, выходя из машины и стараясь отыскать в людях на улице и в окнах кого-нибудь знакомого. Выхватила Любовь Сергеевну. Женщина всегда была осведомлена о том, где Рэм.

- Любовь Сергеевна, - обратилась девушка. – Рэма не видели?

Женщина глянула мимо нее в пустоту с какой-то растерянной, но очень трогательной улыбкой.

- Что? Рэм? – выдохнула она тонкими, сухими губами. – Рэм, сыночек мой... Там, где-то там. Все хорошо. Хорошо.

Рита вопросительно поглядела ей в лицо, но, не дождавшись больше ничего вразумительного, махнула Марату.

- Наверное, в корпусе. Пойдем. Заодно покажу тебе здесь все.

Они вошли в холл столовой. Четверо парней, по-молодецки подвернув штаны, мыли полы. Увидев Риту, они чересчур радостно ее поприветствовали, а затем вернулись к своему делу. Испытывая нехорошее предчувствие, Рита направилась в столовую. Она сразу увидела Рэма, который босиком разгуливал по длинному столу. Отросшие волосы он собрал на затылке в пучок и выглядел смешно, странно. В столовой, кроме него, были девушки и женщины во главе с Биркой, готовившие ужин, Слава, Ник и Кибер, сидевшие в углу за ноутбуками, и еще несколько молодых людей и девушек, которые читали что-то на белых листах.

- Добро пожаловать! – Рэм, развернувшись, увидел гостей. Спрыгнул на пол и, как был, босиком, приблизился к ним. Никто из присутствовавших в столовой не отвлекся от своих дел.

- Приветствую в возрожденном «Талосе». – Рэм протянул руку Марату. Они обменялись рукопожатиями. – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Скоро будет готов ужин.

Он хищно улыбнулся. Марат, будто бы смутившись от такого приема, сунул руки в карманы и еще раз огляделся.

- Вы действительно многое восстановили, – сказал, наконец, он. – Не думали сделать из него снова лагерь? Было бы прибыльно.

- Никто нам этого не даст сделать. – Рэм привлек Риту к себе. – Наши кубы появились в общих роликах в сети. Хочешь посмотреть?

- Да, хорошо. – Она попыталась высвободиться, испытывая стеснение в присутствии Марата. – Как все прошло? Тебе удалось уговорить кого-нибудь еще принять участие в выборах?

- Ты меня плохо знаешь, – ответил парень. Втроем, они приблизились к Славе, Нику и Киберу. – Покажи нам выпуск.

Кибер развернул к ним ноутбук, включив запись.

- Я посчитал, наши ролики появились на шести каналах, – сказал он. – Хорошо, что додумались копирайты поставить. Теперь все будут знать, что это «Поколение».

- У меня на канале уже шестьсот двадцать два подписчика, – отозвался Слава. – И это при том, что вчера просто шестьсот было.

- Мало! – сказал Рэм. – Нужна более масштабная реклама. Нужно какой-то офигенский ролик сделать... Чтобы к нам ежедневно по сотке подписчиков добавлялось. - Он постучал пальцем по подбородку, переведя взгляд на Марата. Но пока решил ничего не говорить. – Ну, смотрите, смотрите.

Кубами Рэм называл короткие зацикленные видеоролики, которые проигрывались под популярную музыку. Из них обычно собирали небольшие видеофайлы не дольше десяти-пятнадцати минут. В кубах были и нелепые падения, и трюки, и просто красивые видеозаписи, и разнообразные хохмы, шутки с наложенным звуком. Кубы были крайне популярны в сфере YouTube, и были тем основным средством привлечения как можно большего внимания к деятельности «Поколения», на которое сделал ставку Рэм. Съемкой и музыкальной обработкой занимались Леня, Флешка и Кибер, снимая как жителей «Талоса», так и любые другие ролики, которые впоследствии заливались на их видеоканалы. Слава публиковал на своей страничке в социальных сетях и в канале новые выпуски, но также подогревал интерес подписчиков и другими занимательными историями.

