Закончился остаток октября и наступил студеный, снежный, ветреный ноябрь. Несмотря на то, что поначалу Рита побаивалась пить таблетки, ожидая, что вот-вот на груди рассыплется красными пятнами аллергия, ничего так и не произошло. Она все так же ходила на работу, кричала матом в стены, когда обеды ее допекали, училась вести бесплатные экскурсии у старушек и с желчью смотрела на новых и новых лощеных гостей, прибывавших то из Москвы, то из Питера, то из Испании или Португалии.

В один из длинных осенних вечеров она вернулась в общежитие, открыла дверь и с удивлением обнаружила внутри полноватую женщину, которую она, кажется, уже где-то видела. Женщина сидела на стуле у окна и смотрела прямо на нее, строго сложив руки лодочкой на коленях. Рита поначалу даже подумала, что ошиблась комнатой, настолько сурово смотрела на нее гостья.

- Здравствуйте, - тихо пробормотала девушка, не зная, куда деть свою сумку и как встать, чтобы не выдавать собственного смущения. Комната ей вдруг показалась чрезмерно узкой: некуда было поместиться.

- Здравствуйте. – Сухо ответила женщина.

Они помолчали. Рита предполагала, что женщина продолжит разговор, хотя бы, представится, но что-то знакомое в этом неодобрительном выражении лица внезапно всколыхнуло память. Перед ней на стуле сидела мать Рэма.

Почему-то от этого осознания Рите стало смешно. Поэтому она предложила:

- Чаю?

- Нет, спасибо. – Вежливо и все так же сухо отказалась женщина. Рита прищурила глаза.

- А я буду. – И щелкнула кнопкой электрического чайника.

Спустя десять минут они сидели в таком же молчании, которое Рита изредка нарушала, прихлюпывая кипяток из кружки. Под рукой оказалось печенье.

- Хотите? – Девушка протянула угощение.

- Нет, спасибо. Я предпочитаю готовить сама.

- Тяжело Вам, наверное, в ресторане. – Сама от себя не ожидая, вдруг выдала Рита. И округлившимися глазами уставилась на мать Рэма. Та слегка приподняла бровь и, спустя паузу, спросила:

- Как, говоришь, тебя зовут?

- Я вообще-то не говорила... - Ответила девушка, боясь, что ляпнет сейчас еще что-нибудь. – Маргарита. А Вас?

- Галина Арнольдовна.

- Очень приятно.

- Мне нет.

- Ладно, мне тоже.

Они снова уставились друг другу в глаза.

- Как Вы тут оказались? – Отпив еще чая, спросила Рита. Галина Арнольдовна слегка повела плечом, что вышло у нее крайне аристократично и высокомерно. Девушка не могла не сдержать кривую ухмылку, оглядывая ее ситцевые полные плечи.

- Предъявила паспорт. – Ответила мать Рэма. – Я все же мать.

- А чего не позвонили? Я бы прибралась.

- Ничего, как будто бы в первый раз, - многозначительно ответила Галина Арнольдовна. Рита нахмурилась.

- Вы разве бывали здесь прежде?

- Ну, может быть и не здесь... - продолжала поддерживать туман неясности гостья. – Скажи-ка мне, Маргарита, ты веришь в Бога?

Девушка подавила в себе навязчивое желание дотронуться до цепочки с крестиком при этом вопросе. В голове сразу же созрел остроумный ответ в отношении того, что, как правило, те, которые не верят, любят задавать подобные вопросы, но Рита не позволила себе сказать подобное. Вместо этого она спросила:

- А Вы?

- Мой сын – исчадие ада. – Внезапно упавшим голосом сказала Галина Арнольдовна. – Это все из-за того, что когда мы с моим мужем... Советское воспитание... Атеизм... Вот тогда-то в меня и вошел демон. И вышел уже в виде него.

Рите вдруг стало очень дурно. В нос ударил слабый запах пота и соленых огурцов, который исходил от Галины Арнольдовны. Пытаясь развеять наваждение, девушка мотнула головой, зачесав пятерней на затылок пряди волос.

- Я думала, матери любят своих детей, – наконец сказала с жалкой улыбкой она. Галина Арнольдовна улыбнулась одними только уголками губ.

- Я люблю своего сына. И поэтому заклинаю тебя: убеди его креститься. Только приняв веру, он встанет на путь исправления. То, где вы живете сейчас – чистилище. От вас зависит, идти после него вверх, - она подняла палец к потолку. – Или вниз.

Не зная, что ответить на это, Рита продолжала молча пить чай.

- Он не послушает меня, я знаю. Я уже тысячу раз ему твердила об этом. – Гостья закивала, теребя воротник платья. – Уж что я только не делала, когда у него все это началось.

- Что началось? – Рита видела, что женщине становится все хуже от волнения, но почему-то решила подлить масла в огонь.

- Это все. Сначала жуткие болячки. С самого детства. От чего только мы его не лечили: гастрит, язва, артрит, хронический бронхит, астма. Все как по нотам: от одного к другому, без остановки, по кругу... Муж от меня, конечно, ушел...Ладно, хоть мама тогда помогала, царство ей небесное. Потом мы отправили его на диспансеризацию, наша врачиха посоветовала, там шла какая-то программа, и я не знаю, что они там с ним сделали, он вернулся оттуда совершенно другим. Они говорили, что вылечили его. Но все не так. Они продали его Сатане. Моего мальчика, невинного, такого доброго и беззаботного... - Она всхлипнула. – В вечер перед отправкой я видела его в последний раз, потому что то, что вернулось потом обратно, уже не было им. – Галина Арнольдовна закашлялась, по лицу у нее расплылись багровые пятна, взмокшие пряди на лбу прилипли к коже, как чьи-то обрубленные, бордовые пальцы. – Можно мне водички, пожалуйста...

- Да, хорошо, - Рита поднялась, и в этот момент услышала грохот: Галина Арнольдовна, как-то подобравшись на правую сторону, завалилась на бок и упала на пол.

- Господи!.. – Взвизгнула Рита, бросившись сначала к женщине, а потом к двери. Лестничный пролет до Бирки она практически не видела. Заколотив в дверь, выпалила в открывшуюся щель. – Скорее неси что-нибудь! Там мама Рэма! Ей плохо!

Бирка мучительно долго искала в саквояже нашатырный спирт и валидол. Рита и рада была бы бежать первой, когда они спускались вниз, но ужас того, что прямо там, на полу, может лежать уже мертвое тело, холодил ей душу.

- Открывай дверь, видишь, руки заняты, – возмутилась Бирка, когда они в нерешительности встали у комнаты Риты и Рэма. Девушка, зажмурившись, распахнула дверь. Оттолкнув ее, Бирка вошла внутрь.

Минуту там царила тишина. Рита, немного отойдя от страха у порога, медленно заглянула внутрь.

- Ты издеваешься? – Тут же спросила Бирка, хищно глядя на нее. Раскрыла дверь в их комнату. Внутри было пусто.

- Что? – Девушка протиснулась вперед, осторожно оглядывая окружающее. Ей казалось, мама Рэма запросто могла спрятаться куда-нибудь. – Она не могла так быстро уйти! Она была здесь, правда!

- Ох, и с кем я живу... - закатила глаза Бирка, разворачиваясь к выходу. Рита бросилась к ней.

- Пожалуйста, не уходи!

- В смысле? Что мне здесь делать? Пациент-то, по ходу, с крыши съехал. – Бирка крутанула пальцем у виска и засмеялась. В этот момент дверь в комнату вновь открылась. Рита закричала и закрыла ладонями лицо.

- Что у вас тут стряслось? – услышала она голос Рэма, и вначале не поверила своим ушам. Потом, отняв руки от лица, с удивлением обнаружила парня, стоящего рядом с Биркой. На плечах у него таял снег. Он стянул с головы шапку.

- Девчонке, по ходу, пора санитара вызывать, - выходя из комнаты, сказала Бирка, похлопав его по плечу. – Успокаивай, фиг знает, че у нее там в башке появилось.

Когда она ушла, Рита бессильно упала в руки Рэма. Он аккуратно усадил ее на кровать.

- Рит, что произошло? – Тихо спросил он, обеспокоенно вглядываясь в ее лицо.

- Она была здесь, Рэм, я клянусь. – Прошептала девушка. – Пожалуйста, обсмотри вместе со мной нашу комнату. Она могла спрятаться. Я умру, если она среди ночи выскочит откуда-нибудь со словами: «Покайся!».

- О ком ты говоришь? – Продолжал вопрошать Рэм, когда девушка поднялась и подошла к стулу, на котором буквально десять минут назад сидела мать Рэма.

- Потрогай стул, он еще даже теплый после нее. – Она развернулась к парню. – Твоя мама, Рэм. Она приходила сюда, мы с ней говорили, она несла какой-то бред про демонов и про диспансеризацию, а потом ей стало плохо, она упала, я побежала за Биркой, а когда мы вернулись, тут уже никого не было. Понимаешь?