Сейчас же достижением было то, что кубы, опубликованные ребятами из «Талоса», появились в роликах других блогеров, которые также занимались продвижением этого сервиса в сети. Это значило, что записи «Поколения» интересны, необычны и привлекают внимание. Рита восхищенно смотрела на собственную запись. В ней она, рядом с Ильей и Викой, начинающими файеристами, сдувала со своих ладоней пламя, разводила руки, между которыми вспыхивали искры, щелкала пальцами, на которых появлялся огонек, как в зажигалке. Илья и Вика вращали огненными колесами и выдували пламя, стоя по бокам от нее.

- Как красиво! – воскликнула она, когда фрагмент сменился следующим. – Я и не знала, что так красиво получится. Леня так здорово снимает!

- Спасибо! – смеясь, отозвался парень из-за ноутбука.

- А вот еще один. – Рэм указал на экран. – Помните, в метро делали?

Перед ними на экране пассажиры в электричке раз за разом поднимались со своих мест и начинали плясать под молодежную музыку. Выходило бы смешно, если бы Рита не знала, как именно их заставили танцевать в тот день. Остальные, кроме нее и Марата, засмеялись, смотря запись.

- Ну, ясно, – сказал вдруг гость. – Но мне Рита про другое говорила. Про выборы, или что-то вроде того. Что вы там задумываете?

Рэм обернулся.

- У нас пока слишком мало людей, – сказал он, отойдя к столу. Они сели на скамейку. – Маришка, принеси нам что-нибудь с раздачи. – И, пока девушка поднималась и выходила, продолжил. – В общем, нужно раздать пси во время выборов, чтобы избиратели проголосовали за Ника.

- В чем твоя цель? – Марат перекрестил руки, глядя на парня.

- Ты прекрасно знаешь, чем кончаются каждые выборы, – отозвался тот. – Выбирают очередного своего, чтобы дальше грести деньги лопатой, пока все остается по-прежнему. Старики подыхают с мизерных пенсий. Инвалиды гниют. Трудные дети сидят по комнатам милиции.

- По-твоему, если выберут Ника, сразу все изменится?

Рита поставила перед ними по стакану компота и еще теплые коврижки в тарелке. Села поодаль, не зная, стоит ли ей вообще принимать участие в этом разговоре.

- Изменится хотя бы то, что впервые в администрации появится не подсадной человек, а тот, кто действительно знает, что такое – жить на пенсию по инвалидности.

- Никто из нас уже давно не живет на пенсию по инвалидности, – Марат рассмеялся. – Боже, Рэм, это было-то всего год, ну, может, полтора. И что, ты там с голоду умер, или что? – Он отпил компота из стакана. – Надо просто работать. И тогда все появится: деньги, самоуважение, счастливая жизнь. Никто за вас ничего этого делать не будет. Жизнь не так устроена.

- Выйди сейчас во двор и ткни в каждого, кто старше тридцати. Что они тебе скажут? Что сидели и ждали, когда добрые дяди придут и станут за них работать? Они горб себе набили на этих заводских сменах, в ларьках, торгуя пойлом, в школах и больницах. – Рэм возбужденно встал и зашагал вдоль стола. - Сейчас нет ценности труда. Сейчас есть ценность лжи, хитрости и двуличия. Кто всех обманул и взобрался вверх по головам – тот и молодец, тому и квартиру, и особняк, и меха, и отпуска. А кто просто хотел честно работать и не грызть ближнего, тот спился и загнулся в своей хрущевке.

Марат повернулся к нему, но следил за его передвижениями со снисходительной, отеческой улыбкой.

- Ты сгущаешь краски, – наконец сказал он. – Кто хотел работать – тот стал мастером своего дела и уж как-нибудь выжил. А кто не хотел работать – все здесь.

- Как ты не поймешь, я хочу построить новое общество! В нем не будет бедных и богатых, достойных и недостойных, удачливых и неудачников. В нем каждый будет тем, кто он есть. И продвигаться вперед он будет, следуя собственному пути! А не тому, который предопределило градообразующее предприятие.

- Да, и начинать строительство этого свободного общества ты планируешь с пси-манипуляций.

В столовой повисла пауза. Рэм остановился, глядя на Марата в упор. Рита с тревогой следила за этим разговором, который, угрожающе закручивая кольца, развивался в открытый конфликт.