- Да, это на нее похоже. – Рэм развернулся к ней на кровати и рассмеялся. – У них так принято там, у себя в церкви: сначала нести ересь, а потом быстро сматывать удочки.

От его смеха и блестящих глаз Рите стало легче. Сразу же вернулся трезвый ум. Действительно, зачем матери Рэма куда-то прятаться здесь? Наверное, это был такой ход: напугать ее, а потом сразу же убежать. Если бы она симулировала обморок, ей бы и в самом деле хватило времени, чтобы встать сразу же после того, как Рита вышла, и спокойно спуститься вниз.

- Ты так напугалась, как птичка, - продолжал смеяться Рэм, но не обидно, а как-то ласково, по-доброму. – Ну, хочешь, спустимся в приемную, у них в журнале можно посмотреть посетителей. Ее должны были записать.

- Нет, не нужно... - Рита тоже улыбнулась, садясь рядом с ним. – Она так меня напугала. Я прихожу – а она уже тут, сидит, чай не пьет, печеньки не ест.

- Снова говорила, что мне надо креститься?

- Да, и еще рассказывала, что ты сначала сильно болел, а потом тебя вроде как вылечили, но на самом деле там были какие-то демоны. В общем, я дальше запуталась.

Они вместе засмеялись.

- Да, маман умеет навести дьяволиады, где не просят. – Он освободился от куртки. – Ну, что, есть чего поесть?

Вечером, уже почти под ночь, они сидели на подоконнике. Рита держала в руках зажженную свечку – опасную контрабанду, как уверял ее Ник, но от этого не менее желанную и красивую. С наступлением холодов им пришлось утыкать ватой окна, но особенного тепла это не принесло.

- Ты правда сильно болел? – Задумчиво спросила Рита, глядя на огонь.

- Да, я с детства был хиленький, - смешливо ответил Рэм, упершись лбом в стекло и глядя на улицу, торжественно светившуюся от снега в свете желтых фонарей.

- Она говорила, что у тебя был гастрит, язва, бронхит, что-то там еще...

- Да, еще артрит. Такой сильный, что мне иногда приходилось ходить на костылях – когда коленный сустав распухал.

- А почему сейчас ничего этого нет? Как ты вылечился?

Рэм пожал плечами.

- Я еще в школе был. Наверное, классе в десятом. Мама меня постоянно таскала по поликлиникам, потом по каким-то старухам, которые снимали порчу и сглаз, потом к каким-то экстрасенсам. В общем, фигней страдала. Потом узнала про какую-то программу диспансеризации, меня туда отправили. После нее у меня прошли все эти болячки, не помню уже, что там было. Вроде бы процедуры всякие делали...

- Она сказала, что ты вернулся оттуда совсем другим.

- Ну, меня долго не было. Где-то недели три. – Он помолчал, глядя, как бесшумно и мягко падают за окном снежинки. – Но она, наверное, не это имела в виду, а говорила про психическую болезнь. Ей всегда сложно давалась психология.

- Когда она рассказывала про демонов, мне стало так страшно, - призналась Рита. – У нее было такое лицо. Ну, как в фильме ужасов, знаешь...

- Ну-ну, птичка, не переживай, - он вынул из ее рук свечу и придвинул Риту ближе к себе, закутал пледом. – Она уже ушла. Не слушай эти бредни. Ей просто одиноко. Может быть, заглянем к ней в гости на этих выходных? Ты испечешь что-нибудь: она зареклась есть что-либо из магазина, говорит, там ГМО и черти.

- Да, это я уже поняла. – Они вместе захихикали.

И только когда Рита лежала в постели, она вспомнила: часы для посещения уже давно закончились, когда мама Рэма оказалась в их комнате. И еще одно: все-таки, нужно было проверить комнату. Девушку обдало холодным потом, когда она представила, как мама Рэма прямо сейчас лежит под их кроватью, и смотрит ошалевшими, дикими глазами в пружины над ее лицом. Чтобы избавиться от липкого ужаса, Рита крепко обняла горячую спину Рэма и что есть сил прижалась к ней. Рэм защитит ее от всего.

На следующий день ее рано отпустили с работы. Вернее, отпустили с работы вовремя, в 17:00, без каких-либо дополнительных обедов и поздних гостей. Ощущая непривычный душевный подъем, Рита доехала на маршрутке до магазина, в котором работал Рэм, и поднялась на крыльцо, непринужденно вращая сумочкой. В дверях встали двое потных мужчин, пытающихся пропихнуть огромную коробку, на которой был изображен телевизор.