- Так ты и младенца сразу же на ноги ставь, чтоб шел. И птенцов из гнезда сразу выбрасывай, чтоб летели! – Рэм вскинул тощие руки. – Что, по-твоему, Ленин тоже дожидался, пока крестьяне добровольно соберутся с вилами у Зимнего дворца? Проводил опросы? Переживал, как бы всем угодить, м-м-м? Всем нужен пинок. Я этот пинок им дам.

- Себе дай. – Марат тоже поднялся. – Кем ты себя возомнил вообще? Новое общество!.. Да это общество только оправилось от потрясений революции, а ты его опять хочешь загнать в семнадцатый год? Культура, наука, нравственность – девяностые еще отгреметь не успели, а ты опять обратно их всех, да?

- Нравственность? Культура? – Рэм расхохотался. – Не надо мне тут прикрываться церковью этой своей опять, ты думаешь, все понастроили церкви и сразу же верующими стали, да? Это все мрак. Мы живем в этом мраке! И считаем, что если звезды светят, то нам и лампочки не надо. И так светло! Боженька нам всем путь осветит!

- Замолчи! – Марат ткнул Рэма пальцем в грудь. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты не знаешь, о чем ты думаешь! Молчи!

Рэма затрясло. Видно было, что он силится что-то сказать, но приказ, отданный Маратом и зажавший горло в стальной кулак, было сложно нарушить. На лице Рэма пролегли белые пятна. Стараясь справиться с лихорадкой, он отер испарину с лица.

- Ты лицемер, как и все остальные, – слово за словом, выплюнул, наконец, блондин, все еще сотрясаясь от напряжения. Зажал голову в руках. Вниз на губы и подбородок поползли две кровавые дорожки. – Ты говоришь, не имеем право давать пси... Бесчеловечно. Подло. Нагло. И сам же. Прямо сейчас. Давишь. Им. Меня.

- Пожалуйста, успокойтесь! – Рита бросилась в накалившееся пространство между ними, и воздух сразу же заполнился сухими щелчками огненных искр. – Хватит!

Рэм упал навзничь, успев ухватиться за скамью. С оглушительным грохотом и протяжным стоном она отъехала в сторону, а затем опрокинулась. Марата тоже отбросило назад на несколько шагов. Рита, со все еще развевающимися волосами от волн воспламененной энергетики, торопливо тушила загоревшуюся на ней одежду. Подбежавшая Бирка опрокинула на нее ковш воды. Сгустившаяся тишина, дрогнув, проплыла мимо застывших фигур в столовой, а затем вспенилась и распалась на хохот. Смеялись Кибер, Ник, Леня и женщины в столовой, ставшие невольными свидетелями этого конфликта. Отряхиваясь от воды, Рита бросилась к Рэму, все еще поверженно сидевшему на полу. Стала утирать ему кровь, хватая со столешницы рядом салфетки. Марат, придя в себя, решительно направился к выходу.

- Брось лицемерие! – крикнул ему вдогонку Рэм, хохоча и поднимаясь с помощью Риты. – Хотя бы на пару недель! Вместе мы можем сделать этот мир намного лучше! Подумай! Выборы через две недели в воскресенье! С восьми до восьми!

Регистрироваться заранее в качестве волонтеров им было нельзя. Волонтеры-наблюдатели направлялись теми или иными организациями города, а «Поколение» не могло принимать участие, так как от них выдвигался Ник. Рэм без толку спорил с женщиной, регистрировавшей волонтеров в центре, доказывая, что нигде не запрещается выдвигать волонтеров со стороны баллотирующегося депутата, но, видимо, особа в пиджаке ждала не только буквы закона, а еще некоторых более веских доказательств, на которые «Поколение» пока что не было готово разориться.

- Так, ладно, - он убирал волосы в пучок на затылке, стоя с Ритой, Глотом, Флешкой, Славой и еще несколькими людьми за углом дома. – Не получилось по-хорошему. Будем действовать по-другому. Волонтеры набираются в наших ПТУ, колледжах и ВУЗах, это преимущественно студенты-лентяи, которым поставят часы в счет какой-нибудь пары. Слава, слышал что-нибудь про это?

- Я пробью по своим, – отозвался парень, отвлекаясь от планшета.

- Нужно узнать, сколько этих волонтеров будет. Подловить их и получить за них бейджи.

- Думаешь, они согласятся? – Рита ежилась от непогоды. Дождь, вперемешку с мелким снегом, засыпал дороги и улицы.

- Вообще нет проблем. Нужно только подоспеть так, чтобы оказаться на всех участках в городе. Их сколько?

- Восемь, – сказал Глот.

- Так-так-так. – Рэм заходил перед ними из стороны в сторону. – Нужен Кибер. Глот, скажи ему, чтобы приехал сегодня к нам. Надо будет обговорить моменты баз данных волонтеров. Посчитаем, сколько студентов явится и вместо них подсунем себя. А дальше уже, считай, выборы в кармане. Маришка, нам с тобой и Флешкой придется поездить по точкам. Черт, как плохо, что водить не умеем!.. Надо будет что-то с этим решить. – Он нервно кусал губы, продолжая в мыслях конструировать их действия.

Планы, о которых говорил Рэм, казались бредовыми. Слушая его сбивчивые предложения, Рита тщетно пыталась представить, как все это будет выглядеть через неделю, и ничего представить не получалось. Ей казалось, организацией выборов занимаются очень серьезные люди, которые не допустят подобного на таком важном мероприятии. Все эти формы отчетности, заявления, паспорта, оформление бейджей, фотографии – нюансов было слишком много для того, чтобы какая-то группка молодых людей смогла что-то изменить. Но ровно через неделю в десять утра она уже крепила бейджик на белоснежной блузке, стоя в холле городской школы.

Рэм и Флешка были в двух других крупных точках. Было решено гастролировать по участкам для голосования через каждые два часа. Таким образом, Рэм надеялся охватить пси-манипуляцией избирателей на всех участках, искусственно повысив количество голосов за кандидатуру Ника. Флешка была в составе аниматоров, которые выступали на площадках перед избирательными участками. Рэм, как и Рита, был за студентов. Кроме них было еще пятнадцать людей из «Талоса»: большинство такие же студенты и старшеклассники, которые практически не отличались от волонтеров, действительно зарегистрированных на участие.

Прежние кандидаты, кстати, далеко не все согласились отказаться от своих полномочий, но Рэм успокоил Риту в том, что это даже к лучшему: полное отсутствие знакомых кураторам лиц вызвало бы подозрения. Кроме этого, Рэм был уверен в своих силах, как никогда, и распространял эту самоуверенность также и на девушку, надеясь, что она не подведет.

Работа в целом была несложной. Необходимо было встречать избирателей, знакомить их с процедурой электронного голосования, следить, чтобы никто не занимался порчей бланков, а также сообщать куратору, если на участке возникали ситуации, грозящие достоверности получаемых голосов. На первом участке Рита, вроде бы, не заметила ничего необычного. На третьем участке она поняла, что, одновременно с ними, по избирательным пунктам ходит и другая группа гастролеров, которая, пользуясь каждый раз разными документами, голосует за одного и того же человека: того самого политика в кожаной куртке, который набросился на Ника после соревнований.

«Это карусель», - писал Рэм в смс. – «Они нам только на руку. Ломаются, как скорлупки. Но ты все равно скажи куратору».

«Что нам с ними делать?», - вопрошала в ответном сообщении девушка. – «У меня они не голосуют за Ника. У них своя цель».

Рэм не отвечал пару минут. Потом написал: «Прибавь погромче звук на телевизорах. Штуку покажем».

Девушка подошла к администратору. Скучающая девица обернулась в сторону висящих телеэкранов с пультом. Изображение герба России и области, в которой проходило голосование, пошло рябью и уступило записи, на которой кожаный политик, пропущенный через цветной фильтр, раз за разом обзывал Ника.

Немногочисленные избиратели, занятые голосованием, подняли головы в сторону экрана. Переменившись в лице, администратор торопливо убавила звук и переключила на другой канал, но там была та же запись. Рите стало смешно. Она рассмеялась, глядя, как кожаный политик, все еще выговаривая свои оскорбления, отправляется в космос под динамичную музыку и летит там, между звездами и планетами, вращаясь и повторяя свои слова. Она не была уверена, насколько это видео способно понизить рейтинги кожаного политика, ведь карусель явно была проплачена. По крайней мере, стало не так скучно.