- Погоди, погоди, не тяни, - приговаривал стоящий рядом оранжевый сотрудник. Кажется, тот самый, у которого здорово получалось все чинить. – Сейчас эту фигню положу под коробку – как по маслу поедет.

Девушка аккуратно протиснулась мимо них внутрь. В зале тоже царил ажиотаж. Всклоченные люди с лихорадочно блестящими глазами и какими-то истеричными улыбками, бегали от прилавка к прилавку, осведомляясь о выгодных акциях, кредитах. Кто-то кричал: «Уговорил! Беру!». Взмыленный кассир пытался утихомирить очередь, не в силах справиться с таким потоком.

Совершенно пораженная подобной небывалой активностью посетителей, девушка аккуратно шагала между суетящимися покупателями, пытаясь высмотреть на стенах объявление об акции, о скидках в 80%, о черной пятнице, или чем там еще магнаты привлекали к себе внимание потребителей. Но она неожиданно натолкнулась на Рэма.

- Привет! – Она восхищенно огляделась. – Что у вас тут такое? Вы все распродаете? Надеюсь, это не ликвидация продукции?

- Что? Нет, - Рэм рассмеялся, взлохматив себе волосы на затылке. – Какие-то активные все сегодня, сам поражаюсь. Представляешь, еще в первой половине дня сделали месячную выручку по продажам. Все продавцы в шоке.

- Но подождите, молодой человек, - послышался возмущенный голос женщины, которая вцепилась в коробку с наушниками. – Вы же обещали придержать товар для меня. Я всего-то на полчаса отлучилась, чтобы денег с карточки снять! Эти наушники мои, а не ее. – Она указала на другую женщину, которая тоже держалась за коробку. – Это я их должна купить, потому что я их раньше увидела.

- Давайте все мирно решим, - мямлил оранжевый продавец с багровыми от напряжения ушами. – Наш сотрудник уже связывается со складом. В течение пяти дней в магазин прибудет новая поставка.

- Пяти дней!.. Да вы издеваетесь, что ли?! Они мои!

Было странно и немного смешно смотреть на то, как две женщины ссорятся из-за простой белой коробки с изображением наушников.

- Вы как будто бы тут айфоны продаете, - вполголоса хихикнула Рита. – Прочитала сегодня в новостной ленте, какая давка была в Москве из-за продаж новой модели. Люди даже покалечили друг друга, представляешь?

- Чего с них взять, с этого стада, - высокомерно бросил Рэм. – Я слышал, на каком-то дне города раздавали всем торт. Так в этой давке ребенка задавили, так всем хотелось бесплатного куска.

- Ужас. – Рита оглядела полупустые полки. – Что завтра будете делать? Товара ведь почти не осталось.

- А, пофигу, - Рэм потянулся. – Завтра не моя смена.

- Молодой человек, можно Вас? – С вежливой улыбкой, обратился к нему высокий мужчина с усами. – Что можете посоветовать из ЖК-телевизоров? Решили с женой все-таки купить, так Вы нам убедительно вчера про них рассказывали!

- Единственное, что могу сказать, - сразу же отозвался Рэм, направляясь с ними к стенду с плазменными панелями. – Их осталось совсем немного. Вам повезло, что Вы пришли именно сейчас.

Не зная, чем себя занять, Рита стала бесцельно шататься по салону. Понемногу, все эти оживленные, чрезмерно жизнерадостные люди стали ее напрягать. Что с ними стряслось? Они бегали вокруг с такими сияющими лицами, как будто бы ценники под товарами лишились пары нулей в конце. Девушка несколько раз проверила цены: нет, все такие же запредельные, как и всегда. Что на них всех нашло? Может быть, у Центрального банка случился глюк, и он разослал всем на карты по лишнему миллиону, поэтому все сразу бросились его тратить? Она даже просмотрела новости, в надежде увидеть информацию о сбое в системе электронных начислений, но ничего не нашла.

- Простите, девушка, Вы случайно не видели, я сегодня в обед заходил, буквально за Вами на витрине был Sony Playstation, Вы не видели, кто его купил? – Обратился к Рите какой-то великовесный мужчина в очках, который вряд ли вообще когда-либо держал в руках джойстик.

- Нет, не видела, - ответила Рита, глядя на него снизу вверх. Мужчина утер выступивший пот под носом и решительно развернулся, ища продавцов.

- Но мне очень нужен этот Playstation, правда, очень нужен, - как-то плаксиво отозвался он, и ринулся в гущу покупателей.