Ближе к трем часам дня у нее стали болеть ноги. Вместо того, чтобы стоять у стойки и приветствовать входивших, девушка теперь обнаруживала себя, сидящей на диване и потирающей лодыжки. Очень хотелось сбросить туфли и походить босиком. Это чувство напоминало ей работу. Она сходила до кабинета, в котором им выделили место под личные вещи, вернулась обратно в холл с пирожком. Жуя и оглядывая избирателей, разблокировала телефон и тут поперхнулась. На экране было восемь сообщений от Рэма и даже один звонок.

«Маришка, срочно приежай на Ленина». «Здесь проблемма с какой то идиоткой». «Нужна твоя помощ». «Скорее». «Отправил за тобой Кибера». «Тупорылая какая то».

Она бросилась переодеваться, на ходу доедая свой обед. Кибер, входивший в холл с новой сменой волонтеров, торопливо указывал на улицу, пока девушка, едва одевшись, выбегала вместе с ним из здания.

- Что там случилось? – Они тряслись по разбитой весенней дороге.

- Куратор не поддается, – сказал парень. – Видимо, знает кого-то из студентов, которые должны были прийти. Не соглашается, что Рэм волонтер.

Добравшись до места, они обошли танцующих аниматоров во главе с Флешкой, и поднялись вверх по крыльцу. Рита сразу же услышала:

- Молодой человек, покиньте помещение, если не собираетесь голосовать. Иначе я вызову охрану.

- Да вот же бейдж, разве Вам не видно? – продолжал упорствовать Рэм.

- Я не знаю, откуда он у Вас, но я уверена, что Вы никогда не учились в нашем колледже. Митя, подойди сюда. Ты его знаешь? Вот видите. Никто Вас не знает. Из какой Вы партии? Я не позволю, чтобы на моем участке происходили такие вещи. Я вызываю охрану.

Девушка приблизилась к говорящим. Сухая женщина в очках, опершись руками о столешницу, испытывающе глядела на улыбающегося Рэма.

- Вы голосовать? – Женщина отвлеклась на Риту и Кибера. – Давайте Ваши паспорта.

- На самом деле, мы тоже... - Рита ухватила Рэма за руку, глядя на куратора. – Мы тоже волонтеры.

Она почувствовала, как удвоенная сила обрушилась на голову сухой женщины. Та застыла, глядя на молодых людей перед собой. Люди вокруг оживленно заговорили, задвигались вокруг электронных стоек с бланками, засмеялись. Взгляд куратора дрогнул и вдруг оброс колючими шипами.

- Что же это такое? – Она взяла в руки стационарный телефон. – Девушка, я Вам повторяю. Я знаю в лицо каждого из волонтеров, я их готовила два месяца. Не представляю, что случилось с теми, кто сегодня не явился, но все это как-то очень и очень подозрительно. Это попытка сорвать выборы. Вот что. – Она поднесла к уху трубку. – Здравствуйте, полиция? Вас беспокоят из сорок второй школы. Да. Избирательный участок №7. С вами говорит Полинина Виктория Аркадьевна. Я являюсь куратором волонтеров на данном участке. Хочу заявить, что в данный момент...

- Вас, видимо, не предупредили, – раздался вдруг голос из-за спины Риты. На ее плечо легла рука. – Это волонтеры из области. Я их куратор. Скажите, что инцидент уже исчерпан. Положите трубку и пропустите нас, пожалуйста.

Женщина застыла, глядя остекленевшими глазами за спины Рэма и Риты. Все ее черты лица вдруг заледенели, отпечатавшись в непроницаемой восковой маске.

- Алло? Что случилось? – послышалось из телефона.

Женщина нервно откашлялась, вдруг придя в движение.

- Инцидент уже исчерпан, – повторила она в трубку. Завершила разговор, нажав на кнопку, медленно отняла трубку телефона и кивнула в сторону холла. – Пожалуйста, проходите.

Рэм, Рита и Кибер, ничего не понимая двинулись вглубь помещения. За ними, развязывая длинный шерстяной шарф, шагал Марат.

- Пришел все-таки? – Рэм усмехнулся, привалившись плечом к стене позади избирателей у терминала.

- Да, был здесь недалеко, стало интересно, что у вас происходит. – Парень расстегнул пальто. – Чем, собственно, занимаетесь?

Рэм кивнул в сторону экрана, на котором появился предвыборный ролик Ника. Он сам его монтировал, было видно, что постарался на славу. В ролик вошли кадры из его выступлений в социальной защите, из встреч в дворовых клубах, даже из нескольких благотворительных акций для детей-сирот. Избиратели, стоящие в очереди в терминал, уставились в экран, практически не мигая.

- Продлеваем воздействие рекламной кампании, – отметил Рэм. – Даже не знаю, чего она упрямилась. Стойкая, наверное.

- Далеко не все поддаются так сразу, – сказал Марат. – Видимо, тебе везло все это время.

- Не со всеми. Тот политик, прямой наш оппонент, тоже из крепких. Его вообще не проняло тогда. Я сначала надеялся, что, может быть, поле недостаточное широкое, и он в него не попал. Но теперь подозреваю, что он в принципе не восприимчив.

- Если дальше пойдете, таких чаще станете встречать. – Марат достал паспорт. – Ты, конечно, продвинулся, но работы еще полно. Даже до моего уровня не достаешь.

Он направился к Рите, которая занималась работой с избирателями. Рэм, скрестивший руки на груди, хмуро глядел ему в спину.

- Ужас, у меня просто ноги отваливаются, – говорила Рита, когда они выходили из последнего избирательного участка в половину девятого. – Как будто на работе два обеда отработала...

- Кто бы говорил! – Фишка обтиралась полотенцем, идя рядом. – Ты хотя бы просто стояла. А мы кордебалет устраивали все это время. И бесплатно, между прочим!

- Это все для общего дела, – успокоил их Рэм. – Не уверен, насколько эффективны мы были сегодня, потому что у других кандидатов тоже все схвачено здесь. Но надеюсь, не зря провели время. Кто в «Талос» сегодня? Фиксер звонил, он уже на подъезде к нам. Достал целый автобус для такого дела.

Они остановились на площади перед школой. Непогода за все это время уже прошла, и чистое вечернее небо было прозрачным, глубоким. Пахло сыростью и выхлопными газами, давил смог местных заводов: это был запах, знакомый Рите с детства, поэтому одновременно приятный и отталкивающий, как объятия подвыпившего отца. Спустя некоторое время к ним подтянулись остальные фальшивые волонтеры из местных участков. Стали шуметь и общаться, пить пересохшими губами газировку из ларьков, обсуждать впечатления и плевать под ноги шелухой от семечек. Пришли и Ник с Биркой: они раздавали всем участникам бутерброды, есть хотелось ужасно. Все фотографировались на фоне школы и новой весны, ощущая удивительное для такого количества человек действительное семейное единение.

Под оживленные возгласы приблизился старенький автобус еще советского образца. Толпа лениво двинулась к дверям. Кто-то прощался и отправлялся домой. Кто-то забирался в салон. Рэм, стоя позади всех, обсуждал с Ником и Биркой подробности сегодняшнего ужина. Было решено накормить всех, кто принял участие в выборах, жареным мясом и небольшим количеством алкоголя. «Народу это нужно».

Из-за советского автобуса вдруг вынырнула белая карета скорой помощи. Едва припарковавшись на стоянке, она выпустила из себя двух крупных мужчин в белых халатах. Они выглядели как-то странно, не так, как обычные врачи. У них не было с собой объемных оранжевых чемоданчиков. Только красные, грубые руки и серьезные, похожие на морды бульдогов, плоские лица. У Риты упало сердце, когда они уверенной походкой направились в сторону жителей «Талоса».

- Снимай! – Рэм хлопнул по плечу Ника и, будто оттолкнувшись от бортика, поплыл в сторону санитаров. Те вполголоса спросили у него что-то. Парень кивнул. Двое в белом указали в сторону машины, но, когда Рэм насмешливо сказал что-то вроде: «Сами езжайте», ухватили его за руки неожиданно грубо и крепко. Рванули на себя.

- Рэм! – вскрикнула Рита, шатнувшись в его сторону. Бирка перехватила ее поперек тела, шепча: «Тихо, дура! С ним хочешь?». Блондин, упершись ногой в отъехавшую в сторону дверь скорой помощи, вырвал у санитаров руку и, триумфально улыбаясь, ткнул пальцем в Марата. В следующее мгновение дверь захлопнулась, и белая машина, вырулив на дорогу, скрылась из виду.