- Все, кончился картридж! – Поднял руки вверх кассир, как будто бы сдаваясь фашистам. – Десять минут на перезарядку.

По толпе прокатился вздох разочарования. Рита попыталась отыскать Рэма. Тот подмигнул ей, стоя у стойки оформления покупок. Кажется, пара все же решила взять тот огромный телевизор, на который они смотрели.

- Ох, вот это день, - счастливо приговаривал Рэм, растянувшись, спустя несколько часов, на сиденье трамвая с коробкой сока в руке. – У меня ноги гудят.

- Да, у меня тоже, - Рита улыбнулась, глядя на него. – С утра они такие все?

Рэм кивнул.

- Я когда их сначала увидел, они такой толпой заходили, я думал, митинг какой-то на улице. А потом как посыпались покупки. Предчувствую огромные премиальные. – Он откинул назад голову. – Еще немного, и мы с тобой, Маришка, переселимся подальше от этого дурдома.

- А мне нравится там жить. – Она пожала плечами. – Там спокойно и тихо.

- Добираться больно далеко. Надоело трястись в трамвае. Да и мне кажется, что обстановка на тебя как-то нездорово влияет.

Когда они вышли из трамвая, на улице опять пошел снег. Бредя по засыпанной снежным пухом дорожке, Рита хватала руками пухлые снежинки и показывала Рэму, поражаясь их удивительной хрупкости и красоте. Они дурачились в снегу, бросая друг в друга рыхлые снежки, которые рассыпались в перчатках, как только их отпустишь. От темного леса, шедшего грядой рядом, веяло зимой, холодом и древними славянскими сказками. Прижавшись к Рэму плечом, Рита пинала перед собой снег, о чем-то с ним счастливо говоря. Ей казалось, эта мизансцена, наполненная радостью, беззаботностью и молодостью – небольшой островок спокойствия и умиротворения, на который ее вынесло волнами. Над головой мигали отчетливые и непривычно яркие звезды.

Они вышли на улицу, где практически не было фонарей. Вернее, был один, где-то далеко впереди, высвечивая сплошную пелену мягкого снега, желтым пеплом сыпавшегося на землю. Рита вздрогнула, увидев впереди темную фигуру.

- Почему они так и не заменят здесь лампочки? - Чтобы сбросить внезапно появившееся напряжение, рассмеялась Рита, пытаясь не смотреть на человека, идущего в их сторону. – Ничего же совершенно не видно. А вдруг люк?

- Какой люк? – спросил Рэм, тоже наблюдающий за прохожим.

- Ну, такой люк, в который, если провалишься... - Рите стали казаться знакомыми черты этого человека, который теперь уверенно шел им навстречу. Одновременно с его приближением у нее начало тревожно колотиться сердце. – Если провалишься, то сразу попадешь в канализацию. – Внезапная догадка заставила ее сжать руку Рэма. – Это один из тех парней, которые тебя избили!.. Нужно бежать!...

- Тише, - он слегка ее обнял, не сбавляя шага. – Может быть, просто мимо пройдет.

Но Рита видела, что с таким выражением лица мимо прохожие обычно не идут. Они, как правило, подходят и бьют чуть ниже солнечного сплетения, чтобы в очередной раз забрать себе телефон и деньги. Ей стало трудно дышать, когда она услышала от прохожего: «Эй, сигаретки не найдется?». Рука Рэма превратилась в каменные наручники, не пускавшие ее броситься наутек, подгоняемой страхом.

Они остановились. Вдалеке зашумели деревья.

- Не курю, – ответил Рэм.

- Че, здоровый типа, да? – Тот шагнул к нему навстречу, но Рэм не шелохнулся. Рита, как могла, сжалась в комок, боясь существовать в этот момент на земле. – Девка твоя тоже здоровая? – И, воспользовавшись молчанием Рэма, прохожий взглянул в его лицо. – Э-э, так это ж ты, тот дрищ, у которого мы мобилку летом отработали! Как жизнь, петушок?

Рэм продолжал молчать. Рита перестала дышать, застыв от ужаса рядом с ним. Что он сделает сейчас? Вдруг у него нож? Или его дружки тоже где-то поблизости? От него несло дешевым пивом и душным запахом сигарет.

- Че, язык в жопу засунул? – Продолжал изощряться тот. – Лан, гони мобилку, неохота сегодня об тебя руки марать.

- Рыдай. – Негромко сказал Рэм.

Рите показалось, как будто бы она ослышалась. Гопник, видимо, тоже не до конца понял, что это было обращено к нему.

- Че ты щас сказал? – Он опасно шагнул в сторону Рэма.

- Рыдай.

- Не, фраер, ну это ты вообще щас зря пи**нул, - со смехом стал говорить тот, разминая руки. – Не хотелось мне мараться об тебя сегодня, но ты сам меня вынудил.

Рита ощутила глухой толчок в грудь и отлетела в сторону. Все случилось так неожиданно: она только что стояла на ногах, а теперь лежала в снегу. Небо стряслось над ее головой, покрывшись трещинами от черных ветвей деревьев, под которыми в сугробе оказалась девушка. Рэм, оттолкнувший ее, потирал плечо, в который пришелся удар гопника.

- Че, все еще хочешь что-то сказать? – Хрипел тот, кружа около него. – Че ты там бормочешь? Ты молишься, что ли? Да поздно молиться!

Он нанес еще один удар, на этот раз, Рэму по затылку. Тот вскинул руки, чтобы защититься, но не отошел со своего места.

- Ну, че ты мне хочешь сказать? – Коршуном кинулся на него гопник. – А? Повтори! Я не слышу!

- Я сказал тебе рыдать!.. – Неожиданно крикнул Рэм. Эхо от его голоса заскакало между деревьями в лесу. Лежа в снегу, Рита чувствовала, как немеют ее ноги в колготках. Гопник остановился, видимо, чтобы собраться для очередного удара.

- Что-то я тебя не понимаю, - начал он, и вдруг с его голосом стало твориться что-то странное. Тон дрогнул и поехал вверх, будто бы зацепившись за смычок, разрывающий гортань, как перетянутые струны. Хулиган недоуменно замолчал.

- Не понял, - он провел ладонями по лицу и увидел в них свои слезы. – Э, че за ботва? Ты че, ты Гарри Поттер что ли? – Его голос потонул в разрывающихся изнутри рыданиях. – Ты че делаешь со мной, сука? – Он сделал еще один выпад, но на этот раз Рэм увернулся от удара.

- Че ты делаешь?! – Заверещал гопник, падая на колени. Его плач был таким странным, каким-то вымученным, будто бы каждый новый приступ вырывал из век по реснице. Наверное, от таких страшных рыданий потом будет болеть горло. Рита встала на четвереньки и несмело поднялась на ноги.

С гопником продолжала твориться дикая чертовщина. Вереща что-то о маме и о желтеньком самокатике, он ползал в снегу, сгребая в ладони пригоршни снега и поедая его. Захлебываясь в собственной слюне и слезах, исторгал из себя новые приступы мучительного плача. Сорванный голос, вперемешку с разорванным дыханием, парами поднимался к отяжелевшим от снега ветвям деревьев. Рэм кружил вокруг него, настороженно всматриваясь, как будто бы тестировал новый препарат на подопытном кролике. Почему-то его движения вокруг поверженного противника, который корчился в своем ненормальном плаче, вызвали у девушки небывалый прилив желания. Она осторожно подошла к кругу, который очертил Рэм своими шагами.

- Мама, не бей меня!.. – Выл в заснеженные ладони гопник, размокнув в собственных слезах и соплях.

- Рэм, что с ним такое? – шепотом спросила Рита. Парень развернулся к ней. На губах у него играла торжествующая и немного шальная улыбка.

- Теперь побежали.

Вместе с бегом из них высвободилось напряжение, и смех, чересчур заливистый и радостный, заскакал рядом с ними по свежему снегу, не оставляя следов. Рита бежала за Рэмом и захлебывалась от смеха, оглядываясь поминутно назад, осматривая пустую улицу. Мысли паутинками сбивали друг друга и плясали в голове. Что это было? Что вдруг случилось с этим гопником? Все выглядело так, как будто бы он послушался приказа Рэма и действительно начал плакать.

Изнемогая от бега, они наконец закрылись в комнате, с трудом пытаясь перевести дыхание.

- Как странно, Рэм, - дыша с болью в груди, сквозь усталый смех говорила Рита, пока Рэм сдирал с нее одежду и впивался горячими укусами-поцелуями в шею. – Было похоже, как будто бы ты сказал ему рыдать, и он зарыдал.

- Да, я где-то читал, что их можно сбить с толку, если сказать что-то неожиданное, - торопливо бормотал парень, освобождаясь от своей куртки и рубашки. – Не знаю, что там с ним потом случилось. Ему грустно, наверное, было. Вот и расплакался.

Они засмеялись, мешая адреналин с поцелуями, от которых щипало губы. Истерзавшись вдоволь у двери, они перебрались на кровать. За время, что они провели вдвоем, кто-то пару раз настойчиво стучался к ним в двери, но они только затихали на ноющих пружинах, шепча друг другу предположения и хихикая от того, кто там может быть.

Наконец, насытившись друг другом, устало замерли на кровати. Рэм подтянул одеяло, и закутал их вдвоем.

- Это все равно было очень странно, - пробормотала Рита, вспоминая недавнюю сцену с хулиганом. – Он так страшно рыдал. Как будто бы ты делал ему больно. А еще звал маму... Ты слышал, что он говорил?

- Нет, я скорее офигевал от того, что происходит. – Рассмеялся Рэм, взяв с тумбочки у кровати полурасплавленный файл. – А это что такое? Чайник на него горячий поставила?

- А, это, - девушка села на кровати, укрывшись одеялом. – Это я, когда тестирование проходила, файл так в руках держала. Чуть ли не расплавила его, так сильно волновалась.

- Вот черт, кто-нибудь видел? – Рэм включил свет, чтобы рассмотреть то, что держал в руках. – Доктор видел?

- Там женщина была, Виктория Анатольевна. Видела ее, когда пришла к Тимофею в этот ваш центр реабилитации.

- Видел кто-нибудь это? – Чуть повысив голос, потребовал ответа Рэм. Рита пораженно на него посмотрела.

- Ну, видела какая-то девка в коридоре. Заржала, как ненормальная. – Она смотрела, как Рэм соскочил с кровати и торопливо швырнул файл в мусорное ведро. Потом встревоженно походил по комнате, вытащил файл обратно, и стал что-то искать на столе. Девушка выпрямилась.

- Что ты ищешь?

- Зажигалку, спички, хоть что! – выкрикнул Рэм. Глядя на то, как он голый мечется из угла в угол, Рита рассмеялась. Парень повернулся к ней. – Чего ты смеешься?! Если кто-то увидел то, что ты сделала с файлом, тебя отправят в дурку, даже не беспокойся!

- Чего ты такое несешь? – От таких заявлений Рита просто покатилась со смеху. – Ой, видеть не могу, как ты голый ходишь и орешь. Надень что-нибудь, я сейчас со смеху умру.

В этот момент кто-то постучал в дверь. Все еще посмеиваясь, Рита накинула ночную рубашку и выглянула в коридор. На пороге стоял мрачный Ник. Девушке сразу стало не по себе, когда она вместо привычной улыбки и смешливого взгляда встретилась с его опустошенными глазами.

- Бирку забрали, – глухим голосом произнес он и протиснулся мимо девушки внутрь. Рита на мгновение опешила, а потом торопливо закрыла за ним дверь и пошла следом.

- Они забрали Бирку, – повторил Ник, входя в комнату к Рэму. Тот натягивал на себя штаны. – Прямо сразу после работы. Приехали и забрали.

- Что? – Рэм опустил руки. – В смысле? Куда? В дурку?

Ник молча сел на стул. Было слышно, как он надсадно дышит.

- Она успела позвонить, сказала, что это ненадолго и что ее скоро вернут. А потом заплакала... - Ник зарыл руки в волосах, сокрушенно сжавшись. – Они знают, что она что-то там таскала у них со склада. Все раскрылось.

- Погоди, не гони, - Рэм сел напротив него. – Она сама тебе это сказала? Нет, она бы ни за что не рассказала. Нет, но, а зачем им тогда было ее забирать?

- Бл*ть, я-то откуда знаю?!

- Тише, тише. Рит, сделай чаю, хорошо?

Пока девушка возилась с кружками и заваркой, она услышала, как Ник вполголоса пробормотал:

- Не нужно нам было ввязываться в это, Бес. Из-за тебя я потерял Бирку. Фиг знает, что они там с ней сделают. Ты прекрасно знаешь, как мозгоправы могут поработать.

- Не неси чушь, - Рэм фыркнул. – Лоботомию уже давно отменили. Ничего они с ней не сделают. Ну, подержат месяцок. Да Тимофей сам ее оттуда выпустит, я тебя уверяю!

- Слушай, ты бы вообще молчал сидел. Она из-за тебя подставилась. В итоге в дурке теперь она, а не ты!

- Вот чай. – Рита попыталась сгладить накалившуюся обстановку, стукнув чашками о стол. – Давайте пить чай. У нас есть печеньки и мармелад.

Ник замолчал, шумно дыша. Стал торопливо уминать угощение, запивая чаем. Рита и Рэм переглянулись.

- Я позвоню Тимофею завтра, - примиряющим голосом начал Рэм. – Спрошу, что, куда, зачем и надолго ли. Все образуется. Я не думаю, что там что-то серьезное.

Ник вскинул на него глаза, в которых читалась открытая неприязнь, но сдержал себя, не стал ничего говорить при Рите. Девушка сидела между ними, не понимая совершенно ничего. Выходит, создание этого лекарства – инициатива самого Рэма?

- Ну, а если он станет елозить, как он это обычно делает, - продолжил блондин, разрывая в тонких пальцах мармелад. – Тогда мы заберем Бирку силой.

- Да ты поехавший!.. – не выдержал Ник. – Да как только они поймут, что это мы, мы все разом в изоляторе окажемся! И что, опять три года коту под хвост? Бес, мы только начали нормально жить. Понимаешь? Нормально!!

- Тихо! – приказал Рэм. Опустил подбородок, всматриваясь в лицо друга. – Никто ничего не узнает. Они сами нам ее выдадут. Как там Бирка приговаривала: на блюдечке с голубой каемочкой.

- Сука, - резюмировал Ник. – Да ты псих. Реально, они тебе совсем не помогли, да?

- Да какая разница, помогли они мне или нет, - Рэм улыбнулся, жуя печенье. – Мне помощь не требовалась ни тогда, ни сейчас. Я всех соберу. И мы заберем Бирку.

- Обосрешься ты, а не заберешь ее, - Ник с грохотом встал, подвинув животом стол. Чай расплескался по столешнице. – Если Бирка не вернется через неделю, то считай, что это ты виноват в том, где она сейчас оказалась.

После того, как за ним захлопнулась дверь, Рита повернулась к Рэму. Тот растерянно трепал себя по волосам, бродя по комнате. Чай, растекшись по столу, закапал на пол.

- Рэм? – позвала его девушка. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Парень обернулся к ней с растерянной улыбкой на лице.

- Что это за лекарство такое и почему это ты виноват в том, что Бирку отправили в психушку?

Он сделал неопределенное движение рукой.

- Да ерунда, Маришка, не слушай его. Ему просто стыдно, что он не уберег свою девушку от мозгоправов.

Рита поднялась на ноги.

- То есть, ты снова хочешь сказать, что мне все это померещилось? – спросила она, прибирая стол. – Я слышала, как он сказал, что это была твоя идея. Скажи мне, в чем она заключалась? Почему Бирка теперь из-за тебя там?

- Ну, что ты, птичка... - начал было Рэм, но девушка прервала его:

- Скажи мне хоть что-нибудь! Почему я не имею права знать? Я же пью их, черт тебя возьми! Что в них такое? Наркотики? Психотропные вещества? Почему это ты виноват в том, что Бирку забрали? Скажи хоть что-нибудь!!

Рэм широко улыбнулся, глядя на нее. Раскрыл руки для объятий, но девушка оттолкнула его.

- Не тронь меня, пока не расскажешь!

Но он, все с тем же странным выражением лица, продолжал приближаться. Рита бросила в него кухонным полотенцем. Потом будильником. Книгой, которая подвернулась под руку. Своим шарфом. Рэм приближался и приближался, глядя на нее. Девушка попыталась сбежать, но запуталась в замке и через мгновение оказалась прижатой к двери.

- Поверь мне, - впиваясь в нее серо-зелеными глазами, сказал Рэм, обхватывая ее голову руками и прижимая к своему горячему лбу. – Я все исправлю. Ты будешь жить в замечательном месте. Я создам для тебя целый рай.

Рита зажмурилась от внезапной белой вспышки и острой боли, которая пробила ей виски, как только руки Рэма оказались на ее голове.

- Расскажи мне хоть что-нибудь! – успела прокричать она перед тем, как огромная волна цунами, усеянная блистающими лицами, улыбками и смехом, не опустилась на нее и не потащила по пляжу из гальки, сдирая кожу с лопаток и спины. Мгновение, и она испытала такое ощущение счастья, что слезы враз брызнули на щеки. Все вокруг подернулось белесовато-розовой дымкой, взлетели в лазурное небо тысячи фламинго, ее тело вознеслось в волнах тропических ароматов к пушистым облакам. Она попыталась дернуться в сторону, но внезапно ее тело расслабилось, и потолок опрокинулся назад, унося с собой ее страхи, чувства, крики и немного истеричный, счастливый, раздирающий горло смех.